Роман Пастырь. Ветер бури

Ледокол, об который обломались многие духи.

Эссенции здесь выпадали любопытные. Не внешнего воздействия, а внутреннего, получались из них усиливающие зелья. Команда отца хорошо в этом вопросе продвинулась. Он мне показал три варианта их разработок. Малое зелье повышало скорость реакции, силы и восприятие на десять секунд. Среднее — на минуту и бонус был выше. Высшее — на пять минут ты превращался в машину смерти. Единственный минус, после каждого зелья накатывала слабость. Небольшая в случае малого зелья и серьезная в случае высшего. Требовался отдых, хотя бы минут десять, чтобы потом продолжать. Зачем такие зелья, если ослабнешь? Лично я их воспринял как последний шанс. Если надо прорваться или враг слишком силен.

У пятерки воинов была своя стратегия. Сразу вся группа зелья никогда не употребляла, а вот по одиночке... Один пьет, усиливается, крошит врагов, потом его прикрывают остальные, а он приходит в себя. Слабость была временной, эффект не накапливался.

Сороковые уровни стали той отметкой, на которой скорость отряда замедлилась. До этого как духи выглядели? Они принимала форму, отдаленно напоминающую людскую, в руках у них было стабильно какое-то холодное оружие. Дух бросал вызов ближайшему искателю и если атаковать магией или наброситься всем скопом, то прибегала толпа. Набегала быстро, но урона и навыков хватало, чтобы в большинстве случаев накрыть всех разом. Я старался бить так, чтобы ранить, но не убить. По крайней мере всю толпу сразу. Так другие могли тоже получить свою часть опыта.

А вот после сорокового качество противников выросло. Они стали быстрее, тактичнее, у них появилась защита и кое-какие способности. Такие как мгновенный перенос.

Первый раз я по привычке снес духа, через секунду появились пару десятков его собратьев, ударил по ним гневом, но те... Просто отпрыгнули в разные стороны и задело лишь троих. После чего духи резко изменили направление и окружили отряд. Завязалась драка и не знаю, что нас спасло. Мастерство Ивана и Алисы, да то, что вмешался лидер и значительно ослабил уродцев.

Пришлось действовать аккуратнее и менять стратегию. Снова появились одиночные бои. Кто-то сцеплялся с духом и узнавал, чьё кунфу сильнее.

Если дух оказывался слишком силен, то остальные искатели приходили на помощь. Да, это привлекало толпу других духов, но мы отработали схему противодействия, так что справлялись. В любом случае, уговор был выполнен. Команда отца забралась туда, где раньше не бывала.

В следующие дни удалось добраться до пятидесятого уровня противников, и это был уникальный опыт. У меня появилась теория, а точнее аналогия, что духи это как души убитых воинов. У каждого была какая-то своя особенность и чем сильнее был дух, тем больше она проявлялась. У кого-то находились искусные доспехи, кто-то владел редким оружием. Были и те, кто применял магические приемы или их аналоги. Пылевые бури, кинетические толчки, мгновенные перемещения за спину. От таких неожиданностей спаса исключительно броня, да и то, не всегда.

За эти дни я поднял шесть уровней. Навыки тоже прогрессировали. Особенно клинок, добравшийся до девятого уровня. Броне тоже доставалось, так что она смогла вырасти до десятого.

Пять очков навыков я вложил в моделирование и довел его до десятки. Навык ожидаемо эволюционировал и теперь назывался несколько не поэтично.

Глубокое моделирование

Ранг 10

Продолжительность внутреннего времени: 3 часа

Продолжительность внешнего времени: 50 секунд

Скорость усвоения любых знаний и навыков: +10 %

Стоимость: 150 маны

О, да. Навык был настолько крутым, что я боялся сойти с ума. Каждую возможную минуту я использовал для того, чтобы применить его. Сели на перекур двадцати минутный? Окей, для всех я ушел в медитацию, лучше меня не трогать. С этим были связанны комичные случаи, когда сидя в моделирование, до меня пытались докричаться. Но безуспешно. Сначала доставали, чего это я такой непробиваемый, а потом отстали. Это можно было бы назвать безрассудством, но я осознавал, что происходит снаружи и в случае опасности мог прекратить моделирование. Так что никакого риска. Единственное, первое время отвлекало, когда дерешься с кем-то, а над ухом орут.

Страх двинуться крышей был связан с тем, что пока для людей рядом проходили минуты, для меня пробегали часы. У них было двадцать четыре часа в сутках, у меня пятьдесят. По большей части заполненные боями на смерть. Стоил ли говорить, что это не самый лучший опыт для того, чтобы психика прибывала в благости и умиротворение? Я отчетливо понимал, что при таком темпе или сойду с ума или нервная система адаптируется, и я перейду на новый уровень. Зачем я это делал? Ради чего? Сам не знаю. Втянулся, привык и не мог остановиться. Потому что прогресс двигался семимильными шагами, что радовало.

В дополнение к уровням выдали бонус:

Дух +3

Интеллект +3

Контроль +5

Сила +5

Ловкость +5

Интуиция +5

Последние три характеристики это заслуга частых боев против духов. Интеллект и контроль — заслуга гнева. Тот всё ещё тяжело мне давался, но теперь я мог его выдержать.

Сила и ловкость набрали по двадцать пять очков, за что выдали награды. Оба бонуса были связаны с апгрейдом тела. Кости, мышцы, сухожилия и всё прочее, что отвечало за саму силу и ловкость с гибкостью, получили плюс десять процентов усиления. Я стал сильнее, быстрее и гибче. Правда, всю ночь провалялся с ощущением, будто внутри тела ползают сотни тараканов, да три раза поднимался, чтобы напиться воды и что-нибудь сожрать. А то накатывал такой голод, что ух. Едва сдерживался, чтобы не сжевать подушку и волевым усилием отправлял себя красться к холодильнику.

После апгрейда я понял, за счет чего Герман такой крутой. Тот давно прошел аналогичные усиления и всегда меня этим удивлял. Он не использовал в спаррингах полностью свои возможности, но всегда оставался на шаг впереди. Сейчас же мы немного сравнялись. Что добавило мне мотивации проводить ещё больше времени в моделирование. Учитывая, что эффект усваивания навыков поднялся, я в ускоренном темпе осваивал мастерство сражений. Когда-то слышал, что мастерство достигается через десять тысяч часов тренировок. Тридцать дополнительных часов в день, десять дней подряд — это триста часов на выходе. Плюс бонус к усвоению и повышенные характеристики, которые значительно превосходили возможности обычного человека. Кем я стану через год такого марафона? Надеюсь, что стану мастером и останусь живым.

Я понимал, что главное в обучение — это учителя. Поэтому выпытывал у Германа новые и новые приемы, задавал ему сотни вопросов и после отрабатывал это в очередном моделировании. На живой тренировки каждый раз старался чем-то удивить и тем самым провоцировать показать воина что-то новенькое. В прогрессе ещё помогали духи боя. Каждый из них, те, что повыше уровнем — готовый учитель. Разные стили боя, разные способности — чем не учителя? Постепенно я научился выделять отдельные элементы и потихоньку пробовал их адаптировать под себя.

У меня оставалось три очка навыка, одно я вложил в клинок, а два других — в полет. Хотелось поднять его на новый уровень, для чего оставалось ещё три очка. Характеристики же пока копил, надеясь на то, что они продолжат расти с помощью бонусов. А вот как развитие замедлится, то и вложу.

После дня сражений рядом с отцом, когда я на духах продемонстрировал настоящую свою силу, он стал смотреть на меня совсем другими глазами. В то утро, когда случился наш короткий поединок, он воспринимал меня как ребенка. Потом как пацана, с гонором, который решил взбрыкнуть, но всё же пацана. Но прошел день и его взгляд изменился ещё раз. Он увидел во мне мужчину. Чужого, опасного, со своей волей, которую ему не под силу согнуть.

Может и иначе он думал, но я эту ситуацию воспринимал именно так. Может переоцениваю себя, но, надеюсь, всё же трезво оцениваю свои возможности и что уже давно не тот мальчик, который бы забился в угол и вздыхал о том, какой у него плохой папочка.

Попутно перезнакомился с остальной командой отца. Хотя не совсем верно говорить, что команда именно его. Скорее это было сборище напарников, без четкой иерархии. Первый среди равных — на ум приходило такое сравнение. Я видел, что отец руководит, направляет своих воинов и что те его слушаются. Но и они могли свободно что-то предложить, а отец это принять.

Четверо воинов, каждый по-своему чем-то интересен. Андрей — мужик лет тридцати, волосы черные и кучерявые. Дрался он копьем и много духов полегло от его точных движений. Матвей — самый старый из пятерки. Ему лет пятьдесят. Седина в волосах наметилась, да и в бороде тоже найдется. Плечи широкие, как у медведя, а оружие — молот, что красноречивее всего говорило о его силе. Но была у него и слабость — скорость. Медленный, зато если попал, то всё, дух отправлялся сразу на тот свет. Игорь — наиболее неприметный из четверки. Короткий ежик, круги под глазами, небольшой живот. Воображение рисует, что он раньше любил хорошенько выпить, но что-то изменилось, взялся за ум и сейчас, благодаря постоянным физическим нагрузкам, сильно изменился. Четвертого звали Степан. Он был что-то вроде казначея. Собирал эссенции, варил из них зелья, раздавал их и вел учет добытых сокровищ. Переговорами об обмене и продаже эссенций тоже он занимался.

В первый вечер после совместного похода отец не пригласил зайти к нему, чтобы пообщаться. Неловко попрощался и ушел с остальными воинами, оставив у меня странное чувство. Не то, чтобы я хотел напроситься к нему, но всё же где-то глубоко внутри ожидал приглашения.

— Не обращай внимания, — подошел ко мне лидер и сказал едва слышно. Так, чтобы слова коснулись только меня.

— На что именно?

— Он просто не знает, как быть. Ты изменился, вырос, стал сильным.

— Это повод не общаться? — мой голос был полон скепсиса.

— Это повод взять паузу, чтобы собраться с мыслями. У него ведь своя жизнь. Молодая жена, маленький ребенок, его небольшое воинство. А тут ты. Разрушил привычный мир.

— Хм... — задумался я над словами лидера. Звучало логично и заставляло взглянуть на ситуацию с другой стороны.

— Ты сегодня выступил против него. Знаешь, это даже символично, — лидер позволил себе улыбку.

— В чем символизм?

— В сепарации. Когда ребенок только рождается, он зависим от родителей. По мере роста он отдаляется, в какой-то момент бунтует. Взросление — это самому стать себе родителей. Уважать и быть благодарным своим родителям, какими бы они не были, но не ждать любви и поддержи от них. Самому быть себе опорой. Символизм в том, что ты пошел против отца. Разом обрезал пуповину. Теперь тебе нужно самому осознать себя взрослым и отдельным мужчиной. Это классический конфликт отца и сына. Ему нужно принять тебя взрослым, тебе нужно осознать себя отдельным и повзрослеть. Понимаешь?

— Тут есть над чем подумать.

— Ты умный, так что справишься.

Лидер ещё какое-то время стоял рядом, я видел его серьезное и внимательное лицо. А потом рядом раскрылся портал, и мы отправились на базу.

В ту ночь я осознал, что, не смотря на все свои изменения, ждал отцовской любви. Сам от себя это скрывал, тщательно прятал в глубинах души, но ждал. Что вот случилось чудо, мы встретились, я обрел новую семью. Что теперь всё будет хорошо. Этого хотел маленький ребенок внутри меня.

Для ребенка было обломом, когда отец попытался контролировать меня. Внезапным, шокирующим и непривычным. Поэтому вместо ребенка наружу вылез боевой маг и показал оскал, что у него есть зубы и клыки.

Но к вечеру мальчик вернулся. И снова почувствовал себя отвергнутым. Наверное, если бы не перепросмотр, что устроила мне Марта, и не все те изменения и испытания, через которые я прошел, то сейчас бы чувствовал сильнейшую обиду, психовал, злился на отца и рыдал бы, как девчонка, кидаясь, от одной крайности в другую. Но я всё же успел измениться. Да и слова лидера, сказанные в нужный момент, направили ход мыслей в правильную сторону.

Так что в ту ночь я решил для себя, что не буду искать любви отца. Так же как не буду искать уважения, признания, тепла или понимания. Я есть я, он есть он. У него свой путь, у меня свой. Если он захочет общаться, я буду рад. Если нет, то так тому и быть. Как-то же я жил без него? Вот и дальше проживу.

На следующий день, после ещё одного дня сражений, настрой отца внезапно снова изменился. Он пригласил зайти, пообщаться и посидеть в семейном кругу. Я пообещал, что зайду, но не сейчас, после сражений, а когда устроим день отдыха.

Так и поступил. Отдельно договорился с Михаилом, чтобы он меня перебросил. Пришел не с пустыми руками. Для новообретенной сестры набрал игрушек, купил сладкого к столу, жене отца взял букет цветов. Не то, чтобы я хотел всех задобрить, но не приходить же с пустыми руками? Вот нашел место, куда можно потратить деньги, а то уже гора скопилась и лежит, пылится.

Ход вышел правильным. Сестренка подаркам обрадовалась. Как я понял, дом находился далеко от крупных городов, что накладывало ограничения на то, какие игрушки покупались девочке. Так что я с набором самых популярных кукол, Лего и прочими милыми сердцу ребенка игрушками пришелся, как говорится, ко двору. Удивленно распахнутые глаза, улыбка до ушей и обнимашки были мне наградой.

Цветы Надежда восприняла... Неоднозначно. Посмотрела скептически и настороженно, потом хмыкнула, улыбнулась и приняла букет. Бросила взгляд на отца, который стоял рядом. Взгляд был ироничным. Мол, смотри, твой сын цветы дарит, а ты что? Давно букеты дарил то? Может в этом переглядывание и что-то другое было, но ей богу, я отчетливо увидел, как батя засмущался и покраснел.

С момента первой нашей встречи, взгляд жены отца потеплел в мою сторону. Сначала подумал, что это благодаря цветам, но потом засек сочувствие и догадался, что отец рассказал, что случилось с матерью и сестрой. Эта догадка подтвердилась, когда из молодой, лет эдак тридцати, женщины, спустя час застолья вылилось беспокойство:

— Эрнест, а вот скажи мне, ваши дела опасны? — вопрос был круче, чем гром среди ясного неба. Тот хотя бы необязательно беду означает, а в этом вопросе я ощутил надвигающиеся проблемы. В конце концов, я хоть и молод, но вроде не дурак. Могу догадаться, что молодая мать боится за отца семейства и кормильца.

— Опять ты начинаешь! Риск оправдан! — вскинулся батя, тем самым показывая, что споры у них и раньше были по этому вопросу. Пришлось собираться с мыслями и тщательно подбирать слова.

— Конечно, опасны, — так, начало плохое, если судить по тому, как сузились глаза обоих, — Но, как по мне, гораздо опаснее отказаться от этих дел.

— Почему? — казалось, вопрос простой, но попробуй объяснить женщине все тонкости.

— Ну... А что вы уже знаете?

— Я ей всё рассказываю. Попробуй утаить, всю душу вынет, — тихо сказал отец, за что получил тычок в бок.

— Да, я представляю, что у вас там творится. Чертовщина. Характеристики, навыки — жуть.

— Согласен, сам в шоке был, когда столкнулся. Отец, скажи, ты многих других искателей встречал?