Армия Чародея

Подняв костлявую руку, лич наверняка хотел атаковать первым. Но Дамблдор не зря считался верховным чародеем. Он успел создать поток пламени, который огненной струей ударил в зеленый щит врага.

Одновременно с этим скелеты, очевидно, получившие мысленный приказ атаковать, начали приближаться. У Поттера не было времени наблюдать за поединком между личем и его опекуном.

— Спина к спине! — заорал Грюм. — Жги их, Поттер!

Впрочем, Гарри и сам подумал об адском пламени. Переходя на вербальное колдовство, Гарри прокричал формулу, и пучок инфернального огня понесся в приближающийся строй врагов.

Бой начался. Со стороны Грозного глаза послышался оглушительный взрыв. Свет разбивающегося о щит пламени неприятно слепил с левой стороны, а новый шар багряного огня с ревом понесся в приближающуюся толпу.

Однако скелетов было настолько много, что нескольким удалось преодолеть разделявшие их с Поттером расстояние. Первого Гарри располовинил, хлестким движением палочки отправляя в него режущее проклятье. Второй, бегущий на него с занесенным клинком, был отброшен прочь безпалочковой магией. А третьего Гарри и вовсе пнул ногой прямо в грудную клетку, заставив отлететь прочь.

Адреналин бурлил в крови, даря хорошую реакцию и вымывая ненужные мысли из головы. Боковым зрением Поттер вдруг увидел приближающийся с правой стороны клинок. Скелет, подобравшийся к нему незамеченным, словно в замедленной сьемке наносил рубящий удар — клинок уже вонзался в бок, рассекая ему ребра...

* * *

Дафна Гринграсс в этот поздний час находилась в гостиной своего факультета. Все ее однокурсники уже давно спали, она же дописывала эссе по защите. Вернее, писала она до тех пор, пока амулет, висящий у нее на шее, не дернулся и не начал приглушенно светиться. Это произошло несколько минут назад. После этого из амулета стали доноситься разного рода звуки, они были плохо различимы, но девушка, приложив его к уху, напряженно вслушивалась. Дафна различала голоса Поттера, директора и профессора Грюма. И, судя по звукам, они только что вступили с кем-то в бой. Гринграсс в оцепенении сидела в кресле, не в силах оторваться от амулета. Вот Поттер прокричал какое-то заклинание... Внезапно амулет потух и перестал издавать звуки. Еще несколько секунд Дафна сидела, надеясь услышать что-то еще, но была разочарованна. Амулет открывал ей новые свойства, и это было для нее сюрпризом. А Дафна Гринграсс не любила сюрпризы.

Глава 12. Сослагательное наклонение

Хогвартс, 23 октября 1994 года.

Разлегшийся на кровати Гарри Поттер наблюдал за тем, как неторопливо колышется занавеска над просторным подоконником. Бежевый потолок и тусклое освещение. Полоска унылого серого неба в окне. Продолжив рассматривать комнату, он обнаружил отсутствие картин на холодных стенах и простую тумбочку у кровати, на ней его очки и палочка. Поттера накрыл сильный приступ пофигизма. И дело было не в плохом настроении, хотя куда без него. Скорее, здесь были замешаны побочные эффекты зелий школьной медсестры.

Мадам Помфри показалась Поттеру довольно приветливой особой. Милая, располагающая к себе женщина лет сорока, которая участливо заботилась о его здоровье. Но это лишь на первый взгляд. Кровожадное чудовище беспокоило его каждые пять минут, доставая расспросами и настоятельными рекомендациями принять очередную порцию 'лекарства'. У нее были поистине тиранские замашки в ограничениях его прав и свобод. А так хотелось просто полежать и хоть немного сосредоточиться на том, что произошло несколькими часами ранее. Или несколькими днями.

Поттер так и не смог определить, сколько времени он здесь находился. Можно, конечно, было спросить у Помфри. Но, по сути, это было не так уж важно и все равно откроется довольно скоро. Что гораздо важнее — так это не потерять нить воспоминаний. Последнее, что он помнил — это дикую боль в правом боку. Кажется, чертов скелет таки успел вогнать клинок поглубже. Еще был шум взрыва и накрывающая его волна энергии чужого волшебства. Гарри поморщился. Тело слушалось плохо, чувствовалось легкое головокружение.

По словам медсестры, его притащил директор, который должен был вскоре явиться. Интересно, как они выбрались и жив ли Грюм. Еще раз прокрутив в голове всю ночь в пирамиде, Гарри отметил про себя необходимость подобрать эффективное заклинание для массового поражения и хорошенько отработать его. Возможно, стоило попрактиковаться с Адским огнем, но скорее всего, овчинка выделки не стоила. Слишком уж оно было затратным и трудно останавливаемым. Что ж, еще один повод посетить библиотеку.

Мысли об Адском огне спровоцировали воспоминания о Личе. Это древнее ископаемое оказалось чертовски сильно. Что уж говорить, используемые им ледяные копья поразили Гарри до глубины души. Снова поморщившись, Гарри повернулся на другой бок. Возможно, стоило потренироваться с подобным заклинанием?

Сила. Ему не хватало не только искусства и знаний, но так же и силы. Теория магии говорит о том, что волшебник может сам варьировать количество вкладываемой в заклинания магической энергии. И Поттер умел это делать. Количество сил, или их запасы, были довольно индивидуальным фактором и увеличивались с возрастом и практикой. Возможно, у каждого мага и был свой потолок, но он не зависел от чистоты крови и прочих предубеждений. Другим важным фактором волшебники считали потенциал — условную скорость развития волшебной силы, которой может достичь чародей. Скорее, это была рулетка, в которую маг играл один раз, рождаясь на этот свет. Своего потолка средний волшебник достигает к тридцати, в редких случаях сорока годам. Как говорил Альбус, если усиленно тренироваться, то дар станет развиваться быстрее. Если же говорить об искусстве, то здесь были две составляющие: практика и талант. И если с практикой все предельно ясно, то с талантом дело обстояло несколько иначе. Возможно, правильнее было бы выразиться не 'талант', а 'предрасположенность'. К примеру, коньком Альбуса была трансфигурация. У Гарри же хорошо получались заклинания ударной группы. Быстрые, хлесткие движения, используемые при их сотворении, с детства выходили у Поттера довольно ловко и хорошо. К примеру, заклинания условной группы 'воздух'. Молния была любимейшим волшебством новоиспеченного когтевранца. Быстрая, удобная и достаточно сильная, чтобы застать противника врасплох или вынудить использовать довольно приличные щиты.

Во времена, предшествующие магическим школам, монополию на знания и волшебство держали магические ордена. Волшебник брал себе нескольких учеников и на протяжении десятилетия они служили ему подмастерьями. Спецификой того времени была узкая направленность волшебства. Тогда считали: чтобы достойным образом овладеть магическим искусством, нужно посвятить себя одной из стихий, допустим, огню или воздуху, а, следовательно, связать свою жизнь с орденом, практикующим эту стихию. Магические ордена представляли собой некое подобие гильдий ремесленников со своей иерархией, политической и военной силой. Они довольно ревностно относились к накопленным в их библиотеках знаниям. Поэтому в то время было затруднительно хорошо овладеть сразу несколькими группами стихийных заклинаний и приходилось выбирать. Если, конечно, тебе повезло, и такой выбор у тебя был. Монаршие династии были вынуждены все время бороться с магическими орденами за власть, деньги и влияние. Это не было открытой войной до тех пор, пока Корона не объединилась с церковью, положив конец монополии магов. Отголоски этой борьбы у магглов называют инквизицией. Все ордена были уничтожены. А знания осели в семьях оставшихся в живых волшебников, смешиваясь, теряясь и передавались из поколения в поколение. Ослабление и упадок орденов дали возможность развиваться школам магии, таким, как Хогвартс и прочие. Это и послужило предпосылками к тому, какой можно видеть магию в наши дни. Проигрыш в этой борьбе, наряду с восстаниями гоблинов, явился причиной принятия статута секретности.

В сказках, которые Поттер читал в детстве, маги древности возводили горы или осушали озера. Документированных свидетельств таких деяний не осталось. Но современные волшебники на такое уж точно были не способны. Гарри мало верил в демагогию о вырождении волшебной силы у каждого последующего поколения волшебников, а вот в умение приписывать себя несуществующие благодеяния — легко. Фламель порой любил рассказывать о средневековье. Пятьсот лет назад магия была менее развита в бытовом направлении, в основном использовали стихийное волшебство. И, возможно, в нем маги что-то и потеряли, но зато изобрели довольно много универсальных и простых заклинаний, облегчающих жизнь. С улыбкой Гарри вспомнил, как в детстве мечтал найти и изучить заклинания метеоритного дождя. Повзрослев, он понял, что подобное человеку не под силу. По крайней мере, в одиночку. У магов был способ объединять свои силы в ритуальной магии, но это долго и крайне сложно. Раньше такое объединение использовалось для осаждения неприступных крепостей и городов. Кстати, у Поттера была книга 'Сто потерянных легендарных Заклинаний'. В ней были заклинания и метеоритного дождя, и осушения озера. Точнее, там рассуждали о возможности их существования и последствий применения. Проще говоря, к научной литературе книга не имела никакого отношения.

Боль, усилившаяся из-за работы костероста, оторвала Поттера от его мыслей. Тем временем послышался звук приближающихся шагов. Гарри повернулся и обнаружил перед собой суетящуюся медсестру. Мадам Помфри держала в руках склянку с мерзким на вид лекарством.

— Мистер Поттер, нечего кривиться, — обратилась она к Поттеру, неосознанно поморщившемуся при виде лекарства. — Это зелье поможет вам быстрее восстановить свои силы и сократит время пребывания в лазарете, — с улыбкой добавила она.

Варево оказалось мерзким и на запах. Взяв его из рук медсестры, Поттер принялся пить под её строгим взором.

Оторвавшись от стакана, Гарри увидел приближающегося Альбуса. Весь его вид излучал уверенность и хорошее настроение.

— Добрый день, Гарри, — с улыбкой обратился к ученику Дамблдор и, получив утвердительный кивок в ответ, задал вопрос уже медсестре: — Как он, Поппи?

— Мистер Поттер уверенно идет на поправку, — деловым тоном доложила она. — Как и следовало ожидать, на третий день его организм в гораздо лучшей форме, через несколько дней я смогу его выписать.

— Замечательно, — сверкнув очками, прокомментировал Альбус, пристально глядя на Поттера.

— Если, конечно, мистер Поттер не будет более сопротивляться, а начнет безоговорочно пить все приносимые мною лекарства, — строго припечатала мадам.

Забрав из рук Поттера склянку, она суетливо удалилась в свой кабинет, сославшись на занятость.

В свою очередь, Альбус Дамблдор, обведя лазарет взглядом и убедившись, что кроме них с Гарри, в помещении никого не осталось, принялся накладывать чары приватности. Несколько довольно сложных взмахов палочкой, и полупрозрачный купол на мгновение накрыл их. Спустя мгновение следы заклинания растворились в воздухе, и Дамблдор уселся на рядом стоящий стул.

— Очевидно, у тебя есть вопросы, мой мальчик, — произнес Дамблдор. Он выглядел уставшим, и на лице не было и следа от былой улыбки. Его истинном лице, поправил себя Поттер. — Но позволь, я сперва расскажу тебе, что произошло после того, как ты потерял сознание. Уверен, это сэкономит нам много времени.

— Разумеется, сер, — Гарри позволил себе легкую ухмылку.

— Так вот, ты мог заметить, как после моих диагностических заклинаний, перед самим появлением нежити, засветились руны на стенах, — откинувшись на стуле с полуприкрытыми глазами, говорил старый директор. — Эти руны создавали специальное пространство, позволяющее философскому камню сохраняться лучше и дольше. Подобный фокус использует и Николас у себя дома. Побочным эффектом, в том числе, была невозможность использования Фоукса для бегства.

Немного помолчав, словно собираясь с мыслями, Альбус продолжил.

— Потом, как ты помнишь, явился Лич в окружении своей нежити...

— Кстати, касательно Лича, — перебил его Гарри, — профессор Грюм вкратце объяснил мне, что он из себя представляет, но я абсолютно не понимаю, с какой целью Лич был оставлен в пирамиде, — любопытство съедало Гарри изнутри. — В особенности после ваших слов, опровергающих версию Лича о том, что он являлся стражем пирамиды, — поспешно добавил Поттер.

Альбус слабо улыбнулся. Порой он позволял ученику перебивать себя. Дисциплина дисциплиной, но на ней одной доверительные отношения не построишь.

— Видишь ли, государство, построившее эту пирамиду, было довольно могущественно. Они использовали некромантию в военных целях, — начал Дамблдор рассказ, видя неподдельный интерес Гарри. — Эта пирамида вместе с несколькими аналогичными была построена на окраине их столицы. Они служили усыпальницами для десятков тысяч рабов, дабы во время войны или по прихоти их правителей маги этого государства могли поднимать целые армии нежити с помощью темной магии.

Лицо Гарри приобрело задумчивый вид: юноша по достоинству оценил практичную задумку волшебников прошлого. Великие, но ужасные, промелькнуло у него в голове.

— Личи же были представителями их аристократии, — деловито продолжил Дамблдор, дав Поттеру немного времени, — и в той пирамиде их минимум двенадцать.

Гарри вспомнил саркофаги в комнате с ловушкой. Верно, их было двенадцать штук. Правда, это не значит, что в пирамиде нет еще одной такой усыпальницы.

— Задача Личей — быть посредниками между отдающими приказы и самой армией нежити. Они ее мертвые полководцы, — бесстрастно закончил Альбус.

— Проще говоря, пирамида — это место дислокации армии мертвых. Идеальной армии для того времени, — прокомментировал Поттер.

— Примерно так, — Директор достал палочку и стал пристально рассматривать узоры на ней. Возможно, он хотел немного отвлечься.

— Но зачем Личу понадобилось выбираться из нее? — Подсознательно Гарри знал ответ на этот вопрос, но почему-то все равно озвучил его.

— Ответ прост: Лича тянет убивать, это его естественная потребность, — на лице директора можно было заметить едва уловимое отвращение. — К тому же в магическом плане он очень силен. Не знаю, смог ли бы я одолеть его в открытом поединке, но при поддержке миньонов мне с ним точно не справиться, — с грустью закончил Дамблдор.

Прошла минута, а директор все так же молча сидел, пребывая глубоко в своих мыслях.

— Но как нам удалось выбраться? — Решил нарушить тягостное молчание Гарри. Ему непросто было свыкнуться с мыслью, что кто-то может превзойти опекуна в магической силе.

— Все просто: я атаковал Лича потоком пламени, тем самым заставляя его защищаться, пока вы с Аластором выиграли немного времени, задержав скелетов. Я не оставил Личу выбора, и, на секунду ослабив натиск, позволил ему атаковать. Тот не упустил момент и обрушил прямо на меня мощнейшее ударное заклинание. Честно говоря, я не знал, что это была за магия, и просто уклонился, дав чарам попасть в философский камень.

Поттер, собрав все силы, приподнялся на локтях. Похоже, Альбус пожертвовал вечной в перспективе жизнью ради гарантированно отпущенных им лет.