| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Так вот эта долинка малая была идеальна для организации такого огневого мешка. Прорваться из него можно только вперёд, а там мы с десятком автоматов расположимся подковой. С флангов я снайперш своих поставлю. И пулемёт в лоб, слегка наискось. А отступить врагу отсюда просто некуда. Как там, у Зощенко: 'запасайтесь гробами, сволочи!'
Собрал я девчат, построил, поглядел каждой в глаза, но сказать ничего не успел, перебила Роза Шицгал.
— Жора, мы именно тут в засаду сядем?
Так, приехали, ещё воевать не начали, а уже дисциплину нарушаем. Непорядок, который может аукнуться нам большой кровью. Поэтому просчитал про себя до десяти и выдохнул.
— Твое место, Роза, будет в автобусе. Ты наши уши.
Потом осмотрел внимательно всех. Вижу: никто не понимает серьезности момента, даже таёжницы.
— Слушайте внимательно, киски. Засады засаживать, это вам не в тапки срать...
Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
22 год, 32 число 5 месяца, четверг, 17:31
На плоскогорье было не так жарко, как в низовьях у моря. И ветерок гулял тут вполне ласковый. Но всё равно мы седьмым потом покрылись, дожидаясь когда, наконец-то, две закамуфлированные машины одна за другой не сползли с противоположного склона, практически на холостом ходу, и уже в ручье, взревев моторами быстро его форсировали вброд, выкатившись на каменистый пляж с нашей стороны.
Первым скатился небольшой джипчик, очень похожий на "виллис" времен второй мировой. Открытый, с пулемётом на турели и тремя додиками на борту.
Вторым был навороченный, вусмерть затюнингованый "ленд ровер", который "дефендер 110". Сколько в нем наличного экипажа, сквозь затемненные окна не было видно. Но, не больше же, пяти тушек? Груз тоже где-то возить надо, учитывая, что в первый джипчик ничего серьезного не положить.
Итого, ориентируемся, что у нас в наличие восемь врагов.
Опытных врагов.
Волков.
Плюс — пулемёт. Хороший у них такой пулемёт, лучше нашего, как бы не "Пила Гитлера". Очень он похож на MG-42.##
## 7,92 мм немецкий единый пулемёт времён второй мировой войны. (подробнее — см. Глоссарий)
Но они нас не видят и это хорошо. Это наш шанс заколбасить их тут, в этой низине оптом по холмам от них не бегая.
Когда вторая машина, выскочив на пляж, стала огибать слева первую, я дал по рации команду.
— Таня, Дюля. Каждая по ближней к себе машине. Один выстрел. Передние колёса. Пли!
Звуком сломанной доски, громко раздался практически сдвоенный выстрел. Было хорошо видно, как машины остановившись, просев на пробитые скаты.
Вражеский пулемётчик, оступился, но, тут же, перетоптавшись в удобную позу, выдал длинную очередь. Но покосившаяся турель сбила ему прицел, и все пули ушли правее и намного выше.
Больше он стрелять не стал. То ли сам не видел в кого, то ли приказали ему.
Я тоже больше команд не давал. И девчонки, слава Богу, дисциплинировано выжидали. Всё было оговорено заранее и единственно, чего я действительно боялся так это того, что они бестолково откроют огонь раньше времени и раскроют свои позиции пулеметчику. Не видно не зря я им заранее пистоны вставлял.
Если нас пасли и внимательно следили, то враги должны были знать, сколько нас и каких. Из всего нашего отряда бойцами они должны были числить только меня и таёжниц. Остальных — бойцыцами, как их обозвал Борис Доннерман. То есть в бою — балластом. Впрочем, я тоже надеялся только на то, что они создадут лишь достаточную плотность огня, чтобы заставить врагов попрятаться за машины. Остальное дело за таежницами — в глаз бить, чтобы шкурку не портить. У них боезапаса достаточно, почти по две пули на каждого преследователя, без перезарядки.
Оглянулся по сторонам. Вроде никого не видно. Надёжно попрятались. И цифра американская в кассу пришлась — хорошо сливается с местностью. Беретки с пробковыми шлемами мы давно убрали и серо-чёрными бурнусами обвязались, одни глаза наружу.
Лишь ствол пулемёта на сошках торчит из куста. "Галя, Галя, едрит твою налево." Это я про себя так заругался, а вслух говорить ничего не стал. Будет ствол сейчас шевелить — быстрее его заметят.
А ситуация создалась практически патовая.
Мы ждём.
И враг ждет. Ничего не предпринимает, что странно.
Минуты тикают. Поглядел на часы, какие минуты? Секунды. А кажутся минутами. Вот такой перекос восприятия.
Подтянул за ремешок небольшой мегафон на батарейках, что нашелся в автобусе от прежнего водителя. Запасливый он парень был. И то, правда, зачем надрывать собственную глотку, чужих детишек в автобус собирая. Не казённая, чай. Взяв мегафон в руку и, немного помедлив, пытаясь убрать волнение — адреналин уже вскипает в тушке, как в открытой бутылке шампанское, нажал на кнопку и крикнул по-русски.
— Эй, на плюке##1. Зачем твой пепелац##2 тут катается?
##1 Название планеты из к/ф 'Кин-дза-дза', реж. Г.Н. Данелия, 1986 г., где происходит основное действие.
##2 Летательный аппарат героев из к/ф 'Кин-дза-дза'.
Враги, не вылезая из машины, шеи себе свернули по сторонам, оглядываясь. Это в джипчике. "Ленд ровер" же стоял, как будто в нём вообще никого не было.
А я опять в мегафон командую.
— Даю пять минут на то, чтобы сменить колеса и вернуться туда, откуда пришли. Иначе открываю огонь на поражение.
Из "дефендера" с переднего правого сидения вылез наконец-то какой-то крендель. Без оружия в руках. Сложил руки рупором и крикнул по-русски.
— Эй, мужик!
— Мужики в поле пашут, — тут же откликнулся я, припомнив многочисленные "стрелки"## девяностых. Вот, блин, не думал, не гадал, где пригодится такой специфический опыт. Однако ж...
## Стрелка. Сленг. Встреча для переговоров.
— К тебе базар есть, — не унимался тот, даже не извинившись за "мужика".
— А кто ты такой, чтобы с тобой ЛЮДИ базарили? — ответил в матюгальник##.
## Матюгальник. Сленг. Мегафон.
— Я — Ваха! — ответил он гордо.
— Какая-такая Ваха? Не знаю никакую Ваху! — если все идёт классически, то сейчас этот мачо## начнёт заводиться. То, что надо.
## Мачо — человек, считающий себя настоящим мужчиной. (подробнее — см. Глоссарий)
— Ты много кого тут не знаешь, — надрывался он снизу, не обращая внимания на мои подколки, граничащие с оскорблением.
— А я и знать не хочу всяких шестёрок, — добавил в голос презрения.
— Короче, мы тебе стрелку забили, — крикнули снизу.
Стрелка, это уже серьёзно. На стрелку не пойти нельзя, иначе ты действительно "мужик". Хотя я заранее догадываюсь, какой пойдет там гнилой базар.
Нажал тангету на рации.
— Девочки, третий запасной канал.
Просчитал про себя до двадцати, и переключился сам.
— Тут такое дело. Мне сейчас придётся выйти побеседовать с товарищами.
— Жорик, может не надо? — раздался в ухе дрожащий голос Анфисы.
— Сам не хочу, милые. Но так вышло. Смотрите внимательно, как я упал — это сигнал: всем огонь. До этого никому не стрелять, чтобы не произошло. Ясно всем? — и через паузу. — Роза, что у врагов слышно?
Роза сидела у широкополосного сканера в замаскированном на обратном скате автобусе, от которого с нашей позиции видна была только антенна, торчащая среди деревьев.
— Пулеметчику приказали глаз с тебя не спускать, — откликнулась Шицгал.
— Всё? — уточнил у неё.
— Всё, — подтвердила радистка. — Будет что ещё — сообщу.
— Добро. Отбой.
Подумал немного и позвал снайпера.
— Таня?
— Тут я, — откликнулась Бисянка.
— На тебе пулемётчик.
— Куда тебе его? — ухмылка Бисянки была слышна даже сквозь атмосферные помехи.
— Куда угодно, лишь бы сразу наповал, — и уточнил. — Как стрелять начнет, так и вали его. Отбой
Выглянул из-за куста сбоку. Картина всё та же. Храбрые парни, однако. Как бы сам в такой ситуации себя вел, находясь под прицелом, откровенно говоря, не знаю.
Поднял мегафон.
— Большой камень впереди себя видишь? Стрелка у него. Идет от вас один. Без оружия, — вроде всё сказал.
— Ништяк, — крикнул этот Ваха, и стал снимать с себя черный жилет-разгрузку.
Когда он сделал два шага от "дефендера", я снова указал ему.
— Пистолет тоже оставь.
Мегафон разнес мои слова громко по всей ложбине.
Ваха послушно вернулся, отстегнул от пояса кобуру и положи её в машину. Потом повернулся ко мне и расставил в стороны руки.
— Номана всё. Можешь идти, — согласился я на встречу 'в верхах'.
Валун стоял ближе ко мне, чем к нему. Большая такая каменюка, высотою чуть больше метра и метра полтора в диаметре. Прямо у "дороги", если можно так выразиться.
Ваха уже шел к месту стрелки, а я всё тормозил. Давно уже надо было встать и пойти к камню, но руки и ноги отказывались подчиняться мне, как парализованные. Одновременно пробила мелкая такая трясучка.
Вдруг понял, какой я маленький, слабый и ничтожный по сравнению этим миром, с обеими известными мне мирами, со всей Вселенной, наконец, — тварь, букашка. Но, как каждая букашка отчаянно цепляется за свою никчемную жизнь, как за высшую ценность Бытия. И всё в ней кричит каждой клеточкой: ЖИТЬ!!! ЖИТЬ ХОЧУ!!!!
Просто жить, несмотря ни на что.
Ух, ты? Я оказывается трус поганый. А раньше не знал.
У Геннадия Полоки, в "Интервенции", герой, которого гениально сыграл Владимир Высоцкий, говорит такую сентенцию: "В контрразведке тебе сначала передоложат папиросу, а потом жизнь. Папиросу взять можно, а вот жизнь — нет".
А мне СТАШНО!
ЖУТКО страшно!
ХОЧУ взять жизнь!
ЖИЗНЬ!!!
А тут надо вот так вот: взять и ВСТАТЬ ПОД ПУЛЕМЁТ.
Не оставить себе ни единого, даже призрачного шанса остаться в живых.
Чтобы этот пулемет навертел во мне много-много мелких дырок.
ВО МНЕ!!!
Не поручусь за точность цитирования, но эта мысль о жизни и папиросе настолько пронзила меня до пяток, что заставила впервые в жизни обратиться к Богу с молитвой.
"Боже, — взывал я мысленно, тычась носом в сухую траву, — если ты только есть! Помоги мне сохранить пасомых моих, чтобы они имели хотя бы возможность припасть к стопам твоим. Они мляди и грешницы, но не ты ли сам предпочёл раскаявшуюся блудницу Магдалину тем бабам, которые никогда не грешили? Я пытался убежать, но не смог. Я пытался всех обхитрить, но не сумел. Меня догнали. Меня обхитрили. Боже, укрепи мою мышцу, укрепи мой дух, ибо, сам я слаб. Дай силы мне, ибо я всего лишь человек, а не Ремба голливудская".
Отложив в сторону карабин, лежа отстегнул подсумок с магазинами, вынул хромированный кольт из кобуры, передернул затвор и засунул его за пояс на спине. "Когда ни помирать, а всё день терять!" — говорили мои предки. И их мудрость придала так мне недостающих сил, что я, кряхтя и мелко подрагивая, встал на колени и выпрямил спину.
Никто не стрелял, но вставал из-за своего укрытия с обречённым чувством бойца, поднимающегося в атаку под ураганным огнем противника. Жутко захотелось продлить это мгновение, впитать в себя окружающий лик чужой Природы; вздохнуть ноздрями в полную силу её запах; обнять своих девчат... Но, увидев, что переговорщик от бандитов прошёл уже половину расстояния до валуна, торопливо несколько раз перекрестился, быстро поднялся на ноги, опустил шемах на шею и пошел к этому чёртову камню сам, непроизвольно подрагивая поджилками.
В голове полная шизофрения. С одной стороны я, молча, продолжал истово молиться, то есть совершал "умное делание"##1 для укрепления своего слабого, как оказалось, духа. А с другой, в той же голове, билась, постоянно натыкаясь на внутренние кости черепа, фраза из песни "тут старшой Крупенников встал, как на парад"##2, взывая к предварительному оплакиванию моей никчемной тушки, которая очень скоро станет дырявым чучелком.
##1 Умное делание. В православии — молитва, совершаемая молча, внутренней речью, которая делается, не языком, а умом. Практика исихазма.
##2 Леонид Сергеев 'Колоколенка'.
И вдруг, на очередном трудном шаге, за одно мгновение ясно осознал, как прозрел, что я уже мёртв. Мёртв с той самой секунды, когда покинул СВОЙ мир и очутился ТУТ, в ИНОМ мире — ПОТУСТОРОННЕМ. А если я уже мёртв то какого хрена я буду эту блатную мразь страшиться. Он меня второй раз убить уже не сможет.
"Спасибо тебе, Боже", — поблагодарил мысленно. — "Спасибо, что пришёл на помощь. Спасибо что не оставил меня в сей трудный час".
И я, мертвый остановился, не доходя шага до валуна, держа его слева от себя, и глядел на подходящего ко мне бандита глазами зомби.
На душе вдруг стало спокойно и легко. И дрожь исчезла. Правы оказались самураи, которые каждый день с утра напоминали себе, что они уже мертвы.
Когда Ваха не дошел пяти метров до валуна, я сказал строго.
— Стой там. Ещё шаг — и мой снайпер сделает в твоей бестолковке лишнюю дырку для вентиляции.
— Ай-вай, и руку даже не пожмешь? — покачал Ваха головой, однако остановился, хотя и сделал лишний шаг.
Был он коренаст, хотя и не маленького роста. Силён и поджар. Суровый супостат. Светлые глаза. Рыжий волос, щетина на подбородке тоже рыжая. Даже ресницы и те рыжие. Кавказец. Явно горец — там много рыжих. Да почти каждый "черный" кавказский народ заявляет, что настоящие их представители рыжие и светлоглазые. Ага... Белые и пушистые, как же иначе.
— Ещё чего, — ответил я брезгливо. — Может ты горлом трипперный##1. Законтачусь##2 ещё ненароком. Что сказать хотел — говори.
##1 Триппер. Сленг — гонорея.
##2 Законтачиться. Тюремный сленг — войти в контакт с опущенным, его вещами или местом на нарах, т.е. как бы оскверниться этим. В некоторых случаях такой контакт приводит к тому, что законтаченый сам становится опущенным.
Ваха смерил меня с ног до головы злым глазом. Поморщился. Сказал, презрительно, словно констатировал чего-то или отвечал незримому сейчас оппоненту.
— И чего в тебе бояться?
— Неизвестного, — ответил я, ухмыляясь.
— Ну, ну... — Ваха с сомнением покачал головой, и перешел к делу, за которым пришел. — Значит так... Девок оставляешь здесь. Всех. Сам берёшь хабар с автобусом и звиздуешь на все стороны. Предложение более, чем щедрое. Цени.
— Больно ты борзой, как посмотрю, — сказал, глядя ему в переносицу. — А может в Одессе ЛЮДИ за нас СЛОВО скажут. Что ты мне на это сбрешешь?
— В Одессе тебя никто не ждёт. Проверено, — уверенно заявило лицо кавказкой национальности.
— Не там проверял. Не твой уровень. Ты слишком мелко плаваешь, сявка, — и сплюнул в сторону его ботинка.
— Слушай, Ваня, я твой нюх топтал, — Ваха стал не на шутку заводиться.
— Я вот думаю, — перебил я его, скользя взглядом по его рукам, — А не западло##1 ли мне с тобой базарить. Может ты крыса##2? Откуда мне знать? Ты мне малявы##3 от ЛЮДЕЙ не принес.
##1 Западло. Сленг. Недостойно, стыдно, зазорно, ниже собственного достоинства.
##2 Крыса. Сленг. Блатной, ворующий у своих. Страшный грех в среде воров.
##3 Малява. Сленг. Письмо, записка.
— Да я тебя буду на ленточки резать! — зрачки у Вахи моментально расширились, а крылья носа стали, как выгрызенными.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
