— Если по прямой, то километров двести, но прямых путей там просто нет. Ландшафт сильно пересечённый, придётся переправляться через реки, обходить горы, там масса обрывов, где есть шанс переломать ноги.

— Не пройдём?

— Вам понадобится проводник, причём такой, который знает местный язык. Вариантов немного, идти придётся мне.

— Вас это не затруднит?

— Разумеется, ни один человек по собственному желанию не пойдёт в такое место, но есть ещё и обязательства перед обществом, которые говорят, что я должен вам помочь.

— Заранее благодарен, что нам понадобится? Тёплая одежда?

— Вам её дадут. И запас пищи тоже. Кроме того, понадобится что-нибудь для обмена, у нас нет запаса денег того мира, а покупать еду придётся. Тот ваш друг с винтовкой, он ведь, кажется, врач?

— Да.

— Он мог бы продать часть лекарств из своего запаса, кроме того, есть возможность заработать своим ремеслом.

— Каков технический уровень того мира?

— Примерно, как вашего сто-сто пятьдесят лет назад, пороховое оружие, конные повозки, первый телеграф, которого в тех местах, естественно, нет.

— Имеется опасность со стороны людей?

— Разумеется. Там, где регулярно перевозят компактные ценности, есть и те, кто за ними охотится. А ещё есть те, кто охотится за охотниками, закон там — понятие эфемерное, но какие-то его представители имеются.

— Сейчас там холодно.

— Боюсь, что да. Там и так холодный климат, сродни ледниковому периоду, да ещё времена года смещены, сейчас там поздняя осень, середина ноября по-вашему.

— Всё ясно, когда выступаем?

— Думаю, что завтра, тогда же я покажу вам перекрёсток миров.

— Ещё кое-что. Есть вопрос.

— Я вас слушаю.

— Мы намеренно заразили вампиров вирусом, от которого умер целый мир. На них он действует, на людей, вроде нас, нет. Нет ли опасности заразить им людей из следующего мира, вдруг они окажутся восприимчивыми?

— Сложно сказать. Практика показывает, что бактерии и вирусы крайне плохо переносят переходы в другой мир. Случаев заражения мы не знаем, занести заразу на одежде или руках вероятности почти нет, а вот полноценная культура вируса, которую, как я понял, применили вы, или же полноценный больной, вполне могут быть переносчиками.

— Ясно. Я сообщу своим.

Идею отправиться домой через ледяную пустыню восприняли хоть и без энтузиазма, но вполне терпимо. Хранитель потом уточнил, что второе окно откроется в России, ближе к Уральскому хребту, что снимало массу проблем. Опасности со стороны хищников или лихих людей никого не пугали, запас патронов оставался ещё вполне достаточным для ведения небольшой войны. Холода никто не боялся, все, даже Илья, обладали крепким здоровьем и уж точно не слягут с пневмонией. Оставалось дождаться завтрашнего дня.

Илья ещё раз пересмотрел добытое, информация была ценной, но не давала покоя мысль о том, сколько ещё осталось в хранилище и как это всё можно использовать. Они обязательно сюда вернутся и не одни, а с бригадой специалистов, которые выжмут максимум из хранилища, а наука, сперва российская, а потом и мировая, ощутимо шагнёт вперёд.

Ночь в подземных катакомбах была понятием специфическим. Говорят, что в отсутствие естественной смены дня и ночи, человек начинает жить по тридцатишестичасовым суткам. Двадцать четыре часа на ногах, двенадцать часов спит. Многие любители инопланетных теорий приплетали этот факт, как доказательство внеземного происхождения человечества. Как бы то ни было, а наши герой пробыли под землёй не так много времени, к тому же все они имели при себе часы, так что ночь у них получилась обычной.

В шесть утра по времени своего мира все были уже на ногах, одевались и подгоняли снаряжение. Завтрак из хлеба и неизвестной каши не заставил себя ждать. Проводник, который уже здорово им помог, сказал, что идти в ледяной мир не намерен. Никто от него и не требовал подвигов, пусть пересидит в Хранилище, а когда с вампирами будет покончено, вернётся к нашим. Должность толмача была достаточно прибыльной, так что вряд ли он будет прятаться от работы.

Пришёл и Григор, он выглядел уже не так, как раньше. Длинные волосы были теперь коротко острижены, борода также укоротилась, став, по сути, щетиной. Вместо длинной рясы на нём был надет вполне приличный походный костюм, напоминающий робу рабочего на заводе, брюки были заправлены в крепкие кожаные сапоги, под которыми, надо полагать, были намотаны тёплые портянки. На плече висело ружьё, не какой-то навороченный бластер, а обычная двустволка к которой прилагался патронташ.

С собой он принёс ворох одежды. Ничего особенного, просто тулупы, меховые рукавицы и меховые шапки, к ним прилагались несколько пар коротких лыж. Он пояснил, что есть множество вариантов защиты от холода, в том числе сверхпрочные и почти ничего не весящие скафандры, только надевать их туда не стоит, чего доброго местные пристрелят, приняв за алкогольную галлюцинацию. По рюкзакам раскладывали запас сухарей и сушёного мяса.

Одевание не заняло много времени, чтобы надеть рюкзак поверх тулупа, пришлось удлинить лямки, дробовик Илья привычно пристроил на шею. Лыжи предполагалось надеть уже за переходом. Палки к ним не прилагались. Сам Илья когда-то бегал на лыжах, давно, ещё в пятом классе, но это были лёгкие пластиковые лыжи, с удобными ботинками и палками. Как он пойдёт теперь, сказать было сложно. Уже хорошо, если падать не будет.

Чтобы путешественники не успели вспотеть, Григор сразу повёл их к переходу. Хотя, сложно говорить о нём в единственном числе. То место, куда они зашли, оказалось тем самым перекрёстком, о котором говорил хранитель. Проходов здесь было много, и выглядели они иначе. Не просто каменная стена, которая вибрирует и плывёт в момент открытия, а нечто, вроде телевизионных экранов, в которые видно другие миры. Разница была только в том, что экраны имеют правильную четырёхугольную форму, а эти изображения представляли собой овалы с неровными дрожащими краями, которые висели в воздухе вокруг условного центра.

У Ильи разбежались глаза. Вон там видно звёздное небо и лес, здесь — каменная пустыня, чуть дальше — большой город с оживлённым движением на улице, а чуть левее от него находится такой же город, но куда древнее, вместо машин на улицах конные экипажи.

Когда Илья залип, рассматривая диковинного зверя, похожего на помесь мамонта с буйволом, его толкнули в бок. Нужно было идти. Окно в нужный им мир находилось на самом краю этого круга, там ничего особенного разглядеть не удалось, только белая муть. Собственно, ничего другого они и не ждали.

Запахнув тулуп, Григор набрал в лёгкие воздуха и шагнул в проход. За ним последовал Кнут, Илья прошёл предпоследним. Холодный воздух обжёг лёгкие, ледяная крупа ударила по лицу, заставляя поднять воротник. Вокруг, насколько хватало глаз, была ледяная пустыня, сплошной снег, взявшийся настом и отполированный позёмкой. Над этим белым покрывалом стоял непонятный сырой туман. Температура воздуха вряд ли была ниже минус двадцати, но с непривычки мороз казался жутким.

Стоять было некогда, повторяя за остальными, он начал пристёгивать к ботинкам лыжи, вошедшие первыми сразу провалились в снег примерно по пояс, попытка двигаться без лыж или, хотя бы, снегоступов, ни к чему бы не привела. Скорость была бы черепашьей. Крепления из ремешков оказались довольно простыми, справившись с ними, он поспешно сунул замёрзшие пальцы в варежку и осмотрелся.

Григор, сверившись с какими-то малопонятными приметами, указал направление. Первым пошёл он сам, вторым двигался Палач, что было оправданно, где пройдёт этот великан, остальные точно не провалятся. Ходьба на лыжах оказалась несложной, даже Илья вполне мог выдерживать средний темп. Мех, которым были подбиты лыжи, не позволял им ехать в обратную сторону, что было важно при движении в горку.

Когда прошли первые пять километров, Григор остановился и снова выбрал направление. Теперь, по крайней мере, ему было от чего отталкиваться, на горизонте появились далёкие горы, среди которых был и действующий вулкан. Столб белого дыма вяло поднимался в небо. Снова тронулись, забирая теперь чуть влево, туман становился гуще, в воздухе висела сырость, и немного пахло сероводородом. На воротниках тулупов и шапках появилась изморозь, которая вскоре сменится ледяными сосульками. Климат здесь, сказать по правде, был отвратительным, ладно, хоть ветер стих и не пытался залезть под одежду.

— Скоро река, — пояснил Григор, показывая вперёд, — там пойдём вдоль русла, там очень сыро, но зато согреемся.

Не то, чтобы кто-то сильно замёрз, быстрая ходьба в тяжёлой экипировке не давала мёрзнуть, но всё же тепло было приятно. Река показалась быстро, а вот вид её всех здорово удивил. Дело в том, что вода в реке была если и не горячей, то очень тёплой. Как объяснил проводник, по всему течению её подпитывают горячие ключи, которые не дают ей не только замёрзнуть, но даже остыть. Нечто, вроде открытого бассейна. Привкус у воды странный, но пить её можно. Там даже рыба водится, правда мелкая и невкусная. А вдоль реки шла зелёная полоса, на отогретой вулканическим теплом почве росла густая сочная трава.

— Здесь пасутся местные олени, да и те, кто на них охотится, тоже, — объяснил Григор.

Все быстро согрелись, скинули лыжи, и пошли дальше по траве. Выше по течению, километрах в двадцати, находился форт. Место скупки золота, продажи припасов, там были кабак и бордель, там же базировались те, кого можно было условно назвать местной администрацией. Некое подобие власти на этом фронтире всё же существовало. Григор объяснил, что у него есть с собой кое-что на продажу, так что без денег они не останутся, смогут перекусить и заплатить за ночлег.

Ещё раньше, чем форт, они увидели группу старателей, которые сидели вдоль берега и тщательно промывали песок в лотках. При появлении неизвестных все насторожились, кое-кто даже потянулся за оружием. Григор обратился к ним на местном языке. Что он говорил, осталось непонятным, только слова возымели действие, работяги успокоились и вернулись к своему занятию. Группа прошла мимо.

Когда подходили к форту, их окликнули. Поблизости находился конный разъезд из пяти человек с ружьями. Григор начал им что-то объяснять, но они, немного послушав, потеряли к ним интерес и просто махнули рукой в сторону стен.

Сам форт представлял собой посёлок метров двухсот в диаметре, застроенный деревянными и каменными зданиями. С камнем было понятно, а откуда везли дерево, причём хороший строевой лес, оставалось загадкой. Поселение окружала прочная стена высотой в четыре метра, построенная отчасти из камня, отчасти из толстых брёвен. Тяжелые ворота на кованых стальных петлях были закрыты. От них вела накатанная санная дорога, идущая примерно туда, откуда они пришли.

Когда они подошли к воротам, проводник постучал прикладом ружья. Ответили не сразу, но секунд через десять внутри загремел засов, и одна створка стала медленно со скрипом открываться. Встретил их на удивление легко одетый худой мужик с ружьём. Осмотрев пришедших, он долго что-то вспоминал, потом, видимо, не придумав, к чему придраться, махнул рукой в сторону центрального здания, бывшего, вероятно, местной ратушей.

— Нужно отметиться, — пояснил хранитель, — пойдём к местному голове.

Голова, он же мэр, он же бургомистр, сидел в комнате на первом этаже и откровенно скучал. Это был мужчина лет пятидесяти, крепкий, с пышными усами. Одет он был в приличный костюм, даже жилетка и галстук присутствовали. В момент, когда к нему пожаловали посетители, он как раз набивал табаком трубку. Оторвавшись от своего занятия, он оглядел странных гостей, а потом вопросительно кивнул, видимо, предлагая представиться.

Говорил один Григор, остальные стояли рядом и согласно кивали гривами. В целом, местный градоначальник имел дружелюбный вид, но явно беспокоился за порядок в форте. Набив, наконец, трубку, он с видимым наслаждением закурил, выпустив струю ароматного дыма. Потом снова посмотрел на посетителей и начал, загибая пальцы, что-то перечислять. Григор торопливо переводил:

— За выпивку платить, проституток не обижать, драться, если приспичит, на улице, кто за оружие схватился, того повесят, мебель не ломать, блевать и гадить в строго отведённых местах.

Условия были приемлемыми, поэтому все активно закивали в том смысле, что "Мы? Да никогда!"

На этом аудиенция закончилась, и вся группа отправилась в магазин. Это был местный универмаг, где продавалось всё, что только могло понадобиться старателю и охотнику. Еда, спиртное, табак в виде скрученных листьев, патроны, порох, оружие, ножи, конская сбруя. Занимался хозяин и скупкой нужных предметов. Именно такие предметы выложил перед ним Григор. Там были компасы, бинокли, что-то, похожее на астролябию, баночка с каким-то белым порошком, пластинки из металла, с нанесёнными на них знаками, и ещё куча всякой мелочи, вроде часов и швейных игл. Продавец, худой, высокий, похожий на еврея, тут же сделал охотничью стойку, прикидывая, на какую сумму можно кинуть пришельцев. К несчастью для него, Григор не только знал местный язык, но и прекрасно представлял цены на товары. А учитывая высокое качество продаваемых вещей, не желал уступать ни копейки. Торг затянулся где-то на полчаса, но закончился, как все поняли победой хранителя. Он получил пачку купюр разного достоинства и, спрятав её в карман, с довольным видом вышел из магазина. За ним последовали и остальные.

Следующей остановкой был постоялый двор, на первом этаже которого находился кабак. Вообще, называть подобное заведение кабаком в корне неправильно, кабак — место распития спиртного, а здесь не только поили, но и неплохо кормили. Сумма, полученная хранителем, позволяла ни в чём себе не отказывать. Они сняли два номера на четверых, а после, сложив вещи в комнатах, отправились штурмовать кладовку местного трактирщика. Кладовка оказалась богатой, на большом овальном столе сразу появилась большая бутыль спирта и девять относительно чистых стаканов, официантка быстро расставляла вокруг всевозможные закуски. Было здесь нечто, вроде квашеной капусты, жареное мясо в непонятном соусе, хлеб, хоть и чёрствый, но вполне годный в пищу, крупная жареная рыбина, посыпанная сушёной зеленью, варёные яйца, чей размер и окраска говорили, что курица к их происхождению непричастна. Когда расстановка блюд была окончена, Палач взял бутылку и одним ловким движение налил во все стаканы поровну. Явно умение это вырабатывалось годами. Сам он взял стакан и, привстав за столом, заговорил:

— Друзья мои, сегодня мы собрались в донельзя странном месте, более того, что-то мне подсказывает, что подобных мест мы увидим ещё много. Так давайте выпьем за то, чтобы везде нас ждал такой же приём.

Они сдвинули стаканы и опрокинули ядрёное пойло в свои луженые глотки. Даже Док, наплевав на свои принципы, не стал отказываться.

У Ильи от спирта перехватило дыхание, словно хлебнул кислоты, какое-то время он размышлял, не пойдёт ли этот яд обратно, но, к счастью, напиток провалился внутрь.