В старом центре, как его все чаще называли жители Луганска, располагался Комитет обеспечения стабильности территории бывшей Луганской области — так звучало полное название организации, заменившей собой два года назад все остальные местные институты власти.
Дальше на запад протекала река, с незатейливым, но милым, как красота сельских девушек, названием Ольховая, делящая город на две неравные части. Он был уверен, живущие по ту сторону реки думают именно так. Части неравные и несправедливые. В центре — охрана, какой-никакой набор коммунальных услуг: хотя бы вода в цистерне и вязанка дров, продуктовый паек, перспектива найти работу. Река делила известный ему мир на "еще" и "уже". Поэтому все жители центра всегда с готовностью откликались на нередкие призывы новой власти прийти на субботник — помочь в очистке (углублении и расширении) реки и облагораживании западного берега, суть которого заключалась в заливании бетона под новые огневые точки. За рекой тянулись такие же, как и на востоке, дикие степи до самой Украинской Днепровской Республики. Дальше на западе находилось независимое конфедеративное образование Свободных Западноукраинских земель. На самом деле, по классификации НАТО, — серая зона, никем не контролируемая территория с вакуумом легитимной власти, где хозяйничали контрабандисты и знатоки нелегальных маршрутов в Западноевропейский союз, со своей неофициальной столицей — мегаполисом Львовом.
Воспоминания отвлекли его от предстоящего дела. Человек поежился: несмотря на теплую одежду, сырой стылый воздух неотапливаемой комнаты давал о себе знать. Но еще нужно было совершить ежеутреннюю процедуру умывания. На буржуйке стояло эмалированное десятилитровое ведро с теплой водой. Нужно было раздеться до пояса и помыться. Мелко дрожа и стуча зубами, он смог это сделать. Хотя, как он заметил, таким извращением, как мытье, страдает все меньше его сослуживцев.
Снова одевшись и накинув сверху теплую куртку с пятнистым камуфляжем бундесвера, он вышел на улицу. Подумал, что помои вынесет вечером, в общую сливную яму, вырытую во дворе дома. Негромко сказав матери, что ушел, и не уверенный, что она его услышала, он покинул квартиру, напоследок взглянув на табурет возле ее постели. Там в кульке из целлофана лежало несколько тонких кусков черного хлеба — весь ее рацион до конца дня. В коридоре он взял две пустых шестилитровых пластиковых бутылки. По дороге обратно он планировал купить воды для домашних нужд.
На улице его встретил уже привычный холодный предрассветный ноябрьский сумрак. На входе во двор стояло несколько вооруженных людей — нечто вроде ночной охраны, хотя вечером на них тоже лучше не натыкаться. Поздоровался с ними кивком головы, пройдя сотню метров, оказался на Советской. Ранее Советская была улицей с возможностью шестиполосного движения и протянувшимися вдоль ее обеих сторон пятиэтажными "хрущевками". Напротив дома, где он теперь жил, стояла статуя Божьей Матери. Но это было раньше. Он вспоминал, как ходил по этой улице много лет назад, сверкая белыми манжетами рубашки из-под рукавов дешевого пиджака, спеша на работу, а по улице неслись многочисленные "лексусы", "порши", "мерседесы". Он спешил на свою работу и не скрывал похотливых взглядов, устремленных на проходящих мимо девушек. Он был уверен, что все образуется, он получит повышение и тоже когда-нибудь будет ездить на "лексусе". Еще он вспомнил, как однажды присутствовал на интервью у одного видного правозащитника регионального масштаба. И хотя тот давно подсел на зарубежные гранты, он был харизматичным, красноречивым, к его мнению прислушивались. Во время часового монолога, распекая "несуществующее государство Украина", он говорил, что оно насквозь порочное, прогнившее и коррумпированное. Это искусственный псевдогосударственный конструкт, где правит корысть, и ни для кого нет ничего святого. "Это государство есть сборище воров и преступников. И вообще, я за последние десять лет как могу уклоняюсь от налогов. Я их вообще не плачу! Я не хочу, чтобы на мои деньги какая-нибудь пронырливая чиновничья мразь купила себе очередную виллу или вертолет", — сказал он, преисполненный торжества и собственной важности. И продолжил: "Я борюсь с этим проклятым режимом и этой порочной системой как могу. Мы помогаем людям, которые попали в беду, и им некуда пойти, только к нам, потому что они никому не нужны". Затем он привел с полдюжины ярких историй из жизни, которые иллюстрировали многие пороки государства Украина.
В то время против "системы" боролись практически все. Под видом относительно мирного общества, без открытых социальных конфликтов, без многочисленных жертв в Украине шла скрытая постмоденистская гражданская война. Олигархи, молодежные субкультуры, призывники, не желавшие идти в армию, мелкие лавочники и государственные клерки, правозащитники и защитники окружающей среды, — все вносили свою лепту в общее дело, которое считали правым. И они победили, они сломали "режим".
Теперь, стоя посреди грязной, заваленной битым кирпичом Советской с остатками асфальтного покрытия, он криво ухмылялся в душе. С другой стороны, жить в центре и работать в КОСТ — не самый худший вариант. За рекой все намного сложнее. Мужчина машинально повел плечами, расправляя куртку, затем провел правой рукой по левому рукаву, разгладив пришитую эмблему Комитета обеспечения стабильности территории, и зашагал по Советской в направлении здания бывшей государственной администрации.
Несмотря на ранний час, по улице брело довольно много людей. Впрочем, людьми их можно назвать с трудом. Изломанные, гротескные тени их фигур, напоминающие ночных демонов, отброшенные на стену светом прожекторов редких патрульных автомобилей, могли напугать кого угодно.
Люди медленно плелись в неизвестном направлении. Подобных персонажей он видел в раннем детстве по телевизору, в старых черно-белых документальных фильмах о блокадном Ленинграде. Но нет, это не то. Там, в фильмах, люди терпели лишения, сражались и умирали ради великой идеи, знали, что где-то близко вместе с ними сражается огромная страна, они знали, что к ним прийдет помощь, пусть с немецкими "штуками" на хвосте, но прийдет. Сейчас же никто никому на помощь не явится, и люди, которых он видел, знали об этом. Поэтому всех окружающих нужно было остерегаться, так как любому из них терять было нечего, и в порыве отчаяния они могли совершить самые ужасные преступления.
Окружающий люд походил для него на дремлющих, безмозглых зомби из западных телевизионных сказок для подростков. В любой момент они могли, почуяв запах крови, ожить, энергично задвигаться, в их безжизненных глазных впадинах мог загореться плотоядный огонек, наверное, подобный видит обессилевшая жертва шакала, когда он, хохоча, нависает над ней и капает слюной в ее глаза.
Бредя по улице, он практически не видел девушек и молодых женщин. Эта территория проиграла в конкурентной борьбе и лишилась всего, что могло представлять какую-нибудь ценность. Женщины искали, где лучше, и далеко не всегда они были патриотичны в этом выборе. Миллионы грезили "свалить" из нее.
Украина лишилась одного из своих главных и привлекательных ресурсов — молодых женщин — еще в начале своего конца. Их растащили ближайшие соседи-хищники. Большинство женщин в качестве бесправных сексуальных рабынь было вывезено в развитые страны Европы и Азии. Некоторые ученые по телевизору даже говорили о том, что демографический ущерб от такого оттока представительниц прекрасного пола будет весьма ощутимым, и очень трудно представить и прогнозировать его последствия. Но довольно долгое время никакого бедствия вследствие оттока женщин никто не замечал. Теперь Луганск населяла лишь горстка стареющих мужчин, затерянная среди ледяных просторов причерноморских степей.
Пройдя метров триста на запад, на углу площади Героев Великой Отечественной войны, он повернул на север, и еще через сотню метров оказался возле первого поста, охранявшего здание КОСТ. На крыше здания бывшей государственной администрации он увидел несколько человек с оружием в руках — обычная обстановка последних лет. Хмурые небритые мужики в грязных бушлатах с автоматами, тупо посмотрев с полминуты на удостоверение, молча пропустили его внутрь. Первый пост представлял собой сплошное ограждение из бетонных блоков, занимавших весь пешеходный тротуар и дорогу возле здания. Внутри находились два строительных вагончика, переоборудованных в караулки. Тут же, перед самым входом, стоял БТР-80, видимо, демонстрируя мощь новой власти.
Пройдя первый пост охраны, он подошел к тяжелым бронированным дверям здания, там его встретили другие охранники в бронежилетах и новых комбинезонах — личная охрана председателя КОСТ, оснащение для которой передал президент Донецкой Республики. Николюк попробовал дать взятку, чтобы задобрить Корнева, но пока у него не очень получалось.
Посветив на удостоверение ультрафиолетовым фонарем, охрана пропустила человека в здание.
В холле его встретила ставшая привычной за год атмосфера не прекращающейся ни на минуту суеты. Картину дополнил запах — смесь крутого самосада, алкогольного перегара и давно не мытых тел.
Пройдя холл, он поднялся по пяти ступенькам и повернул налево по направлению к столовой. Помимо свободного прохода в здание, его пропуск давал ему право получать трехразовое горячее питание в столовой КОСТ.
На завтрак сегодня было теплое с комками картофельное пюре из порошка, лепешка из генномодифицированной сои под гордым мясным названием "куриное филе" и бледный чай. Жуя без аппетита, он успел рассмотреть остальных посетителей столовой. Взгляду не на чем остановиться, ни одной иностранной репортерши или сотрудницы Красного Креста.
Выйдя из столовой, он вернулся в холл и поднялся на второй этаж. Во времена Советского Союза и Украины на втором этаже располагался председатель облисполкома, позже — Областной государственной администрации; дверь, ведущая в приемную его кабинета, находилась прямо напротив центральной лестницы. Возле дверей толпятся люди в камуфляже — типичная рабочая обстановка, — ждут выхода босса.
Его же рабочее место находилось на третьем этаже, принадлежавшем ранее исполнительному аппарату областного совета. Но Корнев, войдя в Луганск, первым делом разогнал этот орган представительской демократии и местного самоуправления, наделив всеми этими полномочиями КОСТ. Лишь изредка он собирал "совет старейшин" для незатейливых консультаций, заслужив, таким образом, обвинения в узурпации власти на региональном уровне.
На третьем этаже в большом помещении, образованном из просторного зала для совещаний с заложенными кирпичом окнами, приемной и кабинета бывшего председателя областного совета располагалось управление информационного обеспечения и анализа КОСТ.
Там были установлены два десятка компьютеров, подключенных к Интернету. Задача этого управления заключалась в сборе и обобщении информации из всех открытых источников, а также из сводок местных подразделений КОСТ. В последующем все самые интересные факты, имеющие резонанс и относящиеся к жизни бывшей Луганской области или деятельности руководства КОСТ, оформлялись в виде небольшой виртуальной брошюры, рассылаемой определенному числу абонентов. Председатель придавал большое значение не только техническим средствам разведки и агентурным донесениям, но также считал, что бывает полезным изучить и открытые источники. Кроме того, на управление возлагалась задача информационного сопровождения мероприятий КОСТ и подготовка пресс-релизов.
В зале тоже царила суматоха, характерная для всего здания — заступила на дежурство дневная смена и вступала в свои права.
Служащий подошел к своему рабочему месту, там его встретил бледный изможденный короткостриженый парень в очках лет двадцати пяти.
— Здорово! — глухо сказал он и протянул вновь прибывшему тонкую руку в обвисшем рукаве свитера. — Рад тебя видеть, друг!
— Что-то мне подсказывает, что твоя радость неискренняя, — сказал дневной сменщик, рассматривая окружающую обстановку зала: обшарпанные столы с уже не новыми компьютерами, старый телефон "Меридиан", крошечные окна, скорее напоминающие отдушины в подвале. Вокруг — измученные отсутствием полноценного отдыха люди, допускающие из-за этого много ошибок. — Ты рад мне как сменщику, но не как личности и просто хорошему парню.
— Прости, не хотел ранить твою нежную душу, — ухмыльнулся худой парень. — Ладно, занимайте места согласно купленным билетам.
Освободив пространство за крошечным столом, парень на прощание протянул руку.
— Пока все спокойно, — ответил он на немой вопрос сменщика, — хотя начальник говорил, что сегодня намечается визит откуда-то из-за границы. Так что будь готов к сюрпризам.
— Понятно, — как можно спокойнее ответил дневной сменщик, глядя в спину удаляющемуся с явным облегчением коллеги.
Заняв свое место, сотрудник принялся за работу: нужно было просмотреть несколько десятков новостных сайтов, в основном донецких и иностранных.
Николюк практически никогда за полтора года существования КОСТ не обращался напрямую к Корневу, тот, в свою очередь, мало зависел от Донецка. Фактически ситуация всегда находилась в одном шаге от вооруженного столкновения, сдерживаемая лишь дефицитом ресурсов у обеих сторон.
Особенностью всех властных отношений является их отягощенность различными последствиями и непредсказуемыми результатами, поэтому президент Донецкой Республики не мог явно критиковать деятельность председателя КОСТ, опасаясь его открытого бунта и неподчинения. Председатель же КОСТ не обладал необходимыми силами, чтобы противостоять Донецку в открытую. В результате, чтобы сохранить лицо, оба властных института обращались друг к другу с различными посланиями, которые размещали в средствах массовой информации.
Он начал сбор утренних новостей с официального сайта президента Донецкой Республики: "В порт Мариуполя прибыл очередной сухогруз с партией зерна для обеспечения продовольственной безопасности Донецка. С сентября текущего года это уже двенадцатый корабль с грузом гуманитарной помощи из Республики Турция. Общий объем зерна, перевезенного в Донецкую Республику составляет около ста тысяч тонн. Существенно мешают осуществлению поставок нападения пиратов бывшего Черноморского флота Российской Федерации. Как подчеркнул президент Донецкой Республики А.Н. Николюк: "Все поставленное зерно будет справедливо распределено между жителями Донецка и его пригородов. Мы не допустим случаев спекуляции и преступного злоупотребления этой помощью".
Сайт регионального представительства газеты "Донецкий Кряж": "Сегодня в Донецке пройдет встреча президента Николюка с правительственной делегацией во главе с председателем правительства Союза Сибирских Советских Социалистических Республик (ССССР). В повестке дня обозначены вопросы взаимодействия в производственной и торговой сферах. Кроме того, как заявили представители делегации ССССР, на обсуждение будет вынесен проект договора о военном сотрудничестве двух государств".
