1. Ксенолог с пересадочной станции

— Хорошо. На Изнанке в невесомости тоже было неплохо, но здесь всё равно лучше, — он фыркнул, разбрасывая тучи брызг.

— Так чего же вы туда полезли? — лениво полюбопытствовала я. Никаких возражений по поводу этого демарша у меня не нашлось. Пока эта банда летала по Изнанке — присмотром за ними занимался кто-то другой, а мы с Миком успели отлично отдохнуть. — Ну не пытались же вы, в самом деле, найти неработающее оборудование.

— Ну что ты! Солеранское оборудование практически не подвержено износу, а потому ломается настолько редко, что я даже не припомню таких случаев, — нет, вот всё-таки проскальзывает иногда в старшем из драконов эдакое имперское высокомерие. — Зато мы узнали, как быстро нас хватятся, догадаются где искать, и вообще, посмотрели на навыки командной работы ваших спасателей. Это было здорово!

— Авантюристы, — наморщил нос Мика. — Всё бы вам развлекаться.

— Есть и серьёзные вопросы, — снова подала голос Нени-Ро. — Все эти дни я занималась анализом трафика переходов...

— И что, есть какие-то проблемы? — живо заинтересовалась я.

— Да не то чтобы проблемы, просто... Скажи, вы что принципиально не ограничиваете проход даже для тех рас, которые относятся к человечеству недружелюбно или конкурируют за какие-либо ресурсы?

— Э-э-э, — очень умно начала я. — Я даже не знала, что мы это можем сделать. В смысле кого-то в чём-то ограничить. Но если мы этого не делаем, значит, наверное, специально. Знаешь, тебе лучше уточнить у специалистов.

— А тебе самой это кажется правильным?

— Да ну, глупости какие, кого-то в чём-то ограничивать. Через пересадочную станцию в любом случае проходят не страны народы и планеты, а отдельные личности. И уж они могут оказаться какими угодно вне зависимости от расы.

— А её вообще о таких вещах спрашивать бесполезно. Она вообще всех инопланетников одинаково любит, — встрял с уточнениями Мика, за что и огрёб по ушам.

Так называемая инспекция, занявшая у драконов ровно шесть дней, наконец-то закончилась. Провожали их со смешанными чувствами: с одной стороны молодые дракончики оказались дружелюбными и обаятельными существами, расставаться с которыми откровенно не хотелось, с другой — сколько же беспокойства они доставляли! А обещание: "Мы ещё обязательно приедем вас навестить!", кое-кого взбодрило, некоторых ужаснуло, а меня заставило задуматься, потому как именно мне при этих словах достался очень выразительный взгляд со стороны четвёрки. И что бы это значило? Что за намёки? При чём тут я?

После всего того бардака, что творился здесь в последние дни, мне показалось, что жизнь на станции замерла, не просто замерла, а остановилась и стоит на месте. На мои вопросы о результатах этой так называемой проверки компетентные сотрудники отмалчивались, о результатах следствия по делу о проникновении диверсантов тоже ничего не было известно — СБ умеет хранить свои тайны как никто. Тут даже личные знакомства не всегда помогают. И в этот момент я начала хорошо понимать, почему тогда Мика напросился вместе со мной в драконьи няньки, можно сказать, на своей шкуре прочувствовала. Незавершённое дело, словно бы повисшее в воздухе, ощутимо давило, мешая переключиться и сосредоточиться на чём-то ином. Хоть бы к Хейран-Ши в гости сходить, да предлога подходящего нет, даже все мелкие формальности по встрече с моим папой они на этот раз как-то очень быстро согласовали.

А, впрочем, внезапно образовавшуюся пустоту в моей жизни очень быстро и качественно заполнил собой Мика. Я даже впервые в жизни пожалела, что столько времени приходится тратить на работу.

С приездом моего папы, события вновь завертелись. И это было чертовски несправедливо, когда не успев толком повисеть у него на шее (это ж практически акробатический трюк: одной рукой удерживать взрослую дочь, другой — пятилитровую бутыль с чем-то явно спиртным), мне пришлось отправиться по срочному вызову решать очередные проблемы. За всей этой беготнёй я упустила момент, когда отец отправился к Отшельнику, и на мою долю осталось нервно бегать взад-вперёд перед Драконьей Пещерой, ожидая его появления. Зачем это было делать? А как же! Это же меня Отшельник не угощает ничем крепче зелёного чая, на мужчин почтенного возраста эта привилегия не распространяется. Нет, до невменяемого состояния Отшельник гостей тоже не поит, толку с таких собеседников? Проконтролировать всё же не помешает, отец у меня один и я его люблю. На этот раз папа после посиделок с Отшельником пришёл в философски-задумчивое состояние, что было для него не редкостью, но при этом был нехарактерно болтлив.

— Знаешь дочь, — сказал он, обнимая меня за плечи и задирая голову к начинающему постепенно темнеть купол, — после всех переездов и разной инопланетной экзотики, хочется чего-то простого и домашнего.

— Это ты о чём? — спросила я, плавно направляя отца в сторону "Зелёных вод Ишмы".

— О еде, конечно, — папа встряхнул головой, и по этому резковатому жесту я поняла, что пара-другая стаканчиков была явно лишней. — Все эти жареные лилопские пальчики на свежих зелёных стеблях маиойского тростника — это конечно прелесть, но как-то надоело прикидывать, что из предложенного в меню землянам и прочим существам со схожим метаболизмом, съедобно не только теоретически, но и практически. Надоело. Хочу нормального и привычного.

Я прикинула, чем таким мы питались дома и что здесь, на станции может сойти за привычное, и снова изменила направление движения в сторону ближайшего автоматического кафе, расположенного в торе, где обычно перекусывали сотрудники станции в рабочее время. Примерно из такого же мы дома заказывали готовые горячие завтраки с доставкой. Родители заказывали, я, как уже упоминалось, терпеть не могу крошек в жилом помещении.

— А вообще как ТАМ? — этим всеобъемлющим вопросом я обозначила всё заземелье. Ни разу не была нигде дальше родной станции. Как-то не сложилось.

— Обычно. Неоколониальный мир, что там может быть особо любопытного? Хтоны там закрепились всего лет тридцать назад, и не успели создать там ничего особо оригинального. Вот разве что подводные купольные города (на поверхности слишком интенсивна радиация, чтобы там строиться). Фауна плавает довольно оригинальная, её там ещё и прикармливают рядом с куполом, чтобы туристам было на что посмотреть. И...

Перечисление всего "неинтересного", на что стоило посмотреть, заняло всю дорогу до кафе.

— Так, что у нас тут есть? — папа углубился в список блюд, которые нам могли приготовить и подать в течение десяти минут.

— Профессор Марону, вам рекомендовано заказать компенсирующее меню, — из ближайшего динамика прозвучал голос моего Домового. Я уже говорила, что у него есть постоянный доступ в местную сеть? Вот и не стоит удивляться, что он время от времени решает вмешиваться в деятельность тех, кто прописан у него как "подопечные". У него как раз было время, чтобы получить информацию о составе папиной диеты за время его пребывания на конференции, проработать её на предмет полноценности и встрять со своими рекомендациями.

— А я надеялся, что так называемое "компенсирующее меню" мне светит только дома, — папа досадливо скривился и с укором посмотрел на меня. Да, когда приходится восполнять недостаток каких-то веществ в организме, список (а точнее даже сочетание) рекомендуемых продуктов может оказаться весьма необычным, но я-то что сделаю? Всё равно ведь придётся. У мамы, когда она себе ставит цель следить за здоровьем родных, особо не забалуешь.

— Мы с Домовым пока только рекомендуем и на наше мнение можно наплевать, а вот когда ты попадёшь в мамины руки...

— Выведи список рекомендаций, — это уже папа обратился к моему Домовому, смирившись с неизбежным.

— Хотя бы частично дефицит закроешь, дома не такой жёсткий прессинг будет, — попыталась я утешить папу. Можно, конечно, нашпиговать любое блюдо необходимым набором витаминов и микроэлементов, но организм — такая ленивая зараза, что мигом перестраивается на легкодоступные ресурсы, переставая извлекать их из нормальной пищи. Нет, в экстренных ситуациях синтетические добавки необходимы, но это явно случай не тот. Папа покосился на доставленный ему сырный суп и салат с тунцом и, не спеша пробовать, продолжил рассказывать о жизни в подводных куполах. Я слушала его с тем же настроением, что в детстве волшебные сказки. Нет, умеет он всё-таки рассказывать, тут главное вовремя темы подкидывать, недаром на папины семинары со всего глобуса студенты записываются. Когда поток ценных наблюдений и забавных мелочей начал иссякать, я подбросила новую тему:

— А станция? Как та станция устроена? — профессиональный интерес. — Вы же не сразу на планету перемещались.

— Станция как станция, — папа пожал плечами и всё-таки подцепил вилкой тонкий, полупрозрачный листик салата. — Стандартный бублик солеранской конструкции. Знаешь, побывав на нём, я понимаю, почему следующую станцию драконы предполагают передать в эксплуатацию именно нам, людям. Всё-таки мы к её оформлению подошли более творчески, хотя и там она работает без проблем.

— Вторая станция? — насторожилась я.

— Конечно. Ты же сама работала с комиссией, которая должна была составить представление о степени комфортности этой станции и перспективах расширения доли участия людей в контроле транспортного потока. Тем более, что новую станцию планируют строить где-то в том секторе, где находится основная часть наших колоний.

Я молчала как пришибленная. Опять меня разыграли как девочку-дурочку. Ведь эта немаловажная деталь меняла, да практически всё меняла в существующем раскладе сил. Теперь понятно, откуда взялась идея провалить эту инспекцию, что сначала начали выводить из строя ответственных работников, а потом и саму станцию. Между тем отец продолжал:

— Кстати, если вспоминать тех мальчиков-дракончиков, с которыми ты развлекалась почти неделю, то зашла бы ты к Отшельнику, вы с ним собирались о чём-то таком поговорить, а ты носу не кажешь. Нехорошо. Уважь старика.

Уй. Забыла. И ведь сколько дней мучилась, изыскивая повод, а надо было всего лишь собственную дырявую память подлатать.

— Почему старика? Нет, наш Отшельник конечно не мальчишка, как те мои приятели, но и не старик. Он довольно активный и не такой уж громадный, каким бы мог быть, если учесть, что драконы растут всю жизнь.

— Глупый котёнок. Ну не надо же всё воспринимать так буквально. В глубокой древности драконы действительно не могли управлять увеличением размеров собственного тела и разрастались просто до неприличия. Сейчас они уже так не делают. И Дракон-покровитель станции просто не может быть даже сравнительно молод, никому кроме старика такую работу не доверят.

— Дракон-покровитель? А у нас его считают просто наладчиком, — осторожно заметила я.

— Разумеется, эта часть его деятельности, а точнее даже недеяния, если уж выражаться в соответствии с солеранским миропониманием, громко не афишируется. Кто сам понял, тот понял. И молчит. Мы с тобой друг друга поняли, ребёнок?

Я покивала. Чего уж тут не понять. Дракон-покровитель. Старейший, как его пару раз называли, проговорившись, мои приятели. Надо же.

— Слушай, а на Земле, есть такие Покровители?

— Нет. Точнее были когда-то. У нас даже кое-где сохранились легенды о мудрых ящерах, давших человечеству письменность и научивших его многому полезному. Но потом пришли другие, кто именно драконы так и не признались и подозреваю, что из-за того, что эта раса до сих пор существует и занимает заметное место в галактическом сообществе, что там между ними произошло толком неизвестно, но драконы тогда сдали позиции. А те немногие, кто не смог или не захотел уходить, так и жили до естественной старости и окаменения. Их последнее пристанище можно отследить по топонимическим ориентирам.

Тут мы опять вдаёмся в сферу предположений, и на эту тему папа может рассуждать часами, строя теории о том, как оно было на самом деле.

Конечно же, к Отшельнику я помчалась немедленно, как только устроила отца в собственной комнате. Дракон не спал, полулежал на широком диване в гостевой, вдыхал пар из широкой чаши, в которой булькала зеленовато-коричневая жидкость, и выпускал дым из ноздрей. Курил.

— Ну, забыла я, забыла, о том, что собиралась о чём-то поговорить, — начала я виниться прямо с порога.

— Маленькая, — согласился дракон, как будто это всё и объясняло и извиняло. Выдохнул дым и клубы его, тяжело опустившись вниз, поплыли над полом.

— Я так понимаю, что я тебе нужна, чтобы было с кем обсудить результаты этой так называемой инспекции, — я плюхнулась на диван напротив. Не просто же так он меня позвал именно сейчас.

— Я же тебе уже объяснял, — немного укоризненно начал Отшельник в ответ на сарказм, который я не смогла удержать при себе, — что молодые мало чего понимают, зато многое замечают, а для того, чтобы сделать правильные выводы существуют старики.

— Вроде тебя, — уточнила я.

— Вроде меня, — согласился он. — И я хотел бы услышать от тебя рассказ о своих сородичах.

— Зачем?

— Молодые мало чего понимают, зато многое замечают, а для того, чтобы сделать правильные выводы существуют старики, — он вновь повторил свою философскую сентенцию и повелительно добавил. — Рассказывай.

— Сначала объясни, что это у вас за странные церемонии и почему они к тебе сюда даже не зашли, — заупрямилась я. К тому же именно на эту тему Отшельник задолжал мне свой рассказ. Он тяжело вздохнул, досадуя на мою недогадливость — очередные дымные клубы опустились к полу.

— Ты мне расскажешь о моих молодых сородичах, а я сделаю вывод о том, годится ли кто из них мне в ученики. То, что все они отказались напрямую встречаться со мной — это заявка на именно такой вариант развития событий. Как и то, что они постоянно и добровольно всё время крутились рядом с тобой, позволяя узнать себя с разных сторон.

Вот это оборот! Значит, Отшельник намерен использовать меня в качестве такого же кривого зеркала как солеранские старейшины мою боевую четвёрку. Вот только в чём смысл? Что я могла такого особенного заметить, чтобы помочь дракону-покровителю станции помочь выбрать ученика? Разве что порекомендовать Сааша-Ши — этого любителя человеческих обычаев, хотя, кажется, от меня требовалось что-то другое. Мои впечатления? Не проблема, впечатлений у меня — море. Постепенно, по ходу повествования я начала проникаться мудростью такого подхода к делу. Совсем не Сааши-Ши, немного резкий и увлекающийся, больше всего подходил нашему мудрецу в ученики. И не Йёри-Ра, самый старший и рассудительный и, похоже, сам для себя уже выбравший другую дорогу. И не Хон-Хо, с которым я общалась так мало, что не составила толкового впечатления (теперь я думаю, не было ли это актом самоустранения).

В любом случае, драконий выбор — это драконье дело.

15

Тот разговор и для меня имел значительные последствия. Пересказав всю эту историю ещё раз внимательному слушателю, я смогла отпустить её от себя, а отпустив, заняться личными делами и проблемами. Вот, к примеру, давно собиралась договориться сама с собой. Точнее с собственным хвостом и ушами. Да-да, временами непослушные уши тоже осложняют жизнь. К примеру, стоит только прислушаться к постороннему разговору, как они тут же разворачиваются в нужную сторону. Никакой конспирации. Итак, находим свои детские учебники и проходим всё заново по программе: расслабиться, сосредоточиться на себе и собственном теле, прочувствовать его от кончиков пальцев до кончика хвоста, теперь подвигать им из стороны в сторону, переложить за левое плечо, за правое. Тут, как всегда не вовремя, открылась дверь, и вся моя сосредоточенность рухнула в пропасть, а осколки её осели раздражением на лице. Вошедший в комнату Мика, которого я уже пару дней как внесла в память Домового в качестве "хозяина второго порядка", мельком глянул на учебник, так и продолжавший висеть на настенном экране, на моё недовольное лицо, и бросил: