Сергей дал команду через УНИК, и на месте активатора развернулось довольно большое зеркало. Воланса перевела на него взгляд, и вот тут и случилось что-то непонятное — вдруг цветные разводы на лице девушки пришли в движение и все быстрее и быстрее стали менять свое положение, смешиваться, образовывать абстрактные и не очень фигуры. Что еще хуже — ее лицо стало деформироваться, поплыло, стал изменяться размер глаз, расстояние между ними, нос уменьшился и потом наоборот увеличился.
Сергей чуть ли не в шоке наблюдал за происходящим, хотя никакого страха не было, но вот любопытство просто зашкаливало. Тем более, что набор нанитов в теле девушки начал передавать информацию о мощном гормональном шторме в ее организме, а также сильных биоэнергетических выбросах.
В какой-то момент времени глаза Волансы закатились, и она просто сползла со стула на землю, потеряв сознание. Когда Сергей перевернул ее на спину, опасаясь увидеть чудовище, то с облегчением обнаружил уже привычные черты лица. Признаться, к ним он уже как-то привык, тем более они были вполне себе ничего. Правда вот эти краски на лице и даже теле, как он убедился, остались, хоть и в другой конфигурации расцветки. В некоторых местах ее растительная одежда разошлась и там тоже обнаружилась та же мазня. Ему все это не нравилось, все время казалось, что тело и лицо девушки грязное. Впрочем, кто он такой, чтобы осуждать пути развития природы? Тем более на чужой планете... Что бы там ни случилось, главное — она осталась жива. Вообще, конечно, он себя чувствовал виноватым, но подобными конфузами чревата любая встреча незнакомых рас. На той же Земле, смутно припомнил исследователь, вроде бы когда-то было какое-то племя, которое здоровалось плевком в лицо. Здесь хоть такого нет... Еще бы развидеть устроенное ему представление, и было бы совсем все хорошо, но увы, память у него была хорошая.
* * *
Зачем-то Повелитель поставил на стол фрукты. Впрочем, бросив быстрый взгляд на его черный мертвый кохабитант, явно не способный выращивать пищу с элементами, нужными в данный момент организму, поняла почему и отложила этот момент в памяти. А вот в емкостях явно находились напитки. В отличие от еды, напитки с разными вкусами и комплексным воздействием было сложно вырастить — какие-то элементы образовывались только при высоких температурах, а какие-то при смешивании разных фруктов. Особенно сложно передать наслаждение от процесса их питья, и поэтому напитки муты часто делали отдельно. Поэтому про себя она решила немного их попробовать.
Но Повелитель снова что-то сказал непонятное и, видя ее непонимание, создал на столе отражающую поверхность, в которой Воланса увидела себя. Честно говоря, она впервые увидела как выглядит. У них вообще-то запрещалось использовать четко отражающие поверхности в период от момента созревания и до первой фиксации. А так как проконтролировать случайные столкновения мутов с такими вещами было сложно, то практически и перестали ими пользоваться. Разве что в семьях за закрытыми дверьми, где не было детей соответствующего возраста и состояния. Да и взрослые без фиксации могли попасться в такую ловушку. Сама она созрела давно, но не проснулась, а из-за этого не смогла и пройти первую фиксацию. Вообще, странно, что сейчас ее организм отреагировал таким образом — стал подстраиваться под реакцию на самого себя. У непроснувшихся такого не случалось еще — обычно-то просыпаются намного раньше созревания, это она что-то подзадержалась. А большая часть мутов и рождается проснувшимися. В половине случаев такая реакция организма приводила к смерти, в остальных — к физическим деформациям тела, которые потом было сложно или даже невозможно расфиксировать и исправить.
Все эти мысли мелькали в ее голове как бы со стороны, пока организм корежило. Было больно. Очень больно. В то же время какой-то частью сознания она продолжала анализировать происходящее. Вероятно, это было возможно потому, что она не проснулась и способна была думать, не обращая внимания на раздражение извне? Но почему же так больно? И нет, она не проснулась. По крайней мере она не видела других признаков этого, кроме того, что стала острее чувствовать боль...
* * *
Сергей преобразовал стул в лежанку и положил на нее девушку. Ее растительный покров тоже был каким-то вялым и перестал держать форму, отчего расползся и сквозь него стало видно обнаженное тело инопланетянки. Сергей с любопытством оглядел его, не особо при этом смущаясь, и мысленно выставил по своей шкале высший бал. Правда все дело портил хвост, который на его взгляд делал это прямо-таки кардинально. Впрочем, ему с нею, как говорится, детей не крестить. Конечно же, от такой картинки у него сыграли гормоны, но с помощью УНИКа он привычно их подавил, так что фактически какое-то время наслаждался чисто эстетически. Потом все же прикрыл девушку накидкой — слишком много визуально приятных ощущений тоже плохо, особенно, когда это конфликтует с попытками стабилизировать гормональное состояние.
Вмешиваться в организм девушки своими медицинскими действиями он совершенно не собирался. Особенно с учетом недавнего представления — пока слишком мало данных. Единственно, что он позволил себе — прыснул на ранку на голове Волансы медицинский раствор, который всего лишь стянул ранку. А наниты стали наблюдать за тем, как организм девушки борется с раной, а СУНИК — строить привычные ему модели, думать мысли, рассчитывать расчеты и выводить выводы.
Сергей же уселся рядом с инопланетянкой, тоже откинул спинку стула и медленно потягивая сок, то смотрел на нее, подолгу задерживая взгляд на лице, то оглядывал окрестности, то смотрел на облака и думал... Или не думал.
Глава 6
Воланса
Очнулась Воланса ночью. Сна не было ни в одном глазу, что было странно — обычно она могла выключаться в любое время, на любой срок, а уж ночью и подавно предпочитала спать. Медленно поводив головой, она заметила, что лежит на каком-то лежаке — потрогав его пальцами, она поняла, что он сделан из того же материала, что и стул, на котором она сидела до того, как отключилась. Укрыта она была теплой тонкой материей. Не сказать, что ночью было холодно, однако воздух на пару листочков был холоднее, а под этой материей температура вроде как оставалась примерно такой же, как температура ее тела.
Стол стоял на месте и даже угощение Повелителя на нем осталось. Хотя хозяина самого не было. Воланса потянулась мыслью к сигнальному растению, оплетающему дом Сергея и просмотрела его ощущения. Само по себе оно было бестолковое, но кое-какая память у него существовала. Правда, плохая, на ощущениях, но считать эти ощущения мутина могла. Результатом оказалось знание, что Сергей скорее всего находится в своем доме, а вот его Мертвый Человек — слуга, почему-то перестал быть человеком или иметь такую форму, а сейчас лежал на самом доме, приняв форму растекшейся капли воды. И похоже он наблюдал за нею.
Лежанка стояла с краю, то есть была все так же накрыта крышей, но сбоку и если чуть повернуть голову видно было небо. Воланса посмотрела на него и оценила — оно действительно походило на статику, которая считается у мутов одной из самых сложных и красивых. Чем-то она на долгое время удержала ее взгляд. Девушка попробовала представить ее на муте и подумала, что, наверное, это действительно красиво. Ну, так считается. Ей, наверное, тоже нравится, она не могла понять это чувство, что испытала, глядя на нее. Да и испытала ли? Честно говоря, в голове у нее в последнее время все перемешалось, и стало трудно как-то понимать какие-то вещи и оценивать образы и ситуации. Возможно, это последствия изменения места проживания. Воздух другой, пища — хоть кохабитант и выращивает ее в соответствии с требованием организма мутины, но он не всесилен, и если чего-то не хватает в почве, то и дать этого он не может. Может еще и удар по голове взболтал ей мозги... Еще почему-то на месте мута постоянно представлялся Повелитель, а на этот образ статика ночного неба плохо накладывалась — то ли мешался его мертвый кохабитант, то ли в нем не было чего-то от мутов, что даже мысленно она не могла на нем представить привычные образы.
Воланса резко села. Сзади по спине ее хлопнула поднявшаяся часть лежака. Она попыталась аккуратно подать верхнюю часть тела обратно — спинка удержала. Чуть сильнее нажала — спинка мягко, с небольшим натягом, опустилась. Немного подумав, Воланса чуть прижала ноги к земле, и передняя часть лежанки тоже опустилась, в итоге превратившись в обычный стул. Еще немного повозившись, она сообразила, что стул можно было подстраивать под свои нужды буквально как хочешь — нужно было только приноровиться.
Пока она возилась, с нее сползло одеяло, и по животу провело чуть прохладным дуновением ветра. Воланса с неким недоумением посмотрела на свой кохабитант, который почему-то совсем расслабился, расползся полуживыми ветвями и не реагировал на ее движения. Пришлось мысленно к нему тянуться, нащупываться его ядро и снова настраивать с ним постоянную связь, как это было в самый первый раз. По какой-то причине эта симбиотическая связь оборвалась в тот момент, когда с нею случился тот казус.
Бросив осторожный взгляд на стол, Воланса убедилась, что там нет отражающего артефакта. Видимо это из-за него все и случилось. Странно, конечно, но Воланса не могла нащупать логического объяснения всему случившемуся. И обстоятельства не те, и ее внутреннее состояние не должно было реагировать на отражение, и много чего еще по-мелочи набиралось, что она просто не могла связать в единую непротиворечивую картину. Поэтому она просто решила об этом не думать. По крайней мере пока. А подумает она об этом завтра. Или послезавтра. Или когда наберется достаточно данных.
Успокоив себя такими мыслями, девушка поняла, что проголодалась, и мысленно потянулась к кохабитанту. Но тот пока еще не пришел в норму и не мог вырастить ей еды, поэтому она перевела взгляд на оставленные на столе фрукты. Потыкав в них отростком кохабитанта, и опустив его в оставленные напитки, она поняла, что там отравы нет. Уж на это — определить съедобность еды — сил ее симбионта хватало. Поэтому она спокойно стала есть их. Они за прошедшее время немного подвяли, а два даже успели немного забродить, но есть было можно. Странно, но ей понравилось. Раньше ей казалось, что не может быть ничего вкуснее плодов кохабитанта, который не только подбирал нужные для организма вещества, но и подстраивал вкус плодов под ее предпочтения. Нет, она пробовала обычные фрукты и овощи, конечно, когда обучалась всякому-разному, и ей тогда их вкус не показался каким-то особенным. Да, здесь они были другими, но все же... А этот, который забродил, большой оказался, как и его собрат — с половину ее головы, но она его весь съела, второй пока оставила. Потом попробовала напитки. Соки ее не впечатлили, а вот другой напиток из запаренных листьев неизвестного ей растения прямо хорошо так зашел.
— Да, хорошо зашел, — ощущая странное чувство какой-то легкости, подумала она, прислушиваясь, как в желудке что-то булькнуло. И еще раз. Да и в голове образовалась какая-то приятная легкость. Волансу вдруг обуяла жажда движения, ей что-то захотелось делать. Да... Странно, но наверное, действительно, это чувство и называется — "хочется".
Слегка пошатываясь, девушка встала с кресла, чуть помахала руками, чтобы остановить легкое вращение деревьев. Отравилась она, что ли? Так вроде кохабитант сказал, что все нормально. Воланса снова взяла последний цилиндр с запаренным напитком, где его осталось половина, перевела взгляд на тот забродивший фрукт, вернее второй который. Подумала немного, потом руками его раздавила над цилиндром с напитком, дополнив его до края выжатым соком. Крышку, кстати, выбросила — мешалась. Слизала с пальцев сок и снова попробовала напиток — вкус стал другой, еще необычнее и кажется даже вкуснее.
— Так... Надо посмотреть, где тут что, — пробормотала она, оглядываясь, — А то вроде как в гостях, а хозяин плохой — сам спать ушел. Как там было в развлекательных Почках Памяти? Хозяин не должен заставлять скучать гостя? Плохооой хозяин... — протянула она со странной интонацией.
Девчачий силуэт, пошатываясь, стал ходить по поляне, заглядывая во все места, которые могли чем-то привлечь. Иногда тень останавливалась и делала большой глоток из двухлитрового заварника. Потом, что-то бормоча, шла дальше. Долго чем-то шумела в палатке. Потом долго считала длину клыков зубоскала, прикладывая к ним свои пальцы, меряя в кулаках, ладонях и мизинцах. То же самое проделала с хвостом животного. Потом ходила вокруг жилища Повелителя Мертвого Камня. Вспомнила, что вообще-то Повелители — враги мутов, а тут еще ее и прихватило от всего выпитого. Поэтому, ловко взобравшись на крышу дома Повелителя, при этом используя всего одну руку, она попинала собравшегося волнами, чтобы дать ей куда ступить, слугу Повелителя — Мертвого Человека:
— Подвинься.
И когда освободилось достаточно места, присела и облегченно вдохнула, чувствуя как внутри все приходит в норму. Глядя на ночное небо, она снова поразилась его сложности. Да, такое отобразить на своей коже не каждый мут сможет. Еще она вдруг подумала, что постоянно видеть красоту — неправильно. Восприятие может атрофироваться, и может быть Повелители Мертвого Камня правы, когда не создают такую красоту на своем теле? Может быть когда реже видишь ее в такие моменты, то и ценишь ее больше? А это определенно красота. Ну ничем не хуже, чем картинки из Почек Памяти. По крайней мере, ей так казалось.
— Правда, красиво?
Воланса повела глазами — это слуга Повелителя принял почти человеческую форму и сел на край крыши. Воланса пошуршала листьями кохабитанта, аккуратно, хоть и пошатнувшись, переступила через мокрую дорожку и села рядом, перекинув ноги наружу. От слуги веяло холодом и иногда вспышками — еле различимым теплом. Несильным, но все же. Его голова была задрана к небу. Воланса отпила глоток и пошатнулась. Подсознательно ища опору, она почему-то не обратилась к кохабитанту, а просто прислонилась к Слуге. Так было проще, чем шевелить мыслями. Он казался твердым, как... ага, камень. Причем Мертвый. Мысленно Воланса хихикнула. Потом удивилась, что сделала это. Потом подумала, что, наверное, это просто она копирует ситуации из развлекательных рассказов Почек Памяти. Однако, кожа слуги промялась чуть-чуть, приняла вогнутую форму ее руки, поэтому ей вдруг оказалось комфортно опираться на него. А комфорт она любила. Поэтому она благодарно протянула ему емкость:
— Выпей. Вкусно.
И ее совсем не удивило, что существо из Мертвого Камня отпило предложенное. Правда, уровень жидкости совсем не уменьшился, но девушка не обратила на это внимание. Она следила за одним из множества далеких глаз Матери, что медленно двигался по небу.
Сергей
Проснулся Сергей в прекрасном настроении. Сладко потянувшись, он быстро просмотрел события системы наблюдения, зафиксированные за ночь. В принципе, эти системы — СУНИК да Джин образовывали достаточно сильную интеллектуальную систему, чтобы можно было сомневаться и не доверять ей. Да что там защитные функции! Многие БРОКОМы, то есть боевые роботы с возможностью самостоятельного выполнения сложных заданий, порой обладали менее мощными вычислительными ресурсами, чем техническое обеспечение исследователя, которое у него было здесь и сейчас. Поэтому, вопреки военной привычке полностью не доверять системам ИИ, Сергей давно уже полагался на них чуть менее, чем полностью, и ночью спал спокойно.
