За подобного рода мыслями Гарри травил свою душу и индульгировал ещё добрых полчаса, отправив письмо с совой и даже пролистав одну книгу. Наконец он слегка успокоился и даже замер в своём кресле, словно ему в голову пришла какая-то необычная мысль. Складки лба разладилась, а взгляд янтарно-жёлтых глаз обрёл стальную твёрдость. Правая рука сама по себе сжалась в кулак. Слова "решительность" и "действие", судя по всему, у парня были явно среди первых позиций в списке жизненных приоритетов.
— Хватит ныть, — приказал сам себе юноша, — и не смей раскисать. Раз никто тебе ничего не должен, то и ты — аналогично. Разберись с первоочередными делами, удостой себя чести наконец познакомиться со своей дочерью и закрой вопрос со своей кровью. А если Дамблдор при встрече заведёт свою старую песню про то, что ты мальчик, который постоянно требует опеки и не должен никуда лезть, то молча развернись и уйди. Тебе есть куда идти и есть что делать дальше. Друзьям, которые не пишут тебе всё лето по непонятным причинам, ты тоже ничего не должен. А вот со своим крёстным есть резон переговорить, причём очень серьёзно.
Самоанализ и самовнушение оказало на парня очень благоприятное впечатление. Настроив себя подобным образом, молодой герцог даже как-то приосанился и приобрёл вид человека, который знает, чего он хочет от жизни и всенепременно добьётся этого. Но вместе с тем на лице парня было выражение лёгкой озадаченности. Ещё с конца лета у юноши возникли определённые недоумения касательно нынешней ситуации и Волдеморта конкретно. Гарри очень надеялся, что его крёстный сможет хоть темного рассеять тьму его незнаний.
В итоге, после всех размышлений, концентраций и процессов мозга, простой план на сегодня выстроился сам по себе: перелистать уже отмеченные книги, а затем отправиться с дочерью на прогулку, по пути зайдя в парочку магазинов и банк Гринготс. Плюсы в этом положении такие, что можно будет сразу убить двух зайцев: улучшить отношения с Мари, узнав свою дочь получше и познакомившись с её внутренним миром, а так же завершить некоторые пунктики из своего списка задач. На вечер же было запланировано посещение вместе с Анной-Марией небольшого ресторанчика на углу Косого Переулка, который герцог уже давно для себя приметил.
* * *
Как ни странно, не одному Гарри Поттеру в этот день лезли в голову мысли, терзавшие совесть и рвавшие её на куски.
Рыцарь уже давно канувшей в Лету Гильдии Золотой Звезды и родовитый баронет, мастер Зельеварения, шпион Дамблдора в стане врага, ужас всех студентов с первого по седьмой курс и просто сэр Северус Тобиас Принц-Снейп сидел на стуле в своей школьной алхимической лаборатории и кисло смотрел на то, как булькает полуготовое зелье странного цвета. Его обычно непроницаемое лицо сейчас выражало вполне считываемые человеческие чувства и эмоции, всегда грязные и сальные волосы были вымыты и тщательно уложены, а густые брови непроизвольно хмурились. Сейчас мы попробуем незаметно заглянуть к нему в мысли.
"Поттер — это моё проклятье, — сам себя изводил профессор. — Или карма. Или заноза в одном месте. Чем я вообще это заслужил? Вроде не слишком много натворил в своей жизни, чтобы так жестоко расплачиваться. А может, и много... Что я тут могу сказать. Уже третий день об этом думаю. Вот и сегодня весь день прошёл Мерлин знает как. Чёртов Поттер! Под вечер бы хоть освободиться. Всё равно хотел идти в Косой переулок. Может, заглянуть к ней? Хотя нет, только зря обрадую девочку. Но ведь я у неё уже около полугода не был, а она всегда с такой радостью встречает меня... Стоп, Северус! Соберись! С возрастом ты становишься сентиментальным".
Вот так вот, сидя в подземельях Хогвартса перед котлом и приготавливая странно булькавшую смесь, признанный ужас Хогвартса думал о своей родной племяннице Анне-Марии, чьи родители около двух лет назад были убиты каким-то магом-психом. Девочку же передали на попечение к своей двоюродной тётке, пытавшейся воспитывать её по "своим правилам". Несмотря на свою внешнюю бесчувственность, Снейп искренне жалел свою племянницу и даже как-то по-своему любил её.
— Как же, по правилам, — скривил свои тонкие губы Снейп. — Увольте меня от такого воспитания. Вполне в духе моего покойного папаши
За этими мыслями мастер Зельеварения разыскивал глазами сосуд с красной жидкостью. Наконец найдя его стоявшим почему-то рядом со смесью из прессованных глаз дракона, он вылил в котёл содержимое флакона. Оценив взглядом количество ингредиентов, зельевар отметил, что запасов осталось катастрофически мало — вот ещё одна причина отправиться в Косой переулков и прикупить некоторые вещи для варки зелий. Собственно, на это был и расчёт. Вокруг творится жуткая неразбериха, Орден Феникса лихорадит из-за всей этой подготовкой к предстоящей партизанской работе и противостоянию двум враждебным лагерям, а он тут сидит вторые сутки, корпя над котлом. Тем временем этот обалдуй Поттер свалил в неизвестном направлении, начхав и на хвалёную охрану, и на защиту директора против себя самого, и уже третий день предоставлен сам себе. Зельевар в очередной раз всё обдумал и окончательно утвердился во мнении, что ниточки нужно искать в Косом Переулке. С другой стороны, вчера, надо думать, Косой Переулок члены Ордена прошерстили вдоль и поперек — и результат был нулевой.
Доварив зелье и разлив по сосудам сиреневую жидкость, сэр Северус Снейп направился было в свой кабинет для перемещения в Косой переулок с помощью каминной сети, но неожиданно остановился и резко сменил направление. Для начала следовало зайти к директору по поводу вопроса, так сказать, "финансирования", так как легенду надо поддерживать. А в Косом Переулке можно будет уже использовать и собственные связи.
До кабинета директора Хогвартса профессор Зельеварения шёл недолго.
— Добрый вечер, Северус, — приветливо обратился к нему восседавший на своём директорском "троне" Дамблдор, одетый в явно дорогую фиолетово-золотую мантию. — Собрался в Косой переулок?
— Да, Альбус, — зельевар присел на стул.
Как и предполагал Снейп, освободиться ему удалось только через несколько часов. Кроме получения денег на покупку новых ингредиентов, пришлось досконально обсудить вопросы составления учебного расписания, клятвенно заверить директора, что он постарается больше не допускать стычек между Слизерином и Гриффиндором, выслушать замечания, что пора уже, наконец, прекращать детские споры между ним и профессором МакГонанагалл (за завтраком два профессора опять едва не подрались), и три раза отказаться от предложения скушать лимонную дольку.
В вопросе касательно этих леденцов Северус, несмотря на всё своё уважение к директору, стоял грудью и насмерть. Он до сих пор помнил, как в первый раз по незнанию рискнул взять кисло-сладкое угощение ужасающего вкуса. Первый приступ тогда нагнал его на втором этаже Хогвартса. Скорость, которую развил профессор зельеварения, мчась к туалетной комнате, была достойна гепарда. На следующие пять часов эта туалетная комната стала его лучшим другом. Что было дальше — уже неинтересно...
Северус даже вздрогнул, выходя из директорского кабинета. На всякий случай он прислушался к своему организму, но с тем всё вроде было в порядке. С его работой в школе никогда не соскучишься. Взять хотя бы тот случай трёхлетней давности, когда какие-то шутники перед летними каникулами подменили семена в испытательной лаборатории. Тогда в ней вместо золотистых духоловок выросли кактусы-извращенцы... Один ремонт занял около двух недель.
* * *
В Косой Переулок профессор попал уже в шестом часу. Воспользовавшись летучим порохом и переместившись посредством каминной сети, зельевар оказался в небольшом книжном магазине. Сухо кивнув хозяину, он вышел на улицу и оказался в самом сердце магического Лондона.
Баронет некоторое время постоял на улице и дышал полной грудью. Он очень любил Косой Переулок за его особую атмосферу и воздух, которым невероятно легко дышится. Ещё будучи ребёнком, когда он часто убегал из дому от вечно пьяного отца, Северус гулял по переулку и смотрел на витрины магазинов, в которых продавались самые разные вещи. Увы, благосостояние его семьи всегда оставляло желать лучшего. Во время учебы в Хогвартсе он всегда ходил в подержанных мантиях и покупал подержанные старые учебники. Естественно, такой имидж не добавлял ему популярности в школе. Именно из-за внешнего вида к нему постоянно цеплялись Джеймс Поттер и Сириус Блэк, которые сами исходили из богатых родов и всегда имели всё самое лучшее и дорогое. В принципе, только поэтому Северус и начал обращаться к той единственной вещи, которая всегда была у него в избытке — своему интеллекту. Это очень пригодилось ему в дальнейшей жизни, когда он в кратчайшие сроки смог стать одним из самых лучших специалистов в своём деле.
А с его родом и даже баронетством всё было абсолютно ясно. Всё родовое золото было растрачено ещё за несколько поколений до его рождения, и теперь некогда богатый род Принцев медленно уходил в забвение. Из прямых наследников мужского пола остался только он, а с его образом жизни и работой шпиона... Нужно быть честным с самим собой: он вряд ли доживёт до конца этой войны. Из близких родственников у него осталась, пожалуй, только пятилетняя племянница, о которой он никогда никому не говорил. Северус чувствовал сильную симпатию к девочке, хотя никогда не афишировал этого (в принципе, как и любое проявление своих чувств), но старался периодически заглядывать к ней в гости и по возможности брать с собой прогуляться. Племянницу, жившую у своей тётушки-горгоны, ему было жалко, но зельевар понимал, что девочке будет безопаснее рядом с вечно оравшей тёткой и двумя такими же сестричками, чем рядом с двойным шпионом, постоянно ходившим по лезвию и лавировавшим между молотом и наковальней.
Зельевар шагал по Косому Переулку и смотрел на витрины магазинчиков, многие из которых были ему знакомы ещё с детства. Справа от него прошла очень молодая красивая блондинка лет семнадцати-восемнадцати. Северус окинул её равнодушным взглядом, признал в ней прошлогоднюю чемпионку Шармбатона и, не останавливаясь, пошёл дальше. В мире явно творится что-то непонятное, если и французы уже начали перебираться в Англию. Зельевар даже покачал головой. Неожиданно взгляд профессора упал на белую кошку, которая сидела на ступеньке магазина и с очень сосредоточенным видом вылизывала себе шерсть.
Губы Северуса расплылись в непроизвольной улыбке. Он с детства любил кошек и, будучи учеником, всегда хотел завести себе одну. Но, увы, тогда такая покупка была ему не по карману.
Оглядевшись вокруг и убедившись, что на нём никто особо не заостряет внимание, зельевар присел на корточки.
-Кис-кис-кис, — позвал он животное.
Кошка недовольно глянула на профессора и, расслабленно потянувшись, ушла по своим важным кошачьим делам.
Вздохнув, Северус встал и направился в сторону аптеки, которой управлял его хороший знакомый. Нужно было первым делом закупить ингредиенты. Там же зельевар рассчитывал найти первые ниточки, которые помогли бы выйти на Поттера. Почему там? Да потому что, если быть честным с самим собой, где иначе начинать поиски проклятого гриффиндорца, он просто не имел понятия.
* * *
К вечеру ощутимо похолодало. Ремус Люпин в заметном напряжении шёл по Тисовой улице и зябко кутался в потёртую и видавшую виды мантию. Расспросы родственников Гарри Поттера по поводу таинственного исчезновения мальчика ни к чему не привели. Яростные крики мистера Вернона по поводу "чёртового мальчишки", который "куда-то свалил, и слава Богу", подкрепляемые внушительной монтировкой в правой руке, всё-таки говорили о том, что семейство и в самом деле не знает, куда мог деться их племянник. Когда оборотень уже уходил, из дома вышла миссис Дурсль и отдала Люпину записку, сказав, что нашла это на столе её пропавшего племянника.
"Время идёт, а отношение ко мне так и не меняется. Не нужно делать из меня человека, годного лишь для определённых целей, но при этом не считать нужным делиться со мной какой-либо информацией. У вас теперь свои цели, а у меня своя — провести хотя бы одно лето по-человечески в нормальной обстановке, подальше от постоянного недоедания, недосыпания, криков, оскорблений и тяжелой домашней работы в доме и саду. Не стоит меня искать — я заслужил право хотя бы на небольшую передышку после событий этого лета".
Первое: Люпин никогда не думал, что сын Лили и Джеймса Поттеров голодает летом и гнёт свою спину, выполняя тяжёлую домашнюю работу. Второе: пункты насчёт "недоедания" и всего прочего стоило тоже прояснить. Дамблдор никогда про это не упоминал. Третье: юноша, видимо, действительно обиделся, раз решился на такой безрассудный поступок. Интуитивно оборотень чувствовал, что с мальчиком всё в порядке, но определить его местоположение не смог даже Северус со своим поисковым зельем. В итоге варианта напрашивалось два: либо Гарри Поттер находится не в Англии, либо он в магически очень защищённом месте. И оба эти варианта выглядели крайне маловероятными. Люпин нахмурился. Юноша даже не подозревал, в какой он сейчас находится опасности после возрождения Волдеморта.
Кроме пропажи Гарри Поттера у Люпина были и другие проблемы. Вот уже второй год после преподавания в Хогвартсе он не мог найти себе постоянную работу. Сущность оборотня словно поставила на нем метку отверженного, и в любом месте, где бы ни узнавали о его второй сущности, люди сразу отворачивались от него и меняли своё отношение.
А новые законы Министерства Магии всё больнее и больнее ударяли по волшебным существа — эльфам, оборотням, вампирам, кентаврам, вейлам и прочим. И они даже не догадывались, что Волдеморт, играя на слабости угнетённых народов и обещая им свободу, с каждым днём и с каждой неделей мог всё больше и больше увеличивать свою армию для захвата власти, ибо только за свою свободу любое существо будет биться насмерть и стоять до конца.
* * *
Переезд в Англию у Флер выдался весьма сложным. Билл помочь ей не смог, а с родителями она рассорилась окончательно — с papa по-тихому, с maman громко. Отпускать её, естественно, никуда не хотели, однако упёртости Флер тоже можно было позавидовать. Её отец заявил, что дочь, конечно, может ехать, куда ей угодно, но без поддержки родителей она в чужой стране долго не протянет. Кроме того, глава семьи ненавязчиво поинтересовался, на что она собирается жить в Лондоне и не связан ли такой шаг с романтическими причинами. Успокоив отца заверениями о том, что она уже большая девочка, Флер начала сражение с матерью. Тут было уже хуже — отец, по крайней мере, старался руководствоваться логикой, а вот у её мамы появился явный бзик выдать свою дочь замуж за кого побогаче и породовитее. В итоге за вечер девушка заплакала три раза, maman— раз пять, а papa, конечно, плакать не стал — ибо не той закалки мужчина, — но зато несколько раз повысил голос и на свою дочь, и на свою жену.
Уже через несколько дней девушка собрала чемодан с небольшим количеством вещей, купила билет на самолёт и взяла личные сбережения из банковской ячейки. Сбережений этих было не особо много, но на первое время должно было хватить. Хотя Апполин Делакур наотрез отказалась помогать своей дочери, коли та решилась пойти против её воли, со стороны отца девушка всё же получила небольшую финансовую помощь. Флер знала, что семейный бизнес в последнее время переживал далеко не лучшие времена, и свадьба старшей дочери вполне могла решить большую часть трудного финансового вопроса семьи. Однако жертвовать ради этого своей семенной жизнью... увольте!
