Ваше Величество?! 2. Ютон

— Что так произошло там, на острове. Без вас тогда стало совсем плохо, Кралс совсем перестал сдерживаться.

— Это не передо мной надо извиняться, — я встала и собрала пустую посуду на поднос. Второй фразой он перечеркнул возможную искренность извинения. Он не чувствовал за собой вины и пришёл с извинениями для того, чтобы его самого в чём-нибудь не обвинили, например, в участии в покушении на лорда-защитника Анремара. Молчание во время той ночи можно рассматривать и в этом ключе, законы позволяли. — То был наш выбор. Вы свой тоже сделали. Каждый выживает по-своему.

— Но, Владо...

— Не подходи ко мне больше.

Я отнесла посуду на мойку, оставив Марика стоять у стола и обиженно хлопать глазами.

После занятий вечером меня подкараулили в холле общежития совсем рядом с комнатой. Опять всё та же компания дворянчиков, в прошлом году обиженных на дуэлях. За их спинами маячил Марик. Нашёл себе друзей-защитников.

— Что, щеночек, опять зубки зачесались, — меня оттолкнули к стене и окружили, отрезая возможность отступления и побега.

— Проредить их не мешает. Совсем ведь позабыл своё место. К тебе человек со всем уважением, а ты нос задрал?

Парни по очереди толкали меня друг на друга. Пока не очень сильно, разминаясь и заводя себя на более активные действия. Задачей стало устоять на ногах. Помощи ждать неоткуда, у студентов Академии нет привычки ходить по гостям и вмешиваться в чужие разборки. За меня могут вступиться один-два человека, но они не появляются в этой части общежития. Про одногруппников даже не вспомнила, посчитав ту давнюю защиту с их стороны разовой акцией. Однако зря. Через несколько минут в холле заметно прибавилось народу. Обменявшись с наглецами приветствием в стиле "этот гад — наш гад, и только мы можем его бить", вскоре перешли от вербальной битвы к тактильной.

Драка набирала обороты весьма медленно. Всё же благородные не привыкли и не умели махать кулаками. Но, тем не менее, кресла уронили, у кого-то оторвали пуговицы. Меня ещё в самом начале задвинули в угол и в веселье я не участвовала и особо не рвалась, скрывшись за креслом.

— Что здесь происходит?

Вот кого не ожидала увидеть в общежитии, так де Графа. Драчуны сразу же прекратили мутузить друг друга и выстроились едва ли не навытяжку. Я тоже вышла из спасительного угла.

— И почему я не удивлён? — пробормотал лорд-защитник, увидя мой растрёпанный вид. — Так всё же, что здесь происходит?

Драки, в отличие от дуэлей, в Академии под запретом, и наказываются вплоть до отчисления. На дворянчиков плевать, но своих нужно спасать.

— Обсуждение философского вопроса! — я вышла вперёд.

— Да? — иронично поднятая бровь показала, что веры в эти слова около ноля. — И какого же, если не секрет.

На меня не менее заинтересованно смотрели и участники "диспута".

— Тварь я дрожащая или право имею?

Мужчина осмотрел "философов". Видимых серьёзных повреждений они ещё не успели друг другу наставить, помятая и местами порванная одежда не в счёт. Неожиданно для всех, де Граф развернул длинный свёрток, что принёс с собой, явив тот самый меч с перевязью, что я всучила ему в самый первый день. В наступившей тишине князь опустился на колено передо мной и застегнул ремень, повесив меч мне на пояс.

— Надеюсь, это поможет в дальнейшем избегать подобных обсуждений, — прокомментировал он, вставая. — Прошу прощения, что не вернул его раньше.

И, как ни в чём ни бывало, повернулся к студентам.

— Марик, мне надо с вами поговорить, желательно, наедине, — тон, не терпящий возражений.

— Прошу, тогда ко мне, — с убитым видом предложил парень.

Остальные дождались, пока они не скрылись за поворотом коридора. Де Граф ещё не восстановился даже до прежнего состояния и ходил медленно, опираясь на трость. В глазах дворянчиков-зачинщиков драки прочитала полную дезориентацию и намёки на панику. Кажется, они уже начали записывать себя в покойники. За их поведение относительно какого-нибудь безродного, отделались бы штрафом. Но, вернув меч, де Граф как бы узаконил моё право на его ношение, тем более, что он не просто вернул, а ещё собственноручно опоясал, признав, тем самым, моё право на дворянскую приставку. Об этих тонкостях я вспомнила позже, а пока также ошарашенно смотрела вслед ушедшим.

— Теперь точно за драку влетит. Повезёт, если не отчислит, — объявил Енот и покосился на меня. Вернее, на меч, что сейчас висел на поясе.

— Не влетит, — ответила несколько рассеянно. — Если сразу не сообщил о наказании, то к этому вопросу не вернётся, если сами не напомните.

— Уверен? — понимаю его недоверие.

— Я его хорошо знаю. Теперь, даже если его спросят, что здесь было, ответит что-нибудь про излишне жаркие споры. Так что лучше забыть о сегодняшнем вечере.

Прошло несколько дней. Студенты опять привыкли к тому, что я всё же вправе и сдачу дать, и на дуэли прирезать, если что. Впрочем, это особо ни на что не повлияло. Особо упорные урок получили, а остальные ещё с прошлого года запомнили, что ко мне лучше не лезть. Я тоже не изменила привычкам и большую часть времени проводила в библиотеке. На этот раз с конкретной целью — выяснить про новообретённые семейные отношения. Но, как и говорил де Граф, ритуал весьма древний и почти забытый. Все упоминания о нём в библиотеке Академии сводились к полуфантастическим легендам.

Совершенно случайно в адаптированной для современности копии с книги, переведённой с другой книги, что сама была копией древнего свитка, нашла что-то более-менее конкретное. Самой последней копии было порядка пятисот лет, а исходный свиток насчитывал пару-тройку тысяч. То были записки путешественника, описывающие обычаи и порядки иноземных народов.

"Ещё у них настолько мало женщин, что ценятся они едва ли не на вес золота. И у многих одна возможность познать — стать младшим мужем. Варварский для цивилизованного общества обычай, ведь у иной жены таких может быть десяток. Мой толмач говорил, что есть семьи и по сотне мужей.

Если муж оказывается негодным, жена вправе изгнать его, и тот гибнет от тоски. Редкий воин может прожить, не видя жены, более года.

Сей обычай, как я его представляю со слов толмача и тех немногих, кто согласился о нём поведать, способствует гибели целых племён, ведь, если умирает жена, все её младшие мужья вскорости следуют за ней. Поэтому в войнах стоит стремиться не столь победить противника, сколь убить как можно больше жён. Я поделился этой мыслью с собеседниками, от чего те пришли в ужас, не допуская и мысли о нанесении вреда женщине. Странные дикари, ведь так быстрее одержать победу".

И в примечании к этому тексту указано, что этот обычай сохранился только в отдалённых степных племенах.

Я задумалась. Книге несколько тысяч лет. В степи живут чуть больше сотни, максимум сто пятьдесят лет, но и традиции чтут не в пример многим. Получается, надо искать источник по Великой Степи. Но в библиотеке Академии таких нет. Может, записей о Степи и совсем немного, письменность у кочевников не очень развита, а их самих "цивилизованные" народы изучали мало и поверхностно. Зато есть Саралы. Не простой степняк, сын вождя и внук верховного шамана может, что-нибудь да скажет о древнем ритуале.

Парня я выцепила вечером на ужине. Он, по обыкновению, сидел один, хотя давно не применял приём под названием "застольный этикет степи".

— Приветствую, — я подсела за его столик. — Ты ведь хорошо знаешь ритуалы и традиции степных племён?

— Конечно! — Саралы сделал вид, что обиделся. — Я же буду шаманом, а какой шаман не знает традиций? Это очень плохой шаман. Мне нельзя быть плохим, я ведь займу место верховного, когда он уйдёт петь песни с духами.

— Я думала, ты в вожди метишь.

— Нет, вождь велик, но и он советуется с духами, а их волю шаман передаёт.

— Думаю, ты станешь хорошим шаманом, — я поняла намёк парня. Как серый кардинал он идеально впишется в своё степное общество, умело направляя решения вождя в нужное русло.

— У меня к тебе конфиденциальный разговор.

— Конфи— чего?

— Доверительный, то есть не для разглашения.

— А, это понятно. Клянусь Великой Степью, что по своей воле никому не расскажу, о чём будем говорить!

— Скажи, дети степи всё ещё заключают неполный брак или он остался только в памяти духов?

Саралы почесал затылок.

— У нас есть обычный брак, гостевой, договорной. Не думаю, что ты про них спрашиваешь?

— Вряд ли,— я покачала головой. — Этот магический.

— Хм... — Саралы снова почесал затылок. — Магический. Ещё древний и, возможно, забытый. Это случайно не тот, где у одной жены может быть несколько подчинённых мужей?

— Похоже на то!

— Сейчас его называют рабским. Только ты точно хочешь говорить здесь? Сложно утаить что-нибудь в такой обстановке.

Он прав, в столовой постоянно туда-сюда сновали голодные студенты. Там слово услышат, здесь фразу, никакой секретности.

— Ну, спрашивай. Что тебя интересует? — спросил Саралы, когда мы удобно расположились в его комнате.

— Всё. Как заключается, какие права и обязанности сторон, можно ли расторгнуть.

— Расторгнуть вроде нельзя, это же ритуальный брак перед стихиями. Заключается просто. Воин, умеющий говорить со стихией, приходит к выбранной женщине и делится с ней своей силой и жизнью, произнося определённые слова клятвы. Если клятва искренна, то стихии принимают её, тогда у мужчины появляется рисунок на руке, и он становится младшим мужем. Это только называется так, на самом деле его положение ближе к добровольному рабству.

Если младший муж не будет долго хотя бы видеть жену, то он постепенно слабеет и умирает. А сам он не может жене ничего сделать — стихии следят за выполнением клятвы. У жены же перед ним нет никаких обязательств. Она может выйти за кого угодно, в любой форме брака. Единственно, старший муж не вправе запретить ей близость с младшим, ведь тот ни с кем, кроме неё не сможет.

— И зачем тогда эта кабала мужчинам? — степняки всегда были вольным народом и вот так себя ограничивать? Не понимаю.

— Это очень давняя традиция. У нас ведь глава семьи и рода не вождь, и даже не шаман, а старшая женщина. Женщин когда-то было много меньше, и такой ритуал позволял и удержать воинов в роду, и защитить главу, и увеличить рождаемость. Ведь если жена заболеет или поранится, то она будет брать силу и жизнь из младших мужей. Чем их больше, тем легче роды и больше детей сможет выносить. Мужья тоже быстрее восстанавливаются в присутствии жены. Сейчас этот ритуал почти забыт, нет в нём больше такой необходимости, хотя, пара кланов ещё практикуют.

— Жестокий ритуал. Его точно нельзя никак отменить?

— Отменить нельзя. Хотя... — по глазам парня поняла, что он что-то придумал. — Можно его закончить! Ты его правильно назвала неполным браком. Я сейчас понял. Он ведь часть ритуала брака перед стихиями. И тогда младший муж станет старшим и не так привязан к жене.

— А вот с этого места поподробнее, — я скрыла волнение. Возможно, сейчас решается судьба глав Империи.

— Так я уже всё сказал. Жена должна также поделиться силой и жизнью, после чего они становятся обычными супругами. Ну, не совсем, конечно, — добавил дёгтя Саралы. — Это ведь будет брак перед стихиями. Супруги тоже поддерживают здоровье друг друга, но жизнью уже не зависят. Говорят, когда в таком браке высокое доверие, то можно обмениваться мыслями. И, главное отличие, если не подтверждать его долгое время, около десятка лет, то он сам распадается.

Только и этот вид очень редок. Сейчас все хотят совсем без обязательств, ритуальные связи почти не используют, хотя, мне кажется, они честнее.

— Скажи, а этот ритуал сложный?

— Нет, всего лишь передать силу и немного жизни, слова уже не так важны, лишь бы желание было искренним.

— А если жена не владеет стихиями?

— Тогда обращаются к шаману. Он, как проводник, свяжет супругов. Кстати, я могу провести этот ритуал, — Саралы подмигнул. — Я уже две пары связал, дед научил.

— Спасибо, я подумаю над твоим предложением. Не говори никому об этом разговоре, пожалуйста.

— Я же поклялся!

...

Разговор с де Графом ожидаемо вышел тяжёлым и напряжённым. Выслушав предложение, мужчина нервно заходил по гостиной.

— Тено, я не могу согласиться, — сообщил он результаты раздумий, когда мне уже начало надоедать следить за ним.

— Но почему? Вам же от этого только выгода.

— Вот именно, мне! А вам? Вы ещё молоды, чтобы вот так связывать себя. Хорошо, если на десяток лет, а если ваш шаман ошибается?

— Тогда заведёте любовницу! Мне ещё лет двадцать до полтинника свататься на будут.

— Вот и вторая причина. Вы ещё несовершеннолетняя.

— С разрешения императора уже можно, — захотелось показать язык. — Вам бумагу сейчас подписать или устного разрешения хватит?

— Тено! Даже так это вызовет в обществе нездоровый интерес. Как долго, вы думаете, удастся держать это в секрете?

— А вы предпочитаете всю жизнь от меня не отходить? И на все инспекции, на все проблемы в провинциях вместе ездить? Думаете, так никто ничего не заподозрит? Вместо того, чтобы получить независимость, лет через десять совсем забыть про эту проблему, а если повезёт, то и через пару лет...

— Почему повезёт?

— Вы, наверно, не знаете, — я чуть снизила тон, — но призванные в среднем живут около восьми лет. У меня шесть уже прошло. С учётом того, что вы говорили про опасность возвращения, и что тот шар не подтверждает право на титул, сомневаюсь, что выйду из статистики.

— С чего вы взяли про восемь лет?

— Хроники читать надо! Но это мои проблемы. А вот вам уже думать, как пережить. Я вам предлагаю возможный вариант, решение за вами. Никаких дополнительных обязательств, воспринимайте этот браслет просто временным рисунком.

— Тено, это всё равно слишком серьёзный шаг для вас. Я не смею...

— Это ваше решение, настаивать не буду. Меня-то, как вы правильно сказали, сейчас совсем никак не затрагивает ваше положение, — я встала с кресла и подошла к двери. — Полагаю, мне можно вести себя как обычно, без оглядки на вас?

Не дожидаясь ответа, я вышла из апартаментов де Графа, где происходил разговор.

Прошло четыре дня. Я, наконец, нормально смогла заняться своими, несколько запущенными за последнее время делами. Мой ресторан тоже требовал внимания. Он относительно неплохо работал без постоянного контроля. Но за долгое отсутствие хозяина даже в хорошо отлаженной системе появляются проблемы и вопросы, требующие решения на высоком уровне, что не в компетенции управляющего.

После возни с бумагами в поисках доказательств недобросовестности поставщика, домой вернулась достаточно поздно. С гостевого диванчика сразу же поднялся де Граф.

— Тено, ваше предложение ещё в силе? — спросил он после обмена приветствиями. Потребовалась пара секунд, чтобы понять и вспомнить, о чём он.

— Да, конечно. Надо будет договориться, когда.

— В любое время на ваше усмотрение.

— Тогда постараюсь как можно скорее.

— Буду признателен.