О, он сделал много, гораздо больше, и все это будет раскрыто, как только Сириус выйдет и начнет расспрашивать о своем крестнике,ведь это его право!
И именно это произойдет, когда он выйдет. Это даже не считая вопросов, которые уже будут заданы из-за заявлений об этом... тот... Регент Блэк.
Альбус стиснул зубы так сильно, что раздробил лимонную дольку во рту, даже не осознавая этого.
Конечно, его трюк с Сириусом был немного вынужденным, и в него не было вложено много мыслей, но Альбус сделал все возможное, чтобы импровизировать с невероятной возможностью, которую предоставил ему гриффиндорский дурак. Ему
даже не нужно было убивать Сириуса, чтобы убрать его с дороги! Нет, Блэковская глупая овца просто пошел и получил арест и подозрение в убийстве двенадцати маглов и Питера Петтигрю! Не прошло и часа, как Альбус уже сидел в Азкабане, а Питер был провозглашен "героем света" после того, как его "наблюдатель" из корпуса Мракоборцев доложил о случившемся. Сириус оказался в своей камере раньше, чем успел проснуться!
Альбус специально попросил министра и тогдашнего главу Отдела магического правопорядка подписать бумаги, хотя его подписи было достаточно! Все для того, чтобы обеспечить эти политические центры власти и, в конечном счете, само министерство сделает все, чтобы убрать дело Блэка с их стола, если оно когда-нибудь всплывет!
Кроме того, он изо всех сил старался спрятать эти "публичные документы" как можно глубже, не привлекая к себе никакого внимания. И он мог бы затолкать их глубоко, слишком глубоко, чтобы кто-нибудь смог их откопать! Так на кой черт они
понадобились регенту Блэк?
Альбус сердито покачал головой и в приступе ярости смахнул все со стола.
-Это не имеет значения. Только не сейчас!— Сердито подумал он. -Мне нужно кое-что исправить!
Альбус задумался, яростно размышляя о том, что он может сделать, чтобы его планы не были раскрыты, а тем более полностью разрушены.
Случайно он заметил старый насест Фоукса, который был перенесен сюда из его
директорского кабинета.
Затем решение возникло само собой.
— О, Сириус. Одинокая слеза скатилась по его высохшей щеке. -Это все для большего блага.
...
В сырой камере Азкабана, самой надежной тюрьмы в мире, по крайней мере так утверждали британские волшебники, в углу лежало "нечто", дрожащее от холода, все в грязи
Сириус Блэк.
Несмотря на свое состояние, он был доволен. По крайней мере, настолько,насколько это вообще возможно для пленника в кишащем дементорами месте. И в здравом уме. Да, он определенно все еще был в здравом уме! Сохатый так часто
говорил, когда он приезжал в гости! Странно, но Сириус чувствовал, что эти визиты становятся все более частыми.
Подождите... Сохатый... умер. Так ведь?
Да какая разница.
Может быть, он просто разыгрывал загробную жизнь, убегая, крадя шляпу Августы Лонгботтом и мантию директора, надевая фальшивый парик Санта-Клауса рядом со смазкой для волос Снейпа, и время от времени появлялся перед ним для ободряющей беседы?
Вот это идея! И они называют его сумасшедшим!
Излишне говорить, что отель "Азкабан" действительно оставлял желать лучшего,честно говоря, и Сириус знал, что его рейтинг для этого места будет небывало низким после того, как он наконец выйдет! Он не рекомендовал бы его ни как
Летний дом, ни тем более как полноценное жилье! Охрана ужасная и оскорбительная, обслуживание плохое, и он сомневался, что повара смогут приготовить настоящую еду, если гном укусит их в задницу!
Впрочем, мебель...
Он оглядел свою пустую каменную камеру.
ДА... обстановка странная... потерянная.
Как раз в этот момент он услышал еще один болезненный вопль безумия от своей дорогой кузины Беллатрикс, вызванный нынешним визитом местных смотрителей,дементоров.
— Видишь? Даже Кузина Белла согласна, что это место-настоящее дерьмо! Сириусу хотелось расхохотаться, но он слишком устал, чтобы это сделать.
Он вернулся в свою человеческую форму, зная, что дементоры сейчас играют с Беллой и не будут беспокоить его в течение долгого, долгого времени.
Единственное развлечение этого заведения. Радио Беллатрикс.
Сириус не мог удержаться от смешка, хотя это причиняло ему невыносимую боль.
Безумная сука визжала и визжала почти десять лет подряд, в конце концов заткнувшись только во сне. Сириус на мгновение задумался, не является ли его кузина на самом деле его сестрой или чем-то в этом роде. Она определенно
говорила точь-в-точь как его мать. так громко. Громкий. И Громко!
Он действительно не знал, откуда у нее столько энергии. Она либо издавала пронзительный крик боли всякий раз, когда развлекалась с дементорами, громкие, бесконечные проклятия в адрес своего "гребаного брата" мужа, либо безумные
фанатичные крики безумия о могуществе ее "любимого лорда".
Сириус вспомнил то время, когда его бросили сюда. Беллатрикс еще не успела "акклиматизироваться" в Азкабане и выглядела великолепно. В то время его единственным развлечением были крики его кузена, причудливо смешанные с
болью и удовольствием, когда охранники немного развлекались с Беллой.
Это уменьшилось после того, как она "по слухам" укусила "петуха" одного бедного парня. Поделом ему, впутался в безумие под названием Лестрейндж урожденная Блэк. Ну, парень был достаточно громким, чтобы весь Азкабан знал, что произошло
в считанные секунды!
Ночные приключения Беллы внезапно прекратились, когда ее тело начало принимать Азкабанскую манеру изможденного, преследуемого и тощего.
Мысли Сириуса вернулись в детство, когда его любимая Кузина Белла играла с ним.
Даже его шутки были на самом деле ее учением! Он любил тихих мятежных всезнаек. Даже если ей нравилось изучать темные искусства... Это было ожидаемо.
В конце концов, она была Блэк.
Да... он любил ее, как родную сестру.
Боль пронзила его сердце, когда образ его милой, веселой, прилежной партнерши по розыгрышу Беллатрикс Блэк слился с изможденной, бледной, болезненно выглядящей, невменяемой Беллатрикс Лестрейндж. Было больно.
Похоже, единственный член семьи, который ему действительно нравился, в итоге превратился в суку-убийцу.
Прежде чем он успел насладиться воплями Беллатрикс Лестрейндж за то, что она отняла у него его кузину Беллатрису Блэк, перед ним внезапно возникла вспышка пламени.
Сириус на мгновение ослеп и прищурился, чтобы лучше видеть. Перед собой он увидел пурпурную звезду и белую... бороду?
— Санта-Клаус?— Растерянно спросил он.
Прежде чем он успел подумать о чем-то еще, темнота поглотила его. Последние слова, которые он услышал...
"Авада Кедавра"
Поговорите с Малфоем
Андромеда обнаружила, что сидит в конференц-зале в Гринготтсе. Она внимательно наблюдала за Люциусом Малфоем, сидящим напротив нее, вечно благодарная за все эти бесполезные уроки на холодном фасаде, через который ее заставила пройти мать. Она сумела полностью скрыть свою нервозность и относиться к Малфою с холодным безразличием, как и подобает такому придурку, как он!
Рядом с Малфоем,Теодор Лестрейндж, нынешний Регент Лестрейндж выглядел так, словно был не в своей тарелке.
Андромеда быстро обдумала то, что она знала о парне из информации, которую ей удалось собрать.
Как и любой Лестрейндж, Теодор был мускулист. Все просто и ясно. Он был силен магически, но очень слаб умственно. Это было настолько очевидно, что Андромеда чуть не захихикала, когда каждую минуту болван бросал тревожный косой взгляд на своего собственного ... гм ... Люциуса Малфоя, ожидая каких-то указаний, что делать.
Действительно, для дома Лестрейндж наступили тяжелые времена. С тех пор как отец Лестрейндж погиб во время Первой войны Воландеморта и Рудольфус унаследовал титул лорда, он и Беллатриса стали Лордом и Леди дома Лестрейндж. Проблема, однако, заключалась в том, что их поймали и бросили в Азкабан на всю жизнь. Обычно в подобных ситуациях их последняя воля, семейная магия или кровные родственники решают судьбу следующего Лорда Лестрейнджа.
Но чтобы стать лордом дома, нужно прежде всего быть принятым семейной магией упомянутого дома. И именно в этом заключалась суть проблемы.
Семейная магия Лестранджей была устроена так, чтобы отказывала новому Лорду, если старый еще жив или не отдает ео добровольно. Таким образом, Лестрейнджи застряли с Лордом и Леди в Азкабане, и в лучшем случае ситуацию можно было исправить, выбрав регента, который имел бы ограниченные полномочия.
И вот Теодор Лестрейндж, дальний французский родственник чистой крови, получил регентство. Хотя Теодор не мог даже войти в фамильный склеп Лестрейнджей, он все еще мог голосовать в Визенгамоте. И вместе с этим пришла толстая зарплата, любезно предоставленная Малфоем за то, что он был хорошим маленьким мальчиком...
Причина, по которой Андромеда даже потрудилась вызвать сюда подражателя Гойла, заключалась в том, что ему разрешалось подписывать контракты вместо дома Лестрейндж. Тот же... эксплуататорский характер, вот что это было.
-Ну что, начнем, Мисс Блэк?— Бубнил Малфой ровным голосом, вырывая Андромеду из ее мыслей.
Она вежливо улыбнулась, не обращая внимания на его неуважение, назвав ее "Мисс Блэк" вместо "Регент Блэк", и слегка кивнула в ответ.
-Конечно, Лорд Малфой, Регент Лестрейндж.— Сказала она, но не могла просто сидеть и терпеть его неуважение, поэтому игриво продолжила, растягивая слова. -Вы оказались в большом долгу, Милорды.
Ее глаза радостно сверкнули, когда бесстрастный фасад Малфоя слегка треснул от ее игривого выпада, а нескрываемый гнев в глазах регента Лестрейнджа привел ее в еще больший восторг. Прежде чем идиот успел разразиться гневом, Малфой быстро вмешался, нахмурившись.
-Именно так, мисс Блэк.— Признался он, заставив Андромеду открыто закатить глаза из-за того, что он назвал ее не тем именем.
-Именно так, Мистер Малфой.— Она одарила его невинной улыбкой.
Если он откажется соблюдать этикет, она, конечно, тоже может это сделать.
Малфой, надо отдать ему должное, оставался совершенно равнодушным и безразличным.
— Учитывая, что вы пригласили нас поболтать, я полагаю, что Лорд Блэк хочет заключить какую-то сделку относительно наших долгов, Мисс Блэк.— Он поднял бровь, глядя на Андромеду. -Итак, какое послание вам было приказано передать нам от вашего Лорда?
Андромеда не ощетинилась на него только из-за того, что дочь дома Блэков была хорошо обучена в детстве. Этот придурок только что сравнил ее с обычной почтовой совой!
— Мой господин действительно послал меня с предложением.— Сказала она ему с покорным вздохом.
— Ну и что?— Настаивал Малфой, когда Андромеда просто смотрела на него настороженным взглядом, не вдаваясь в подробности.
Андромеда глубоко вздохнула и посмотрела на гоблина, которого Гринготтс предоставили для этой встречи, кивнув ему. Гоблин достал три пергамента, положил один перед обоими мужчинами, а третий положил головой вниз перед Андромедой, так что Малфой и Лестрейндж не могли сказать, что это было.
Луций взял лежащий перед ним пергамент с намерением рассмотреть его поближе.Его брови поднялись почти до линии волос. После мгновенного моргания, которое могло бы привести к полному шоку, он посмотрел на Андромеду чуть расширенными глазами.
-Так вот как это выглядит?— Ошеломленно спросил он. -Или ты просто смеешься надо мной?
— Уверяю вас, мистер Малфой. Это будет стоить вашего времени. Андромеда слегка улыбнулась ему, забавляясь его непонимающим выражением лица. — Малфои задолжали Блэк чуть больше шести миллионов галеонов. Милорд согласился простить вам три миллиона, если вы сочтете нужным принять его требования.
— Три ми...!— Выпалил он, но осекся, когда его глаза радостно блеснули. Прочистив горло, он оценивающе посмотрел на Андромеду. "Пять."
Три.— Она ответила почти мгновенно.
-Может быть, четыре с половиной миллиона? Вы действительно думаете, что это не стоит большего? В конце концов, я люблю...
Нет. Три миллиона.— Она тут же остановила его.
Три. Андромеда решительно перебила его взглядом, ясно говорившим: "никаких переговоров". -Вы едва заплатили сто тысяч галеонов за контракт. Наше предложение более чем разумно. На самом деле, это совершенно безумно, и я понятия не имею, о чем думает мой господин! Будь моя воля, я бы предложил пятьдесят тысяч сверху. И давайте посмотрим правде в глаза, Вы были бы чертовски рады принять его!— Она бросила на него странный взгляд, разглагольствуя.
-И это не принимая во внимание ваш значительный долг перед нами. Нет. Это предложение уже давно не золотое. Это просто чудо для вас, и вы возьмете его, или мы разрушим ваш дом.— Она улыбнулась ему чересчур сладко. -Это сообщение, которое мой господин хотел, чтобы я передал, Мистер Малфой.
Малфой побледнел, как будто его только что ударили, но тут же успокоился. Он не мог позволить себе потерять три миллиона галеонов из-за своей гордости! Но...
-И как ты себе это представляешь?.. сделка должна быть завершена?— Спросил он со снисходительной усмешкой.
Просто. Вы подпишете право собственности Нарциссы Малфой, урожденной Блэк, и Беллатрисы Лестрейндж, урожденной Блэк, На Лорда Блэка. Это так же просто, как взять перо в середине стола и подписать документы перед вами.— Ответила Андромеда, не обращая внимания на его хмурый взгляд. — Перо-это гоблинский артефакт, специально созданный для подобных случаев. Это похоже на кровавое перо, которое дает подпись не только в крови, но и в крови и магии. Излишне говорить, что магия распознает процедуру и признает ее.
— После этого вы, мистер Малфой, разведетесь с Нарциссой. Очевидно. Уголок ее рта дернулся. -И, конечно, доставить ее к нам. Нетронутой
-А как насчет регента Лестрейнджа?— Раздраженно спросил он.
Андромеда слегка повернула голову, чтобы посмотреть на Теодора Лестрейнджа, который даже не потрудился заглянуть в лежащий перед ним листок, вместо этого ожидая решения Люциуса.
— Дом Лестрейндж должен нам четыре миллиона галеонов.— Подвела она итог. -Мы готовы простить два миллиона.
Андромеда быстро продолжила, увидев, как челюсть Малфоя отвисла, готовясь произнести речь.
— Прежде чем ты что-то скажешь, скажу, что Беллатрикс-это испорченный товар. Мы это знаем. И ты это знаешь. Черт возьми, даже она сама это знает.— Сказала она раздраженно. — Двух миллионов для нее более чем достаточно.
-А доставка?— Впервые с начала встречи Малфой выказал намек на веселье.
-Это тоже очень просто. Лестрейнджу не нужно будет доставлять ее, потому что мы все знаем, где она, и, честно говоря, было бы забавно видеть, как он пытается найти способ доставить ее нам, но мы не настолько жестоки, чтобы заставить его ворваться в Азкабан.— Насмешливо произнесла Андромеда тем же снисходительным тоном, что и Луций. — Регент Лестрейндж, однако, отречется от нее после подписания контракта, сделав ее брак с Рудольфом спорным вопросом.
Малфой кивнул в знак согласия, крепче сжимая трость.
