Не быть волшебником

Командир шел, подчиняясь воле волчонка. Черныш какое -то время пятился, а потом повернулся и пошел нормально, немного со стороны поддерживая контакт с глазами ведомого. Плана особого не было, но казалось логичным, обезглавить армию, хотя бы на время, пока он не предупредит волшебников. Волчонок привел командира к Костиному дому.

— Это прекрасно! — восхищенно сказал Уан. — Вот уж не думал, Мика, что ты заведешь себе Ауку. Я думал ты добрый волшебник. А оно вон как. Оказывается, за показной добротой скрывается беспринципный чародей, готовый собрать армию всяких чудищ.

— Что ты мелешь, Уан? — зло спросил Микаэль.

Черныш отвел взгляд от командира. Он увидел, что обстановка, с тех пор, как он был здесь в последний раз сильно изменилась. Возле дома собрались все волшебники, кот, летунья и земледелец. А напротив них, ехидно ухмыляясь, стоял маленький, толстый бородач, которого Микаэль называл Уаном.

— Только не строй из себя простачка, — ехидно заметил Уан и подошел к только что приведенному Чернышом командиру. — Смотри, как твоя шавка моего верного генерала загипнотизировала.

Командир приходил в себя, он оглядывался, выставив перед собой меч, но бросаться в бой с волшебниками не торопился.

— Я тебя не понимаю, — ответил Мика. — Что значит привел? Черныш тоже с тобой?

— Черныш? Серьезно? — Уан издевательски рассмеялся. — Похоже, ты и сам не понимаешь, кого приютил. Это еще раз доказывает, что такой волшебник не должен управлять миром. Дай угадаю: волчонок — выродок, легко находит дорогу, вызывает доверие, готов проводить заблудившего путника домой. Ничего не путаю?

— Видимо, сейчас будет какое-то разоблачение, — съязвил кот, поглядывая на Черныша.

— А как же, — ухмыльнулся Уан, — собачка-то не простая. В разных мирах ее обзывают по разному, кто-то зовет злым лесным духом, кто — лешим, мне нравится слово "Аука". Есть в этом название что-то паническое. Аука любит шутить, заводит людей в непроходимые чащи, в болота и прочие опасные места. Правда, говорят, заводит просто так, шутки ради. А мне кажется, что тут и вопрос пропитания решается.

Черныш пригнул голову и зарычал, показывая клыки Уану. Злой волшебник мерзко ухмыльнулся, щелкнул пальцами и волчонок поднялся в воздух на несколько метров. Черныш беспомощно заскулил, перебирая лапами в воздухе на высоте нескольких метров.

— Отпусти его сейчас же, — закричал Костя.

-А то что? — нагло спросил Уан, — ты бы следил за своими питомцами, Мика, а то они у тебя скулят бесконтрольно.

Микаэль сделал незаметное движение рукой и чародея отбросило на несколько метров. В тот же момент волчонок стал падать на землю, но вовремя подоспевшая летунья успела подхватить его в нескольких сантиметрах над землей.

— Ну вот, давно бы так, — поднимаясь с земли, сказал Уан, — будем считать, что начало дуэли положено.

— Нет, — твердо сказал Мика, — дуэль будем проводить в другом месте, подальше от всех. Теперь зная твои грязные методы, я тебя ни на секунду не оставлю рядом с близкими мне людьми.

— Ага-ага, — отряхиваясь, ухмыльнулся Уан, — у тебя выбора нету. Или ты думаешь, я снова дам тебе возможность спрятаться или назвать сюда волшебников из других миров. Нет уж, дудки. Я сюда пришел драться, и мы будем драться. А чтобы у тебя не возникали иллюзии по поводу численного преимущества, предлагаю тебе на кое-что посмотреть.

Уан дал сигнал своему генералу и тот, сложив руки рупором, что-то прокричал. Эхо его голоса еще не успело погаснуть, как вдалеке появился столб пыли. Этот столб разрастался и приближался к собравшимся со скоростью урагана. Со стороны этой пыльной бури летел гул и лязг. Через долгие тягучие минуты, продолжающейся страшной картины, все прекратилось. Пыль стала оседать, обнажая копья, мечи и секиры. Перед волшебниками во всей красе, на небольшом удалении, стояла грозная армия.

— Как они все здесь оказались? — в ужасе рассматривая шеренги солдат, спросил Белый. — Костя, это же твой мир, ты разве их впускал?

— Никого я не впускал, — срывающимся голосом крикнул подросток. — Они сами как-то здесь все оказались.

— Действительно, — ухмылялся Уан, довольный произведенным эффектом, — и как это мы тут оказались? Уважаемый, Микаэль, для вас это тоже загадка?

Мика чертыхнулся и повернулся в сторону Кости.

— Похоже, ученик, — сказал он, — пришло время последнего урока, который я тебе дам.

— Я слушаю, — чуть не плача проговорил Костя.

— Запомни, — продолжил волшебник, — когда ты открываешь двери в мир, чтобы в него приходили люди — ты, конечно, сильно поднимаешь уровень этого мира. Ты поднимаешь и свой уровень. Вместе с этим уровнем к тебе приходит ответственность и возможности. Люди, подобные Чжану привносят в твой мир разнообразие, опыт, мудрость, свою энергию и силы. Таких людей надо встречать с теплотой, уважением и желанием помочь. Но иногда в двери твоего мира проходят люди неспособные что-то создавать. Они словно паразиты готовы вытоптать твои поля, сжечь все твои деревья, выпить всю воду и забрать самое дорогое, что есть у тебя, только лишь потому, что они это могут. Перед такими людьми надо просто научиться закрывать двери.

— Мика, — летунья подбежала в волшебнику и обняв, прижалась к груди. — А как же мы?

— Вы сейчас все отправитесь в мой мир, — сказал он. — Витя, Белый, забирайте Трюфеля и остальных, и уходите. Ждите меня у Кочегара, там безопаснее всего. Потом, если... то есть, в любом случае я туда приду, и дальше будем решать.

— Это все очень мило, — встрял Уан, — но только никого я никуда не отпущу. Вы сейчас на помощь звать будете, оружие искать. Оно мне надо?

— Что значит, не пустишь, — не понял Кочегар, — кто тебя спрашивать будет.

— А вы попробуйте, — ехидно предложил злой волшебник.

— Не вздумайте, — резко приказал Микаэль. — Я понял. Он активировал секундантский щит. Такой возникает во время дуэли. Но я думал, что для этого нужно согласие обоих дуэлянтов.

— А ты его дал, — уверено сказал Уан, — это называется конклюдентные действия. Проще говоря, когда ты меня вон там швырнул, — чародей ткнул пальцем в то место, откуда только что поднялся с земли, — ты выразил своим поступком явное желание со мной состязаться.

— Значит дуэль, — спокойно сказал Микаэль. — Только помни, в дуэли участвуют двое, если тронешь остальных, сильно пожалеешь.

— А я не собирался, — пожал плечами Уан, — нужны они мне были. Ну что, начнем, — чародей засучил рукава.

— Подожди секунду, — сказал Микаэль, — Белый, забери ее, — попросил он профессора, отстраняя от себя летунью. — Витя, на тебе Костя и Трюфель. Вас и всех остальных, я прошу отойти подальше к самому дому, а лучше вообще в дом зайти.

— Мика, — дернулась Ариэль, — пытаясь вырваться из крепких рук профессора.

— Все, девочки и мальчики, — сказал он, закатывая рукава, — финальная часть марлезонского балета. Иногда чтобы закончить историю, ее надо просто закончить.

Глав 15. Дуэль.

В схватке нет ничего более нелепого, чем слова. Когда сталкиваются два фронта, все звуки заглушает гром. Бессмысленно в его шуме сыпать цитатами или произносить пафосные речи. Когда сверкают молнии, ими можно только восхищаться в стороне.

Микаэль Олай не был готов к дуэли. Он сжимал кулаки и ждал первого удара чародея, с которого тоже уже давно слетела та показная игривость и легкость, с которой он настаивал на дуэли. Уан стоял напротив волшебника, выставив перед собой руки ладонями вперед. Вокруг дуэлянтов скопилось много народу. Солдаты, которым командир дал послабление, с удовольствием расположились на мягкой траве, образовав условный круг, в котором должна была начаться схватка. При этом место на этом импровизированном ложе было уважительно оставлено секундантам противников: со стороны чародея это был генерал, со стороны волшебника — профессор. Менее любезно, но все же беспрекословно, место оставили и друзьям Микаэля.

— Соблюдены все правила дуэли, — произнес генерал, — мы можем начинать.

После этих слов поднялся ветер, и все присутствующие, кроме непосредственных участников дуэли, почувствовали легкое давление направленное в центр круга.

— Что это? — спросил Костя профессора, сосредоточенно всматривающегося в центр арены.

— Секундансткий купол, — ответил Белый, — когда дуэль начинается, купол накрывает противников, чтобы ничто не могло помешать схватке.

— И его невозможно пробить? — нервно спросила летунья, — даже если что-то пойдет не так?

— Нет, — покачал головой профессор, — это очень древняя магия, которая появилась еще во времена первых поединков. Сперва это был просто кодекс чести, который создал некий психологический и моральный барьер. Потом кто-то решил его переступить, и этому барьеру принесли нарушителя в жертву. Таких случаев было не мало, и жертв становилось больше. Скоро барьер набрался силы и смог сам наказывать тех кто пытался вмешаться. Теперь он сам, как живой секундант, накрывает куполом место дуэли, и ждет завершения схватки. И накажет смертью любого, кто захочет помешать этой битве. Началось, — выдохнул Белый, заметив движение соперников.

Со стороны дуэль выглядела не очень эффектно. Чародей и волшебник замерли друг против друга, вытянув вперед руки.

— А что происходит? — тихо спросил Костя у профессора.

Но Белый ему не ответил, его внимание было приковано к дуэлянтам, и казалось, что он ничего не слышит и не видит вокруг. Профессор словно сам был окутан неким барьером. Костя огляделся и с удивлением обнаружил, что примерно в такой же позе замер и генерал. Подросток хотел обратить на это внимание Кочегара, который сидел тоже рядом. Но тот, приложил палец к губам, показывая, что мешать дуэли не стоит и, наклонившись к Косте, тихо ответил на не заданный вопрос:

— Они же секунданты, — сказал он, — посмотри, у них тоже есть роль в этой дуэли.

Костя внимательней пригляделся к профессору и генералу. Мимика у обоих практически отсутствовала, но по выражению глаз можно было догадаться, что происходит.

— Они чувствуют, — понял Костя, — они чувствуют тоже, что и те, кого они представляют.

— Да, — тихо ответил Кочегар, — и поверь мне, это не самые приятные ощущения.

— Почему? — шепотом спросил подросток, — что они чувствуют?

— Это не просто объяснить, — немного помолчав, ответил Кочегар. — Они сейчас манипулируют энергией того времени, которое они могли бы прожить. Они вроде как откачивают ее друг из друга. Это время собирается под куполом и ждет победителя. Тот, кто выиграет, получит все время.

— А кто проиграет?

— Тот проиграет очень много.

— Это больно терять годы? — влезла в разговор Ариэль, которая не спускала глаз с Микаэля.

— Это странно, — ответил Белый, — и неприятно. Чувствуешь, как что-то важное уходит от тебя, невыполненные обещания, не достигнутые цели. А еще ты совсем не чувствуешь реального времени. Микаэлю кажется, что прошло уже десятилетие, как он начал дуэль.

— Но это же невыносимо! — вскрикнула летунья и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

Кочегар молча опустил глаза. Косте тоже стало не по себе, когда он попытался представить, что чувствует его учитель. И тут он заметил кота. Трюфель сидел поодаль от общего круга, и через спины солдат следил за дуэлью. Его глаза горели зеленым огнем, шерсть вздымалась, волнами пробегая по все телу. Костя никогда не видел кота таким, но понимал, что Трюфель, кем бы он не был в прошлой жизни, почти всю ее провел рядом с Микаэлем. И пусть он не был секундантом, но чувствовал волшебника не хуже них.

— И почему только он выбрал время? — с досадой спросил Костя.

— Не он выбирал, — ответил Кочегар. — Выбирает оружие тот, кто делает вызов. Если бы выбирал Мика, он бы выбрал пространство. Так хотя бы было больше шансов на победу. Хотя он вряд ли бы победил, если Уан захватчик, то и пространства у него много.

— Но терять пространство не так страшно, — сказал Костя, — его ведь всегда можно создать заново.

— Конечно, — согласился Кочегар, — только не забывай, что ты тоже часть пространства, а все выигранное достается победителю. Хоть в честной дуэли этим и не пользуются обычно, но все бывает.

— То есть, — не понял подросток, — если проиграешь, то попадешь в рабство?

— Хуже. Ты потеряешь себя.

— Смотрите, — вскрикнула летунья, — его волосы!

Все повернули головы в сторону соперников. И сразу поняли, что имеет ввиду Ариэль. Микаэль начал седеть. Причем это происходило медленно, а потому выглядело еще страшнее. Сперва у него побелели виски, потом белой стала челка, а дальше седина наползла на остальную часть головы.

— Когда все это кончится? — роняя слезы на землю, спросила летунья.

— Когда у одно из них, кончится время, — сухо ответил профессор.

— Но Микаэль же не умрет? — спросил Костя.

— Нет, — уверено произнес Кочегар, — он волшебник, он не может умереть. Когда его время выйдет, он переродится в свою более молодую версию, как это бывает обычно у него.

— Если к тому времени он выйдет из дуэли, — не сводя глаз с дуэлянтов, произнес Белый, — иначе купол не допустит другой магии.

— И он умрет? — в ужасе спросила летунья.

— Да, — ответил профессор.

— Зачем ему это надо, — неуверенно сказал Кочегар. — Уан и так получит все. Ему нужна слава завоевателя, а не убийцы.

— Кто знает, что ему нужно, — ответил Белый. — Он как сумасшедший качает энергию. По ощущениям это как сражаться с берсерком, он не жалеет ни себя ни других. Мика очень быстро стареет.

Действительно волшебник сдавал на глазах. Его кожа становилась дряблой, осанка неуловимо, но явно менялась, пригибая волшебника к земле.

Тянулись минуты, Микаэль старел. Он становился все ниже ростом, его черты лица искажались, превращая волшебника в дряхлого старика. Уан стоял словно для него ничего не менялось, только когда его противник, не выдержав, упал на одно колено, в глазах чародея появился радостный блеск.

— Все! — крикнула Ариэль, — пора это заканчивать! Он выиграл! Выиграл. — Летунья дернулась в сторону Микаэля, но Кочегар ее успел задержать. — Пусти меня, он же погибает! Ему плохо!

— Мы ничего не можем сделать, — севшим голосом произнес Кочегар, крепко удерживая за руки летунью.

— Александр Романович! — вырываясь, крикнула Ариэль.

— Мы правда ничего не можем, — ответил Белый, сжимая кулаки, — купол нас убьет.

Микаэль тем временем, уже опустил руки. Он не мог больше сражаться.

— Это все, — сказал Белый, — Мика больше не участвует в дуэли.

— Но почему он все еще там, — крикнула летунья, — почему Уан не опускает руки.

— Он продолжает, — ответил Белый, тяжело дыша.

Волшебник, не сопротивлялся, он уже даже не смотрел на чародея, который его победил. Он опустил голову и медленно оседал на землю. Сперва он опустился на второе колено, потом уперся руками в землю, стараясь держаться до последнего. Но дряблые руки не смогли уже выдерживать вес его тела и Микаэль упал.

— Мика! — крикнула летунья. И тут же заметила, как мимо нее промелькнула серая тень.