Операция "Нисхождение"

Глава одиннадцатая, в которой я вижу смерть

Время Восточной Европы на одиннадцать часов опережало калифорнийское, поэтому всю неделю я погружалась в аватару по ночам, а спала днём. Впрочем, учитывая то, что в своём нестоящем теле я уже больше месяца не видела солнечного света, такой перекошенный режим дня мне нисколько не мешал. Однако утро восьмого дня миссии началось с ещё более раннего подъёма — меня разбудили, когда день в Сан-Франциско ещё не закончился, а в Иванове, соответственно, ещё стояла ночь. Миссис Симпкинс, как я и ожидала, рассказала прекрасную в своей "неполживости" историю, повествующую о кровавой русской террористке Алёне Лисовой, у которой после участия в "геноциде по социальному признаку" и "новом красном терроре в Крыму" "руки по локоть в крови". Из этого рассказа напрашивался логичный вывод, что убив её, я автоматически стану великой героиней великого американского народа. Разумеется, из сведений, почерпнутых в своё время их социалистической зоны всемирной сети, у меня сложилось прямо противоположное мнение о героях первых лет нового Союза, но я благоразумно предпочла держать его при себе. После пятиминутки ненависти моя надсмотрщица заставила меня наизусть выучить точное местоположение "объекта ликвидации" и запустила процесс погружения.

Наши аватары очнулись прямо у конечной цели нашей миссии — областной больницы. Её территория была обширна даже по человеческим меркам, а уж для наших аватар она казалась целым городом, путешествие из одного конца которого в другой заняло бы целый день. К счастью, пациентка Алёна Лисова лежала в ближайшем к нам корпусе, до которого можно было добраться всего за полчаса. За приземистыми кирпичными корпусами возвышались новые, словно зависшие в воздухе строения, но всё-таки большинство зданий больницы было построено ещё при первом Союзе. На некоторых участках стен, покрытых напылением из жидких кристаллов, транслировались научно-познавательные фильмы, но основная часть фасадов больничных корпусов была украшена величественными пейзажами, которые какой-то остроумный дизайнер умело вписал в реально окружавший здания лес.

Мы прошли на территорию больницы, не встретив ни охраны, ни даже подобия забора — только приятно светящийся плакат со схемой расположения корпусов. На моей родине при въезде в подобные учреждения обязательно стояла бы будка с приложением в качестве дремлющего охранника, но в Социалистической Европе, как охранники, так и все заборы, окружавшие общественные (частных здесь просто не было) учреждения, похоже, отсутствовали как класс. Их вполне успешно заменяла вездесущая система слежения за каждым человеком, которой управляла АСГУ.

Пока мы продвигались по территории больницы, наступил рассвет. Разгорающаяся заря потеснила отраженный свет искусственной луны, сделав его практически незаметным на фоне лучей настоящего Солнца. Стояло раннее утро — тот час, когда все, в том числе и пациенты, спят глубоким сном. Разумеется, больница функционировала в круглосуточном режиме, но такое время проникновения позволяло снизить шанс обнаружении до минимума. Местонахождение Алёны я запомнила хорошо и, не плутая ни минуты, вышла точно к необходимому окну. Её палата находилась на первом этаже, что значительно облегчало подъём — вряд ли у аватар хватило бы энергии взобраться даже на второй этаж, не говоря уже о пятом.

Перекусив, мы начали процесс восхождения. Благо, ещё раньше и я, и мой напарник занимались скалолазанием в аватарах и не стали пасовать даже перед совершенно отвесной стеной. Ловко цепляясь коготками за неровности в жидкокристаллической плёнке, я рванулась вверх. Майк пыхтел за моей спиной, внимательно следя, чтобы связывающая нас нитка не натягивалась и не путалась, а постоянно находилась в слегка ослабленном положении. За время нашего путешествия по Иванову мой напарник неплохо подтянул искусство управления аватарой и теперь, казалось, ни в чём не уступал мне. Преодоление пары метров по вертикали заняло четверть часа, за время которых мы основательно выдохлись, но всё-таки добрались до окна, створка которого, словно специально для нас, было немного приоткрыта.

Тяжело дыша, я рухнула на белый пластик подоконника и несколько минут лежала, пытаясь оправиться после нелёгкого восхождения. Когда я немного очухалась и поднялась на ноги, Майк продолжал валяться на животе, широко раскинув руки. Не дожидаясь его, я подошла к краю подоконника и заглянула внутрь комнаты. Я до самого конца была уверена, что Юля, хоть ничего и не сказала мне, видимо, следуя соображениям секретности, всё равно предупредила советские спецслужбы об опасности, что грозит их народной героине. Как я предполагала, Алёну должны были каким-то образом ненавязчиво защитить от нападения аватар. Например, перевезти в другую больницу или приставить к её кровати робота-телохранителя. Такой поворот должен был сорвать миссию ЦРУ без нашей вины, что, как я в глубине души надеялась, позволяло нам рассчитывать на помилование. Конечно, надежда на последнее была очень наивной, но в ситуации, в которой мы оказались, годилась любая. Каково же было моё разочарование, когда я, заглянув за край подоконника, увидела на стоящей прямо под окном кровати безмятежно спящую Алёну Лисову собственной персоной. Она лежала не левом боку головой к окну, и её короткие волосы цвета меди лежали по подушке, словно тонкая проволока, всего в полуметре подо мной.

Будучи в своём теле, ещё имевшем ноги, я бы никогда не стала прыгать с такой относительной моему росту высоты, боясь их сломать. Но я прекрасно понимала, что ускорение свободного падения одинаково для тел всех размеров и масс, поэтому, ни секунды не раздумывая, сиганула на кровать Алёны. Разумеется, так, чтобы приземлиться не на голову женщины, а чуть в стороне от её затылка. Прыжок с какого-то полуметра невесть какое испытание даже для физически слабого человека, а моя аватара могла дать фору любым спортсменам, так что приземления я почти что не почувствовала. И вот, Святой Грааль, до которого я топала целую неделю, достигнут. Я стояла на кровати Алёны Лисовой всего в нескольких шагах от её оголённой шеи, а протянув руку, могла дотронуться до её волос. Моего напарника пока ещё не было видно — наверное, он всё ещё не пришёл в себя, а может, собирал в свой рюкзак брошенное мной альпинистское снаряжение.

Теперь мне оставалось сделать всего несколько ловких движений, отрепетированных на крысах — и я убью человека. Навсегда, по-настоящему. За то, что четверть века назад, задолго до моего рождения, эта женщина сделала много великих дел, от результатов которых до сих пор корёжит моих хозяев. А ещё для того, чтобы сорвать испытания европейского лекарства от старости, тем самым обеспечив американским корпорациям сверхприбыли, что было, конечно, важнее. После убийства и забора крови мне останется только добраться до места встречи с агентом ЦРУ, на плечи которого ложились заботы о вывозе аватар и наполненной драгоценными наномашинами крови Алёны в Соединённые Штаты. Если верить обещаниям ЦРУ, после благополучного завершения миссии я вновь стану свободной и даже получу дорогостоящие протезы... Разумеется, все эти обещания и гроша ломаного не стоят, поэтому... Почему бы в сегодняшней программе не пропустить пункт "Убийство человека" и не перейти сразу к пункту "Уничтожение биоробота"? И плевать, что следующим пунктом в этой программе станет моя собственная смерть в застенках ЦРУ. Я и так слишком долго тянула, откладывая свою смерть и наслаждаясь жизнью во втором теле. Пора набраться смелости и наконец-то решиться на самоубийство.

Воткнуть смертоносную иглу в себя — в этом и заключался весь мой нехитрый план. Благо, шприц с ядом остался лишь один, и после того, как он будет использован на моей аватаре, Алёне уже не будет ничего угрожать. Я одним движением вытащила из поясного чехла шприц со страшным ядом и посмотрела на него новым взглядом. Простое и бесхитростное, каким и должно быть орудие убийства, сидело у меня в руке, как влитое. Я аккуратно развернула его и нацелила себе в грудь. Управляться шприцом в таком положении было куда сложнее, но я всё-таки нащупала кнопку активации и аккуратным движением пальца сбросила с неё предохранитель. Остро отточенное жало хищно смотрело прямо на меня. Я вздохнула и уже приготовилась нажать на спуск, как вдруг услышала шорох рядом с собой.

— Что ты делаешь?! — внезапно зашипел на меня Майк. Он всё-таки спрыгнул с подоконника на кровать и теперь стоял всего в нескольких шагах от меня, по щиколотку утопая ногами в волокнах хлопковой простыни. Кричать в полный голос он боялся, и правильно делал — пробуждение Алёны, которой одним случайным поворотом головы или движением руки ничего не стоило раздавить нас в лепёшку, сейчас было бы крайне нежелательно.

— То, что должна, — едва слышно произнесла я и нажала на кнопку шприца.

Но пальцы не откликнулись на команду мозга. Я чувствовала шершавую рукоятку шприца, видела красную кнопку в ничтожных долях миллиметра от своих пальцев, но нажать на неё не могла — моё тело было парализовано.

— Пришло моё время! Пришло моё время! — запел тонкий голосок в моём ухе, — к выполнению программы "Ликвидация" приступаю.

О нет, только не это! До проклятого Контролёра дошло, что я собираюсь сделать, и он взял управление аватарой на себя! Уже потом, вновь и вновь прокручивая в голове те страшные секунды, я пришла к выводу, что, скорее всего, Контролёр действовал не самостоятельно, и его запуск в этот момент запрограммирован заранее. Кураторы операции из ЦРУ догадывалась, причём небезосновательно, что, оказавшись у самой цели, я скорее решусь на самоубийство, чем стану убийцей. Поэтому, заключив, что у самой цели мой управляющий аватарой мозг будет не только не нужен, но и опасен, они запрограммировали на этот момент запуск Контролёра.

Моя аватара, больше не управляемая мной, ловко перехватила шприц иглой от себя и не спеша двинулась к оголённой шее Алёны. Я мучительно пыталась вернуть хоть какой-нибудь контроль над мышцами аватары, но управление телом было полностью парализовано. Я могла только видеть и слышать, что происходит вокруг. Кошмар ситуации подчёркивался безмятежным танцем пылинок в лучах чистого утреннего света. Ближайшие ко мне пылинки был хорошо различимы как отдельные витающие в воздухе спутанные клубки ниток. Мои чуткие уши, уловив едва слышимое дыхание спящей Алёны, повернулись на него. Увы, моя воля здесь была ни при чём — это сработали на автомате рефлексы аватары. Я попыталась запнуться, упасть, чтобы хоть как-то задержать неумолимое приближение управляемой искусственным интеллектом аватары к оголённой шее жертвы. Но ничего не помогало — электронный мозг медленно, при каждом шаге широко расставляя мои ноги, но довольно уверенно продолжал продвижение к цели.

Майк, которого я видела периферийным зрением, первые секунды моего подчинения Контролёру наблюдал за мной с широко раскрытыми от ужаса глазами. Но потом он принял какое-то решение и со всей скоростью, на которую был способен, бросился мне наперерез. Несчастный... Если он хочет драться со мной, управляемой Контролёром, у него нет никаких шансов. Контролёру не нужно время на прохождение сигнала через весь мир, его движения, пусть и не самые ловкие, чрезвычайно умелые — в его памяти хранились оптимальные приёмы борьбы. Мой напарник успел на своей шкуре убедиться в этом несколько дней назад, так зачем же он лезет теперь? Да и никак не успевал Майк догнать и задержать меня. В тот момент, когда Контролёр руками моей аватары уже направил смертоносную иглу в едва заметно пульсирующую жилку на шее спящей женщины, ему ещё оставалось сделать последний прыжок. И тут я поняла, что летящий мне наперерез Майк и не собирался меня останавливать. Схватившись за торчащий из Алёниной кожи волосок, он ловко извернулся, и своим телом преградил путь смерти, готовой вонзиться в шею Алёны.

Затем всё случилось очень быстро. Контролёр не предполагал, что что-то может помешать его точно рассчитанной программе движений моей аватары, поэтому не успел среагировать на внезапно возникшее передо мной препятствие и со всей силы, на которую была способна моя аватара, вдавил шприц прямо в живот Майка. Невероятно острая игла шприца, предназначенная для пробивания довольно толстой человеческой кожи, легко проткнула его комбинезон, кожу живота, внутренние органы и упёрлось в позвоночник. В этот момент управлявший моей аватарой Контролёр, видимо, удовлетворённый срабатыванием шприца, отключился, и ко мне вновь вернулся контроль над своими действиями. Но я находилась в состоянии шока и просто замерла на месте, не в силах пошевелиться. Майк истошно завопил — разработчики аватары явно не пожалели для него искусственных нервов. Одного взгляда хватало, чтобы понять, что его маленькое тело пронзает страшная боль — шприц, предназначавшийся для забора крови, заживо высасывал из Майкла кишки и куски раздробленного позвоночника. После того, как добрая половина его живота оказалась в прозрачном чреве шприца, микроскопический насос сменил направление и принялся вкачивать в аватару Майкла яд, от которого не было противоядия. Но его аватара с разорванной в клочья системой жизнеобеспечения и перебитыми нервными волокнами уже умирала безо всякого яда.

Всё это заняло самую чудовищную секунду в моей жизни. К счастью, программа Контролёра закончилась на срабатывании смертоносного шприца. Почувствовав свободу от сковывающей моё тело воли искусственного интеллекта, я пришла в себя и потащила иглу из аватары Майка. Раздался чавкающий звук — самый противный из всех, которые я когда-либо слышала. От ещё не прошедшего шока мышцы аватары были как ватные, и я выронила наполненный частичками аватары Майка шприц. Он почти бесшумно покатился по покрывалу, пока не застрял в складке ткани.

— Вот дурак! — заорала я на Майка, корчившегося в луже собственной крови, — что же ты натворил!

— Ты же так и хотела, чего кричишь? — улыбнулся Майк. Впервые я видела такую улыбку — вымученную и одновременно неимоверно искреннюю.

— Я не хотела, чтобы ты жертвовал собой! — воскликнула я.

— Я никогда им не верил, но думал, что нельзя иначе, думал, что выполню их дурацкую миссию и получу операцию. Но, увидев тебя, я понял, что можно. Ты ведь убила бы себя после того, чувствуя себя виновной в смерти Алёны. Убила бы по-настоящему. Я не мог допустить этого.

— Они всё равно убьют меня... — пробормотала я.

— Нет, ты будешь жить. Пусть думают, что я убил свою аватару ради спасения этой русской. Конечно, на неё мне наплевать, а вот на тебя нет. В срыве операции виноват я, так что тебя должны пощадить.

Из глаз моей аватары брызнули слёзы. Я растёрла их по лицу ладонями и запоздало удивилась — ещё никогда, будучи в аватаре, плакать у меня не получалось. Или просто не было повода?

— Прощай, Алиса, я так счастлив, что узнал тебя... — из последних сил прошептал Майк, и его аватара замолчала навсегда.

Пока длился мой последний диалог с Майком, Алёна, видимо, от его вопля, проснулась и приподняла голову. Пыталась найти источник странного шума, она приподнялась на локте и принялась крутить головой. Матрас, заходил ходуном, из-за чего мне пришлось приложить немало сил, чтобы сохранить равновесие, а вот выроненный мной шприц скатился с кровати на пол. К счастью, сначала она смотрела в противоположную от нас сторону. Не обнаружив ничего подозрительного, она начала поворачиваться, но к тому времени я уже схватила безжизненное тело аватары Майка за руку и потащила его к краю койки. Не успела Алёна обернуться, как я скинула мёртвую аватару моего напарника на пол и прыгнула вслед за ним. Мягко приземлившись на линолеум пола, я начала озираться в поисках укромного места, где можно было бы переждать попытки спасённой внезапным самопожертвованием Майка Алёны обнаружить источник странного шума.