Роман "Горький ветер свободы"

Глава 9

Я неспешно прогуливалась по укромным закуткам прилегавшего к армону сада. Хоть наступивший сентябрь и считался здесь месяцем летним, невыносимая августовская жара всё же спала, что позволяло гулять не только вечером, но и днём. Особенно в тени, которой на здешних дорожках было в избытке. Я в очередной раз окинула взглядом окружающую зелень. Красиво, ничего не скажешь. Очень красиво. Огромные кусты, напоминающие папоротники, разные виды пальм, высокие треугольники кипарисов, фруктовые деревья (апельсинов, лимонов и мандаринов здесь было вдоволь). Словом, всё, что способно расти и зеленеть в жарком галлиндийском климате.

Красиво. Да только теперь я знала цену экзотике. Это путешественнику, ненадолго прибывающему в далёкие края с тем, чтобы затем возвратиться к прежней жизни, экзотика кажется невероятно притягательной. Но человек, вынужденный сменить на неё свой дом, понимает: в первую очередь экзотика — это чуждость. Будь то пальма для северянина или голубые сосны для южан.

Прошёл целый месяц с тех пор, как я поселилась в армоне Данте. И я по-своему привыкла. Привыкла и к жаркому климату, и к странной одежде, и даже к изображению дракона на руке. Привыкла к библиотеке рода Эльванди и к обязанностям архивариуса. (Обязанности библиотекаря мне, не считая первого рабочего дня, приходилось исполнять крайне редко). Данте был прав: по большей части люди действительно относились ко мне без предвзятости. Сколь ни удивительно, но здесь, внутри стен армона, мой дракон и вправду не играл большой роли. Меня воспринимали как архивариуса, как донью и — конечно, не без этого — как диковинку. Тоже своего рода экзотику. Дальнейшее, как Данте верно заметил в самом начале, зависело от меня. Поведение человека во многом определяет отношение к нему окружающих. Я держалась с достоинством, но без высокомерия и, кажется, сумела вызвать к себе уважение.

С Данте и Ренцо мы и вовсе общались очень часто. Нередко обедали вместе, а иногда даже и завтракали. Шутливые дискуссии вроде той, когда мы дружно составляли объявление об ищущем мужа гареме, стали частью повседневной жизни. Кроме того, Ренцо, похоже, пробовал за мной ухаживать. Абсолютной уверенности у меня не было: в принципе все его поступки можно было расценить и как дружеские жесты. Однажды он подарил мне срезанную в саду розу. В другой раз всучил какие-то экзотические фрукты, название которых я так и не запомнила. Сказал, что какая-то родственница прислала ему целый мешок, так что один он не справится. А однажды принёс мне прямо в библиотеку горсть южных сладостей, заявив, что на мою худобу и бледность боязно смотреть. Дальше таких жестов кастелян не заходил, и это меня радовало. Даже не потому, что я имела что-то против Ренцо. Он был по-своему симпатичен и привлекателен. Но больше всего на свете я стала ценить спокойствие.

Было, однако же, кое-что ещё. Одно "но", стоявшее как между мной и Ренцо, так и между мной и полноценным спокойствием. Это препятствие звалось "Данте". Дон Эльванди сдержал своё слово и ни разу со времени нашего памятного разговора не пересёк границы установленных мною рамок. Он не пытался ни домогаться, ни ухаживать, и вообще, похоже, начисто игнорировал меня как женщину. Казалось, тут бы мне и обрадоваться, но — увы. Что-то внутри меня отказывалось мириться с таким положением дел.

И этому чему-то всякий раз становилось обидно, когда особенно красивое платье или удачно уложенные волосы замечали все вокруг — но только не он. Лишь однажды, когда я сделала совершенно новую, непривычную для здешних жителей причёску — заплела волосы в косу и уложила наподобие короны на голове, — он на мгновение остановился и сказал:

— Раньше ты так не ходила. Тебе идёт.

Но это было сказано холодным, бесстрастным тоном. Не комплимент, а констатация факта.

Нет, не могу сказать, что Данте был со мной особенно холоден. Он проявлял ко мне вполне дружеское отношение — в рамках своего темперамента, который, конечно, радикально отличался от темперамента того же Ренцо. Последнее по-своему удивительно, поскольку чисто внешне эти двое были довольно-таки похожи. Оба — классические южане, смуглые, черноволосые, кареглазые. У обоих — чётко очерченный подбородок, прямой нос, и специфический разрез глаз, опять-таки характерный для жителей юга. И при всём при этом энергичный, неунывающий Ренцо, хоть и отнюдь не был мне противен, не вызывал во мне столь сильных эмоций, как его друг. Хотя, сложись всё наоборот, жизнь могла бы оказаться значительно проще.

Я много раз повторяла себе, что всё дело — в чувстве благодарности, которое не следует путать с чем-то большим. Что проявлять чисто женский интерес к Данте с моей стороны как минимум глупо. Ведь даже если что-то и могло между нами произойти, это оказались бы не более чем кратковременные и необременительные отношения хозяина и его рабыни, что являлось в южных землях нормой жизни, не стоящей даже мимолётного упоминания. Что цена таких отношений была бы грошовая, а вот расплата с точки зрения моих душевных сил окажется несоразмерно высокой. Но мысли пока оставались мыслями и на эмоции не слишком влияли.

Погружённая в себя, я вздрогнула и чуть не соскользнула со скамейки, когда, перескочив через широколистный "папоротник", в моё убежище вторгся предмет моих размышлений.

— Данте? — удивлённо выдохнула я. — Что ты здесь делаешь? — Этот вопрос прозвучал с перепугу укоризненно.

— Ты удивишься, Сандра, но я тоже иногда прогуливаюсь по своему саду, — насмешливо сообщил он.

— В таких удалённых его уголках? Что-то не замечала, — пробурчала я, всё больше из принципа.

Сердце до сих пор сильно колотилось от неожиданности.

— Ладно, можешь считать, что я прячусь, — не стал настаивать Данте.

— Прячешься? — заинтересовалась я. — От кого?

— От людей, — доверительно, словно раскрывал страшную тайну, сообщил он.

С моих губ слетел смешок. Вообще-то это была моя прерогатива.

— Чем они так тебя допекли? — полюбопытствовала я.

Данте тяжело вздохнул.

— У меня намечаются большие проблемы, — признался он. — Ты обратила внимание, какое сегодня столпотворение в армоне?

Прикусив губу, я вынужденно покачала головой. Да, я слышала, как кто-то прискакал в армон. А потом по двору процокали копыта ещё чьей-то лошади. Но, погружённая в свои размышления, я не придала этому особого значения, а потом и вовсе ушла вглубь сада, откуда не слышно подъезжающих к армону визитёров.

— Арканзийцы вторглись в Галлиндию? — чрезвычайно встревоженно спросила я о первом, что пришло мне в голову.

— Что?

По удивлённому взгляду Данте я сразу же поняла, что сморозила глупость, и потупилась, ожидая соответствующей реакции. И тут почувствовала, как его ладонь накрыла мою сжавшую скамейку руку. Это было первое прикосновение после того разговора в библиотеке. Но стоило мне поднять глаза в стремлении понять, значит ли оно хоть что-то помимо желания успокоить, как он сразу же отдёрнул руку.

— Сандра, сюда не ворвутся никакие арканзийцы, — мягко сказал он секунду спустя. — У нас подписан договор с Селим-пашой. И даже если бы — я подчёркиваю "если бы" — произошло вторжение, до армона они бы добраться не успели. Мы бы остановили их гораздо раньше, как делали всегда. Тебе ровным счётом нечего бояться.

Его ладонь снова приблизилась к моей, но замерла на полпути. Настала моя очередь вздохнуть. Я отвела взгляд. Легко сказать "нечего бояться". При любом упоминании Арканзии и её уроженцев мои внутренности сводило от гремучей смеси эмоций, из которых не последней являлся страх. Я ненавидела арканзийцев — до дрожи, до судорог, до зубовного скрежета, — но и постыдно боялась тоже. Даже не знаю, что страшило меня сильнее — судьба, уготованная в случае вторжения лично мне, учитывая моего "дракона", или возможность того, что эти люди во второй раз разрушат до основания мой дом.

Дом? Я подумала так об армоне Данте?

Надо сказать, что время от времени жители Арканзии наведывались к Данте по делам. В этих случаях я всегда заботилась о том, чтобы нигде с ними не пересечься, благо ни малейшей необходимости в моём присутствии на таких встречах не было.

— Так что же произошло? — повышенно бодрым голосом спросила я.

Данте не стал томить меня в ожидании ответа.

— Искатели, наконец, нашли месторождение, — ответил он.

Я впечатлённо присвистнула. Это действительно было важным событием. На данный момент я уже знала, что искатели — это специалисты, ищущие месторождения магических камней. Профессионалы определили (по таким косвенным признакам, как свойства почвы и энергетические колебания), что на принадлежащей Данте территории находится одно из магических месторождений. Но где конкретно, сказать не могли, равно как и не могли определить, залежи каких именно камней спрятаны под землёй. Поиски начались уже давно, за несколько месяцев до моего приезда в армон, но до сих пор велись безрезультатно. И вот теперь, как оказалось, результата всё же удалось добиться.

Тут следует кое-что прояснить. Основным источником магии в нашем мире являются магические камни. Сами по себе люди не обладают магическими способностями, но они могут использовать те ресурсы, которые нам щедро дарит природа. Камни существуют разных видов. У каждого вида своя направленность, как правило, общая и абстрактная; придать камню более узкое предназначение — задача обрабатывающих его людей. Уже знакомые нам красные камни имеют защитную функцию, синие — напротив, поддерживают агрессию и потому нередко используются при изготовлении оружия. Есть камни с целительными свойствами, их используют в своей работе лекари. А всевозможным амулетам, содержащим осколки таких камней, я и посвятила свою диссертацию.

Некоторые камни были редкими; залежи других встречались часто. От этого зависела и ценность того или иного вида. К примеру, красных оборонительных камней было сравнительно много, а вот синих, способствующих удачному нападению, — раз-два и обчёлся. Кстати, именно такой камень украшал рукоять кинжала, которым Данте убил в Дезерре змею.

— И что это оказалось за месторождение?

Естественно, мне было чрезвычайно интересно. Во-первых, разные камни — это действительно совершенно разная история. А во-вторых, как-никак, эта тема имела некоторое отношение к моей научной работе.

Данте выдержал соответствующую случаю паузу, после чего многозначительно произнёс:

— Смешанное.

Тут я и вовсе опешила. Смешанное? Но этого просто не может быть! Смешанные месторождения встречались чрезвычайно редко. Там можно было найти камни самых разных видов. В том числе и такие, каких в других залежах вообще не сыщешь. К тому же продолжительная близость разнообразных камней друг к другу, взаимное воздействие, продолжавшееся на протяжении многих веков, придавало им особые свойства. Словом, если на землях Данте отыскали именно такие залежи, то это была редкая удача.

— Чем же в таком случае ты недоволен?! — воскликнула я, вскакивая со скамьи. — Это же практически невероятное везение!

— Угу. То-то и оно, что слишком невероятное, — насмешливо хмыкнул Данте, напротив, устраиваясь на скамейке поудобнее. — Подозреваю, что и стоить оно мне будет невероятно дорого.

— В каком смысле дорого? — удивилась я. — Наоборот, ты сможешь заработать на нём целое состояние.

— Сандра, у меня уже есть целое состояние, — усмехнулся моей неискушённости Данте. — И поверь, мне его вполне достаточно. Оно даёт мне всё, что нужно... и многое, что НЕ нужно, тоже. А это месторождение принесёт с собой очень много головной боли.

Я снова уселась рядом с ним на скамью.

— Давай подробнее.

— Ну, во-первых, как ты правильно заметила, камни придётся теперь продавать. Не заполнять же ими сундуки, — пожал плечами Данте. — А поскольку товар, мягко говоря, непростой, со своей спецификой, продавать его кому попало нельзя. Придётся тщательно проверять потенциальных покупателей, решать, поставлять ли камни за границу... В общем, не буду загружать тебя лишними деталями, но дел достаточно, чтобы держать в тонусе пол армона, я уж не говорю о специалистах, которых придётся поселить здесь на постоянной основе.

Я согласно кивнула. Да, если задуматься, головной боли здесь, конечно, порядочно. Лично я представления не имела, как подступаться к такому делу и с чего начинать. Но это явно было не всё. В конце концов, для таких целей можно нанять специалистов — хотя окончательные решения по поводу сбыта на них, разумеется, не перекинешь.

— Но есть ещё во-вторых, — произнесла я вслух, внимательно глядя на Данте. — И, полагаю, это "во-вторых" касается тех, кому захочется прибрать месторождение к рукам?

— Ты совершенно права, — с нарочито беззаботным видом произнёс Данте. — Такое месторождение точно не останется без внимания, и любители чужой собственности непременно найдутся.

— Но ведь земля, на которой находятся залежи, принадлежит тебе, — нахмурилась я. — Есть кто-то, кто может претендовать на неё по вашим законам?

— Строго говоря, нет, — ухмыльнулся Данте.

— А если нестрого?

— А если нестрого, — он принялся загибать пальцы, — то хозяина желаемого имущества можно убить, чтобы его земля перешла к наследникам. Можно оклеветать перед королём, чтобы землю у него отобрали и передали человеку "более достойному". А можно самостоятельно затесаться в род Эльванди, женив его наследника на своей дочери.

— У тебя есть конкретные опасения? — хмурясь, спросила я.

— Нет. Пока нет, — покачал головой Данте. — Всё это — стандартные схемы, которые нередко задействуют, когда речь идёт о солидном куше.

— И что ты станешь делать?

Моя тревога возрастала с каждым словом.

Данте небрежно передёрнул плечами.

— То, что должен. Прослежу за тем, как начнут разрабатывать месторождение. Королю я уже написал. Ну, а заодно имеет смысл более серьёзно отнестись к системе охраны. Сандра, не волнуйся, — добавил он, увидев, как я с силой сцепила руки. — Похоже, я тебя запугал. А в сущности я просто брюзжу оттого, что мне лень заниматься кучей новых дел, ставших неизбежными после находки искателей. Запомни: тебе ничто не угрожает. У меня хорошие отношения с королём — настолько, насколько такое вообще возможно. А уж арканзийцам он эти залежи никогда не отдаст. Сейчас, когда в Галлиндии обнаружилось настолько значимое месторождение магических камней, король ни за что не уступит его другому государству.

— Данте, — сердито проговорила я, распрямив плечи, — а тебе не приходит в голову, что я могу беспокоиться не за себя, а, например, за тебя?

Он посмотрел на меня вопросительно, я бы даже сказала, испытывающе, и, кажется, собирался что-то сказать, но в этот момент через многострадальный куст перескочил Ренцо.

— Вот ты где! — воскликнул он, обращаясь к Данте, но одновременно приветственно подмигивая мне. — Отдохнул? Тогда давай, вперёд, к тебе собралась целая очередь из пяти человек. Все жаждут тебя лицезреть и — главное — обсудить дальнейшую судьбу камней. А также ту выгоду, которую они с этого получат.