Эй, да она использует мой же приём, это нечестно!
— Ваша группа? — девушка кивает. — Конечно, сходим.
Эм-Джей улыбается ещё ярче и притягивает меня к себе, схватив за ткань футболки.
— Эм, не стоит, я весь… — но она прерывает меня поцелуем.
— Только сначала помойся, герой, — хихикает Мэри Джейн, отпрянув от меня и зажимая рукой нос. — Я заскочу через час.
Надо же, никаких расспросов или упрёков. Даже с учётом особого отношения к мужчинам, разве это нормально? Даже не так, это вдвойне странно именно в свете отношения местных к мужчинам! Неужели Эм-Джей всегда была такой легкомысленной?
Времени едва хватило на то, чтобы выстирать одежду, поесть и привести себя в порядок. Как-никак в люди идём. Хех, Мэри Джейн решила похвастаться перед подругами своим парнем. Если она хочет, чтобы ей завидовали, я заставлю её подруг завидовать.
* * *
В назначенное время Эм-Джей появилась на пороге моего дома. На ней снова были джинсы в обтяг и узкая белая маечка, в весьма выгодном свете выставляющая её фигуру, отчего мне сразу захотелось напомнить девушке, на чём мы остановились перед приходом Бобби, как она и просила вчера.
— Готов, герой? — сияя улыбкой, спрашивает она.
Она явно находит забавным называть меня так. Ну как же, герои-то тут почти все поголовно женщины, да и те пока большая редкость, ту же Старк, вон, до сих пор по судам таскают, вынуждая поделиться технологиями с народом, в лице правительства, конечно. Не укоренилась ещё в сознании людей мысль, что в руках одного человека может быть сосредоточена такая мощь.
Репетиции девчонки проводили в старом гараже, что было не удивительно, как и их репертуар, состоявших из рок-н-рольных композиций. Это всё было мной ожидаемо. А вот кого я не ожидал здесь встретить, особенно в качестве участника группы, так это Гвен Стейси. Нет, я знал о её любви к музыке, но… старший интерн Коннорс, лучшая ученица в своём классе и вдруг барабанщик в группе Мэри Джейн, а если сюда добавить её вторую личину — Женщину-Паука. Она дома вообще бывает?
My Iron Skin
Гараж был обставлен мебелью, про которую можно было сказать, что она видала лучшие времена, ещё когда Капитан Америка был жив. Половина его была расчищена и переоборудована в место для репетиций. На дальней стене, рядом со стойкой для одежды висел плакат, на котором красовалась позирующая в полный рост Тони Старк в своём доспехе.
— Пресвятая Дева Мария, так ты не врала! — присвистывает, увидев нас, незнакомая мне чернокожая девушка.
У неё роскошные, лоснящиеся черные волосы длиной до лопаток, её инструмент в группе — синтезатор. При всей моей любви к музыке и творчеству одного небезызвестного короля поп-композиций, я всего лишь любитель и даже не знаю, как правильно обозвать роль музыканта за синтезатором.
— Боюсь даже представить, что же ты им про меня рассказывала, — говорю я.
— Только хорошее, — с такой же усмешкой отвечает Эм-Джей. — Девчонки, это Питер Паркер — мой парень.
— Габриель, — девушка крепко сжимает мне руку, сверкая при этом улыбкой, — как видишь, я клавишница, приятно, наконец, увидеть тебя вживую.
— Ну, с Лиз вы итак знакомы, — переключается на следующую участницу группы Эм-Джей.
— Привет, — одноклассница машет мне рукой, но на этом её приветствие ограничивается, настрой у неё, очевидно, не такой жизнерадостный, как у Габриель. Кстати, не знал, что она играет на гитаре.
— А на барабанах у нас…
— Гвен, — вмешиваюсь я, — продолжаешь преподносить сюрпризы…
— Привет, — неловко улыбнувшись, отзывается Стейси. Она явно поняла, что я имел ввиду, — я… тоже не ожидала тебя тут встретить.
Она будто бы хочет сказать что-то ещё, но решает не делать этого в присутствии подружек.
— О, так вы знакомы? — удивляется Мэри Джейн.
— Встречались в лаборатории Коннорс, — говорю я.
— Да, я работаю там, — добавляет Гвен.
— Ты никогда не говорила… — теперь очередь удивляться Габриель.
Но Гвен в ответ только неопределённо пожимает плечами.
— Так что, ты и впрямь такой замечательный, как рассказывала Мэри Джейн, — ухмыляется Габриель, глядя на меня.
— Смотря, о чём она успела вам рассказать, — не остаюсь в долгу я, — и, к слову говоря, если это то, о чём я думаю…
Я делаю выразительную паузу и смотрю на Эм-Джей, она слегка покраснела. В яблочко! Я знаю, о чём ты тут рассказываешь своим подружкам! На самом деле, даже рассказывать не было нужды, ведь поведение Мэри Джейн изменилось ещё после того случая в клубе. Она стала уверенней в себе, и это сразу бросается в глаза, всем, кто знает её достаточно долго.
— ...то это только вершина айсберга! — заканчиваю я наконец свою мысль.
— Питер! — воскликнула Мэри Джейн. — Я не говорила ничего такого!
— О-хо-хо, — смеётся Габриель, — как же далеко вы двое успели зайти?
— Заткнись, — шипит на неё Эм-Джей, но в голосе её не слышно злобы, это лишь попытка скрыть смущение.
Закончив знакомство, девчонки решили начать репетицию. На меня возложили ответственную роль первого слушателя их нового хита. У группы были большие планы: выступление в Бункере, по их словам, лишь проба сил. Они не собирались становиться очередной никому не известной инди рок-группой, перебивающейся случайными выступлениями. Чего-то подобного я и ожидал от Мэри Джейн. В прошлом мире, пусть и не сразу, она таки стала известной актрисой.
Я устроился в старом обшарпанном кресле с торчащими в разные стороны пружинами и приготовился внимать. Девочки начали играть…
Ох, это не то, чего я ожидал. Рок року рознь. Я предполагал услышать что-нибудь задорное, легкое, вроде песен Элвиса, что-то, что подошло бы звонкому и мелодичному голосу Эм-Джей. Но вместо этого на меня обрушился поток басов тяжёлого рока, какими и Венома не стыдно приласкать, а пение больше сводилось к выкрикам. Взять на заметку — никогда не звать Бобби на выступления группы Эм-Джей. Пока девчонки не закончили, я старался сохранять беспристрастное выражение лица.
Не имею ничего против тяжелого рока, даже иногда его слушаю, но девчонкам это не подходит. Да и сам текст… в песне предлагают слушательнице взять, что говорится, быка за рога и получить свой приз в виде парня. Может, аборигенам и норм, но меня от такого корёжит.
Наконец, затихает последний гитарный аккорд, выбитый Лиз из многострадального инструмента, и тяжело дышащая Мэри Джейн обращается ко мне:
— Ну, что скажешь?
Все девочки выжидающе смотрят на меня в ожидании оценки.
— Говоря на чистоту, — начал я, и все тут же подобрались, — вы девчонки, отлично играете, а ты, Эм-Джей, поёшь…
Я делаю небольшую паузу.
— Но… — подхватывает Мэри Джейн. — Точно есть какое-то, но!
— Сама композиция, — я покачиваю раскрытой ладонью в воздухе, пытаясь в этом жесте передать неоднозначность моего отношения, — может, для какого-нибудь второсортного ночного клуба и сойдёт, но в целом. Ни смысла, ни мелодичности, ни… как бы это сказать, цепкости… вирусности, нет желания напевать припев.
— Значит, песня плохая? — спрашивает Эм-Джей, а я замечаю, что все девчонки недовольно вскинулись.
— Ну уж извините, ничего получше не нашлось, — с вызовом говорит Лиз, — к нам очередь из охрененных композиторов не выстраивается!
До меня вдруг доходит:
— Так вы сами её написали? — м-да, неловко получилось, — а что… — начинаю было я, но осекаюсь на полуслове.
Не потянут ведь. Я хотел предложить девчонкам что-нибудь из репертуара короля поп-музыки моего мира, того, что никогда не исполнит местная Джексон, но понял, что им такое не по зубам.
— Да говори уж, выкладывай всё, как есть, — обречённо выдыхает Эм-Джей, решившая видимо, что поток моей критики ещё не иссяк.
— Я хотел сказать, что если вам не зацикливаться на тяжёлом роке, а выбрать более широкий жанр, взять какую-нибудь тему, что у всех на слуху, и написать песню?
— Питер, — начинает Эм-Джей, — мы эту песню месяц сочиняли. Это не так-то просто.
— Хм, — на глаза мне вновь попадается плакат с Железной Леди, — а если я напишу для вас такую песню?
Раз уж в этом мире нет поп-музыки, которую я люблю, то почему бы мне её ему не дать? Ведь не одного лишь Джексона я тексты помню. Надо будет только научиться записывать музыку в нотах… да составить нотные композиции, ориентируясь на свои воспоминания, это ведь не может быть так уж сложно?
— Ты умеешь писать музыку? — недоверчиво спрашивает Гвен.
— Я быстро учусь, — усмехаюсь я. — К тому же, у меня есть идея.
Я указываю рукой на плакат.
— Напишем песню про неё. Железяка как раз у всех на слуху.
— Это… — скептически тянет Мэри Джейн, — может сработать.
И хотя Лиз и Габриель высказывают сомнения насчёт того, что человек, едва ли знакомый с музыкой, сможет написать композицию, Мэри Джейн и, что странно, Гвен убеждают остальных дать мне шанс.
На самом деле, их сомнения весьма объективны, но они не учитывают одного факта. У меня уже есть готовая песня про железного человека, мне нужно просто понять, как правильно воплотить свои воспоминания в жизнь.
С чувством, что делаю благое дело, я погружаюсь в процесс обучения и сочинительства. Если мои любимые музыканты в этом мире нашли себя в других призваниях, я познакомлю мир c творениями их двойников.
* * *
— Ну и повезло же тебе, Рыжая, — Габриель повисла у Эм-Джей на плече, когда думала, что я не смогу их услышать из-за того, что слушаю получившуюся мелодию в наушниках.
Они в это время собирали инструменты, а Лиз разговаривала по телефону, пока мы с Гвен пытались в последний раз критически оценить плоды сегодняшних трудов. При этом Гвен уселась на пол, скрестив под собой ноги, словно заядлый йог. Я помню, с паучьей ловкостью и гибкостью такие позы кажутся естественными. Мне пришлось последовать её примеру, разве что, я не стал выворачивать себе колени и сел так, как удобно.
Мэри Джейн победоносно ухмыльнулась, стрельнув в меня глазками.
— Но знаешь, что, — с хитрым прищуром продолжила Габриель, — с твоей стороны очень неосмотрительно было приводить его сюда.
— Эй, даже не думай! — возмутилась Эм-Джей, скидывая с плеча руку чернокожей подружки.
Хоть женщины этого мира и вынуждены были мириться с полигамностью своих избранников, но у большинства были свои заморочки. Так, многие были против отношений партнёра со своими подругами. Женская дружба могла как укрепить подобные отношения, так и стать причиной их разрушения. Многие решали не усложнять уравнение.
— Думаю, неплохо получилось, — говорю, снимая наушники.
Вмешательство девушек и моя музыкальная малограмотность неизбежно повлекли за собой изменение знакомой мне музыки. Но я не сказал бы, что она стала хуже. Главное, мотив тот же самый. А значит, слова песни на него подойдут. Я обещал девушкам завтра дать готовый текст. Мог бы сделать это и сейчас, но решил, что это будет слишком. Лиз и так не может отойти от шока, после того, как я за пару часов выучился наигрывать на её гитаре несложные мотивы.
— До завтра постараюсь написать текст, и можно будет пробовать.
— Не думай, что это так просто, — усмехается Гвен. Именно она сочиняла слова для прошлой композиции их группы.
— Ты не навещала Коннорс? — решаю не опровергать её замечание я. — Говорят, она пришла в норму.
— Эм… нет, я не совсем поняла, что там вообще случилось, — решает закосить под дурочку Гвен.
— Ну так самое время узнать.
— Эй, — чьи-то руки обхватывают меня сзади. Любит Эм-Джей вот так ко мне подкрадываться, — снова решил меня бросить?
Девушка наклоняется, чтобы поцеловать меня, я ей не препятствую, хотя на мой взгляд, некрасиво заигрывать вот так, под носом у её подруг. Она словно кот, который метит территорию.
Через несколько секунд Мэри Джейн отстраняется с крайне довольным видом.
— Не пропадай только, как в прошлый раз, — говорит напоследок она. — До завтра.
Разобрав инструменты, мы покидаем гараж. Габриель, Мэри Джейн и Лиз отправляются по домам — им ещё уроки на завтра делать, а мы с Гвен идём навестить Карен. Ведь официально ни я, ни Гвен не в курсе всего с ней произошедшего.
Поскольку сама Коннорс в погроме лаборатории замечена не была, то и никаких репрессий в её адрес от властей и работодателей не последовало. Все грехи свесили на Веном. Более того, благодаря нашей с Гвен оперативности, Рептилия даже не успела нашуметь толком в городе. Даже очевидцы, увидевшие её мельком в первую ночь, уже не так уверены в своих показаниях. Не удивлюсь, если Коннорс, дабы не привлекать к себе ненужного внимания, вскоре снова начнёт вести занятия в колледже. Со слов Гвен, сегодня её пары были отменены.
— Ну, — говорю я, когда мы с ней остаёмся одни, — не хочешь объясниться?
Стейси смотрит на меня несколько смущённо.
— Что ты… — пытается было она снова включить дурочку, но, увидев мой скептический взгляд, оставляет эти попытки. — Прости, что спалила твой комп. Я не знаю, что на меня нашло.
— И всё? — спрашиваю. — А что насчёт того, что ты украла у меня препарат, тем самым поставив под угрозу мою жизнь? Содержащийся в капельнице раствор был точно рассчитан. Из-за твоего вмешательства я провалялся без сознания почти двое суток!
— Мне правда очень жаль! Я взяла совсем немного. Я думала показать образец профессору, чтобы она разобралась, что это, — втянув голову в плечи, говорит Гвен.
— О, она разобралась, ещё как!
— Что ты имеешь в виду? — вот ведь актриса! Она ведь первая нашла телефон Коннорс и знает, что послужило основой для синтеза сыворотки Рептилии. Впрочем, она, по крайней мере, не стала пытаться выгородить Гвен Стейси предо мной, пока была в личине Женщины-Паука. А ведь могла бы скрыть улики.
— Я слышал записи, сделанные Коннорс, — поясняю я, не подав виду, что знаю о великой тайне Гвен. — Она использовала принесённый тобой образец, чтобы доработать формулу. Понимаешь, из-за твоих действий и я, и Карен могли умереть!
— Я знаю, — тихим голосом отвечает Гвен. — Я сделала большую глупость. Я не предполагала, что последствия могут быть настолько тяжёлыми. Я знаю, что не могу просто попросить прощения, как будто это какая-то мелочь.
