Дни и ночи

Он внимательно смотрел на нее, боясь пропустить какие-то симптомы или ухудшение состояния. А Саша, похоже, смутилась от этого взгляда.

— У меня — *поликистоз яичников, — она неловко погладила спину кота, который уже успел свернуться клубком под ее боком. — Наверное киста появилась, она всегда сопровождается болью.

Тимофей нахмурился. Если киста вызывала такую боль, что Саша встать не могла, вполне вероятно, что операция все же необходима.

— Тебя когда-нибудь оперировали по поводу этих кист?

— Нет, мне подобрали лекарства, они помогают, кисты обычно рассасываются. Только добраться до ампул не могу, — Саша виновато ему улыбнулась.

Он как-то не очень верил, что какие-то препараты могут так эффективно помочь при кисте. С другой стороны, Тимофей готов был откровенно признать, что уже ничего практически не помнит из гинекологии. Да и не интересовался этой областью никогда, ограничившись циклом во время учебы. Хотя, как врач семейной амбулатории был обязан уметь, и умел принимать роды. Со всеми остальными проблемами он направлял женщин в ближайший город. Ведь в Андреевке даже самого просто аппарата УЗИ не было.

— Хорошо, — Тимофей потер подбородок рукой. — Давай так, я сейчас найду эти ампулы, мы введем лекарство, если через час не станет легче — я везу тебя в город, — сурово предупредил он Сашу.

Она улыбнулась, теперь уже открыто и весело.

— Через час я уже на работу выйду, — рассмеялась она, пусть и кривилась еще от боли. — Главное лекарство найди.

Наверно скепсис без труда читался на его лице. Как-то сложно было представить, чтобы ей сразу стало настолько хорошо.

— Ты из дому сегодня не выйдешь, — отрезал Тимофей, поднявшись с кровати. — Забудь о работе, нам с тобой надо разобраться.

— Тимофей, — Саша собралась спорить.

Он уже научился замечать у нее эти признаки — нахмуренная складочка над бровью, сразу напрягающаяся линия губ, взгляд, который, наверное, должен был показать ему всю ее серьезность. Только спорить здесь было не о чем. Так что он просто не позволил ей продолжить.

— Как эти лекарства хоть выглядят? — спросил он уже повернувшись к двери, чтобы пресечь любые споры.

Саша глубоко вздохнула.

— Белый пакет, там список еще лежит, Юля написала, в нем должны быть и все ампулы, и но-шпа, и шприцы.

Тимофей кивнул.

— Хоть приблизительно не скажешь, в каком направлении искать? — с улыбкой спросил он, стараясь немного подбодрить Сашу.

Она виновато поджала губы.

— Может, в шкафу у подоконника, но я точно не помню, куда их задевала.

— Ладно, найду, — ободряюще глянув на нее с порога, он отправился на поиски.

Через пятнадцать минут розысков и спустя огромное количество разворошенных пакетов, сопровождая это все постоянными переговорами с Сашей, чтобы убедиться, что ей не стало хуже, он нашел. Действительно, самый простой аптечный пакет, в котором лежало десять упаковок различных ампулированных препаратов, пара больших упаковок но-шпы, спирт, вата, шприцы.

Вытащив коробку, на которой чьей-то рукой, видно Юлиной, было написано "попробуй при болях, а вдруг...", он быстро достал инструкцию. Сравнив показания с имеющимися симптомами, он решил, что в принципе Юля была права, посоветовав это лекарство Саше. Изучив схему введения, он взял все необходимое для инъекции, таблетки и воду, и вернулся в спальню. Саша так и лежала на кровати, все еще не разгибая ног. И это она-то собиралась бежать на работу?

Тимофей покачал головой.

В первую очередь дав ей таблетки, он велел Саше перевернуться.

— Вообще-то, я не так представляла себе первое оголение перед тобой, — попыталась пошутить она, послушно повернувшись и уткнулась носом в подушку.

Тимофей улыбнулся, набирая препарат в шприц. Хорошее настроение несмотря на боль, это очень даже неплохой признак.

— Я надеюсь, что мы и другой вариант попробуем, лишь бы тебе сейчас легче стало, — стараясь не мучить Сашу сильнее, он быстро ввел лекарство.

А потом не удержался, снова сел к ней на кровать, крепко обняв. Тимофей по глазам Саши видел, что ей нужна поддержка, опора, потому что боль еще не ушла. И был рад дать ей что угодно. Его даже не смущало то, что он опоздал на работу. В конце концов, если случится что-то срочно — его найдут, Никитична ведь знает, куда все врачи делись. А Саша сейчас нуждалась в нем не меньше, чем любой из тяжелых пациентов. Кроме того, сам Тимофей нуждался в уверенности, что с ней все будет хорошо. Именно потому со спокойной совестью и вовсе не спокойной душой из-за ее самочувствия, он вытянулся рядом с Сашей на кровати.

Она тут же перебралась ближе, так, что почти легла сверху.

Тимофея волновало ее тепло. Видит Бог, притяжение к Саше не уменьшилось ни на йоту. Но беспокойство позволяло ему держать себя под контролем и просто обнимать ее, перебирая пальцами волосы.

— Стоило оставить тебя на ночь, и вот, — проворчал Тимофей, слушая ее неровное дыхание.

— Безобразие просто, — с затаенным смехом согласилась Саша, спрятавшись у него на груди. — А ведь я предлагала тебе остаться, — напомнила она ему и немного выпрямилась.

Тимофей понадеялся, что ей стало легче.

— Можешь поверить, больше я не откажусь, — почти грозно пообещал он. — За тобой глаз да глаз нужен.

— И как я только справлялась предыдущие годы? — все в том же ироничном тоне отшутилась Саша, погладив его подбородок.

— Не знаю, — проворчал Тимофей, — факты говорят за себя. Теперь, я точно не уйду, — воинственно предупредил он ее.

— Да, я и не выгоняю, — Саша уперлась подбородком ему в грудь, посмотрев в глаза.

И Тимофей улыбнулся, заметив, что ей действительно становится понемногу легче.

— Вот и хорошо, — он немного приподнялся и нежно поцеловал ее губы, подведя черту под этим разговором, который и не думал начинать, а не удержался.

Ей действительно стало легче минут через сорок. А через полтора часа Саша готова была отправляться в амбулаторию. Но Тимофей даже слышать о таком не пожелал. Сказал, что сегодня ей там делать нечего. А насчет завтра — посмотрим. Он даже предложил приготовить ей завтрак, правда честно сознался, что силен в единственном блюде — вареной "в мундирах" картошке. Саша убедила его, что у нее еще есть еда, даже самого Тимофея уговорила поесть, с ужасом представив, чем же он питался все эти годы. Но вот ему, к сожалению, пришлось уйти. Пришла Кузьминична, которая сообщила, что Тимофея Борисовича ждет несколько пациентов.

Так как ей уже стало гораздо легче, Саша убедила его идти, только согласно кивнув на прощальный шепот "что он не шутил, и вернется сюда".

— Я жду, — согласилась она и долго смотрела ему в спину, откинувшись на косяк входных дверей. Даже на проходящих людей, заглядывающих во двор, внимания не обратила.

Она бы никогда не подумала, что ее жизнь повернет так... но и противиться тому, что сейчас ощущала — не хотела. Слишком приятным было это все.

Подходя к ее дому вечером, Тимофей уже совершенно серьезно опасался того, что Саша посчитает его до невозможного наглым. Наверное, любая женщина возмутится подобным поведением мужчины лишь через несколько недель знакомства... Тимофей даже серьезно подумывал о том, чтобы пойти домой к себе, несмотря на свою "угрозу". Но ему так хотелось провести вечер с Сашей. Без всякого подтекста, даже просто просидеть рядом с ней, как вчера. Тем более что его все еще волновало состояние ее здоровья.

Будучи в амбулатории, Тимофей серьезно пожалел, что когда-то так и не удосужился купить себе 3G — модем, да и его ноутбук давно валялся без дела. Будь он более предусмотрительным и не настолько халатным в последнее время, имел бы сейчас возможность получить куда больше информации о заболевании Саши. Узнал бы новые методы лечения. Может, они вместе что-то смогли бы придумать, чтобы ее больше не мучили такие боли. А так — оставалось только усиленно вспоминать все, что он раньше знал о поликистозе. Не очень много, приходилось признать честно.

Разумеется, Тимофей не думал так это оставлять, но не имел возможности получить больше информации в данный момент и оттого ощущал какое-то, очень непривычное бессилие. И отчаянное желание помочь человеку, который совершенно неожиданно и как-то незаметно стал таким близким и дорогим.

Саша была первой, кого он подпустил к себе, если не считать Николая. И он даже не смог понять, как именно она так ненавязчиво сумела преодолеть все его оборонительные заграждения и просочиться в душу? Но ведь смогла. Причем, заставив его ощущать что-то слишком непривычное и объемное.

Раньше, до того как оказался в Андреевке, Тимофей не мог позволить себе тратить время на серьезные отношения. Он был помешан на своей работе и карьере, на что часто жаловались немногочисленные девушки, все же рискнувшие завязать с ним что-то более длительное, нежели пара встреч. Таких смелых оказалось двое и ни в первый раз, ни во второй Тимофей в принципе не был против. Хоть и не мог сказать, что испытывал сильно глубокие чувства. Но ему даже нравилось в какой-то степени, что приходя домой после дежурства или возвращаясь ночью после очередной внеплановой операции — он кого-то заставал в квартире. Зато подобная увлеченность работой не засчитывалась в "плюс" ему самому. И обе те попытки закончились одинаково: после неоднократных ссор с требованием больше времени проводить дома и потоком упреков с подозрениями неясно в чем девушки уходили. Потом, когда вся та история завертелась, Тимофей даже радовался, что так и не выстроил серьезных отношений. Что не полюбил никого. Потому что не представлял, что ощущал бы, потеряй вслед за мечтой и любимым местом работы уважение и доверие любимой женщины. Не был уверен, что перенес бы, брось таковая его.

А Саша не бросила бы. Он почему-то не сомневался в этом. И был поражен тем, как безоговорочно и просто она поверила ему, а не общему мнению.

И сейчас, пожалуй, впервые в своей жизни готов был сам навязать свое общество женщине, которая настолько очаровала его. Оставалось надеяться, что и Саша не против. Ведь можно же было расценивать ее вчерашние приглашение, как желание проводить с ним время?

А потому, стараясь не поддаваться сомнениям, он все-таки свернул с дороги у ее двора.

К его удивлению Саша что-то готовила на кухне, а не отдыхала, как он велел ей, уходя.

— Для человека, который утром не мог перебраться через порог спальни, ты чересчур активна, — улыбнувшись, Тимофей остановился на пороге.

Саша тут же обернулась на его замечание и весело рассмеялась.

— Я же говорила, что и на работу идти могу, — пожав плечами, она подошла к нему и замерла на расстоянии шага.

Тимофей внимательно посмотрел на нее, выискивая любые признаки сомнения или недовольства. Но вместо этого, уловил в глазах Саши нечто, похожее на опасения. Веселье тут же исчезло.

— Саш, — преодолев расстояние между ними он обхватил ее плечи руками. — Ты вовсе не обязана терпеть мою компанию, если не хочешь, — совершенно серьезно проговорил Тимофей. — Я прекрасно пойму, если ты решишь, что я обнаглел и слишком тороплю события. Просто, увидев тебя сегодня... — он набрал побольше воздуха в легкие, не зная, как рассказать все то, что и сам не понимал пока. — Я дико испугался, Саша. И мне очень хочется быть уверенным, что с тобой все хорошо. Мне просто хочется быть с тобой..., — он запустил пальцы в волосы, ероша пряди. — В общем, если ты считаешь, что я гоню коней...

— Нет, Тимофей, — так же вздохнув, как и он, Саша наклонилась, упершись лбом ему в грудь. — Я не считаю так. Хотя, никогда бы не подумала, что решусь на подобное такими темпами, серьезно, — она посмотрела на него со слабой улыбкой. А Тимофей не удержался, обнял ее. — У нас и правда, просто спринтерские скорости. Но мне не хочется притормаживать. Мне хорошо, когда ты рядом, очень хорошо, если честно. И мне нравится то, что происходит между нами.

Она так и смотрела на него, а он видел, что та тень все еще остается в глазах Саши.

— Тогда чего ты боишься? — ухватив ее подбородок кончиками пальцев, Тимофей чуть приподнял лицо Саши, чтобы не позволить отвести глаза.

А она попыталась. Правда, потом все-таки закусила губу и посмотрела прямо. Глубоко вздохнула.

— Не изменяй мне, — проговорила Саша на одном дыхании. — Если тебе надоест — просто скажи это и уйди. Только не надо изменять, — она отвернулась и посмотрела на стену за его спиной.

Ее страх имел отношение к прошлому, а не к нему.

Только вместе с облегчением, которое испытал, Тимофей ощутил и злость на бывшего мужа Саши, который столько лет причинял ей боль, заставил потерять веру в нормальные отношения.

— Никогда, — без всякого пафоса, просто честно, как есть, пообещал он, опустив свое лицо в ее волосы. — Я никогда бы так не оскорбил близкого мне человека, Саша.

— Мне так и казалось, — будто извиняясь, пробормотала она. — Но я слишком долго жила с этим. Прости, если я обидела тебя этой просьбой.

Саша все еще не смотрела на него.

Тимофей наклонился и легко поцеловал ее в скулу.

— Странно было бы ждать другого, после того, какой была твоя жизнь. Не извиняйся, Саш. Я, ведь, тоже, совсем не подарок, — он усмехнулся, стараясь развеселить ее.

— Да? — она поддалась его попытке и улыбнулась в ответ, посмотрев на Тимофея. Обвела его глазами с головы до ног, а потом с сомнением поджала губы. — Ну, не знаю, утром ты мне именно даром небес и показался.

Подмигнув ему, она уже сама легко поцеловала Тимофея в щеку, будто примерялась, училась вот так себя с ним вести. Он улыбнулся вместе с ней. А потом Саша немного отстранилась и потянула его за руку внутрь дома.

— Пошли, поедим, и ты мне расскажешь, что сегодня было в амбулатории, и не извела ли тебя Кузьминична вопросами по дороге, после того, как застала у меня дома? — Саша хихикнула.

А Тимофей рассмеялся. Она не так уж ошибалась, описывая поведение лаборантки.

Саша с интересом наблюдала за тем, как Тимофей собирал модель корабля. Он двигался очень осторожно, настолько медленно и аккуратно поднося каждую детальку на место через горлышко бутылки, что оставалось только восхищаться выдержкой этого мужчины. Иногда он сверялся с инструкцией, сравнивая детали. Что-то рассматривал в схеме и опять брался за дело. Хотя, она и раньше знала, что выдержки и собранности ему не занимать. А еще — решительности и упрямства.

И сейчас, похоже, Тимофей твердо решил провести всю ночь за сбором этого кораблика. Он отправился за тем сразу после ужина, и уже несколько раз мимоходом советовал Саше отправляться спать. Даже намекал, что собирается лечь в свободной комнате. Хотя, совершенно точно, ему нравилось, что она сидит рядом и наблюдает за ним.

Этот упрямец решил ее не трогать, деликатно и с уважением показывая, что совершенно не настаивает ни на чем и ничего ждет. Ха! Нет, Саша понимала, отчего он это делает. Наверняка Тимофей еще беспокоится о ее здоровье, что и не удивительно при том, какую картину ему довелось застать с утра. Да и их разговор, который помог обоим лучше понять друг друга, доказывал, что он опасается ее испугать. Вот только Саша, совершенно точно, была не из пугливых. И чувствовала себя практически хорошо. Лекарство оказалось то ли сильнее тех, что они с Юлей подбирали раньше, то ли подошло ей лучше. Но, так или иначе, Саша практически совершенно забыла об утренней боли. И сейчас очень даже сильно хотела затащить Тимофей в одну комнату и кровать с собой.