Стальная: вернуться и вернуть часть 1-я

Лохматик ничуть не удивился. Разразившийся между тремя черными драконами скандал имел начало еще в момент их возвращения из храма Эрмиадиды. Взбешенный Лассаиндиар метался по поляне, проклиная глупую человечку с ее по истине куриными мозгами, рискнувшую всем — своей жизнью и жизнью всего черного клана, лишь бы доказать, что она и только она хозяйка своей судьбы. Райнар пытался успокоить брата, но тот не слушал, и, тем более, не слушал Дарисандрину, которая в отличие от мужчин была уверена, что Нина, несмотря на свое заявление, обязательно поможет им — нужен только правильный подход. Однако развить эту мысль драконнице не удалось, так как Райнар, возмутившись тем, что Дарисандрина как-то слишком быстро перешла на сторону Нины, сгоряча выдал ее планы, упомянув, что она давно должна была рассказать Лассаиндиару о решении Совета вернуть того в семью. О-о, последующая за этим сцена впечатлила своей исключительно звериной жестокостью. Осознав, что натворил, Райнар, всеми силами пытался защитить перепуганную драконницу, но остановить взбеленившегося зверя смогла только неожиданно появившаяся в небе над лесом незнакомая черная драконница, атаковавшая Лассаиндиара со спины, и прижавшая ящера к земле. Она была не многим больше Дарисандрины, тем не менее, ей удалось усмирить противника вдвое крупнее себя, чем не могла не восхитить Лохматика и всех случайных свидетелей ссоры драконов. Чуть позже она представилась Падирой — мамой неразумной девчонки, сбежавшей из родной пещеры в поисках приключений себе на хвост.

Однако то, что взбесило черного дракона, стало радостной новостью для Лохматика, и что удивительно для Индира, которому с трудом, но удалось сбежать от Лисиэльдры, которая настроив личный портал, отправилась прямиком в Даргардию. Индир счел рискованным и дальше оставаться в обществе шпионки, так что, пока эльвафа возилась с порталом, вылез из сумки, и, отыскав пустующую нору, забрался в нее. Очень настораживало то, что Лисиэльдре удалось создать портал непосредственно на территории земель храма, можно сказать в шаге от саого святилища. Индир предположил, что портал был создан тем самым таинственным покровителем эльвафы, причем с благословения самой Эрмиадиды, иначе как можно было бы объяснить, что портал сработал.

Лельтасис, покидая храм, выглядел очень задумчивым. Он старательно избегал диалога с кем либо, дожидаясь, когда явится Франчиас. Хрос тоже был молчалив. Эти двое чувствовали себя неспокойно, бросая встревоженные взгляды в сторону дороги, которая упиралась в тупик, место, куда вывели их идды, и, как потом выяснилось не без причины.

Орби — рай'и Нины — был хмур. Не будь Лассаиндиар так зол на Дарисандрину, он бы тоже почувствовал то неприятное сосущее чувство, которое испытали все хранители Нины, когда она исчезла. Но ему было не до этого. Впрочем, как и всегда. По рассуждениям Лохматика, так уж выходило, что когда Нине действительно нужна была его помощь, его никогда не оказывалось рядом. И хотя Лохматик до сих пор испытывал к гордому представителю чешуйчатых не малую долю симпатии, (как-никак знал он его дольше, чем кого либо) все же пришел к мысли, что то, что они с Ниной не вместе — к лучшему. Высокомерные замашки представителя старшей семьи начали сильно раздражать Лохматика, свобода от браслетов быстро портила Лассаиндиара. Возникало ощущение, словно вместе с браслетами дракон снял и ограничение на свое истинное я.

Станислав и его приятели шахниры так же переругались, но благо не дошло до рукопашной — князь не позволил. Он, наверное, единственный, кто был совершенно спокоен.

Как показалось Лохматику, больше всех бесились гнормы. Что Эрдо, что его сородич — Вольтар — поливали Нину самыми отборными, вызывая у Лохматика желание разорвать их на части, но Орби успокоил их молча — схватил за шкирку и стукнул лбами. Оклемались они только на следующий день в поместье, где их сгрузили в комнатку со звукоизолирующим барьером и мягкими стенами.

Остальные вели себя более или менее сносно. Либо еще не отошли от шока, либо понимали, что крики и вопли ничего не изменят, раз уж сама Эрмиадида не соизволила явиться, чтобы разрешить их конфликт.

Явление Франчиаса было сравни чуду. Все сразу прекратили ругаться, подобрались и ринулись к нему за объяснениями. Лишь Лассаиндиар издалека сверлил злым взглядом своего удачливого соперника. Глитр был не многословен. Он коротко описал ситуацию, в которой оказалась Нина, и предложил всем погостить в его поместье.

Внешне Франчиас ничем не выдавал своего волнения, разве что был мертвенно бледен, а змеиные глаза лихорадочно блестели. Только в поместье, в его кабинете Лохматик узнал, как в действительности обстоят дела у Нины — Франчиас не поскупился — пустил горгулью в собственное сознание. В тот момент Лохматик особенно зауважал глирта. Все его чувства были у Лохматика прямо на лапе. У ис-сира конечно оказалось много тайн, часть из которых лучше было бы Лохматику не знать, но Нина... Нина занимала все его мысли. Глирт любил ее, хотя и понимал, что ей будет трудно понять и признать его любовь. Он и сам с трудом верил в это чудо, и был готов бороться за него, пусть даже с самой Эрмиадидой.

Лохматик предложил не пороть горячку, и подождать те самые десять дней. Ему самому это не нравилось, но и другого выхода он не видел, как и Франчиас — он тоже плохо представлял, что будет делать, если Нина не вернется. Он старался об этом не думать.

Но вернемся к драконам. Скандалить они продолжили и в поместье. Падира ругала свою неразумную дочь, между делом, пилила Райнара, который, как самый благоразумный, должен был остановить Дарисандрину.

Досталось и Лассаиндиару. Мужчина зло огрызался, но по какой-то причине посматривал на старшую самку Дай'Магриард с опаской. Их разговор был коротким и жестким. Падира не требовала от него срочно создать пару с Дарисандриной, даже напротив, попросила не спешить. Она не была совсем в восторге от выбора дочери, что не могло не удивить Лохматика, а вместе с ним и Индира, который знал, что с точки зрения черных драконов Лассаиндиар жених завидный, особенно теперь, когда его вернули в семью.

— Ты уже разбил сердце одной из моих дочерей, Лассаиндиар, — чеканя каждое слово, щурила драконьи глаза Падира, — Я не желаю, чтобы это повторилось и с Дарисандриной.

— Сударыня, если вы полагаете, что я...

— Замолчи, — рыкнула драконница, — В свое время ты сказал более чем достаточно. Я не желаю слушать оправданий. Если ты считаешь, что и в этот раз все будет по-твоему, то глубоко ошибаешься.

— Спешу напомнить, — скрипнул зубами Лассаиндиар, — что ваш супруг, глубокоуважаемая, подписал документ, тем самым соглашаясь со всеми пунктами в нем изложенными.

— Но Я его не подписывала! — глаза драконницы вспыхнули яростью.

— Да, что вы говорите?! — усмехнулся мужчина, — Если мне не изменяет память, я видел на нем и вашу подпись.

— Мою подпись подделали, — выпустив когти, женщина вцепилась в подлокотники кресла.

Лассаиндиар нахмурился.

— Но ваш муж...

— Фэдгард больше мне не муж, — перебила его Падира, — Мы разошлись.

Лассаиндиар, не скрывая удивления, уставился на темноволосую женщину, гордо восседающую в кресле напротив.

— Но это невозможно, — тихо сказал мужчина.

— Почему же? — ледяной взгляд драконницы, словно клинок вонзился в Лассаиндиара, — Все возможно. Я доказала, что Фэдгард перестал быть мне верен, и освободилась от него.

— Но честь семьи! — воскликнул мужчина, вскакивая с кресла.

— Какой семьи, Лассаиндиар? — презрительно фыркнула Падира, — Мой отец погиб защищая границы Даргардии от желтых драконов. Мой единственный так же погиб при тех же обстоятельствах. Моя мать..., — глаза драконницы потускнели, — Мама пропала без вести триста тар назад, и до сих пор мне не удалось выяснить, ни где она, ни что с ней. Фэдгард меня предал. У меня остались только мои девочки. И я никому, слышишь Лассаиндиар, никому не позволю причинить им боль!

— Так вы поэтому приняли приглашение змея?! — зло сощурился ящер, — Чтобы следить за мной?

— Следить? — драконница чуть склонила голову, — За тобой? Нет. Я здесь по другой причине.

— Не изволите рассказать, — в голосе Лассаиндиара сквозило раздражение, которое он и не пытался скрыть.

— Не изволю, — холодно бросила Падира.

— Я требую...

— Ты требуешь? — женщина поднялась из кресла, выражая своим поведением, полное безразличие к тому, что перед ней старший сын старшей семьи.

— Именно так, — рыкнул Лассаинрдиар, — Я требую от вас ответа.

Не обращая внимания на предупреждающий рык за спиной, Падира гордо прошествовала к двери.

— Лассаиндиар, ты ничего не можешь от меня требовать, — полуобернулась она к мужчине, — Я больше не принадлежу Черному клану. Я изгнана. Как и моя дочь — Дарисандрина. Доброй тебе ночи Дорсат Грэн.

Вот, что удалось подслушать Лохматику, просто сидя под дверью.

* * *

Мужчины почти закончили, когда почувствовали, что в храме они больше не одни. Все фигурки были расставлены по местам, осталась только одна — последняя, которую Хрос все еще держал навесу, примеряясь какой стороной ее установить.

Они ощутили, как ледяные щупальца поползли к ним со всех сторон. Тела одеревенели и перестали слушаться. Так они и застыли в неудобных позах, глупо моргая глазами.

— Мальчики, мальчики, — лающее хихиканье, сразу же переходящее в утробный вой, от которого волосы на голове вставали дыбом, — Ай-яй-яй.

— Не оборачивайся, — предупредил Хроса ис-сир, сразу узнав обладательницу жуткого голоса.

— Даже если бы мог..., — покосился на него гвиорд, отбивая зубами чечетку, — Это Шазура?

— Нет, — прошептал Франчиас, — ЭТО гораздо хуже.

— А я все слы-ышу, — в голосе незнакомки появились игривые нотки, — Франчиас, Франчиас, как давно мы с тобой не виделись, мой мальчик. Я скучала.

Она сделала шаг к алтарю и на мужчин дыхнула леденящим холодом и запахом тлена. Чувствительные к низким температурам представители двух теплолюбивых рас, моментально окоченели, и Хрос застучал зубами с удвоенной силой.

— Никак не ожидала увидеть тебя, — смешок, — в храме Шазуры. И что это вы, мальчики, здесь делаете?

Черная костлявая лапа потянулась к статуэтке, но тут же отдернулась. Она легла на предплечье Франчиаса и черные когти распоров ткань впились в плоть. Мужчина скривился от боли, но стерпел.

— Заканчивайте. Я хочу это видеть, — сказав, чудовище отступило назад.

Они снова могли двигаться. Франчиас посмотрел на плечо — черное пятно стремительно увеличивалось в размерах. Заметив это, Хрос подался к нему, но ис-сир резко качнул головой, предупреждая, что этого делать не нужно. Пока Она здесь, кровь не остановится. Такова жертва — малая по сравнению с тем, что могло бы быть. Значит Она в настроении и это их шанс.

Хрос вопросительно глянул на ис-сир. Франчиаса глазами показал на статуэтку, и, не раздумывая, кивнул. Он еще не совсем обезумел, чтобы спорить с богиней тьмы и смерти, единственной Старшей, кто еще снисходит до личного общения со смертными.

Щелчок ознаменовал, что статуэтка встала правильно. Внутри стены что-то загромыхало, послышался ржавый скрежет, и старый механизм нехотя ожил. Потрескались белила, которыми наспех закрашивали ниши, чтобы скрыть шестерни и ходовые колесики — статуэтки начали перемещаться, выстраиваясь в нужном порядке. Одна за другой они опускались с верхней ниши на нижнюю, образуя с женской статуэткой пару, которая коротко иллюстрировала какие-то важные события из жизни богини.

Трудно было разобрать, кого именно изображали статуэтки — приходилось внимательно всматриваться, ведь мастер до неузнаваемости исказил внешность тех, с кем по ходу повествования встречалась Шазура. Но, правда заключалась в том, что важная информация была тщательно зашифрована. Фигурки были вырезаны так, что каждая композиция представляла собой настоящий ребус, расшифровав который можно было выяснить три основные составляющие этого события: время, имя, роль. Кем бы ни был таинственный Сафисс, он очень рисковал, потому что то, что удалось расшифровать Франчиасу, повергло бы в шок не только расу глиртов, но и всех Старших богов Орни'йльвира — тщательно спланированный и реализованный план по подчинению себе одного из выдающихся богов-создателей, для реализации своих собственных амбициозных планов. Благодаря ему Шазура добилась того, что из ее нежизнеспособных заготовок была создана одна из самых сильных рас на планете, она получила место среди богов-создателей, а так же пленила того, кто был во много крат сильнее нее самой.

В подтверждение этого, когда последняя статуэтка — змей, встала в пазы, из поднятых рук богини появились два тонких световых жгутика, которые оплели шею змея — так бог был пойман.

Франчиас позволил себе тяжело вздохнуть и покачать головой. Коварство богини задело его за живое, ведь по ходу рассказа, он понял, что бог-создатель помогал ей совершенно бескорыстно, а она плела интриги и разрушала все, что он создавал до нее. Особенно ис-сира поразило то, что этот бог был создателем Стальных, а Эрмиадида и Шазура последовательно истребили всех его любимых созданий, о чем тот даже не догадывался. Теперь ясно, почему глирты вмешались в конфликт драконов — это было нужно Шазуре и ее матери. Но зачем? Что такого они сделали или не сделали?

— Так я и думала!! Р-р-хх, — взревела богиня, заставив мужчин подскочить на месте, — Это все они!! Как же мы были слепы! Вы, двое. Убирайтесь от сюда. Немедленно!! Сейчас я за себя не отвечаю.

Дважды повторять не пришлось, мужчины не оборачиваясь, по стеночке, заспешили к выходу.

— Франчиас, — окрикнула глирта богиня.

Мужчина замер, словно его вросли в пол.

— Стальная должна вернуться со дня на день. Ты помнишь, чему учили тебя мои жрецы?

— Помню, — сдавленно ответил глирт.

— Начни создавать алтарь. У нее не будет на это времени.

Франчиас почтительно склонил голову.

— Теперь идите.

Выскочив из храма, мужчины в очередной раз вздрогнули, так как из здания послышался леденящий душу вой, после чего звук бьющихся о стену статуэток. Неожиданно объявившийся Сарвирис, едва не лишился головы — нервы у мужчин были на приделе.

— Что там происходит?! — вскрикнул он.

— Богиня, — коротко ответил Франчиас.

— Шазура?

— Нет, — фыркнул мужчина, зажимая кровоточащую рану, — Ее двоюродная сестра. Хочешь войти поздороваться?

Сарвирис прислушался к своим ощущениям, побелел как полотно и яростно замотал головой.

— И я о том же.

Глава 11

Левая створка дверей резко отворилась, едва не зацепив больное плечо, и только отменная реакция, позволила ис-сиру избежать удара. Франчиас отскочил в сторону и сердито зашипел на вошедшую.

— Ланнэрре, вы напугали меня.

— Прошу прощения, ис-сир, — невозмутимо прошествовала мимо мужчины Дай'магриард старшая. Она прошла вглубь помещения и встала вполоборота, чтобы в случае нападения быть в более выгодной позиции, чем нападающий.