— Что тут происходит? — требовательно спросил мужчина. Его мохнатые брови возмущенно подскочили вверх и тут же опустились. — Поступила жалоба на шум из соседнего номера. А внизу, в вестибюле уже люстра ходуном ходит!
Джулиан встал так, чтобы ночной управляющий не смог увидеть лежащее на полу тело под окровавленным париком. Он взял пример с графа Пеллегара и открыл дверь настолько, чтобы в нее могло высунуться только лицо.
— Мне очень жаль, — виновато произнес Джулиан. Голос его преисполнился ангельского смирения. — Я граф Моубри, переводчик прусской делегации. И я прошу прощения за причиненное беспокойство.
— Извинений недостаточно, сэр! Судя по звукам, кто-то крушил нашу мебель — портил имущество гостиницы. Будь я проклят, я думал, в вестибюле от этих буйств рухнет потолок!
— Барон Брюкс! — внезапно крикнул в комнату Джулиан. Мэтью напрягся, понимая, что напарник не может обращаться ни к кому, кроме него. Не успел он придумать, каким образом напомнить Джулиану, что барону Брюксу будет тяжеловато ответить, особенно по-английски, как до него донеслось: — Бисхен каляйн штунден шпат Пеллегар вас ист дас?[23]
Мэтью округлил глаза, не понимая, когда Джулиан выучился разговаривать на прусском языке — что бы он ни сказал, прозвучало это очень естественно, и даже интонации были в точности, как у Брюкса и Пеллегара.
Пару секунд Мэтью лихорадочно пытался найтись с ответом, чувствуя, как на теле проступает пот, а затем, наконец, крикнул:
— Ja! — и, решив, что этого, пожалуй, недостаточно, добавил: — Bitter![24]
— Сэр, если позволите объяснить… — Джулиан выскользнул из комнаты в коридор и тихо прикрыл за собой дверь. Доверительно посмотрев на обоих работников гостиницы, он тяжело вздохнул и заговорил нарочито тяжело, как человек, вынужденный против воли выдать чужой секрет, потому что иного выхода нет: — Видите ли, граф Пеллегар страдает от припадков ночного ужаса[25]. Но сейчас приступ прошел: я только что поинтересовался у барона Брюкса, все ли хорошо, и он ответил, что да. Я уверен, вы уже сталкивались с подобными случаями, у вас же здесь бывает множество гостей.
Ночной управляющий непонимающе моргнул.
— У вас кровь идет изо рта, — сказал он.
— Ох, да! — Джулиан вытер кровь, что сочилась из уголка рта, посмотрел на красное пятно на пальцах, и нарочито печально усмехнулся. — Граф Пеллегар ударил меня. Видите, прямо в подбородок! — Он покачал головой, выражая искреннюю, но беззлобную досаду. — Утром наверняка будет жуткий синяк.
— Кто вы такой, говорите?
— Переводчик делегации, — повторил Джулиан. — Этот молодой человек в курсе, да и ваш портье тоже. Мой помощник и я вошли вслед за графом и бароном и заняли номер двадцать шесть… О, и, кстати, пропавшие чемоданы оказались вовсе не пропавшими — слуга нечаянно положил их в сундук барона.
— Ах! — Ночной управляющий кивнул, обрадованный этой информацией. — Я знал, что наши сотрудники ничего не теряли! Но… Ваше Сиятельство… в каком состоянии сейчас граф Пеллегар, и что с номером?
— К сожалению, без повреждений не обошлось. Стол сломан, а с потолка сорван прекрасный гобелен. Что касается графа Пеллегара, то сейчас он отдыхает, но его было очень нелегко уложить. Иногда он просыпается с мыслью, что снова находится на поле боя, возглавляет атаку гренадеров при осаде Буды[26]. Воюет с турками, знаете ли. Это бывает редко, но...
— Понимаю, — кивнул ночной управляющий, чей согласный тон голоса подсказал Джулиану, что этот человек совсем не знает мировой истории.
— И поэтому, — продолжил Джулиан, — граф Пеллегар выпадает из сна, желая сразиться с каждым турком на поле боя… к несчастью, каждый, кого он видит перед собой своими затуманенными глазами, для него турок. Даже я.
— Это ужасно! — воскликнул толстяк.
— У него неплохой удар. Барон Брюкс и мой помощник мистер Споттл помогли мне усмирить его, но не раньше, чем он…
— Я хотел бы сам осмотреть номер, если вы не возражаете, — перебил управляющий, решительно подобравшись.
Джулиан смиренно опустил взгляд.
— Прекрасно вас понимаю, и все же очень прошу с этим повременить. Я хочу сказать… граф Пеллегар сейчас успокоился, и мне бы не хотелось снова будить его. Его состояние сейчас очень шаткое. Понимаете? И, — вкрадчиво добавил Джулиан, прежде чем служащий успел хоть что-то ответить, — разумеется, все убытки, даже самые незначительные, будут оплачены сполна. К тому же, я уверен, что граф Пеллегар захочет заплатить вдвойне за пользование этим роскошным Гранд-Люксом, так как Его Сиятельство уже сказал мне, как сильно ему понравились эти покои. Он желает стать здесь постоянным гостем во время своих будущих визитов. — Джулиан улыбнулся, несмотря на рану во рту, три выбитых зуба и боль во всем теле. Сейчас одна лишь сила воли помогала ему держаться на ногах.
Повисло напряженное ожидание.
Наконец ночной управляющий глубоко вздохнул — должно быть, он почувствовал большое облегчение, услышав слова «заплатить вдвойне».
— Прошу прощения за столь грубый стук в дверь, сэр. Пара из соседнего номера вызвала обслугу и сказала, что, судя по звукам, здесь дерутся человек десять. — Он заговорщицки понизил голос. — Прошу не держать зла на лорда и леди Тарленторт за их впечатлительность.
— Я все понимаю, — закивал Джулиан, не переставая улыбаться.
Принеся еще несколько извинений, обменявшись с Джулианом любезностями и пожелав графу Пеллегару доброго здравия, ночной управляющий и его помощник удалились. Казалось, напряжение в коридоре рассеялось, лишь когда они пропали из виду. Подождав еще пару секунд, Джулиан вернулся в комнату, тут же закрыл дверь и запер ее. Едва сделав шаг в сторону Мэтью, он поморщился и покачнулся с резким выдохом — будто только сейчас боль обрушилась на него. Джулиан устало привалился к стене, закрыл глаза и попытался перевести дух.
Наконец, после пары минут отдыха и быстрого мысленного анализа последних событий, он вспомнил, с чего началась потасовка. Ключ. Джулиан с трудом оттолкнулся от стены, перешагнул через тело графа и стал осматриваться в поисках цепочки и ключа.
Измученный Мэтью все еще подпирал стену рядом с уничтоженным клавесином, отвернувшись от тела барона Брюкса. Это хладнокровное убийство до сих пор стояло у него перед глазами, вызывая волны отвращения. Будь его воля, он незамедлительно покинул бы эту комнату.
Тем не менее, увидев, что, несмотря на травмы, Джулиан продолжает миссию, Мэтью заставил себя собрать в кулак остатки сил. Он тоже оттолкнулся от стены и ощупал самые болезненные из своих ушибов. Похоже, ребра не были сломаны, однако в том, что уже завтра все его тело будет покрыто россыпью синяков, не оставалось сомнений.
— С тобой все в порядке? — спросил Джулиан, обыскивая пол. — Выглядишь ужасно. Тебя же не вырвет?
— Со мной все в порядке. И нет, меня не вырвет.
Джулиан кивнул в сторону мертвого графа.
— Этот ублюдок чуть не мне грудь не проломил. И этот его удар в челюсть… Богом клянусь, меня еще никогда так сильного не били! Я чуть язык не проглотил. Ах! Ну, наконец-то! — Джулиан поднял ключ на цепочке, который ему удалось найти только после того, как он заглянул под левую руку трупа — видимо ключик скользнул по полу во время драки.
Разгибаясь, Джулиан поморщился, ему даже потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя после приступа головокружения.
— Зараза, — проскрипел он, собираясь с силами и восстанавливая дыхание. — Ладно… сердце бьется — уже хорошо. Давай-ка выясним, что там, в саквояже.
Мэтью проследил, как Джулиан, кривясь, поднял его с пола.
— Чертовски тяжелый! Похоже, в нем не только ценные бумаги. — Он вставил ключ, отпер оба замка и открыл застежки, после чего сел на пол напротив Мэтью, широко раскрыл саквояж и одним на удивление яростным — даже презрительно яростным — движением вытряхнул содержимое на половицы.
Из саквояжа вывалилось десять золотых слитков, каждый длиной с указательный палец и шириной с два. Золото приглушенно поблескивало в свете ламп, пока Мэтью и Джулиан молча взирали на него. Оба понимали, что перед ними на полу сейчас, должно быть, лежит целое состояние.
Через пару мгновений Джулиан спросил:
— Как ты думаешь, сколько они стоят?
— Понятия не имею, — ответил Мэтью. — Но думаю, что на такую сумму можно жить в этом Гранд-Люксе целый год. Возможно, этого даже хватит, чтобы снять здесь весь этаж.
Джулиан поднял саквояж и заглянул внутрь. К темно-серой кожаной подкладке было предусмотрительно пришито десять карманов. Не найдя внутри больше ничего примечательного, он оттолкнул саквояж прочь.
— Интересно, что они привезли золотые слитки, а не монеты, — задумчиво произнес Джулиан. — Как думаешь, почему так?
У Мэтью мелькнула догадка.
— Шуба из шкуры белого медведя, — сказал он.
— Что?
Вместо ответа Мэтью мобилизовал остатки сил и попытался выпрямиться, не опираясь на стену. Сделав от нее всего шаг прочь, он покачнулся и едва не рухнул лицом в пол. Титаническим усилием удержав равновесие, он все же выпрямил спину и осторожно направился в спальню, где в мраморном камине мирно потрескивали поленья. Самым примечательным предметом мебели в комнате была кровать под балдахином с высоким изголовьем, украшенным резным изображением леса. Рядом с ней стояло отделанное золотом кресло, на котором и лежала та самая громоздкая белая шуба графа.
— Что бы Пеллегар ни показал стражнику у ворот, он положил это обратно в шубу! — крикнул Мэтью Джулиану, попутно попытавшись поднять ее. Он тут же задался вопросом, как графу хватало сил носить такое чудовище: оно, должно быть, весило целую тонну.
При беглом осмотре в правом кармане обнаружился только платок, а вот в левом хранилось нечто интересное. Пальцы Мэтью нащупали ключ от комнаты и небольшой лист пергамента — твердый, как поздравительная открытка. Он вытащил бумагу и стал ее изучать, краем глаза заметив, что Джулиан вошел в комнату и направился к нему.
— Можешь прочесть? — спросил Мэтью, показав ему пергамент.
Джулиан изучил несколько строк, написанных острым почерком явно на прусском языке. Мэтью выжидающе посмотрел на него.
— Так что там?
— Без понятия, — передернул плечами Джулиан.
— Значит, то, что ты сказал мне, когда пришел управляющий…
— Было сущей нелепицей, да. Просто попытался подражать пруссакам. — Он внимательнее пригляделся к начертанным строкам, и Мэтью последовал его примеру. К счастью, ниже прусской тарабарщины шли три пункта понятные и без перевода: адрес — дом четырнадцать по Эндсли-Парк-Роуд; дата и время — 20 декабря, 7.30 Abends[27].
— А в твоем скудном прусском лексиконе, слова «Abends», часом, не завалялось? — спросил Джулиан.
— Нет, но предполагаю, что это приглашение прийти в тот дом послезавтра в семь тридцать вечера. Сомневаюсь, что эти джентльмены встают в 7.30 утра.
— Значит, Пеллегар показал это стражнику, чтобы пройти через ворота?
— Да. Как ты и сказал, Пеллегар и Брюкс, скорее всего, прибыли на корабле и сразу отправились в тот дом, чтобы узнать, где им остановиться на ночь. Там им, видимо, сообщили, что на ближайшую ночь — да и, я думаю, на несколько ночей вперед — для них забронирован номер в этой гостинице.
— Интересно, — протянул Джулиан. Он взял бумагу из рук Мэтью и внимательно ее изучил. К тому времени Мэтью уже понял, что узнать из нее что-либо еще не удастся. — Значит, Филина наняли для обеспечения безопасности… но чего? Встречи пруссаков с нашим таинственным адмиралом в том доме?
— Похоже на то.
— Но… зачем нужна охрана? Не сомневаюсь, что тот привратник был человеком Филина и, наверняка, не единственным, просто остальных мы не видели. Вопрос только в том: зачем идти на все эти сложности ради простой деловой встречи?
Мэтью сказал первое, что пришло ему в голову:
— Все может оказаться не так уж просто. — Он вернулся в гостиную и прошел к куче золотых слитков на полу. — Они привезли слишком уж много золота для простой встречи, — тихо сказал он, задумчиво прищурившись. Джулиан присоединился к нему, все еще держа в руке приглашение. — Интересно… а вдруг пруссаки не были единственными приглашенными?
— В смысле?
— О, я не уверен… это всего лишь предположение. Но пруссаки проделали долгий и трудный путь с саквояжем, полным золотых слитков. Добавь к этому Филина, обеспечивающего безопасность, и охранника у ворот, показавшего пистолет, чтобы отогнать нас… кажется, там затевается что-то крупное.
— А какое, по-твоему, это имеет отношение к Кардиналу Блэку и книге?
Мэтью хмыкнул.
— Вот теперь ты мыслишь в верном направлении.
— Поясни, — закатил глаза Джулиан.
Мэтью повернулся к напарнику.
— Я могу ошибаться, и это может не иметь абсолютно никакого отношения к Кардиналу Блэку и книге, но… работа Джонатана Джентри представляет большой интерес и ценность для многих фигур преступного мира, и не только в Англии. Преступники, террористы, убийцы… даже главы некоторых государств хотели бы заполучить ее. Имя Фэлла, конечно же, широко известно в этих кругах.
— Согласен, — кивнул Джулиан.
— Я думаю, пруссаки прибыли сюда, чтобы купить ее. Цена пока не определена, поэтому они привезли золото в слитках. Если это правда, то все должно было быть спланировано много месяцев назад. Я не знаю, сколько времени потребовалось пруссакам, чтобы добраться сюда, но этому определенно предшествовала переписка, длившаяся несколько недель, а то и месяцев — впрочем, как и приготовления. Возможно, это была задача Матушки Диар, занявшая год, или больше — она должна была подготовить все к нападению. И потом… — Мэтью покачал головой, не став договаривать. — Но я до сих пор не могу понять, как наш адмирал оказался замешан в этом деле.
— Значит, ты считаешь, что книга в том доме? — спросил Джулиан.
— Если не там, то где-то поблизости.
— И пруссаки должны прибыть в дом в половине восьмого вечера через два дня, чтобы договориться о покупке книги?
— Если мои догадки верны, то да.
Джулиан больше ничего не сказал. Взглянув на него, Мэтью увидел, как пристально он изучает тело графа Пеллегара, а затем переводит взгляд на задушенного барона Брюкса.
