Нужный домик был пустой, без крыши и окон с кучей окурков, пивных банок, бутылок, шприцов, пластиковых пакетов и прочей дряни. Это точно то место? Может быть всё-таки ошибка? Стоп, сказано же было — подвал с торца. Я обошёл дом и увидел ступени лестницы которые уходили вниз к фундаменту, заканчивались ступени дверью. Бинго! То, что нужно. Я спустился вниз, к двери. А вот дверь хоть и была грязной и исписанной граффити, но была явно новой и стальной.

Если я постучу, то вряд ли кто-то мне откроет. Я внимательно осмотрел дверь хорошая рама, и дверь из листа толщиной три миллиметра. Вопрос только в том, не сбежится ли кто-нибудь, если я попробую сломать дверь?

Не раздумывая больше я уткнул изогнутую часть гвоздодера в стык между стальной створкой и подал Лебен в мышцы. Да, просунуть лом или другой инструмент таким образом неудобно и тяжело, если конечно не обладать сверхсилой, а мышцы усиленные Лебеном обладают поистине огромной мощью. Лебен слегка кипел от адреналина в крови. Я упёрся спиной в стену приямка и надавил на лом усилив потоки Лебена. Сталь заскрипела и инструмент нехотя скользнул в получившуюся щель.

Я поддел дверь и она с краком поддалась, судя по звукам, похоже замок оторвало.

И только? Я ожидал большего. Звуки ломаемой двери заставили меня похолодеть — если кто-то есть рядом, то он обязательно услышал. Отворив дверь я увидел на ней очень толстый слой пенопласта. Свежего пенопласта — кустарная звукоизоляция и ряд ступенек уходивших вниз.

Внизу была уже деревянная свежая дверь с врезным замком. Запитав мышцы ног Лебеном и усилив "стальную рубашку" саданул по двери ногой. Дверь разлетелась словно трухлявая. Да, мой секретный навык давал просто невероятную силу. Аккуратно выглянув в проём я похолодел. Здесь стояли несколько столов и на них был разложен комплект хирургических инструментов похожих как один на те, которыми резали меня.

Рядом на гвозде висело несколько халатов, на специальных поддонах лежали перчатки и марлевые маски и отдельно стояли несколько консервных банок с еще дымящимися окурками. То самое место — чертова кухня, все стены и потолок были наспех покрыты звукоизоляцией и тут же стояли несколько стеклянных ёмкостей с растворами.

За дверью послышался шорох. Там явно кто-то был. Я уже не таясь постучал по двери ломиком стоя слева от неё.

БАХ! — выстрел пробил дверь на уровне моей груди — кто-то не дожидаясь, когда я войду выстрелил с другой стороны.

БАХ! БАХ! — раздались ещё несколько выстрелов.

Дверь украсилась новыми отверстиями. Я упал рядом с дверью вне зоны выстрела и тихо застонал имитируя ранение. На секунду все стихло, а затем раздался звук отпираемого замка.

Ждать пока этот некто откроет дверь и снова будет готов выстрелить?

Я ударил по двери ногой вложив в удар максимум мощи. Дверь сорвало с петель и отбросило внутрь. Того, кто стоял за ней сбило с ног и вместе с дверью отбросило к противоположной стене. Я мельком оглядел помещение — пустой разделочный стол, два тела прикованные к разным стенам, и регенератор, до боли похожий на тот, который я уже видел.

Дверь зашевелилась и из-за неё начал выбираться человек. Это был толстый Жека. Увидев меня он снова поднял пистолет, но я оказался быстрее — под толстовской у меня был тот самый револьвер ОЦ-20, который у меня просто забыли забрать после всей той кутерьмы, которая случилась расстояние — пара метров, с такого даже плохой стрелок не промахнется.

Грохнуло так, что заложило уши. Жека заорал и подозрительно быстро затих — девятимиллиметровая картечь не разлетаясь попала в область груди.

— Это тебе не связанных людей резать, — пытаясь унять адреналин сказал я вслух. — Я обещал, что тебя прикончу и я это сделаю, а пока будь хорошим мальчиком и полежи пока... Тебе ещё рассказывать о том, кто такой Доктор...

Первым делом я подобрал его пистолет и вытащил магазин, после чего передёрнул затвор дав выпасть патрону. После этого я пытаясь унять сердцебиение и адреналин несколько раз вздохнул и наконец начал оглядывать помещение.

От того, что я увидел мне захотелось снова достать оружие и ещё раз прострелить этому уроду грудную клетку или любую другую часть тела. Анна и вторая девушка были прикованы за руки так, что им приходилось стоять на цыпочках. Причём руки были прикованы так, чтобы суставы испытывали болезненное напряжение. Из одежды на обоих были только трусы, а рот был затянут ремнём. Под ногами были вычерчены какие-то пентаграммы, за спиной тоже, на коже были кровью вычерчены какие-то знаки, пара из которых была вычерчена.

Приковать девушек так, чтобы суставы буквально рвались, в холодном подвале, без одежды, в душегубке, как скот на убой.... Исписать окультисткой околесицей... Я почувствовал, что начинаю звереть..

Первым делом я подошёл к Анне и снял кляп.

— Егор, это ты? — спросила она.

Анна выглядела усталой и измученной и говоря со мной смотрела пустыми потухшими глазами.

— Я, подожди немного, — кивнул я старательно отводя глаза от обнажённого тела. — Я сейчас, найду ключи.

Анна только молча кивнула, а я стянув толстовку накинул на неё и вернулся к телу Жени. Подлец дышал. Ещё не умер. Очень сильно хотелось пнуть его по рёбрам несколько раз, так, чтобы они сломались. Сдержавшись я опустился на корточки и стал шарить по карманам. Ключи нашлись в мятых джинсах. Взяв ключи я первым делом двинулся к Анне и отомкнул ключи, после чего девушка буквально рухнула на меня болезненно сморщившись. Толстовка ещё раньше соскользнула с её плеч и валялась на полу.

Я поймал её и тут же оценил всю двусмысленность ситуации. Поддерживая её я постарался как можно более аккуратно подхватить её так, чтобы это нельзя было расценить как похоть и сделав пару шагов посадил на стол, после чего отводя глаза поспешно метнулся к полу за своей толстовкой и не глядя на девушку накинул на неё кофту и запахнул полы.

Анна никак не прореагировала глядя в одну точку перед собой. Плохо. Внезапно я почувствовал, что найду каждого человека, который причинил этой девушке вред и заставлю его ответить за то, что он сделал, и не важно, какая роль ему в этом отводилась.

Я никому не позволю обидеть её.

— Аня, — тихо сказал я положив ей ладони на плечи. — Анечка... как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит? Ты ранена? Сможешь отстегнуть ту девушку?

Анна примолкала уйдя в себя и схватив изнутри полы одежды. Как рекомендуют все теории по приведению человека в чувство — нужно было дать ей несколько пощёчин, но у меня просто рука не поднялась — это было бы слишком жестоко.

Оставив Анну я двинулся к другой девушке старательно смотря в пол. Посмотреть было на что у обоих девушек, но сейчас была абсолютно не та ситуация, да и к тому же обе девушки были не в лучшем моральном состоянии, чтобы мучить их ещё таким образом. Гораздо лучше было бы, чтобы сейчас Анна отомкнула и одела вторую девушку — нагая девушка чувствует гораздо меньше дискомфорта, когда её подхватывает на руки и снимает с цепей другая девушка, а не незнакомый мужчина, и уж точно лучше относится к тому, когда её одевает другая девушка.

В добавок это судя по всему не простая девушка, а девушка из какого-то клана. Чья-то дочь, сестра, племянница и видеть её обнажённой и видеть то, что не предназначено для общего просмотра опасно для здоровья. А хватать — для жизни. Краем сознания я подумал о том, что мне это ещё выйдет боком — и от Берг-Дичевского, и от родственников второй жертвы, но я тут же прогнал эту мысль. Всё это будет потом. Сейчас нужно освободить девчонок и увезти их отсюда подальше, а во всём этом дерьме пусть занимаются люди типа того же Действительного Статского Советника или Чона. Это их работа в конце концов.

Я подошёл ближе, снял ремень со рта второй жертвы, лицо показалось мне знакомым... Да не может быть! Вот уж кого я не ожидал здесь увидеть, так это её...

Какой однако у нас маленький город, даром, что население в пару миллионов, а куда ни пойдёшь — на знакомого натыкаешься...

Глава девятнадцатая

Спасённые

Второй девушкой оказалась Наталья Арзет. Мой лечащий врач и судя по сходству — родственница главы Арзет. Наталья в отличие от Анны только вдохнула судорожно втягивая воздух. Я открыл её оковы, и она тут же повалилась на меня.

Всё, десять лет расстрела в колонии строгого режима мне обеспечены. Наталью за неимением другой мебели пришлось усадить на колченогий стул, после чего я повернувшись спиной к ней стал стягивать с себя футболку, после чего обернувшись просто надел её на девушку как мешок. Уф... если кто-нибудь нас сейчас увидит, то проблем не оберёшься. И как вытащить из этой дыры двух полуодетых девушек? Блин, тут ещё этот упырь лежит, его тоже нельзя оставлять, ни в коем разе...

Я набрал номер Чона. Молчание. Да что же ты молчишь, когда так нужен?! Это не просто вопрос жизни и смерти... Чертыхнувшись я позвонил таксисту, который ждал на своём авто в паре кварталов.

— Семён, это Егор.

— Уезжаешь барин? — спросил Семён.

— Нет Семён, я тут упал и одежду испачкал малость... Заплачу с надбавкой — заедь в... Что тут поближе? Возьми спортивные трико, я заплачу. Размер не помню, или пятидесятый или пятьдесят третий, на всякий случай две штуки возьми.

— Бинты нужны? — тут же спросил Семён. — Лекарства?

— Нет, я живой и целый. Только одежду испортил.

Семён только сказал что-то утвердительное и положил трубку.

Ну вот, одной проблемой меньше. После этого я набрал Степаныча.

— Алло, Сергей Степанович.

— Слушаю Егор Петрович, — прогудел дворецкий или кто он там был.

— Я сейчас адрес назову, подъедете, пожалуйста за мной.

— Ага. Барин, чего случилось то? Александра места себе не находит.

— Все хорошо, я... Короче, на месте... Явно

Степаныч тоже что-то угукнул и положил трубку.

Зазвонил телефон, я преждевременно обрадовался решив, что это кто-то из корейцев, но это оказался Семён. Я накинул белый халат на голый торс. Всё-таки видно, что я в джинсах, но не было видно, в каком они состоянии.

У входа в подвал меня встретил Семён.

— Вот держи барин, — протянул он мне свёрток.

Я расплатился с Семёном, и отпустив его вернулся обратно в подвал. За это время реакция у девушек стала более осмысленная, Анна за время пока меня не было одела толстовку просунув руки в рукава и застегнула молнию, Наталья тоже одела футболку по человечески. Я молча протянул каждой из девушек спортивные трико на завязках, явно великоватые, но ничего, сойдёт и отвернулся.

Девушки начали механически одеваться. Зазвонил телефон — подъехал Степаныч.

— Девочки, пойдемте, — сказал я и тут же мысленно выругался — не заставлять же их идти по бетону — так не годится.

Выругавшись я разулся и отдал свою обувь Наталье. Знал бы, попросил бы Семена купить пару кед. Анну просто молча подхватил на руки под колени и спину, отчего девушка заторможено вцепилась в мою шею.

Так мы и пошли наружу. Наталья шла рядом опираясь на моё плечо.

— Барин, ну ты, — начал Степаныч, но осекся разглядев девушек. — Господи! Егор Петрович, что случилось?

— Плохие люди напали на них, — коротко ответил я. — Я убедил их, что так делать нехорошо.

Степаныч тут же поспешил отворить заднюю дверь, после чего я опустил в салон Анну. Для того, чтобы посадить Наталью пришлось обойти автомобиль и открыть дверь с другой стороны.

— Куда ехать? — уже по-другому спросил Степаныч. — В больницу? Или в клинику?

— Погоди Степаныч, — распрямился я. — Там упырь остался, который их стерег, его оставлять нельзя. В багажнике поместится?

— Ужо поместится барин, поместится, — сурово закивал Степаныч. — Я его утрамбую.

— Тогда побудь с девушками, я сейчас его притащу.

Толстого Жеку я тащил волоком как мешок не церемонясь с ним. Жалости к нему и раньше не было, а теперь прошла и последняя.

Урод пришёл в себя и сейчас стонал. Запихивали мы его вдвоем со Степанычем, после чего с чувством выполненного долга закрыли багажник.

— Егор, — тихо раздалось сзади.

Рядом опираясь на автомобиль стояла Анна.

— Степаныч, ты двери не закрыл что ли? — крякнул я. — Ты же видишь, они едва на ногах стоят.

Степаныч только досадливо крякнул. Аня просто посмотрела на меня то ли передумав говорить, то ли просто потеряв мысль.

— Тут ещё нужно в этом тереме пошуровать, — сказал я, а затем махнул рукой. — Не могу ни отцу ни корейцам дозвониться... А к чертям все. Степаныч едь сейчас к Александре, девушек оставим у нее, а потом будем решать все остальные проблемы.

Когда я проходил мимо Анны, та легонько схватила меня за руку.

— Ты лучше сзади садись Егор Петрович, — посмотрел на нас Степаныч. — Девочкам оно так спокойней будет.

Я подумал и кивнул.

— Садись Аня, — устало сказал я. — Садись, а то простынешь — босиком на бетоне холодном стоять.

Аня молча кивнула. Когда мы сели в автомобиль, она прислонилась ко мне и молчала всю дорогу.

Зазвонил телефон. Наконец-то Чон ответил.

— Чон, ну наконец-то, — облегчённо выдохнул я.

— К делу, — перешёл к главному кореец. — Почему ты покинул квартиру?

— Чон, я нашёл Анну, — сразу ответил я.

— Ты уверен? Где она? — тут же изменился тог Чона.

— Рядом со мной, — ответил я. — Живая и похоже здоровая. С ней ещё одна девушка, но это не телефонный разговор. И ещё, Чон, я поймал того водителя, который вёз девушек от армейского полигона. Ему потребуется помощь.

— Так, — только и сказал азиат. — Есть ещё что-то, что ты можешь назвать по телефону?

— Ага, — кивнул я. — Я сейчас продиктую адрес где их держали. Может быть ты сможешь там найти что-нибудь, сейчас двери сломаны, и никого нет, но не факт, что это будет до конца дня.

— Диктуй адрес и жди меня. Да, не отходи от девушек, — ответил кореец и повесил трубку.

Уфф... Просто гора с плеч упала.

Автомобиль остановился напротив Сашиной многоэтажки. Я вышел первым и подхватил Анну на руки, после чего мы двинулись к лифту. Наталья так же продолжала идти опираясь на меня и иногда повисая на мне. Когда открылась дверь квартиры на пороге стола белая как мел Саша.

Увидев нас она облегчённо выдохнула, но затем увидев в каком состоянии девушки только охнула.

— Егор, в зал, неси Аню в зал.

Я прошествовал со своей ношей в зал, после чего посадил её в кресло, и помог сесть Наталье во второе. Саша уже гладила и обнимала Анну тихо ревя.

Ну вот, та компания, которая сейчас им нужна больше всего. Мои дела здесь закончены. Я облегчённо вздохнул и пошёл к себе, потом передумал и выйдя из зала направился на кухню — после того, что только что произошло хотелось если не принять на грудь, то плотно перекусить.

— Егор, останься, — услышал я слабый голос. — Не уходи.

Обернувшись удивился — говорила Наталья, которая почти пришла в себя — взгляд был уже осмысленный, а движения становились более естественными. Я молча вернулся и сел на диван напротив девушек.

— Саша, — слабо сказала Анна. — Если ты так и продолжишь плакать, то я растаю.