Хроники Дебила. Свиток 4

В общем, что ни говори, а ситуация действительно фантастическая. Наверное это третий, настоящий Гений, с которым я встречаюсь в этом мире. Первые два, — это конечно Леокай, и Дик*лоп.

Эуотоосик конечно умен. Но он не гений. ...Я кстати, тоже. Мы лишь хорошо делаем то чему учились, и что знаем, а эти.... Читал, помниться такое определение. — "Талантливый человек, — это тот кто может попасть в цель, попасть в которую могут очень немногие. А гений, это человек который может попасть в цель, которую никто даже не видит". (Как-то так).

Этот Гок*рат, реально смог организовать заговор и создать внутри аиотеекской орды подпольную сеть, достаточно дисциплинированную, чтобы подчиняться его приказам. Это реально очень круто. Настолько круто, что даже немного пугает, когда задумываешься как мы с ним будем существовать на одной делянке после победы над аиотееками. — Ох чует мое сердце, — сожрет он меня и не подавится. ...Неужели все-таки мочить?

— ...Я рассказал тебе свое прошлое. — Прервал мое молчание Гок*рат. — Теперь ты должен рассказать о моем будущем.

...Когда мы закончили разговор, солнышко уже показалось из-за горизонта. Долгая ночная болтовня надо признаться изрядно меня утомила. Потому как с таким собеседником, приходилось всегда быть начеку, внимательно бдя за тем что говоришь сам, и тем что говорит собеседник.

...Поневоле задумаешься, — а не специально ли Леокай ткнул меня носом в мою обмолвку, перед отправкой на это задание? — ...Хотя конечно нет! — Даже он не мог предвидеть моей встречи с таким хитро...мудрым оппонентом.

Опять эта моя вечная паранойя зудит, особо ярко проявляющаяся при встрече с умными, а значит опасными людьми. — Это не дикарей цветными картинками дурить, да российской попсой пугать. — Сразу начинают всплывать все мои прежние комплексы, вызывая застенчивость и неуверенность в себе. И приходится буквально ломать и гнуть свою натуру, накачивая организм беспримерной наглостью, и самодовольством, которые в обычное время, мне, как московскому интеллигенту, естественно, — абсолютно не присущи.

В общем, все было оговорено, договорено и уточнено. Можно было смело расходиться в стороны, благо, солнышко разогнав ночную тьму, делало всяческие передвижения в степи слишком уж заметными для чужого глаза.

...Я был расслаблен, и пребывал в этакой усталой неге, которая возникает после тяжелой, но удачно сделанной работы. Любовался утренней степью, и тем как поднимающееся солнце покрывает верхушки трав золотой присыпкой. Воздух был удивительно свеж, и столь же удивительно прозрачен. — Ежедневное утреннее чудо! Кажется все мы на несколько мгновений впали в какое-то подобие нирваны, наблюдая это солнце, эту степь и этот воздух густо пахнущий высушенной долгим летним солнцем травой, и осенними цветами....

...Даже не знаю как я в таком состоянии умудрился среагировать. Да и трудно это назвать "среагировал". Просто когда взгляд Гок*рата внезапно изменился, и он выхватив откуда-то из-за обмоток тапкопортянки костяной стилет, попытался сделать во мне дырку не предусмотренную тех. регламентом, — я вяло выставил на встречу несущемуся к моему горлу оружию руку, и стилет, вместо шеи проткнул мою же ладонь, да там и остался. — Боль была дьявольская.

В следующую секунду, кулак очнувшегося Тов*хая, опустился этому "оборотню в лохмотьях" на затылок, и тот рухнул нам под ноги.

— Что вообще за хрень тут произошла? — Обиженно поскуливая и баюкая пораненную ладошку, растерянно пробормотал я. — Все же вроде нормально было?

— Он тебя убить хотел! — Констатировал местный капитан Очевидность, он же, — Зануда Тайло*гет, встревожено выворачиваясь откуда-то из-за кустов, под которыми он, не доверяя молодняку, всю ночь лично бдил за окружающей обстановкой. После чего Тайло*гет переведя взгляд на Тов*хая, обрушился на него с вполне заслуженной критикой. — А ты куда смотрел?

— Да я это... — Растерянно пробормотал тот. — Как-то даже и не думал. Ведь вроде говорили нормально, не ругались. Вроде расходиться собрались. А он..., эвон как!!!

Пока они там беседовали на светские темы, я еле сдерживался чтобы не завыть от боли на всю степь. — Блин!!! — Ну почему же так больно? Вроде раньше тоже раны получал, но так жутко больно никогда не было, а сейчас....

....Может это потому, что раньше я все свои раны получал в бою, когда кровь кипела от адреналина, а сейчас все случилось так внезапно? И так, поистине дебильно? Да что вообще на этого придурка Гок*рата нашло? Или он, пообщавшись со мной, тоже пришел к выводу что я слишком умен, а значит, — опасен? ...Да нет, — не надо себе льстить. — Не настолько я умен. ...Или эта сволочь почувствовала мое желание избавиться от него, и решила нанести упреждающий удар? — Но такой умник как этот Гок*рат, вряд ли бы стал подставляться так глупо. ...Или стал?

Жутко хотелось выдрать этот чертов стилет их своей ладони. Казалось что вместе с посторонним предметом, из раны уйдет и вся боль. Но увы, — пока этого делать было нельзя. А если повреждены какие-то сосуды, и я прямо тут стеку кровью?

— Тов*хай, — слабым голосом попросил я. — Проверь, — ты его там не убил? ...И блин, — пошлите кого-нибудь за моей сумкой, что я в лагере оставил. Той что с травками разыми, на ней еще красной глиной крест нарисован.... Знаете небось!

Еще один мой косяк. — После изрядной пробежки до нычки наших диверсантов, и "предвкушая" еще одну пробежку, — я постарался избавиться от всего лишнего. В том числе, посчитав лишней и свою шаманскую сумку с хирургическими инструментами, бинтами, нитками, мазями и травками. Так что даже чем остановить кровь и заткнуть дыру, у меня не было. ...Не грязные же тряпки и пучки травы пихать в мое нежное, столь неустойчивое перед разными вирусами и микробами, тело.

Лучше уж подождать когда кто-то из молодых, быстренько пробежит десяток километров туда и обратно, и принесет мою сумку. ...Сущие пустяки!

...А тем временем, злобные микробы будут выползать из мельчайших пор костяного стилета, и смешиваясь с моей кровушкой, разбегаться по всем закоулочкам моего организма! Интересно куда этот престарелый гаденыш втыкал свое оружие раньше? — Может оно полностью покрыто перегнившей кровью предыдущих жертв, и кишмя кишит разной заразой. ...Как же блин страшно-то!

— Как он там? — С ненавистью смотря на своего обидчика, спросил я у своих. Жив или подох?

— Не. Жив, — дышит еще. Только без сознания. — Обрадовал меня Тов*хай. — Хочешь сам добить?

— Хочу понять, какие демоны его обуяли, что он на меня внезапно набросился.

— А-а-а. — Понятливо протянул Тов*хай. — Так то демоны были. — А я думал он специально тебя убить хотел. Эвон, штуку какую с собой притащил, да еще и спрятал в такое место, где я и не думал бы искать. Пояс-то я его сразу проверил, и все оружие убрал. — Тов*хай, вроде как оправдывался.

Тут я впервые посмотрел на торчащий у меня в ладони предмет, не как на источник жуткой боли, а как на оружие. — Заостренный кончик оленьего рога. Обточенный примерно до толщины карандаша, и примерно с карандаш же длинной. И почти по всей этой длине, на нем были сделаны особые зарубки, не позволяющие вытащить его из раны, без того чтобы еще сильнее не разодрать края, причинив зверскую боль. Это точно не оружие охотника, и даже воина. Слишком тонкое и хрупкое, рассчитано всего на один удар. Это блин, — оружие киллера! Не для честной драки, а для одного подлого и предательского удара исподтишка! — Ударить, обломить рукоять делая невозможным извлечение оружия из раны. После чего, — пусть оно даже войдет в тело совсем неглубоко, застрявший в теле неизвлекаемый шип вызовет нагноение, и как итог, — смерть от гангрены гарантированна. — Меня аж всего передернуло. — Не подставь я ладонь вместо брюха или груди, — долгая и мучительная смерть была бы мне гарантированна. Да и с ладонью еще не все понятно. — вдруг этот гад, свое шило еще и какой-нибудь мерзостью намазал? — Какой же извращенный ум, мог Тут, придумать подобную гадость?

— Все еще без сознания? — Спросил я Тов*хая. — Ты его сильно ударил?

— Да нет. Легонько вроде. — Пробормотал он. — Слегка рукой махнул, и все.

— Попробуй ему в лицо водичкой побрызгать, и по щекам похлестай. ...Только действительно слегка. А то знаю я тебя, — "...слегка маханул". — Такой лопатой как у тебя, "слегка маханув" и быка убить можно.

Чего-то вдруг как-то стало зябко. ...Все эти мысли о ядах и заражениях, очень знаете ли на нервы действуют. — Вообще-то, нам когда-то еще мой сенсей-каратист говорил, что упавшего в обморок человека несколько первых минут лучше вообще не теребить, и уж тем более не пытаться поднять. — Мол в лежачем положении, кровь лучше притекает к мозгу, насыщая его кислородом и происходит естественная перезагрузка. Но сейчас, когда миллиарды биллионов бактерий глумливо хохоча вгрызаются в мое тело, расплескивая своими крохотными мохнатыми лапками по моему организму яд из крохотный ведерок..., — ждать когда этот лежащий на бочку урод, изволит очнуться в результате естественной перезагрузки, — было абсолютно невтерпеж.

А тут еще и жуткая слабость во всем теле образовалась. В глазах стало странно мутиться и дрожать.... Нет. — Определенно я отравлен. Так что надо срочно оживить этого поддонка, и вытрясти из него противоядие!

— Ну как, — очнулся? — Спросил я этого неумеху Тов*хая. Который, словно в издевку, возился возле тушки этого урода, выбивая бурные аплодисменты переходящие в овации, на его щеках, как будто бы даже не замечая, что я стою тут и помираю от яда..., ну или может быть, — от страха.

— О! — Наконец радостно провозгласил неумеха. — Глаза открыл. Чего дальше с ним делать будем?

— Свяжи хорошенько! — Рявкнул я. — И посади на жопу, а то слишком много чести ему, — с лежачим разговаривать.

...Ты какого хрена это сделал урод? — Взяв себя в руки, вкрадчивым тоном спросил я у Гок*рата и не сдержавшись, пнул его ногой по бедру, чувствуя что под воздействием злости, даже внезапно навалившаяся слабость, куда-то исчезает. — Чего на тебя такого нашло придурок хренов? — Ведь мы же вроде бы уже обо всем договорились.

— ..Ты меня не обманешь подлый аиотеек. -Ответил мне "снова пленник" слабым голосом. — Все-таки видать нехило его Тов*хай по головушке приложил. — Я тебе больше ничего не скажу!

...Несколько мгновений я стоял в полном недоумении. — С какого хрена, этот придурок решил что я аиотеек? А потом до меня дошло. — Ну конечно же, — солнце! Солнце осветило мой брюнетистый экстерьер, и этот хитрозадый идиот, несомненно как всякий бывалый заговорщик успевший заразиться профессиональной болезнью всех заговорщиков, — паранойей, — решил что стал жертвой какого-то колоссального развода со стороны хитрой вражеской контрразведки.

И как мне теперь снова убедить его в обратном? — Потыкать носом в шевелюры остальных ирокезов, и попросить их подтвердить мое "гражданство" на правильной стороне Силы? — Ведь скажет умник недобитый, — что это мои "забритые", и я, допустим, держу их братьев в заложниках, чтобы они говорили то что мне надо. Тем более что доспехи и оружие у нас, по большей части аоитеекские, что "выдает" нашу причастность к этому племени.

...Или проще сразу замочить, и разом решить множество проблем, а завтра прихватить нового? ...Но ведь с этим гадом, у нас есть все возможности ударить врагам в спину. ...Не настолько мы пока сильны, чтобы пренебречь подобной возможностью.

— Во-первых. — Начал я, мучительно придумывая чтобы соврать. — ...Тайло*гет, — расскажи ему что я сделал с Мнау*гхо.... Только покороче.

— Сделал дырку в голове, — Выгнал оттуда всех духов, и снова дырку ту заделал. Теперь ходит, будто ничего и не было. — Чуть удивленно, таким отступлением от темы, но зато действительно кратко, — рассказал наш Зануда.

— Ты понял придурок? — Снова рявкнул я на пленника. — Могу и в твоей голове дырку сделать, вытащить оттуда духов, которые..., (вспомнив представления местных о предназначении разных органов, я быстро поправился)..., которые в твоей груди сидят и думают. И все что мне надо у них спросить. А потом.... — Ну-ка Тов*хай, расскажи что я с Вождем Бифаром поступил, который посмел мне вызов бросить?

— Ты его душу в камень заточил, откуда она в загробный мир к предкам вернуться не сможет. — Ответил второй свидетель моих Злодеяний. ...И даже несмотря на боль от раны, я невольно заметил, что Тов*хай вроде как не слишком одобряет этот мой поступок. ...Неужто считает слишком жестоким?

— Понял идиот, что я могу с тобой сделать? — А теперь говори, — ядом шип этот свой смазывал?

— Ядом? — К своему облегчению я заметил в глазах Гок*рата искреннее недоумение, которое, как мне показалось, даже победило желание молчать как партизан на допросе. А потом в тех же глазах мелькнуло любопытство, и будто бы сожаление. Видать очень жалеет что не додумался до этого сам. — Нет. Не мазал, — наконец ответил он на мой вопрос. — А какой яд тут можно....

— А кого-нибудь раньше им убивал или ранил? — перебил я его приступ любознательности.

— Нет. А что?

— Вопросы здесь задаю я! — Рявкнул я абсолютно оригинальную для этого мира фразу, и снова злобно пнул Гок*рата по бедру. — Ты вообще, зачем такую дрянь сделал?

— Так нормального-то ножа у меня нету. — А и был бы, — вы бы его у меня забрали. Я же знал что меня скорее всего захватят. ...Ну и придумал себе такое оружие сделать, да в обувку запрятать, чтобы не нашли. ...Хоть одного врага с собой забрать..., если что. Биться то я не особо мастер, да и староват для битв. А так, ударить разок, но чтобы уж наверняка....

— Придумщик сраный.... — Пробормотал я, с ужасом представляя что посланный за медицинской сумкой курьер, валяется где-то в Степи со сломанной ногой, или его доедает невесть откуда взявшийся в этих шумных местах тигр.

-...Знаешь что я с тобой за твои придумки сделаю? — А вот ничего! Отпущу восвояси, чтобы ты хрен задумчивый, сам убедился что никакой я не аиотеек. А потом, ты мне пришлешь сюда одного из своих людей. Которому доверяешь. Мы его возьмем с собой на дело, и на его глазах убьем несколько аиотееков. — Потом он вернется к вам. — Скажет всем, будто бы от нас убежал. ...Я его научу. Только ты пришли кого посметливее, ну и чтобы воином был нормальным. — Короче, — вернется к тебе этот воин, и расскажет про то что мы сделали. А после этого, — все наши договоренности будут в силе, и ты сделаешь то что я тебе сказал. Понял?

Гок*рат, задумчиво глядя на меня, кивнул головой. — Такой расклад его явно устраивал. А то что я смог сдержаться и не прирезал своего обидчика на месте, — явно подняло мой рейтинг в его глазах.

— Может давай шип из ладони вытяну, да рану перевяжу? — Предложил он, в явно запоздавшем приступе человеколюбия.

...Очень хотелось воспользоваться его предложением, потому что было реально больно. Но хрен его знает чем он меня лечить станет. — Травить возможно и не будет, но про гигиену он ведь наверняка даже и не слышал. Так что лучше перебьюсь, и дождусь своих.

Глава 7

Ненавижу сидеть в засаде. Хуже этого, только сидеть в засаде когда у тебя болит рука! Пока бегаешь, двигаешься, что-то делаешь, — боль как-то притупляется и становится менее резкой. А вот так, когда делать тебе абсолютно нечего, и даже пялиться в окружающий пейзаж абсолютно бессмысленно потому как твои спутники заметят любое движение в степи гораздо раньше тебя, — все внимание поневоле сосредотачивается на раненной конечности, и на болевых ощущениях. ...И опять начинаются мерещиться миллиарда биллионов вирусо-микробов, вгрызающихся в мое тело и рассеивающих на своем пути семена заразы и мучительной смерти.