Ходок 2

Но в результате надоело все: бабы, солнце, море, фрукты, рестораны и даже балы у губернатора. Казалось бы, что, что, а женщины надоесть не должны, тем более разнообразные женщины — ведь не надо забывать, что юное тело Шэфа пребывало практически в поре юношеской гиперсексуальности, но... надоели. Справедливости ради надо уточнить, что надоели они психологически; физиологически же пользовать их Шэф их не переставал — гормоны свое требовали, но... делал это хотя и с удовольствием, но безо всякого ажиотажа.

Услугами профессионалок на этот раз пользоваться не пришлось. Количество и разнообразие "условно бесплатных предложений", как он их называл, было таково, что не воспользоваться им было бы просто глупо. Как часто бывает, финансовые затраты сопровождающие "условно бесплатные предложения", значительно превышали оные на "платные", но поскольку деньги были казенные, их никто особо не экономил, а говоря по совести — вообще не экономил.

В жизни интересно только то, что дается с трудом — чем больше усилий, тем интереснее и дороже. Вот поэтому-то бабы Шэфу и надоели: его успех у прекрасного пола был неизбежен и предсказуем, как восход солнца — сочетание юного лица и усталого взгляда ветерана, а ля: "Я старый солдат донна Роза, и не знаю слов любви!", действовало на местных барышень и дам, как валерьянка на кошек — они дурели.

У Шэфовской свиты времени на "нехорошие излишества" было поменьше: во-первых каждый из них дежурил, сутки через двое, охраняя привезенный багаж, а во-вторых, двое условно отдыхающих, высунув языки прочесывали базары, рестораны, гостиницы, постоялые дворы и портовые таверны в поисках информации. Различий между фешенебельными гостиницами и тавернами самого низкого пошиба не делалось — информация это такая хитрая субстанция, которая может прятаться где угодно и дается в руки только тщательному и умелому старателю.

"Скажи обычному человеку, что тебе надоели самые роскошные шлюхи Хазрета, — меланхолично размышлял Шэф, развалившись в огромном кресле, — шлюхи, нахмуренной бровью вгоняющие в отчаянье могущественнейших отцов города, шлюхи, готовые спать с тобой забесплатно, да что там "забесплатно" — они готовы дожидаться своей очереди — он не поверит! И будет прав. Нормальному человеку такое надоесть не может. А кому может?.. — А черт его знает кому! Я какой-то извращенец — я не могу вечно жить в отпуске... — мне скучно... — с грустью констатировал Шэф. — Похоже все мечты о спокойной старости на тропическом острове, в окружении цветущего гарема так и останутся мечтами. Надоест. А жаль..."

Додумать грустную думу помешал дежуривший в этот день ш'Аран:

— Ш'Эф, только что забегал ш'Кол — кортеж Эркеля двадцать аратов назад прошел через Закатные ворота.

"Однако, мобильника надо, а то никакой оперативности!" — все еще с привычной меланхолией подумал Шэф. Могло бы показаться, что его настроение практически не изменилось, но если бы в комнате присутствовал независимый наблюдатель-невидимка, то он несомненно бы отметил, что от полученной информации Шэф начал оживать буквально на глазах.

Его хандру как рукой сняло: глаза заблестели, расслабленные мышцы налились силой, плавно возросла частота центрального процессора... пардон, пардон... — мозг стремительно переходил в боевой режим — семидесятидневное ожидание заканчивалось, начиналась работа, ради которой и прибыл в Хазрет маленький отряд!

— Ну наконец-то этот сын греха и сколопендры соизволил вернуться на родину предков! — радостно констатировал Шэф.

Теперь, как нельзя кстати оказывался послезавтрашний бал у губернатора, на который он даже не собирался идти — хотел послать ребят одних — этим-то ничего не надоело... а тут почувствовал прямо-таки настоящее томление, сродни эротическому.

"Эк меня разбирает — с ухмылкой подумал Шэф, — а может я просто адреналиновый наркоман?.. Нет, — решительно возразил он самому себе. — Я — трудоголик!" — этой мыслью он еще раз доказал, что любой человек, даже такой, опытный и повидавший виды, как Шэф, склонен к переоценке своих достоинств и к умалению своих недостатков.

На самом деле Шэф просто был авантюристом, ну... может быть не простым авантюристом, а выдающимся, но сути дела это не меняло — он просто физически не мог долго жить спокойной пресной жизнью, даже такой легкой и приятной, как сейчас в Хазрете. Он скучал.

Роль скуки в истории вообще изучена мало, а зря — скука это обратная сторона медали, лицевой стороной которой является не веселье, как думают многие, а увлеченность. Она является таким же движителем прогресса, как и лень. Естественно, из десяти тысяч скучающих лентяев, девять тысяч девятьсот девяносто девять были бы счастливы "поскучать", как Шэф в Хазрете, но зато единственный оставшийся, от скуки отправился бы открывать Америку, или рисовать схему цепной реакции деления ядер урана, или искать развалины Трои. Ну да ладно... возвращаемся к нашим бара... в смысле — Пчелам.

Эти же днем, вечером, собравшись вчетвером за легким ужином, "мушкетеры" еще раз повторили диспозицию каждого и порядок действий при наступлении времени "Ч". После ужина, чтобы не нарушать традиции, трое отправились в "Закат" — самый фешенебельный бордель-бар-ресторан-варьете, неплохо там повеселились — опять же традиция!, и поздно ночью возвратились в свою "Русалку", естественно в сопровождении юных спутниц... А что делать!? — традиция!

Ш'Аран, сидящий в неприметном закутке в конце коридора только завистливо вздохнул глядя на триумфальное возвращение друзей. Но, ничего не попишешь — сегодня была его очередь сидеть в пыльном тайнике, в полной броне, с арбалетом в руках — сегодня он дежурный. Каждые десять-пятнадцать минут он выходил в кадат, и проверял окрестности. Все было штатно, но так бывало не всегда.

Хазрет, как всякий мегаполис, даром что средневековый, имел свою Ночную Гильдию — так незамысловато здесь именовалось структурированное криминальное сообщество, объединяющее в своих рядах представителей всех "ночных профессий": наемных убийц, по-нашему киллеров, воров домушников, воров карманников, уличных грабителей и всех прочих представителей профессий, связанных с юридически незаконным перераспределением материальных ценностей.

Весь город был поделен на участки, нарушать границы которых было не менее опасно, чем границы Союза Советских Социалистических Республик. Многие иностранные шпионы на собственной шкуре убедились, что границы СССР на замке, это сейчас границы России напоминают школьный забор, а тогда были ого-го-го!

Так вот, выполняя, можно сказать, свои должностные обязанности, домушник Разан, "ответственный" за участок, где располагалась "Русалка", через неделю после приезда наших героев решил навестить их жилище в ознакомительных целях, ну и... немножко поработать, естественно.

Что показал ему ш'Иха, третий гвардеец, дежуривший в этот день, неизвестно. Известно только, что "товарищи" вышеупомянутого Разана, обеспокоенные его трехдневным отсутствием на обязательных ежевечерних сходках у районного главы "ночных", провели широкомасштабный поиск, в результате которого Разан был обнаружен забившимся под сваи старой набережной у рыбного порта.

Разан был обнаружен совершенно седым — "товарищи" его поначалу даже не узнали и прошли бы мимо, приняв за одного из бесчисленных бомжей, если бы не его старинный приятель, который его однозначно и идентифицировал. Кроме седины "новый" Разан отличался от "прежнего" остекленевшим, совершенно безумным взглядом и струйкой слюны, непрерывно текущей из уголка рта.

Увиденная картина настолько не понравилась "товарищам", что на ближайшей сходке было принято решение "пощекотать" фраеров из "Русалки" при помощи удвоенного наряда гопстопников, усиленного парочкой киллеров. Как показал дальнейший ход событий, решение это было неудачное.

Чтобы не вовлекать в это дело лишних свидетелей, операцию решено было проводить по дороге "фраеров" в "Закат", или куда там еще, куда они повадились таскаться каждый вечер — значит были при деньгах, собаки!, а не на обратном пути, когда они возвращались в "Русалку" в компании многочисленных девок. А потом, выяснив все, так сказать, обстоятельства дела можно было и наведаться в их "нехороший" номер, зная чего там ожидать.

Началась операция, как могло бы показаться стороннему наблюдателю, прекрасно. Дурманящие сладким дурманом южные сумерки, пропитанные негой и возбуждающими запахами разнообразных цветов, разорвал блеск кинжалов и сиплый голос:

— Ну шо, спужались сцыкуны!? — не ссы... гы-гы-гы... папаша заберет только денюшки и одёжку! Гы-гы-гы! Да покалякаем малехо... гы-гы-гы...

Однако, восемь гопстопников внезапно, как им казалось, окруживших троицу "туристов", были жестоко обмануты в своих ожиданиях. Вместо, вполне естественного в данных обстоятельствах, трепета и желания максимального широкого сотрудничества в процессе обмена денежных средств на жизнь, один из "фраеров" произнес фразу, смысл которой стал понятен "товарищам" несколько позже:

— Так, гопы, если не хотите проблем, чтоб через пять секунд вас тут не стояло. Иначе огорчу.

Некоторым, наиболее опытным из "товарищей", сразу не понравилось спокойствие "фраерка" и его товарищей — что-то здесь было нечисто, не должны "фраера" так себя вести в присутствии правильных пацанов. Не должны... Двум из них, обладавшим наиболее развитой интуицией, резко захотелось свинтиться, но... не успели.

— Ты на кого ряску мутишь!!? Оборзел хрящ миндальный!!! — взревел предводитель гопстопников Анвац, размерами и волосатостью напоминавший среднего размера гризли. О его подвигах в среде "товарищей" ходили легенды — рассказывали, что четверка стражников, сдуру сунувшаяся в кабак, где в это время зажигал Анвац, была вынуждена оттуда ретироваться с мокрыми штанами — акт самопроизвольного мочеиспускания был вызван видом медленно поднимавшегося из-за стола Анваца. Правда это, или нет, неизвестно — но рассказывали. Сам же герой эпизода, будучи в очередной раз нетрезв, вспоминал, что кроме мочеиспускания присутствовала еще и дефекация, но большинство "товарищей" считало это преувеличением.

Так вот, Анвацкий боевой клич вызвал совершенно непредсказуемые последствия — вместо того, чтобы привести "туристов" в ступор, он привел их в действие — с неправдоподобной быстротой в воздухе замелькали руки и ноги "фраеров" и буквально через пару секунд... ну, максимум шесть — все восемь гопстопников, включая гризлиобразного Анваца оказались на земле в виде неряшливой кучи. Куча подрагивала и стонала.

Двое притаившихся в подворотне киллеров совершенно здраво рассудили, что их участие в боевых действиях совершенно бессмысленно. Нет, если бы все было спланировано, как полагается: с секторами обстрела, путями отхода и тому подобными деталями, свойственными профессиональному подходу к делу, они бы несомненно приняли участие в операции, поддержав ее огнем... пардон — тетивами своих арбалетов! А так — совершенно бессмысленно! Аб-со-лют-но! Поэтому, они — как профессионалы, даже дышать перестали, намереваясь скрытно переждать опасность.

Их действия были продиктованы не страхом, как могло бы показаться всяким неискушенным в тонкостях ремесла профанам, а глубоким профессионализмом! Какой, к демонам страх? Никакого страха не было и в помине, простой, трезвый, профессиональный расчет показывал, что связываться вдвоем, без дальнобойного оружия, с тремя монстрами молниеносно разгромившими двойной наряд гопстопников непрофессионально. Не страшно, — а НЕ-ПРО-ФЕС-СИ-О-НАЛЬ-НО! Чувствуете разницу?

— Ну что... — Шэф на секунду запнулся, подыскивая термин, с одной стороны однозначно характеризующий притаившихся, а с другой — не очень обидный. Он собирался вести с ними переговоры, а заранее оскорблять потенциальных переговорщиков не есть гуд. — Ну что, граждане бандиты, выходите знакомиться, разговор есть, — миролюбивым тоном предложил Шэф киллерам, наивно полагавшим, что их присутствие в подворотне является тайной за семью печатями.

Двое профессиональных убийц решили что терять им нечего. В руках у каждого сверкнуло по кинжалу, казалось материализовавшемуся из воздуха, так быстро и незаметно они их достали. И только они совсем было решили выпрыгивать на улицу и дорого продавать свои жизни, как Шэф продолжил:

— Только без глупостей. Я — Пчела, Мастер войны, и со мной двое фиолетовых. Я хочу только поговорить... пока...

С той же скоростью как появились, кинжалы исчезли в местах постоянного базирования и киллеры предстали перед очами нашей тройки. Выглядели они, как и полагается наемным убийцам, неприметно, как-то... скажем так... — серо. Взгляду зацепиться было не за что, да в данном случае и не нужно.

— Уважаемые, — вежливо продолжил Шэф, — возникла некоторая неувязочка. Сначала меня попытались обворовать, — он сделал паузу и так взглянул на сладкую парочку, что тех, было приободрившихся от юного и негрозного вида Шэфа, пробил ледяной пот, — так мало этого — сегодня захотели ограбить! А завтра что — убить?!

Шэф явно ждал ответа, но у киллеров языки будто присохли к небу и даже если бы им было чего сказать, они бы не смогли этого сделать... тем более что и говорить им было нечего. Так и не дождавшись отклика на свою маленькую речь Шэф продолжил:

— Буду очень вам признателен, — он улыбнулся "серым" специальной улыбкой, от которой холодный пот, начавший было подсыхать, снова заструился по их спинам, — если вы доведете до вашего руководства, что больше встречаться с их представителями мне бы не хотелось.

Киллеры мало что поняли из сказанного Шэфом, кроме одной главной мысли — они, "Ночная Гильдия", из-за этого недоумка Разана — мало ему дураку досталось, жаль что с катушек съехал — надо бы добавить, наехали на Пчел, причем не простых, а на Мастера войны! Вся Гильдия помнила резню, которую устроили им Пчелы за гораздо менее страшное преступление — укурившиеся черной смолой до беспамятства "товарищи" ограбили и сбросили в канаву какого-то задрипаного краснопоясника, который по-пьяне утонул, а тут, — Мастер войны!

Киллеры стали кланяться и пятиться, пятиться и кланяться, и через несколько мгновений будто растворились в вечернем сумраке.

— Ш'Эф, а чего мы их всех не... — ш'Иха сделал специфический жест.

— А как же гуманизм и общечеловеческие ценности?! — сделал строгие глаза Шэф, направляясь в сторону "Заката".

Фиолетовые за его спиной переглянулись с удивленными лицами и молча направились вслед за командиром. Больше "гостей Хазрета", в лице четырех Пчел, никто из "товарищей" не беспокоил.

* * *

*

Магия есть — электричества не надо! Губернаторский дворец напоминал огромную елочную игрушку, особенно когда в его бесчисленных окнах отражались разноцветные искры фейерверка. Шэф подумал, что света могло бы быть и поменьше, особенно в парке — по его геометрически расчерченным аллеям можно было гулять как днем — никакой романтики. У барышень не было ни малейшего повода, испугавшись чего-либо в темных кустах, бросаться на мужественную грудь кавалера за защитой... правда они прекрасно делали это и без повода.