— Значит, конструкция санскритского предложения подразумевает, что прежде чем мы сможем найти любовь в других, мы должны сначала найти ее внутри себя? — спросила со своего места девушка по имени Пуджа.
— Верно. Эта философия отражает идею о том, что настоящая любовь возникает из любви к себе. Прежде чем мы сможем по-настоящему любить другого, мы должны глубоко понять и оценить свою способность любить. Любовь к своему высшему Я становится источником, из которого любовь вытекает наружу. Этим можно дополнить мой ответ на вопрос, заданный Дейли.
Что отличает санскритское предложение ахам твайи снихьями , так это его акцент на самой любви как центре внимания. Речь идёт не только о любви к кому-то за его внешние качества или атрибуты, но и о признании универсальной и внутренней природы самой любви. Эта точка зрения соответствует философским и духовным традициям нашего общества, которые подчеркивают самопознание и признание взаимосвязи всех существ.
— Здорово! — не удержавшись, восторженно и заворожено воскликнул Тим.
— Таким образом, это санскритское предложение вдохновляет нас исследовать глубины любви как внутри себя, так и в наших отношениях с другими, — спокойно продолжал наставник. — Это напоминает нам, что любовь — это не внешний дар, а внутренняя реализация. Признавая глубокую философию, заложенную в структуру санскрита, мы получаем представление о языке, который является не просто средством общения, но и сосудом для глубокой мудрости и самопознания. Именно поэтому санскрит на заре нашей цивилизации был выбран как одна из основ нового общеземного языка, — напомнил наставник и посмотрел на Тима.
— Теперь ты осознаёшь, что любовь — это больше, чем мимолетная эмоция? Это отражение нашей сокровенной сущности и универсальной сущности, которая связывает нас всех. Санскрит учит нас, что для того, чтобы найти любовь в других, мы должны сначала открыть любовь, которая живет в наших собственных сердцах.
Учитель улыбнулся, оглядывая притихших и взволнованных ребят.
— Давайте вспомним слова, обозначающие любовь на санскрите. Их несколько. Анурага это глубокая и постоянная привязанность или привязанность, которая сохраняется с течением времени. Праная относится к интенсивной и полной форме любви или привязанности, которая ведет любящего и любимого в совместном путешествии. Снеха — все дело в том, чтобы сделать отношения гладкими, подчеркивая идею любящей, заботливой связи, которая способствует теплоте и гладкости во взаимоотношениях.Прити это чувство удовлетворения или восторга, возникающее в результате глубокой связи или любви.Према обозначает глубокую и самоотверженную форму любви, которая наполняет сердце и удовлетворяет душу. Према часто связана с духовной или божественной любовью, превосходящей мирское. Валлабхья это качество любви, указывающее на взаимные и ценные отношения. Предполагает ощущение себя избранным или предпочтительным в чьих-то привязанностях. Каждое из этих слов отражает уникальный аспект любви: от устойчивой привязанности — анурага, до сильной страсти — праная, от питающей привязанности — снеха, до удовлетворения прити. От глубокой и бескорыстной любви — према до того, чтобы быть любимым человеком — валлабхья.
Наставник снова улыбнулся.
— На сегодня этого, пожалуй, будет достаточно. О любви вы поговорите на занятиях Красоты и Гармонии Чувств . Я же не возьму на себя роль знатока в столь трудном и изменчивом предмете.
Возбуждённые воспитанники стали толпиться вокруг кафедры, обступая учителя со всех сторон и засыпая его вопросами. Поднялась со своего места и Юли. Увлекаемая товарищами, она, стала спускаться вниз. В это время я ещё шире раскрыл дверь, заглядывая в аудиторию, и призывно помахал Юли рукой, привлекая к себе её внимание. Она сразу же заметила меня. Лицо её просияло радостью. Юли помахала мне в ответ, делая знаки руками, прося меня подождать снаружи. Мне ничего не оставалось, как подчиниться её требованию.
Я спустился под тень клёнов, окаймлявших лужайку перед входом в главный учебный корпус, и уселся там, на небольшую пластиковую скамью, с таким расчётом, чтобы меня было хорошо видно всем выходящим из здания. Тишина и спокойствие окружающей природы так не походили на то, что творилось сейчас в этом гигантском учебном улье , полном наивных тревог, высоких надежд и радости каждодневных открытий. Но в этом-то и была вся прелесть детства и юности, которые так быстро проходят.
Я рассеянно посмотрел на залитую солнцем площадку перед входом, и заметил, как от группы воспитанников отделилась стройная фигурка Юли. На ней была короткая белоснежная юбка, и такой же топ, отороченный золотой каймой, оставлявший открытыми её загорелые живот и плечи. Юли быстро огляделась по сторонам, заметила меня под клёнами и, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, торопливо зашагала в мою сторону. Я поднялся ей навстречу. Когда между нами оставалось всего несколько шагов, Юли всё же не удержалась, и радостно бросилась мне на шею.
— Максим! Как же долго я тебя ждала!
Мелодия её своеобразного голоса с лёгкой грудной хрипотцой ласкала трепетным теплом моё сердце. На мгновение я окунулся лицом в её волосы и задохнулся от их чудесного аромата. Подхватил Юли на руки — лёгкую, словно пушинка — и закружился с ней, без остатка растворяясь в её ликующих сияющих глазах. Потом она опомнилась и слегка смутилась. Краснея, попросила меня опустить её на землю.
— Похоже, ты и впрямь решила тщательно обдумывать свои поступки ? — шутливо поинтересовался я у неё.
Юли быстро сообразила, что к чему, и радостно всплеснула руками.
— Так ты слышал выступление нашего тянь-ши? Правда, он очень мудрый?
— Думаю, как и все наставники, работающие в школах. Ваш говорил действительно толковые вещи. Так что ты заруби его слова на своём расчудесном носике! Не то ещё наделаешь много непоправимых ошибок.
Я шутливо коснулся пальцем кончика её маленького носа.
— Да ну, тебя! Вредный ты какой, Максим! — с шутливой обидой воскликнула Юли, склонила голову на бок и прищурилась. — Ты лучше ответь мне, почему так долго не навещал меня?
Она положила обе руки мне на плечи, хмуря брови, хотя глаза её были полны нежности.
— Забыл меня?.. Совсем?.. Да?.. Ты же знаешь, что я не могу надолго покидать школу накануне выпуска! Бессердечный ты какой!
— Прости меня! Прости, если сможешь!
Я шутливо припал к её ногам, прижимая её тёплую ладонь к своему лбу.
— Нет тебе прощения, неверный! — с театральным пафосом воскликнула Юли и легонько оттолкнула меня коленом.
Я упал на траву и, раскинув руки, застонал:
— О, жестокая! Я не вынесу этого!
Юли смотрела на мои дурачества, стараясь сохранять надменный вид, но вскоре не выдержала, и звонко рассмеялась.
— Что, напугался? Ладно, вставай мученик! Я прощаю тебя! — щедро сообщила она и озарила меня своей чудесной улыбкой. Затем склонилась ко мне, протягивая руку.
Я задержал её запястье, нежно целуя её тонкие пальцы.
— Прекрасная царица! Но хоть сегодня ты можешь покинуть чертоги своего сказочного дворца и уделить внимание мне, своему покорному слуге?
— Сегодня? — Юли выпрямилась, делая вид, что размышляет над чем-то. Потом засияла глазами. — Ты угадал. Сегодня я вся твоя!
Она снова повисла у меня на шее, крепко прижимаясь ко мне всем телом.
— Ой, Максим! Я так соскучилась по тебе! Так соскучилась!
— И я сегодня весь твой!
Юли слегка отстранилась от меня.
— Правда? А разве тебе не нужно быть у себя в институте?
— Сегодня нет.
— Что-нибудь случилось?
Слабая тревога прозвучала в её голосе. Живя в доме своего отца, она прекрасно знала о непредсказуемости нашей работы, поэтому всегда безошибочно угадывала, когда случались какие-то происшествия. Внутри неё, как будто бы был скрыт особый барометр , помогавший ей чувствовать скрытое психологическое давление между другими людьми.
— Ты как всегда угадала. Мы действительно сейчас занимаемся одним очень странным и запутанным делом.
— Что-то серьёзное?
На лице Юли появилась тревожная озабоченность.
— Да. В одном из институтов, расположенном в предгорьях Гималаев, пропала девушка-студентка. Всё говорит о том, что её кто-то похитил. Пока мы точно не знаем, кто и зачем, но эта девушка исчезла без видимых причин и, кажется, бесследно.
Я замолчал, заметив, что Юли начинает хмуриться уже всерьёз. Сразу же поспешил сменить тему разговора.
— Но не будем больше о грустном! Мы обязательно найдём её. Обещаю! Я ужасно устал за вчерашний день. К тому же твой отец устроил мне порядочный разнос, доказав, что я был слишком самонадеян в своих поступках.
— Ну, и поделом тебе! Иногда ты бываешь порядочным задавакой и злюкой! — Юли легонько пихнула кулачком меня в грудь и наморщила лоб. — Сама не понимаю, почему я всё ещё дружу с тобой?
Она схватила меня ладонями за щёки, словно пытаясь оторвать их. Сокрушённо покачала головой.
— А я знаю почему. Потому что ты любишь меня!
Я снова подхватил её на руки и закружился на месте вместе с ней.
— Ой, ой! Пусти сумасшедший! — Юли стала отбиваться, пытаясь вырваться.
— Да, я сумасшедший! Я потерял голову и сердце из-за этой чудесной и неповторимой девушки! И пусть об этом знают все!
— Ты сошёл с ума! — На лице Юли появился весёлый испуг. — Что ты говоришь? Здесь же кругом дети!
— Дети тоже знают про любовь! А я люблю тебя! Ласточка моя!
Я тонул в её удивительных глазах, в которых сейчас было столько нежности и любви ко мне, что сердце моё радостно пело в груди и рвалось наружу.
— Я хочу подарить тебе сегодня сказку! Пускай сегодня будет наш с тобой день!
* * *
Мы шли, обнявшись, всё дальше углубляясь в парк, медленно ступая по мягкому ковру шелковистых трав. Со всех сторон бесконечными оттенками красного и жёлтого цвета пестрели цветы, озаряя зелень густого кустарника, окаймлявшего берега круглого озера. Разбуженные цветением, как будто охваченные живым пламенем, стояли раскидистые деревья, и ослепительно-яркая дорожка оранжевых цветов убегала вглубь парка, теряясь среди листвы. Буйство красок, щебет птиц, пьянящие ароматы, струящиеся по ветру — всё это действительно походило на сказку. Я нарочно привёз Юли сюда, в Сады Любви — лучшее место для всех влюблённых в Городе, где царила вечная весна.
Мы спустились к озеру, и тут заметили на берегу его сгорбленную одинокую иву. Она была почти сухая, с растрескавшейся корой, и так странно смотрелась среди цветов, скорбно клоня к воде длинные тонкие ветви.
— Смотри, Максим! Какая старая... — негромко воскликнула Юли, указывая на неказистое дерево, казавшееся таким печальным и всеми покинутым.
Юли подбежала к иве, замерла около самой кромки воды и осторожно погладила шершавый, в рубцах и трещинах ствол. Я подошёл следом за ней.
— Совсем старая! — повторила Юли, сокрушённо качая головой, обводя пальцами трещины в коре. — Когда-нибудь и я стану такой же, как она... Кожа моя будет морщинистой и жёсткой, и сама я сгорблюсь вот так же...
Слова её вызвали на моих губах невольную улыбку. В самом деле, в её-то возрасте, когда жизнь только начинается и впереди столько прекрасного, столько невыполненных дел и свершений, думать всерьёз о далёкой старости? Сейчас, когда наша жизнь простирается уже за границы целого столетия!
— Любимая, это будет ещё совсем не скоро! — не скрывая иронии, сказал я.
— Скоро, скоро! Не спорь! — убежденно воскликнула Юли и грустно добавила: — Годы летят так быстро, и жизнь проходит так незаметно, особенно сейчас, когда вокруг происходит столько грандиозного, и во всём нужно непременно поучаствовать, везде побывать, всё успеть, чтобы оставить свой след на Земле или где-нибудь на далёких звёздах... А ведь мне уже двадцать лет, Максим! Представляешь? Двадцать! — раздельно повторила она, вслушиваясь в звук своего голоса. — А я ещё ничего не сделала в своей жизни! Детство так быстро пролетело, и старость вот она — уже не за горами!
Я не выдержал и весело рассмеялся. Юли обиделась на это.
— Зачем ты смеешься? Ты думаешь, я не права? У-ууу! Какой ты!
— Старость? — давясь от смеха, повторил я. — Что такое старость в наше время? По-твоему, я старый? А ведь мне уже двадцать девять!.. Нет, Юленька, это далеко не старость! Это колыбель, и мы с тобой ещё совсем-совсем не опытные юнцы! Старость приходит, когда человек больше не может отдавать всего себя любимому делу, служить обществу и людям в полную силу. Когда душа его больше не вторит мелодии молодости. Вот тогда приходит старость и неминуемая смерть, потому что эта жизнь до конца исчерпана, и душе необходимо вновь возродиться в новом теле, чтобы начать новый путь... Нет, мы с тобой не стары! В нас кипит энергия молодости, и мы полны сил и устремлений! Но, если уж на то и пошло, когда придёт наш час, и наши тела начнут дряхлеть, мы с тобой можем прибегнуть к полной или частичной ревитации. Тогда ты снова станешь такой же свежей, молодой и полной сил.
— Омоложение тела? — Юли опёрлась спиной о ствол дерева и шутливо поморщилась. — О, нет! Реставрироваться, как высохшая мумия? Это не для меня! Лучше уж я буду такой вот старой и не красивой, чем отдавать себя в руки энерготерапевтов и врачей.
Она замолчала, глядя на меня смеющимися глазами. Я подошёл к ней вплотную, склонился над её лицом, погружаясь взглядом в омут её янтарных глаз.
— Послушай, малыш! Я давно хотел тебя спросить... Что сталось с твоей матерью? Где она? Я никогда не видел в вашем доме даже её фотографии.
Несколько секунд Юли молчала. Радость в её глазах постепенно исчезала. Наконец, она тихо произнесла, потупив взор:
— Не спрашивай меня о ней. Тебе, наверное, покажется это странным, но я не считаю её своей матерью в полной мере... — Юли отвернулась к озеру, задумчиво погладила корявый ствол ивы.
— Почему? — осторожно спросил я, немало удивляясь её словам.
Юли посмотрела на меня через плечо и твёрдо произнесла:
— Я не могу простить ей предательства моего отца!
— Предательства? — ещё больше удивился я.
— Да! — Юли резко повернулась ко мне. — Разве нежелание или неумение понять любимого человека, нежелание разделить его надежды и тревоги, неумение отказаться от мнимого благополучия ни есть предательство?
Она смотрела на меня почти негодующими, жаждущими ответа глазами.
— Может быть, не стоит судить её так строго? Всё-таки, она твоя мать.
Мысленно я уже ругал себя за то, что затеял этот разговор, видимо, очень болезненный для Юли.
— Стоит! — убежденно сказала она. — Именно потому, что она моя мать!
— А ты уверена, что знаешь абсолютно всё об их отношениях? Ведь ты не была с ними каждую минуту. В жизни бывают разные обстоятельства... Мне трудно объяснить тебе это... Жизнь очень сложная штука, особенно в отношениях между мужчиной и женщиной. Даже ваш наставник говорил сегодня об этом.
— Разве свобода от обрядов может служить оправданием, Максим? — дрожащим от волнения голосом воскликнула Юли. — Она покинула отца в тот самый момент, когда ему пришлось особенно трудно. А любовь это, прежде всего, стремление сделать счастливым любимого, а не самолюбование и восхваление своих собственных чувств!