Затерянный Остров (#гидеон_Кру 3)

Но, по крайней мере, у них была питьевая вода. Гидеону удалось открыть водонепроницаемый мешок и вытащить одну бутылку и даже осушить ее напополам с Эми, заплатив за это тем, что в сумку залилась морская вода. Гидеона вырвало.

Медленно… очень медленно светлело небо, и начинался новый день. Ветер все не стихал, но волнение моря стало более размеренным. Величественный марш волн продолжал нести их в том же направлении, что воздушные порывы и течение. Периодически по морю прокатывались полосы дождя, и небо пронзали молнии. Сильный дождь, казалось, сглаживал зыбь и чуть утихомиривал ветер. В какой-то момент стало достаточно тихо, и Гидеон отважился заговорить, взглянув в бледное и изможденное лицо Эми на другой стороне их самодельного плота.

— Эми?

Она кивнула.

— Ты… в порядке?

— В норме. А ты?

— Хорошо.

— Хочу пить.

Гидеон подождал, пока волна схлынет, затем открыл непромокаемую сумку и вытащил еще одну литровую бутылку. До того как он снова успел запечатать мешок, в него попала еще одна порция воды. Ему пришлось подождать несколько секунд, прежде чем передать бутылку Эми — накатила очередная волна, и он всеми силами постарался не потерять спасительную влагу.

Получив воду, она сделал большой глоток. Дождавшись, пока минует еще одна волна, она вернула полупустую бутылку Гидеону, и он ее допил. Слава Богу, на этот раз его не стошнило, и воду удалось удержать в себе.

Весь день они сражались с морем, выдерживая бесконечный цикл спусков и подъемов, натиск ветра и воды, едва не утопая при каждом накате волны. К вечеру Гидеон почувствовал, что руки у него онемели. Он не сможет продержаться так слишком долго — уж точно не выдержит еще одну ночь.

— Эми, нам нужно привязать себя, — выдохнул он, — на случай, если не сможем…

— Поняла.

Собрав последние силы, Гидеон с трудом вытащил онемевшими пальцами из мешка веревку, а затем, с не меньшим трудом, сумел продеть один ее конец через свой ремень, а другой — через ремень Эми и крепко привязать их обоих к плоту. Эта серия действий почти полностью истощила его.

Ветер начал стихать, лишь когда опустилась ночь, и напарники вновь оказались окутаны чернильной темнотой моря. К этому моменту они пробыли в воде 18 часов…

Открыв глаза во мраке, Гидеон вдруг понял, что видит какие-то фигуры, одетые во что-то красное и коричневое. Казалось, они даже мерцали размытыми огнями, но он смог убедить себя, что ему это только мерещится. Сначала эти фигуры виделись ему всего лишь нечеткими пятнами, но по мере того, как ночь сгущалась, а гипнотизирующий ритм моря нарастал, они обрели четкость и Гидеон начал различать их лица: лицо дьявола с широко раскрытым ртом… и этот рот становился все шире, шире и шире, извергая из себя потоки крови…

Галлюцинации. Он закрыл глаза, но силуэты стали лишь четче, обросли деталями и словно бы начали к нему приближаться. Гидеон быстро открыл глаза и несколько раз похлопал себя по лицу, стремясь вернуться к реальности. Проходили часы, но он ни словом не обмолвился Эми о своем состоянии. А вообще, была ли девушка все еще с ним рядом? Вглядевшись в темноту, Гидеон смог различить ее бледное лицо. Затем он нашел ее холодную руку, сжал ее и почувствовал слабое пожатие в ответ.

Еще одна волна погребла их под собой, и хорошенько помучив, изрыгнула на поверхность. Гидеон вдруг понял, что даже при температуре воды в 85 градусов[43] у него могут проявляться симптомы гипотермии. Или он мог получить солевое отравление — Бог знает, сколько морской воды он проглотил!

Вдруг среди шипения и треска волн он начал слышать голоса: шепчущие и кричащие одновременно. Демонические голоса.

Гидеон зажмурился, попытался проморгаться, но дьявол все еще был там… блюющий дьявол с уродливым раскрытым ртом, исторгавшим из себя кровь и желчь….

— Нет! Хватит!

Он сказал это вслух? Ему показалось, что он слышал голос Эми, что-то ответивший ему.

Голова у него шла кругом.

—… борись с… этим… борись…

Бороться с чем? А затем он увидел это — там, над водой. Свет. Настоящий свет. Подоспела спасательная миссия Глинна.

— Эми! — крикнул он. — Смотри!

Но она, похоже, не собиралась отвечать.

— Помогите! — закричал он. — Мы здесь!

Гидеон вдруг почувствовал страшное отчаяние. Как же их смогут разглядеть в этой темноте, в этой воющей водяной пустыне?

— Эми! Там корабль! Вон там!

Он почувствовал, как ее рука сжимает его руку — это была сильная, но холодная хватка.

— Гидеон, там ничего нет. Нет корабля.

— Нет же, вон он! Ради Бога, только взгляни!

Теперь Гидеон видел его более чем отчетливо, и он — Божьей милостью — был таким большим, что, пожалуй, превосходил размерами «Титаник». Это был огромный круизный лайнер, светящийся, как Рождественская елка, весь в желтых огоньках, с рядами окон и черными силуэтами людей на палубе, вырисовывавшихся на фоне света. Удивительно, и как только Глинн смог послать за ними такой большой корабль…

— Эми! Разве ты не видишь?

— Сопротивляйся, Гидеон, борись с этим, — ее рука сжалась крепче.

Корабль издал длинный гудок. Затем еще один.

— Ты это слышала? О, Боже, они нас не видят. Сюда! — прокричал Гидеон.

И тут на них накатила волна, вновь похоронив двух людей в черной глубине. После крика в легких Гидеона не осталось воздуха, и он сделал инстинктивный вдох, попутно глотнув воды. Его руки заметались по сторонам в отчаянной попытке обрести опору и вырваться наверх. Ему показалось, что он пробыл под водой целую вечность. Но вдруг он каким-то чудом вырвался на поверхность, и начал надсадно кашлять и озираться вокруг обезумевшим взглядом.

— Он ушел!

— Его там и не было.

— Вернитесь! — закричал Гидеон в непреодолимом приступе отчаяния.

— Гидеон! — он почувствовал, как пальцы девушки сжимают его руку со всей силой, на которую она была только способна. — Там не было корабля. Но если сейчас ты хотя бы на секунду заткнешься, то услышишь кое-что. Кое-что настоящее.

Гидеон перестал кричать и прислушался, но все, что он мог слышать, это вой ветра и шум моря.

— О чем ты?

— Прибой.

Гидеон максимально возможно напряг слух, стараясь игнорировать странные фигуры, снующие у него перед глазами. А затем он услышал это: слабый мерный грохот прибоя. Ветер и волны неуклонно приближали их к нему с каждой минутой.

— Остров? — спросил он.

— Не знаю. Возможно, рифы.

— И что мы будем делать?

— Ничего. Нам остается только положиться на волны и дрейфовать, — она замолчала на пару мгновений, обдумывая ситуацию. — Нам лучше развязаться, иначе можем запутаться.

Гидеон постарался сделать что-нибудь с узлом, но его пальцы не слушались.

— Нож, — выдохнула Эми. — В мешке.

Теперь рокот стал громче. Волны набирали скорость и неумолимо несли их к возможным рифам. Море стало более бурным, а волны значительно возросли. Гидеон завозился с застежкой мешка яростно и отчаянно, и, наконец, ему удалось открыть его. Он потянулся и вытащил нож, разрезал свою веревку, а затем передал нож Эми.

Волна вновь погребла их под собой, и так как водонепроницаемый мешок был открыт, он до краев заполнился водой. Далее, оказавшись на подъеме волны, Гидеон разглядел огромную полосу белого прибоя, до и после которой раскинулась лишь бескрайняя чернота.

— Черт! — прошипел он.

— Просто держись. Не бойся. Поймай ритм волн.

Валы воды становились все больше и круче, их высота и агрессивность пугала. Рев впереди звучал, как грохот сотни грузовых поездов. И вдруг, казалось бы, уже на подъеме волны, над ними возвысился новый гигант с подкрученным белым, напоминавшим барашка, гребнем.

— Держись!

Гидеон почувствовал, как его переворачивает, а затем он погрузился в огромную, неистовую кипящую черноту, которая мгновенно вырвала из его рук спасательный плот. Он полностью потерял ориентацию в пространстве, и даже ради спасения жизни не мог определить, где верх, где низ, где право, а где лево. Вода с такой силой швыряла и дергала его, что ему казалось, что его руки и ноги вот-вот выскочат из суставов. Подобное бессилие в тисках моря выбило из мужчины последние остатки душевных сил.

Внезапно — когда он уже чувствовал, что легкие вот-вот лопнут от нехватки кислорода — он вырвался на поверхность, громко ахнул, глотнул соленой воды, и его отбросило назад, в водоворот, который закружил его, целиком отдавая во власть моря. Лица теперь появлялись перед ним и не исчезали. Они ухмылялись, их тошнило… он изо всех сил пытался бороться с галлюцинациями, но тщетно… а затем странный покой окутал его, все вокруг стало замедляться… замедляться… а после — и волны, и море, и лица — все исчезло в раскрывшей объятья, прекрасной темноте.

33

Сознание медленно возвращалось, и уютная темнота уступала место отвратительному, тошнотворному чувству боли и усталости. Гидеон закашлялся, и почувствовал, что его грудь и легкие словно охвачены огнем. Он открыл глаза. Где-то поблизости грохотал прибой. Гидеон не сразу понял, что лежит на мокром песке. Было темно, значит, все еще стояла ночь.

С огромным усилием ему удалось приподняться на руках и сесть. Каждое движение причиняло боль, ему казалось, что вся его кожа содрана, саднит и потрескалась. Как ни старался Гидеон увидеть, где он очутился, но дальше пары шагов ничего не мог разглядеть. Он понял лишь, что находится на темном безликом пляже, со всех сторон окруженном непроглядной темнотой.

— Эми, — попытался крикнуть Гидеон, но его голос, скорее, походил на мерзкое карканье.

Ответа не последовало, пляж был пуст. Собрав последние крохи сил, Гидеон поднялся на ноги, но тут в его голове что-то неистово загрохотало, и его сразу же охватило сильнейшее головокружение. Он тяжело рухнул на колени, и его снова и снова рвало соленой водой, пока не осталось ничего, кроме сухих спазмов. Несколько последующих глубоких вдохов совсем не улучшили ситуацию, и, в конце концов, он упал на песок, свернувшись клубком, и опять потерял сознание.

В попытках прийти в себя миновала целая вечность, и, наконец, Гидеон медленно вернулся в сознание и открыл глаза. Настал день. Тусклый, рассеянный свет заливал все вокруг. Гидеон медленно обвел затуманенным взглядом пустой пляж, темно-серый океан, грохочущее шествие прибоя, темную линию влажных джунглей. Его поразило, как он вообще смог преодолеть все это и выжить.

Ветер стих, и тучи рассеялись. Шторм миновал. Голова у Гидеона все еще жутко болела, но он чувствовал себя немного лучше. Переборов слабость, он поднялся сначала на колени, а затем и на ноги, справившись с волной тошноты и головокружения. В свете грязного рассвета он теперь смог увидеть, куда его занесло: во всех направлениях, насколько хватало глаз, тянулось пустынное побережье и унылый пляж. Немного скрашивали жалкую обстановку несколько потрепанных пальм. Чуть поодаль пляж переходил в холмы, покрытые джунглями. Никаких признаков жизни, никаких признаков Эми, никаких признаков их надувного спасательного плота или их непромокаемых мешков.

Сейчас власть над Гидеоном захватила яростная жажда. У него потрескались и кровоточили губы, и распух язык. Он чувствовал себя настолько истощенным, что едва мог стоять.

Ему нужно было срочно найти Эми. Или, по крайней мере, ее тело. И он должен был найти их плот из спасательных жилетов и непромокаемые мешки с вещами, и что важнее всего, с водой.

Гидеону потребовалась вся его сила воли, чтобы сделать шаг, после чего он снова упал на колени. Несмотря на все усилия, он не смог больше подняться. Он продолжил медленно ползти по жесткому песку, пока не закончились силы. А затем, он просто остался лежать. Ему безумно хотелось спать — или, может быть, умереть. Так и не выбрав, какой из этих двух вариантов ему предпочтительнее, он закрыл глаза.

— Гидеон.

Гидеон снова увидел дневной свет, и то, что Эми склонилась над ним. Она выглядела ужасно — бледная, худая, мокрая.

— Эми… слава богу…

— Давай я помогу тебе подняться.

Эми подхватила Гидеона под руки, и он с трудом поднялся. Она продолжала поддерживать его, хотя сама пошатывалась от усилий.

— Воды…

Появилась бутылка, и он схватился за нее, как за спасительную соломинку, открутил дрожащими руками крышку и стал настолько жадно и спешно пить, что влага пролилась на рубашку.

— Тише, тише, — уговаривала его Эми, отодвинув от него бутылку. — Помедленнее. Сделай перерыв.

Он ждал, подрагивая, и чувствовал, что благодаря воде в его теле произошел мгновенный выброс энергии.

— Еще.

— Не спеши.

Он снова приложился к горлышку, на этот раз делая небольшие глотки, пока литровая бутылка окончательно не опустела.

— Еще.

— Извини, но нам нужно экономить.

Даже удивительно, как быстро вода помогла ему восстановить силы и живость. Он огляделся, дыша медленно и глубоко. Там, на пляже, в нескольких сотнях ярдов от них, валялась промокшая связка спасательных жилетов, от которой отходили следы Эми на песке.

Язык и рот Гидеона наконец-то увлажнились, и он обнаружил, что может говорить без карканья.

— Как ты смогла выжить?

— Как и тебя, меня вынесло на пляж. Я даже не знаю, как это получилось. Видимо, карма.

— Где мы?

— Москитный Берег, Никарагуа. Думаю, мы в двадцати милях к северу от Манки-Поинт.

— Как далеко до ближайшего поселения?

— У нас нет местной карты. Это одна из самых малонаселенных береговых линий в мире. Ты можешь идти?

— Да.

— Меня иногда все еще пошатывает. Дай мне руку.

Напарники поплелись по пляжу, поддерживая друг друга. Эми повела Гидеона к роще пальм на границе пляжа, где при ближайшем рассмотрении обнаружились непромокаемые мешки. Рядом на банановых листьях были разложены и сушились их спасенные пожитки: два пистолета, ножи, спутниковый телефон, материалы дела с промокшими насквозь страницами, дюжина питательных батончиков и бутылки с водой. К удивлению Гидеона, там же обнаружились и таинственные компьютерные распечатки греческой рукописи, которую Эми изучала на яхте. Листы хоть и были запечатаны в герметичный пакет, все же не избежали нескольких протечек.

Эми села на песок, и Гидеон рухнул рядом с ней. При виде распечаток, даже в нынешнем ослабленном состоянии, он почувствовал возрастающее раздражение. Должно быть, Эми успела захватить их с собой, когда они спешно покидали «Туркезу», и в какой-то момент на плоту смогла засунуть их в водонепроницаемый мешок.