Дорога в дюны 2

Я задумался. Откинулся на стуле, приподняв взгляд к потолку:

— А ведь Тиск не очень далеко от столицы и, по-моему, там живет не много народу, но как транзитная точка с южными королевствами он работает, следовательно, новое лицо там не примелькается. Сетару будет удобно навещать ее там.

— Никогда в нем не был, но от других наемников слышал, что там с водой проблемы, от того этот городок и не растет.

— И все-таки этот вариант мне нравится. Как станет вечереть, предлагаю сходить за ней. Переночует здесь. А с утра вы отправитесь в Тиск.

— Почему не утром? Тогда и показывать ей этот дом не придется. А в Тиск ее можно с караваном отправить или вообще сопровождающих нанять — насупился Керн.

Я с иронией посмотрел на бывшего охранника караванов:

— Я хочу сам присутствовать, когда мы ее заберем из этого клоповника, а днем, как ты понимаешь, мне лучше свое лицо на улице не показывать. Так что переночует у нас. Хорошо, в Тиск ее отправим под охраной. Полагаю, наемников ты сам подберешь?

Керн молча кивнул. А я не удержался и добавил:

— Мы же не хотим испортить тебе 'медовый месяц'.

Потянулось время ожидания. До наступления вечера оставалось еще часа четыре. Я задремал в телепортационной каморке, а потом резко проснулся, чтобы хлопнуть себя по лбу, задавшись вопросом: как отреагирует Муна, увидев у себя на ночь глядя пару лбов, утверждающих что они от ее возлюбленного и хотят ее куда-то увезти?

— Керн, планы меняются! — озадачил я соратника.

Вскоре мой подчиненный отправился нанимать охранников для завтрашнего путешествия в Тиск, а я телепортировался обратно на остров. Тяжелые тучи с севера обложили небо, ветер свистел, поднимая волны мокрой от дождя травы вокруг нашего поселения. Мне пришлось растормошить сонную и недовольную Брину, которой я всего несколько часов назад обещал вольную, и телепортировать ее в Саним.

Объяснив телохранительнице в общих чертах планы на вечер, я вновь задремал в каморке и мысли мои теперь текли спокойно.

Когда стало вечереть, я накинул себе на голову капюшон и мы с Бриной, укрытые сумерками, двинулись к арендуемому дому Кеслау узкими переулками, где искусственного света большого города было недостаточно, чтобы рассмотреть мое лицо. В переулках нам пару раз попадались патрули городской стражи: в такие моменты Брина брала меня под руку и мы увлеченно начинали перешептываться как влюбленная парочка. Брина смущенно хихикала, а я нес какую-то околесицу, улыбаясь, будто околдованный ее женскими чарами. Такие импровизированные спектакли помогли нам избежать неприятностей с городскими стражниками.

Главный вход в двухэтажном доме Кеслау всегда открыт. Так что мы без препятствий прошли на второй этаж и постучались в дверь арендуемой Муной комнаты. Повторить эту процедуру пришлось еще пару раз, чтобы, наконец, понять, что нам никто не откроет.

Видимо наши действия в конце-концов привели к тому, что незваной парочкой решили поинтересоваться. В коридоре объявился детина немалых габаритов и, подойдя поближе к нам, с крайне самоуверенным видом обратился:

— Эта тощезадая шлюха со своим выкормышем съехала! Чего вам здесь надо?

— Когда съехала? — в моем голосе послышался 'металл'.

Здоровяк удивленно окинул меня взглядом, потом соотнеся мои габариты со своими, благополучно про меня забыл и плотоядно осмотрел Брину:

— А такой красавице я бы не прочь сдать эту комнату забесплатно на месяц. Правда, приятель? — тут его рука потянулась к моему плечу в жесте превосходства.

Удар ниже коленки и сдвоенный, практически одним движением в грудь и кадык — реакция Брины была мгновенной. Она проделала все это играючи, легко, не задумываясь. Так быстро, словно просто наклонилась к нему ненадолго.

И вот еще секунду назад самоуверенный здоровяк стоит на коленях, держась руками за горло, и пучит глаза, не в силах вымолвить ни слова.

Вот тебе и 'не та специализация'! Ладно, еще я ни разу себе не позволил себе вслух усомниться в профессиональных навыках Брины — просто не успел. И хорошо. А то сейчас бы мне пришлось чувствовать себя полным идиотом и ничтожеством.

И я впервые понял, что Брина всегда со мной не 'для галочки', она не смазливая мордашка удобная в той или иной ситуации, а телохранитель, который за меня убьет любого, просто по тому, что она профессионал и это ее работа и ее хлеб.

— Когда она съехала? Куда отправилась? — раздались хлесткие, рубленные вопросы от моей защитницы.

— Четыфе дня нафад. Куда уфехала не фнаю — просипел здоровяк. Потом уставившись в ее ледяные глаза, испуганно добавил — Прафда не фнаю.

— Не врет — констатировал я по ауре.

Мы обошли стоящего на коленях мужчину с двух сторон и спустились на первый этаж. Пройдя где-то до середин коридора, услышали скрип приоткрываемой двери. Женщина средних лет с грубоватыми чертами лица и темными волосами показалась в приоткрывшемся дверном проеме:

— Она умела шить — прошептала незнакомка — Наверное, пошла в нижний город в цеха по пошиву дешевой одежды. Там работают за медяки, но дают кров и еду. Больше ей идти не куда.

— Спасибо — так же тихо ответил я — А почему она съехала?

— Этот — кивнула наверх — Повысил именно для нее плату в три раза, потому что она не захотела... ну сами понимаете.

— Спасибо — я на автомате протянул нашей подсказчице с пяток медяков, что ее нисколько не смутило. Деньги исчезли в ладони женщины моментально и дверь тихо закрылась.

— Ну что, пошли искать цеха — обратился я к Брине — Шустро ты его окоротила.

— До встречи с Нефаром у меня было много клиентов, и не к одному из них никто не притронулся, пока я их охраняла.

Ведомые подсказками случайных ночных прохожих мы спустились в Нижний город. На городскую стражу здесь было практически невозможно нарваться, чего нельзя сказать о шайках-лейках, состоящих из разных асоциальных элементов, вышедших на ночной промысел.

Эти самые 'элементы' нам и преградили путь, когда мы уже практически подошли к цехам. Их было пять, и скорее всего, это была какая-то местная гопота, не обремененная долгими годами жизненного пути. Проще сказать: отмороженные подростки, а не серьезные дядечки способные двоих в ночном городе на ленточки порезать.

Брина, видимо, пришла к тем же выводам и, выступив вперед, достала незнамо откуда взявшийся короткий меч, а потом показала ребятам пару фокусов с ним, незатейливо демонстрируя свои способности по разделке человеческого мяса в случае возникновения такой необходимости.

'Элементы' видимо пришли к выводам, что такую необходимость лучше не создавать и, переглянувшись, растворились в мрачных переулках Нижнего города.

'Цеха' представляли из себя пару довольно больших одноэтажных деревянных бараков. В некоторых окнах горел свет, в некоторых была темнота. Брина подошла к небольшой двери ближайшего дома и настойчиво постучала. Внутри среагировали довольно быстро: раздались чьи-то шаги, и дверь открылась настеж. Незваных гостей здесь явно не боялись: видимо все было 'на мази'.

— Кто такие? Чего вам надо? — хмуро поглядывая на нас, спросил небритый дядька неопределенного возраста.

— Дня четыре назад сюда пришла девушка с ребенком. Ее зовут Муна. Как ее найти? — спросила моя телохранительница.

— Не знаю никаких Мун — отрицательно покачал головой дядька и потянулся к ручке, чтобы закрыть дверь.

— Врет — констатировал я.

Реакция Брины теперь мною более-менее просчитывалась: сначала она нанесла легкий удар носком сапога по лодыжке охранника, а когда он непроизвольно согнулся от боли, врезала раскрытыми ладонями по его ушам. 'Контуженный' таким нехитрым способом мужичек повалился на пол, но полностью распластатся у него не получилось — помешала стена коридора. Так он и сидел секунд двадцать, прислонившись к стене, тряся головой и поскуливая.

Решив, что телохранительница на сегодня достаточно повыступала в роли первой скрипки я взял инициативу на себя:

— Где Муна? — тихо спросил я, наклонившись к нему.

Мужичек неопределенно мотнул в сторону темного коридора и невнятно промычал 'в ночную смену работает'. Мы прошли внутрь. Коридор сворачивал направо. На углу стояла одинокая свеча в плошке, давая скудное освещение. Пахло сыростью: видимо у них крыша течет. Потянулись двери. Прикинув, где именно с улицы был виден свет, я приоткрыл вторую дверь справа.

Передо мной встала картина средневекового цехового производства. Девушки сидели в два ряда и вручную сшивали грубую холщевую ткань. У каждой был свой стол, заваленный обрезками ткани. Как и что при этом надо было сшивать из этих обрезков я бы в век не сообразил, но мне это простительно: я все-таки не средневековый портной. В углу стоял стол, где гармошкой высились три стопки тканей разной расцветки и текстуры. Напротив каждого стола у стены была прикреплена полочка со свечой, плюс люстра из пятнадцати свечей наверху давали неплохое освещение. Между рядами прохаживалась этакая бабенция лет пятидесяти, она же 'авиаторша', она же 'бой-баба' — есть, знаете ли, такой типаж женщин. Для справки: ничего против них не имею — среди них попадаются очень добрые и душевные люди, чего по внешнему виду сразу и не скажешь, но в данном конкретном случае есть подозрение, что внутреннее содержание этой мадамы полностью соответствует ее внешности.

Сначала она уставилась на нас своими осоловевшими глазами, потом заорала:

— Казимил! Что это за бл*цкие уроды пришли?

Поскольку Казимил наверное все еще был в прострации после знакомства с Бриной, то не дождавшись ответа, бабенция метнулась в дальнюю часть комнаты. Телохранительница опять сработала на опережение: скользнув мимо меня лаской, она подсекла беглянку и ничуть не смущаясь уселась ей на спину, не давая ей подняться.

— Муна? — обратился я к одной из девушек, что испуганно таращилась на все происходящее.

Та затравленно кивнула.

— Мы от твоего... мужчины. Понимаешь о чем я?

Тут Муна не выдержала и разревелась:

— Я знала... что он ... не оставит... где...

— Где твой сын? — сейчас я был вынужден прервать совсем не уместные переживания подруги Сетара.

— Не знаю — она помотала головой — Его забрали... сказали... что о нем позаботятся, чтобы я не отвлекалась от шитья. Потом сказали... что я его не увижу, пока ... не отработаю... пятьдесят смен.

После этих слов она опять разревелась и ближайшую пару минут, по моему опыту, ее было бесполезно искать в реальном мире.

— Наверное, она знает — с сомнением покосился я на 'авиаторшу'.

Брина поняла все верно. Дело в том, что несостоявшаяся беглянка пыталась достичь небольшой каморки в углу комнаты, которая, видимо, запиралась изнутри. Туда ее собственно и препроводила телохранительница, закрыв за собой дверь, чтобы не травмировать мою тонкую мужскую психику особенностями 'чисто женской' беседы.

Делать стало нечего, и я еще раз внимательно осмотрел комнату. К моему изумлению тут не все занимались ручным трудом. На столе у одной 'труженицы' стоял допотопный агрегат, наверное пра-пра-прадедушка швейной машинки: примитивное колесо без всяких передач, станина, пара уродливых деревянных палок, на одну из которых была нанизана необычная иголка с ушком ближе к началу, ушко не простое — загнутое как у обычных иголок, а высверленное прямо в ее основании.

— И что, сильно помогает? — спросил я работницы, что управляла этим агрегатом.

— Не быстрее лучшей швеи, но быстрее средней — лаконично ответила девушка.

Вообще, коллектив не производил впечатление запуганных рабынь. Да, радостью они не лучились, но и безнадеги и страха в их глазах я не увидел. Ну, не считая ревущей Муны.

Вскоре из каморки вышла Брина:

— Я знаю, где держат детей — произнесла она.

Эти слова привели в чувство Муну. Она вытерла слезы и поднялась из-за стола.

— У меня тоже там дочка — поднялась одна из девушек. За ней вскочила вторая.

Я обвел взглядом, оставшихся:

— Мы можем освободить всех детей!

Одна из девушек с серыми глазами и жестким взглядом ответила за остальных:

— Я здесь не первый раз. Они слово держат: отработаешь пятьдесят смен и отпустят. Все это время кормят и нас, и детей у кого они есть. Потом можно остаться. И деньги платят: мало, но честно. А знаете, что стало бы с нами там, на улице?

На это мне нечего было возразить и даже как-то стало стыдно за 'авиаторшу'. Видимо владеют этим местом не конченные уроды и, как бы странно это не прозвучало: по-своему делают доброе дело. Поневоле начинаешь задумываться: кто в данном случае тут были 'плохие парни'?

Детей мы нашли на другом конце улицы в двухэтажном деревянном доме. Охрана была посерьезнее: четыре мордоворота и одна нянька. Если бы не отрезвляющая отповедь сероглазой девушки я бы, наверное, их отправил в небесные чертоги или уж точно что-нибудь бы им сломал, но ограничился лишь несильными воздушными кулаками. В конце-концов они должны были остаться боеспособны чтобы охранять оставшихся детей, а то набегут реальные отморозки и ... в общем об этом лучше не думать.

Вот так вот наша процессия из четырех девушек и трех детишек мелкими перебежками двигалась по ночному городу к арендуемому нами дому. Если бы мне в Нижнем городе сейчас попалась банда, попытавшаяся причинить женщинам и детям вред, я бы убил их всех не задумываясь, за одну только такую попытку, за саму мысль, воспользоваться их беспомощностью. Но судьба хранила нас от неприятностей, а бандитов от жестокого умерщвления. Ближе к полуночи мы добрались до нашего дома. Надо было видеть ошарашенное лицо Керна, когда он увидел четырех женщин с тремя детьми.

— Только не говори, что отбил их у бандитов, и теперь нас будут искать! — схватился за голову мой соратник.

— Не скажу — ответил я — Но вот этим двум девушкам, все-таки, лучше бы покинуть завтра город. Ты договорился с наемниками?

— Да — Керн перешел на шепот — Но только насчет Тиска.

— Скольких нанял?

— Четверых.

— Почему так много?

— Работают всегда вместе. Я о них раньше только хорошее слышал и они не местные — пояснил он свой выбор.

— Нужно будет их разделить: двое сопровождают Муну, двое — наших незапланированных беглянок с детьми.

— Они не согласятся — отрицательно покачал головой Керн.

— Заплатим втрое больше.

Отрицательный кивок.

— Вчетверо?

— Может быть — протянул Керн. — А этих — незаметно кивнул он на незнакомых девушек — Ты из города с голой задницей отправишь?

— Дам денег на первое время, раз уж ввязался во все это.

— А кто заплатит?

— Сетар втравил меня в эту авантюру — вот пусть он и платит! — пыхнул я раздражением.

— Угу, еще скажи, что он тебя заставил этих двоих прихватить — со скепсисом посмотрел на меня соратник.

— Все равно заплатит Сетар — упрямо произнес я.

— Ну, ладно: тебе виднее. Нашим про твое благородство, я так понимаю, лучше не рассказывать?

— Угу. Мира узнает и такую головомойку мне устроит!

— Все равно узнает — произнес Керн, посмотрев на Брину.

Я сразу сник. Да, неизбежного не избежать.