Mortal Kombat: Icedpath

Эденийцы уже рычали.

Саб-Зиро заподозрил неладное. Смертельная Битва рассыпается фарсом, значит ли это, что час снятия масок кладбищенского карнавала пробил?

Он запрокинул голову, исследуя выражение лица Шао Канна. Непроницаемо. Шипы отпихивали неугодные Императору взоры... шипы — и, разумеется, магия. Зато Шэнг-Цунг по-шакальи осклабился, длинные костистые его пальцы шевелились.

Синдел зажмурилась.

Синдел вонзила наманикюренные ногти в виски. Словно кто-то жил и слишком громко — в ее черепе. Ее веки подергивались. Саб-Зиро предположил, что так она выглядела в момент реанимации... воскрешения после тысяч лет в семейном склепе. Теперь колдун возвращал королеву к исходной точке.

Император повернулся к жене.

На "сцене" Милина в очередной раз обхитрила Лю Кэнга.

Саб-Зиро привстал с его места, невзирая на злобный шип сзади: "Слышь, сел быстро, не стеклянный!"

Эденийцы улюлюкали, требуя шоу.

Шао Канн обнажил клыки, ужасающе схожие с украшением маски. Шэнг-Цунг сделал пасс рукой.

Синдел расцарапала лоб и щеки, ссадины раздвинулись в бледной неживой коже покорно, словно под скальпелем патологоанатома, выставляя коричневую загнившую плоть.

Вуду, подумал Саб-Зиро. — Некромантия и вуду.

На заднем плане появился и пропал Реин.

Синдел распрямилась.

Милина застыла. Лю тоже.

Потому что королева Синдел закричала.

Цунами заостренного всемогущего ультразвука, от которого лопались барабанные перепонки, и молекулы детонировались антивеществом, опрокинулось водородной бомбой. Эффект схожий: людей посрывало со скал, они скомкались диссоциированным пучком ужаса.

Ничего не могло существовать в радиусе крика. Он — Стихия.

Он катился по телам тысячетонным асфальтовым катком.

"И возвестил первый ангел об Апокалипсисе..."

Кое-кому удалось припасть к земле, зажать руками уши и голову. В числе счастливчиков оказались и Защитники.

Лю Кэнг плюхнулся прямо на арену. Он успел подумать, что теперь-то Милина воткнет в него саи... и ошибся.

Джакс, выругавшись цепенеющими в зашкаливающем ужасе губами, закатился под "сидение".

Китана упала на колени, роскошные волосы рассеялись иероглифическими дорожками гнева... и беспомощности.

Саб-Зиро с каким-то недоумением почувствовал, как зловещие ноты растекаются внутри него...

(Синдел победила. Фаталити. Всем нам).

Эденийцев прижало к камням, они висели на остриях подобно украшениям, переводным картинкам. Их расплющило могучим криком королевы.

Шаткое сооружение серых скал покачнулось детской каруселью. Под вжатым в пористую породу лицом Саб-Зиро заструились ручейки трещинок, будто откликаясь на адскую песнь Синдел.

Королева замерла в экстазе, отпуская затаенную Силу. Сила была грехом, очередным предательством, вроде самоубийства или нынешней лже-жизни... да, она служила Канну.

Так сладко — быть палачом и правой рукой тирана! Так сладко — слушаться приказов...

Синдел кричала.

Шао Канн расхохотался, и его хохот присоединился к звуковому безумию свежей партитурой.

Его план сработал... возиться с идиотским Турниром ему надоело еще в первый раз. Не его методы — стравливать жалких смертных и ждать кто же одолеет.

Если можно ускорить процесс. Некромант-советник подал недурную идею.

Нежить-Синдел — ключ. К Порталу...

На Шэнг-Цунга ультразвук Синдел не действовал тоже. Колдун с клопьей методичностью высасывал души гибнущих людей, и души пищали слабенькими "си" в торнадоподобных аккордах Синдел.

Камнепад размалывал беспомощных зрителей в вопиюще-багровое месиво. Чей-то череп, похожий на чашу с рубиновым вином, треснул подле Саб-Зиро, расплескав содержимое и запачкав темные волосы ниндзя.

Саб-Зиро, все еще выбитый из колеи чудовищным воплем, откатился от глыбы размером с небольшой дом, чудом не расплющившей его.

(где остальные?)

Он попытался встать, но землетрясение, вызванное Синдел, мстило им за осквернение Каньона. Камнепад был везде, Саб-Зиро едва уворачивался от смертоносных по весу кусков, мелкие же давно разбили спину и руки, набились крошкой в мокнущий шрам. Он, извиваясь, заскользил прочь... Он не собирался подыхать сдесь, как муравей, на чей муравейник наступил ботинок. Он увернулся от очередного оползня, двум эденийкам повезло меньше. На Саб-Зиро опрокинулись чьи-то отрубленные ноги и распоротое надвое туловище.

Первобытный животный хаос смел эденийцев.

(черт, надо-действовать... где все? Я должен остановить... если не Синдел, то Канна... что он задумал? Остановить...)

В его лодыжку вцепились чьи-то ногти. Избегая очередной порции камней, он обернулся.

Китана.

-Используй Силу! — он прочитал по губам, в оглушительном топочущем грохоте нельзя расслышать что-либо.

Он кивнул. Он заставит себя... пытка-опять-не-привыкать. Он оторвал голову от проваливающейся земли, в глазах плыли синусоиды.

Сделать. Что-нибудь.

И тут ультразвук Синдел стих. И последовавшая тишина, кою лишь подчеркивали предсмертные стоны добиваемых Шэнг-Цунгом, лязгнула клыками.

Крик — это Синдел. Тишина — Шао Канн.

Нечестная победа — самая сочная виноградная гроздь. И, похоже, Император сорвал ее.

-Портал! — тонко взвизгнула Китана.

Она имела в виду фиолетово-розовую спираль, протянувшуюся посреди неба и земли, словно рассвирепевшие боги скрутили горизонт штопором. Воронка мерно пульсировала — нездоровым сердцем, средоточием черной магии.

А в конце тоннеля...

-Фриско! — взвыл откуда-то Кейдж, он моментально принял вертикальное положение, хотя каньон еще недобро подрагивал. — Фриско, мать вашу!..

-ДА НАЧНЕТСЯ ИНВАЗИЯ! — игнорируя киноактера, возвестил Шао Канн. Лю Кэнг, шатаясь, выпрямился. Ему крепко досталось: едва выкарабкался из-под какого-то валуна... Слова Шао Канна заставили его послать ноющую боль ко всем чертям.

Шао Канн — не традиционный-книжный-злодей. Он не произносил длинных речей, расписывая гнусные планы. Он просто претворял их в жизнь.

Слишком поздно, горько отдалось в висках Лю. Милина отвлекала меня, а они заставили Синдел открыть Портал, и теперь все потеряно...

(но ведь Китана прокралась к тебе... сквозь катастрофу... и она упомянула Силу...)

Почва и воздух заполонились всевозможными тварями, зачастую настолько жуткими — и чужеродными, что им не существовало имени ни на одном из языков. Шуршали кожистые крылья, стрекотали клювы грифонов и горгулий, огры маршировали слоноподобными рядами. Бесы скрежетали, плевались ядовитой слизью, источая омерзительный смрад. Они с восторженным ревом запрыгивали в Портал.

Небеса Земли налились багрянцем, а солнце вывернулось наизнанку. Точно выткнутый зрачок.

Шао Канн смеялся. Синдел покачивалась — обмякшая, словно шарик, из которого выпустили воздух.

Спираль раззявила голодную пасть. Колючее розовое — содранная кожа — марево с хлюпом всасывало монстров.

Защитники молча наблюдали за закатом их планеты.

Несправедливость! — горело в них неоновой вывеской. Они не проиграли Турнир, они не прекращали надеяться... но теперь все заканчивается, без красивостей и финальных боев над бездной, ибо Шао Канн — полководец, а не самодовольный Черный Властелин из старых сказок...

Мир жесток. Сказки гибнут в зародыше.

Вместе с Землей.

(используй свою Силу!)

Саб-Зиро атаковал первым. Он не читал красивых детских книжек, он был хладнокровным циником — и потому принимал наиболее "нестандартные", выпадающие из канона пергаментных деяний прославленных героев, зато бесстрастно-логичные, а вместе с тем и мудрые решения.

Ледяной вихрь заморозил порцию Армии Канна. Розовую гнусь жалили маленькими рассерженными насекомыми рои льдинок. Саб-Зиро померещилось, что в не-пространстве Портала небиологичная его Стихия обрела существование... и было оно — отмщением.

Портал изогнулся. Его вырвало несколькими сотнями огров и демонов.

-Действует?! — полувопросительно воскликнул Лю, но моментально сползшая ухмылка Императора дала ответ.

(Используй — твою — Силу!)

Для чего-то ж вас всех Избрали... и Посвятили!

Вслед льду в корчащийся Портал ринулся и Огонь, что суть — Свет. Он влился в снежные крупицы, образуя слияние разнородных Стихий. Иррационально... но когда гнев Небес обрушивается на злодеев, Пламя и Лед вступают в союз.

Воронка была Египтом, Канн — фараоном-убийцей, а они — ангелами Бога. Да свершится казнь египетская. Да сгинут нечестивцы, и кровь младенцев в Ниле запоет мантру приговора.

И вострубил второй ангел, и воззвал он к единству противоположностей. И было так: искры внутри холода, и рассыпались они в Спирали, и слизь фиолетовая хлынула из нее, точно из издыхающего дракона.

Дракона так просто не одолеть. Особенно, если его Хозяин близко

Шао Канн взревел. Он ударил молотом о гранитный трон, расколов его надвое.

-ВЫ, НАСЕКОМЫЕ, НЕ СМЕЙТЕ БРОСАТЬ ВЫЗОВ МАСТЕРУ СУДЕБ!

-А пошел ты, — Джакс показал тирану средний палец, и бросился избивать зазевавшихся монстров. Саб-Зиро прежде не наблюдал майора в битве, но уверился, что выбор Богов отнюдь не неразумен: Джакс отрывал головы бесам, будто те были цыплятами, а один удар в коленную чашечку сваливал неуклюжего огра. Он вскоре добрался до портала, и молотил в стенки спирали.

Камнепад начался снова... но обломки скал не причиняли вреда Избранным, и Саб-Зиро впервые усомнился, что Древним Богам, включая Рэйдена, по большому счету наплевать на смертных.

Орды порождений Канна с визгом перемалывались в кашу. Избранных же окружала некая аура. Чудища Императора тщетно клевали и драли футовыми когтями и клыками Защитников, тех будто бы укрывал бледно-электрический щит... и рвение Канновских рабов легло прахом.

Более того, мелкие ранки Саб-Зиро затянулись в знакомом магнитно-блестящем мерцании.

Он усмехнулся.

Энергия. Защитников подпитывали извне. Возможно, это и было небольшим нарушением... но не мы первыми вынули крапленую колоду, не так ли?

Верить в честность Турнира, верить, что хоть кто-то — по ту либо иную сторону Добра и Зла придерживается Канонов Чести — что может быть глупее? Вся разница в униформе, их шулеры — подлецы, наши — герои.

(и кто ты такой, смертный, чтобы судить всеблагие деяния Богов?)

Саб-Зиро, ловко перепрыгнув через атакующего девятифутового шокана (он выяснил самоназвание четырехруких недолюдей), запустил новой формацией холода в Портал.

Китана методично перерезала спайки-вены живой спирали. Джакс и Кейдж, попутно расплющивая глотки или эквиваленты оных у солдат Канна, раздирали пульсирующие скользкие стенки. Оттуда хлестала маслянистая жидкость.

Шао Канн двинулся к "досадной помехе".

Лю обернулся к главному врагу и поразился до чего огромен Император. При том в нем не было огрской неуклюжести, напротив, он являл собой образчик идеальной мужской фигуры. Десять футов роста и вздутые мышцы не превращали его в груду мяса, но — в полубога...

(человек ли? Или лишь смотрится подобным образом?)

Маска с шипами вещала о неантропоморфности. Его оружие

(Гронд, Молот преисподней!)

тоже. Лю едва заметно пригнулся, ошарашенный мощью Шао Канна. Молот Императора, тускло поблескивающий в выхолощенном солнце и отвратительных бликах Портала, вознесся над ним.

(окей, вот ты и в Ангбанде, Финголфин... готов ли к сражению с Морготом?)

И не надейся на Орлов Манвэ.

-Я вызываю тебя на поединок, Шао Канн! — тихо сказал Лю Кэнг.

(обзови трусом... для завершенности метафоры)

-ТЫ ОСМЕЛИВАЕШЬСЯ ВЫЗВАТЬ МЕНЯ, ЧЕРВЬ?! — зеленые всполохи сменились на багрянец гнева.

-Да, Шао Канн! Победитель Турнира имеет такое право, но ты же нарушил Правила... ты боишься столкнуться со мной?

Молот рухнул на Лю. Он не отскочил, он снова понадеялся на диалог с врагом.

(эй, мы все еще полагаемся на каноны сказок?)

Ведь Канну следовало ответить?

Молот проехался по переносице Лю. "По умолчанию" вместо лица у Чемпиона первого Турнира зияла бы дыра диаметром сантиметров двадцать. Но железо отскочило от Лю Кэнга.

-ХА-ХА! ТВОИ ПОКРОВИТЕЛИ НЕ ЛУЧШЕ МЕНЯ, ЛЮ КЭНГ! — интонация зубоскальства. Нет, Шао Канн не боялся гнева Богов, и уж точно — не Лю...

Но вот его Портал гас, а Армии выплевывались обратно — сухой пылью. Саб-Зиро, Джакс и Кейдж свели на нет усилия и прекрасный стратегический расклад. Обидно. Операция провалилась. Но Шао Канн умел отступать. Он все-таки не Черный Властелин из милых историй для малышей.

Он без усилия перебросил трехцентнеровый молот из правой руки в левую.

-ТУРНИР ВЕЧЕН, ЛЮ КЭНГ. МЫ ЕЩЕ ВСТРЕТИМСЯ. В ДРУГОЙ РАЗ.

Финальную фразу Канна раслышали все. Кейдж, Джакс, Китана и Саб-Зиро обернулись к Императору. Пока Лю Кэнг, негласный лидер — и официальный Чемпион швырял виртуальную перчатку, они не вмешивались, ибо дуэль — это битва двоих. Им же хватало работы и со спиралью.

Но Канновское "в другой раз" цапнуло их многоножкой самых глубинных галлюцинаций.

-ЛЮ-КЭНГ. ДЖАКС. САБ-ЗИРО. ДЖОННИ КЕЙДЖ. И... КИТАНА. ВЫ ДОПУСТИЛИ ОШИБКУ, ПОЛОЖИВШИСЬ НА БОГОВ. ВЫ ПРОИГРАЛИ.

Шао Канн поднял руку. К кончикам пальцев и к остриям его костюма приливала розовая, будто жевательная резинка, материя Портала. Шао Канн отступал. Менял декорации.

-ВЫ ОТДАЛИЛИ СЕБЕ ГИБЕЛЬ, НО И УХУДШИЛИ ЕЕ. ВАША ПЛАНЕТА ОБРЕЧЕНА. ВЫ НЕ ЗАМКНУЛИ ПОРТАЛ, ОН РАСКРОЕТСЯ, КОГДА ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ВАС УМРЕТ. СКОРО, ИЗБРАННЫЕ. СКОРО.

Воронка танцевала из глазниц и ногтей Императора. Воронка всасывала камни и тени, какие-то лица с вырванными губами, сшитые грубыми нитками тела... Синдел и Шэнг-Цунга...

Саб-Зиро закашлялся. Кислород мутировал во фтор.

("Будь ты проклят, Ледышка! Будь ты проклят, ибо Рокси и я — мертвы по твоей вине, а теперь ты обрек и Землю!")

Он видел, как сама Башня — столь же жуткая, как и неизменная тает... растворяется, будто заливаемая плавиковой кислотой.

И Эдения разрушалась вместе с древним зданием, точно Башня была гвоздем, ржавым и зараженным столбняком — но на нем держалось королевство Китаны.

-Нет! — завопила принцесса. — Не-е-т!

(препарированные Рокси и Смоук, угли Храма Света, Соня — рабыня колдуна... теперь и ты среди нас, Китана...)

Их отбросило прочь. Шао Канн пропал.

Вместе с Внешним Миром, с Эденией...

-Скорее туда! — сквозь свежую порцию грохота просипела Китана, слезы катились по ее лицу, обернутому дрожью. Все страдают одинаково.

И они понеслись. Сомнабулично. Дежа-вю самого ужасного дня Саб-Зиро отодвинуло рамки Внешнего Мира. На самом деле, он никогда не покидал квартиры Рокси, на самом деле он все еще там... разве ты не видишь бурую кровь на стенах, а прах Башни — обломки стекла в артериях?

Своих или чужих — так ли важно?

Эдения распахнулась пред ними, оглушенная и извивающаяся в предсмертных судорогах. Синдел сегодня убила несколько тысяч горожан, остальные следовали теперь. Разверзлись подземные резервуары, и кислота с отравленными водами плескалась на улицах. Здания-крепость крошились, истончаемые сонмом невидимых короедов, а люди дергались в эпилептических припадках, распластываясь посредь улиц. Едкая субстанция моментально обгладывала их до костей, темнея до рубинового оттенка. Даже солнце потухло, солнце взывало к игле-Башне.