Дети Амира - 1. Данфейт

— Любое живое тело излучает энергию, которая постоянно совершает колебания. Это значит, что ни одно живое тело, а уж два тела тем более, не могут при взаимодействии получить абсолютный ноль! — закричала Данфейт, обращаясь при этом к Роэли.

— Много же вам понадобилось времени, чтобы понять это, — хмыкнул Глава, — но сути дела это не меняет. Вы по-прежнему ни на что не годны.

Данфейт оторвало от пола и подбросило в воздух. Она сгруппировалась при падении и приземлилась на пол, замерев в полусогнутом положении. Роэли повернулся к ней и выставил свою руку, но с Данфейт ничего не произошло.

— Вы не сможете постоянно защищать ее от силового поля! — закричал Гвен и, не прикасаясь, отбросил Кимао к противоположной стене.

Айрин вскрикнула и закрыла лицо ладонями. Орайя напрягся, но на его плече оказалась рука Йори, который быстро смирил его пыл.

Данфейт ощутила удар головой. Перед глазами все поплыло, в ушах начало звенеть.

— Чем же она поможет тебе, твоя матриати? — продолжал кричать Роэли, выставляя свою ладонь и направляя свой гнев на непокорного зрячего.

Кимао перекатился по полу в другую сторону и, распластавшись у стены, протянул руку в ответ. На глазах Данфейт пространство начало искажаться. Словно, марево нависло стеной над головой Кимао, превращаясь в туман, стелющийся по сторонам. Данфейт посмотрела на Кимао. Его лицо перекосило, и было видно, что он изо всех сил старается не подпустить это 'что-то' к себе.

— Ну, так тебе? — кричал Гвен, и звук его голоса таял в пространстве, доносясь до Данфейт лишь обрывками фраз. — Она ни на что не способна среди таких, как мы!

Данфейт обернулась и посмотрела на аркаина, все еще стоящего у стены, и метнулась к нему.

— Отойди! — прошипела Данфейт, отпихивая молодого человека плечом.

— Вы надеетесь найти ошибку в измерениях? — рассмеялся Роэли, выставляя вторую руку по направлению к Кимао.

— Я — ваша ошибка! — прокричала Данфейт и, вцепившись руками в край зеркальной панели у стены, вырвала ее вместе с крепежом.

— Что Вы делаете? — произнес обомлевший Роэли, на мгновение утративший контроль над полем.

Кимао воспользовался заминкой и отшвырнул Главу к противоположной стене, пытаясь при этом подняться на ноги. Роэли знал, как проучить щенка, пытающегося доказать здесь что-то. Он посмотрел на Данфейт и направил в ее сторону поток силового поля, которое все это время сдерживал Кимао.

— Нет! — закричал Кимао.

— Нет! — послышались возгласы Эрики и Айрин.

— Нет! — прокричала сама Данфейт и шмыгнула за зеркальный лист обшивки, что удерживала в своих руках.

Волна силового поля отразилась от покрытия и рассеялась по сторонам, ударяя в тела всех присутствующих на занятии курсантов. Гвен в то же мгновение поднял обе руки в воздух и развел их по сторонам, сообщая о том, что поединок окончен.

Кимао продолжал лежать на полу у стены. Он смеялся. Юга, этот идиот хохотал!

— Очень интересно... — наконец, произнес Роэли Гвен.

— Не настолько она проста, как могла показаться вначале? — спросил его Кимао.

Данфейт посмотрела на своего зрячего, как на умалишенного. Словно, он насмехался над самим Главой Ассоциации, не боясь, при этом, быть наказанным.

— Белови, Вы собираетесь на каждую схватку носить с собой лист обшивки из меркапзана? — спросил Гвен, не обращая на поведение Кимао никакого внимания.

— Если в схватке будете принимать участие Вы — несомненно! — ответила Данфейт, высовываясь из своего укрытия.

— В этом есть некий смысл... — прошептал Гвен.

Он долго всматривался в черты лица Данфейт и в какой-то момент даже улыбнулся в ответ, после чего отвернулся и принял скучающий вид.

— Сделайте себе костюм из меркапзана, в таком случае. Может, в нем Вы сможете хоть чем-то помочь своему зрячему, — ответил Гвен и, поклонившись Кимао в ответ, покинул тренировочный зал.

— Что-то я ничего не поняла... — промямлила Дани, обращаясь на этот раз к Пире Савис.

— Значит, я не ошиблась в Вас, Белови... — хмыкнула Пире и покинула зал вслед за своим зрячим.

— Все живы? — спросила Данфейт, опуская лист обшивки на пол.

— О чем ты думал?! — первой сорвалась на крик Айрин. — Вызвать на поединок Главу Ассоциации! Ты в своем уме?

— Что в этом такого? — хмыкнул Кимао, поднимаясь с пола. — Если Вы боитесь сделать это, почему я должен смотреть на Вас?

— Нельзя вызвать на бой Роэли Гвена!

— Можно, если он нарушает Закон!

— Кто сказал, что он его нарушил?

— Он позволил себе назвать Данфейт 'паразитом', не говоря уже о том, что заставил тебя участвовать в этом спектакле!

— Я не виновата, что она ни на что не способна!

— И поэтому ты так довольна собой теперь?!

— Кимао, ты — дурак! Он всего лишь посмеялся над ней! Не он первый — не он последний!

— Никто не смеет смеяться над тем, что принадлежит мне!!! — проревел Кимао и стукнул рукой по стене.

Зеркальная поверхность обшивки хрустнула под его кулаком и покрылась трещинами. В зале повисла гробовая тишина. Для того, чтобы разбить напыленный меркапзан, необходимо приложить слишком большую силу, силу, на которую Кимао не должен был быть способен...

— Я — не вещь, чтобы кому-нибудь принадлежать, — прошептала Данфейт и направилась к выходу.

— Я — твой зрячий, и, прилетев сюда, ты приняла условия этого договора! — прокричал Кимао ей в спину.

— Твой отец был уверен, что ты не станешь унижать меня и пользоваться своим положением. Очень жаль, что он ошибся...

Дверь за Данфейт захлопнулась, отрезав от сознания Кимао ее эмоции и гнев.

Глава 14

Орайя собирался идти спать, когда в дверь его дома позвонили. Медленно оторвав свое бренное тело от дивана в гостиной, он вышел в холл и открыл дверь. Все с тем же уставшим выражением лица он повернулся к Данфейт спиной и, бросив нечто 'проходи', вернулся обратно.

— Ты всегда так радушен к незваным гостям?

Голова Орайи снова показалась в дверном проеме, а глаза вопросительно посмотрели на Данфейт.

— В мой дом непрошеные гости не приходят.

— Тогда, я хочу выпить чего-нибудь, — ответила Данфейт и вошла внутрь.

— Покрепче или просто 'побаловаться'?

— Разговор предстоит серьезный.

— Тогда 'Сильзон'?

— Это что такое?

— Настойка на травах.

— Подойдет.

Орайя провел Данфейт на кухню, если эту часть его дома вообще можно было так назвать. Бар — безусловно, но не кухня. Там не было плиты, только шкафы, полки с бокалами и бутылками, холодильник и высоченный длинный стол.

— А где ты питаешься? — не без интереса спросила Данфейт, взбираясь на стул.

— Заказываю еду на дом или иду к Кимао. Он, если ты помнишь, живет в пяти минутах ходьбы отсюда.

— Ты не умеешь готовить?

Орайя исподлобья посмотрел на Данфейт и хмыкнул:

— Ты забыла, кто мой отец?

— Ты прав, глупый вопрос.

— Не люблю я готовить, вот и все. Тем более, что мою стряпню можно есть только после недели голодовки.

Бокал с ядовито зеленой жидкостью оказался перед Данфейт, рядом с ним тут же появилась тарелка с дольками лимона и оливками.

— Сейчас оценим твой 'Сильзон'!

Дани покрутила бокал в руке, затем вдохнула аромат напитка, напомнившего ей 'благоухание' настойки Учителя от несварения, и влила содержимое в рот. Орайя долго смотрел на нее, побледневшую и удивленную.

— Можешь выдохнуть, — наконец, произнес он и 'опрокинул' свой бокал.

Дани потянулась к лимону и положила одну дольку на язык.

— Ну, как? — улыбнулся Орайя, закусывая оливкой.

— Я пока в сознании, но, боюсь, это ненадолго.

— У меня теплый пол, да и пледом накрою, если что.

— И голову на бок повернуть не забудь, — вполне серьезно заметила Данфейт и указала пальцем на свой пустой бокал.

— Ты сколько лет не пила? Пять?

— Шесть, есть быть точной.

— О, так тебе есть, что вспомнить?

— О-да! — хмыкнула Данфейт и 'опрокинула' вторую порцию яда.

— Ну, начинай! — произнес Орайя, закусывая, на этот раз, лимоном.

Дани заерзала на стуле, пытаясь устроиться поудобней, и, придя к выводу, что в данной ситуации ей это вряд ли удастся, обратилась к Орайе.

— На прошлой неделе у меня состоялся не вполне приятный разговор с одним 'доброжелателем'. Этот 'некто' поведал мне странную легенду о детях Амира, которую, в общих чертах, рассказывал мне твой отец.

Данфейт осушила третий бокал и закусила оливкой.

— Все бы ничего, — продолжила она, — но этот доброжелатель связал придание с несчастьем, произошедшем на Сатрионе.

— Глупые легенды о людях, переживших термоядерный взрыв?

— Думаешь, глупые?

— Чушь полная, — спокойно ответил Орайя и нагнал Данфейт по части опустошения бутылки зеленого напитка. — Легенда о том, что оболочки погибших на Сатрионе остались в нашем пространстве и мой отец пытался оживить их, пересадив их 'души' в тела других людей — тот еще бред.

— То есть, ты не веришь, что Учителя изгнали за попытку переселения оболочек умерших на Сатрионе в живые тела?

— После взрыва на Сатрионе, отец действительно выдвинул гипотезу о том, что оболочки умерших никуда не делись и сознание их все еще существует в этом мире, отделенное от тел. Но изгнали его не за это.

— За что тогда?

— Он работал над экспериментами с термоядерным синтезом. В результате одной из попыток создать сгусток управляемой энергии, погибло тридцать человек рабочего персонала. Вина, естественно, легла на плечи моего отца. Они устроили суд над ним и сфабриковали дело. А все потому, что папа был основным претендентом на пост Главы Ассоциации после Роэли. Так его и убрали 'со сцены'.

— Значит, в мою историю ты не веришь, — сделала вывод Данфейт и опустошила очередной бокал.

— Тот, кто рассказал тебе это, хотел навредить тебе, Данфейт. Точнее, он хотел навредить Кимао.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве после того, как ты узнала о возможности существования сатриан и попытках переселения их оболочек в тела моим отцом, ты не стала сторониться Кимао?

— Нет.

— Врешь!

— Нет!

— Тогда почему ты спрашиваешь о детях Амира и Сатрионе у меня, а не у него?

— Потому что дело касается человека, которого ты называешь 'отцом', а не он!

— Причина не в этом, — покачал головой Орайя.

— В чем тогда?

— Кимао раскусил бы тебя за пять секунд, вывернув наизнанку твое неприглядное нутро! Ты провела в доме отца пять лет и ни разу не задалась вопросом, почему его изгнали. Строишь из себя праведницу? Ты не поверила ни единому моему слову, полагая, что твой Учитель вполне достоин звания 'убийца'! Но тебя это не волновало раньше. Что же теперь изменилось? Они пообещали тебе что-то? Попросили подмазаться и разнюхать у братьев Сиа секреты прошлого? И ты не постеснялась! Приперлась сразу же ко мне, надеясь, что я слабее брата и не смогу раскусить твои жалкие уловки!

— Знаешь, сколько людей погибло на Мийе, когда на нее рухнул тот загадочный метеорит? Три миллиона! — закричала Данфейт и ударила рукой по столу. — Три миллиона на Мийе в прошлом году и три миллиарда двадцать пять лет назад на Сатрионе! Есть ли между ними связь?! Я поверю в самое немыслимое, лишь бы только понять, почему Совет ничего не предпринял для того, чтобы спасти этих людей! Власть, сила, управление энергией! К чему все эти дары, если награжденные ими не используют их по назначению? Я верю в любовь, Орайя. Я знаю, что мой отец мог бы убить кого угодно, если бы это могло спасти мою мать! Это — человеческая природа! И она такая же мерзкая, как и моя вера в виновность твоего отца!

— Нашего отца, — прогремел голос Кимао за спиной Данфейт.

Дани закрыла глаза и вытерла рукой испарину со лба.

— Вот, значит, что произошло, — произнес Кимао. — Что тебе сказали? Что это он убил тех мийян? Что это он взорвал три миллиона мирных жителей?! И ты полетела со мной на Атрион, предполагая, что я могу знать об этом что-то и покрывать его? Легко же ты переступила через свои 'высокие' принципы! Это характеризует тебя как очень целеустремленную личность, Данфейт. Такие качества Ассоциация Зрячих высоко ценит.

— Не стоит приписывать мне эти грехи! Ты — мой зрячий, и какие бы тайны ты не хранил, быть им не перестанешь, по крайней мере, до тех пор, пока я не избавлюсь от этой зависимости!

— Не приписывать тебе грехи? — усмехнулся Кимао. — Ри потратил на тебя пять лет, прожил рядом с тобой все эти годы, и после этого ты посмела усомниться в главном — его человечности?! Ты лгала, глядя мне в глаза, зная, что могу знать интересующие тебя секреты! Такая искренняя, ты приняла мою помощь, когда тебе это было выгодно! Теперь я тебе не нужен, ведь из меня вытянуть хоть что-нибудь у тебя не получилось! Думаешь, если Орайя снизошел до того, чтобы рассказать тебе бесславную историю падения нашего отца, он ничего не понимает?!

Дани обернулась к Кимао и с ненавистью посмотрела на него.

— Осуждай себя, зрячий! За свои поступки я отвечу, но не перед тобой!

— А никому, кроме меня, до них нет дела!

— Тебе тоже наплевать! — прокричала Данфейт и попыталась слезть со стула.

Пошатнувшись, она схватилась за стол и сползла на пол.

— Твою мать! Хорош 'Сильзон'!

Кимао продолжал стоять возле нее и в абсолютном безмолвии наблюдал за ее попытками подняться на ноги. В какой-то момент Данфейт все-таки привстала и встретила его надменный взгляд, задрав свою голову. Ей было наплевать на то, что он подумает. Осуждение? Презрение? Безразличие? Что из этого он выберет сейчас? Какая разница, если для нее самой это ничего не изменит? Какая разница, если это не принесет ей ничего нового, кроме очередной боли?

— Строишь из себя обиженного, будто мои суждения о тебе и твоем отце имеют для тебя значение? — спросила Данфейт. — Признайся, ты всего лишь желаешь понять, для чего Великий Ри свел нас вместе. Не стоит играть в заступника, летать со мной на Атрион и вызывать Главу Ассоциации на поединок. Айрин и так высокого мнения о твоих моральных качествах. А если ты хочешь этим отомстить моей сестре, которая вроде бы и любила тебя, но не настолько, чтобы принести на жертвенный алтарь свою свободу, ты уже проиграл. Айрин и так знает, что ты все еще стоишь перед ней на коленях!!!

— Уходи, — прошептал Кимао и присел на стул.

Дани с трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, направилась к двери.

— Они выбрали меня покровительницей их дома, — вдруг, прошептала она. — Я должна была стать второй матерью их не родившимся детям. Она ушла первой, но их сожгли на одном костре. Они часто приходят ко мне во сне и просят спасти их. А я ничего не могу сделать. Если это был первый удар Сатриона, нас всех поглотит пекло Амира. И не уверена, что во второй раз я смогу это пережить... Я хочу знать правду. Я хочу знать, что сделал Ри, что предпринял Совет, что сделали все вы для того, чтобы этого не произошло!

— Что ты собираешься изменить, если все равно ничего не сможешь им противопоставить? — закричал Кимао. — Совет вытрет о тебя свои ноги и плюнет на прощание!