Вампиры, дампиры, и прочая нечисть... 1 - 2 часть (общий файл)

— Ну что ж, детка идем, твой суженый тебя уже заждался. Ты будешь жить теперь в его доме. Но мы бы очень хотели, что бы вы как можно чаще приезжали к нам в гости, Алена, мать Андрея, была бы счастлива, познакомиться с тобой.

Я молчала, что я могла на это сказать? Он мой опекун, как скажет, так и буду делать. А может это вообще теперь Андрей будет решать? И вообще мое мнение кого-то интересует? Мы вышли на улицу и меня уже ждал Андрей, машины Свята не было. Ощущение было такое, словно меня опять предали. Но я постаралась не раскисать. У Андрея был довольный вид. Он сухо поздоровался с отцом.

— Андрей, твоя мама очень ждала тебя в гости, приезжайте вместе с Аней.

— Да-да, конечно отец.

Я стояла и отрешенно смотрела куда-то вдаль.

— До свидания Анна. — Бериш взял меня за руку изящным жестом и поцеловал ее. Ощутила себя так, словно в восемнадцатый век попала. Кое-как удержалась от того что бы руку не выдернуть.

Андрей открыл мне дверь, рядом стояли два охранника, вампиры-офицеры. Я ощутила "де-жавю", словно что-то уже такое было со мной.

Опекун ушел, не оборачиваясь к другой машине.

Я залезла в машину, следом сел Андрей, рядом со мной на сиденье и, взяв мою руку, счастливо улыбнулся, я его энтузиазма совершенно не разделяла. Но он совершенно не замечал мой кислой физиономии и принялся, говорить о том, как скучал, как сильно он любит меня, и все ближе и ближе тянул мою руку к своему рту. А затем принялся целовать, причем каждый палец. Я ни чего не чувствовала от его поцелуев, ни плохих ни хороших ощущений. А затем он уже перетянул меня к себе на колени и начал целовать мою шею. Кажется, план по заведению потомства он собрался начать выполнять прямо сейчас, я покосилась на нашу охрану, но те не проницаемо смотрели в окна, хотя сидели напротив нас. Попыталась отодвинуться от мужчины, но добилась лишь того что он стиснул меня сильнее и перешел с целования рук на мою шею. Мне перспектива заняться сексом при наличии посторонних совершенно не прельщала, ни когда не страдала эксгибиционизмом.

— Андрей, — позвала я мужчину, но он ни как не отреагировал, — Андрей, ты делаешь мне больно.

Он, наконец, услышал меня и оторвался от мягких покусываний моей шеи, от чего по всему моему телу уже побежали мурашки.

— Прости, я просто, так скучал по тебе, малышка, ты всегда называла меня "малыш", я буду счастлив, если ты вновь будешь звать меня так же.

Мне почему-то ну совершенно не хотелось называть его уменьшительно-ласкательными прозвищами, поэтому я решила тактично промолчать.

— Завтра я куплю билеты на самолет, и мы полетим в Челябинск.

— Почему именно туда?

— Там у меня дом, ты так ни чего и не вспомнила?

Я помотала головой, сидеть на коленях было жутко неудобно, но дампир меня выпускать не собирался, я честно пыталась несколько раз слезть.

19 глава

Два месяца спустя...

Я стояла на четвереньках на узкой скамейке, мои ноги и руки были связаны. На шее был надет ошейник, к которому была прицеплена цепочка, другой конец которой держал в руках Андрей. Он стоял напротив меня, одетый в черные кожаные штаны, его торс был голый. На лице у него была черная маска, закрывающая его верхнюю часть лица — лоб, глаза и нос, оставляя открытыми лишь губы и подбородок. В другой руке он держал флогер из тонких кожаных хвостов. Он намотал цепь на кулак, до самого основания и потянул ее вверх, так, что моя голова и подбородок смотрели на него снизу вверх.

— Смотри мне в глаза. — Отдал он свой первый приказ грубым голосом.

Я боялась отвезти свои глаза, так как знала, что сейчас игры закончились, я знала, что нужно ему, и я пошла на это сознательно. Ему нужно, что бы его слушались, что бы ему подчинялись беспрекословно, и я пошла на его условия, эта сделка, просто сделка твердила я себе. Только такой ценой, можно успокоить его. Сэуш... нельзя сейчас думать о нем, он не знает где я. И ни когда не узнает...

Андрей поднес рукоять плети к моим губам.

— Открой рот. — Я тут же подчинилась ему. Он протолкнул мне в рот рукоятку и начал глубже засовывать ее. — Шире рот открывай, вот так, умница. — Он начал медленно толкать мне плеть в рот, и гладить мою нижнюю губу большим пальцем другой руки, которой держал меня на цепи. Я почувствовала, как край рукоятки начал все глубже и глубже входить в моё горло, я инстинктивно сглотнула и тут же почувствовала тошноту, моя голова дернулась, что бы освободиться от инородного предмета во рту. За что сразу же получила пощечину. — Не смей вырываться! — И опять в моё горло вошла рукоять плети. — Давай детка, это не так уж сложно, мой член больше этой рукоятки, а ведь он будет следующим в твоей глотке.

Я постаралась расслабиться и закрыла глаза, за что вновь получила пощечину.

— Я разрешал тебе закрывать глаза?

Рукоятка с силой вошла мне в горло, я поперхнулась и поняла, что не могу дышать, меня захватила паника, я дернулась назад. Андрей потянул меня за цепь и, взяв меня за подбородок, стал сжимать пальцами мне скулы, чтоб удерживать рукоять внутри.

— Дыши и успокойся, носом дыши и смотри мне в глаза. — Меня захватила паника, мне нужен был глоток воздуха, в голове зашумело, я пыталась вырваться, но веревки на руках и ногах не давали мне это сделать, к тому же Андрей держал меня за подбородок, я даже голову не могла повернуть. Слезы потекли из моих глаз, я застонала, и паника все сильнее начала охватывать мое тело. Я опять почувствовала хлесткую пощечину.

— Я сказал в глаза смотри и дыши, успокойся! — Рыкнул он на меня.

Меня отрезвила эта пощечина. И я задышала через нос, но продолжала инстинктивно глотать. — И снова почувствовала пощечину. — Не глотай, — услышала я его хриплый голос.

Я поняла, что если не расслаблюсь, то будет только хуже. И начала дышать носом и не глотать, успокаиваясь при этом. Он медленно вытащил ручку флогера из моего рта и пока я делала жадные глотки воздуха, он начал целовать мое лицо и шептать при этом:

— Хорошая, девочка, умница, — он отодвинулся и вновь рукоять вошла мне в горло, — вот так... хорошо, глубже... глубже...— рукоятка плетки продолжила медленно двигаться у меня во рту. А я смотрела Андрею в глаза и дышала через нос. Он приоткрыл свой рот и его глаза светились от удовольствия. — Да, да, детка... — рукоятка все глубже и глубже проникала в мое горло, а скорость толчков постепенно увеличивалась. Мне оставалось лишь расслабиться, дышать и смотреть в его похотливые глаза. Я увидела, как его клыки удлинились, а глаза засветились, он облизал губы языком и продолжал все интенсивнее двигать рукоятку. Я думала, что он прямо так кончит, но он остановился и снова, медленно вытащил рукоять.

— Ты меня порадовала... — Улыбнувшись, он погладил меня по голове, словно зверушку.

Я пыталась отдышаться и старалась не слушать его. Горло саднило, от грубой кожаной рукоятки и шея уже болела. Он, наконец, отпустил меня. Отошел в сторону и снял свои брюки. Его член был огромен, я сглотнула, так как понимала, что рукоятка действительно была очень маленькой по сравнению с тем, что увидела теперь.

— Да, да, вот об этом я тебе и говорил, но ни чего твой ротик я уже разработал. Правда мне следовало бы заняться твоей попкой для начала. — Он сделал вид, что задумался и посмотрел в потолок. — Да, думаю, твоя задница тоже требует моего внимания.

Он обошел меня сзади и, взяв за "поводок", потянул мою голову вверх. В ход снова пошел флогер, которым он начал трогать мои ягодицы. Я дрожала от страха от каждого прикосновения, так как уже знала, какую боль приносит эта штука. Самое отвратительное, что медленно, но верно от этих прикосновений, по моей кожи поползли мурашки, они пробежались до спины и вернулись обратно, только уже к животу и в нем начал завязываться тугой комок. У меня расширились глаза. Магия! Он обещал, что не будет применять ее!

— Нет! — Закричала, я. — Ты поклялся, ты пообещал мне, нет!

Он дернул меня за поводок с такой силой, что я захрипела, так как тот врезался в мою гортань.

— Я разрешал тебе говорить? — Рыкнул он на меня.

— Я отказываюсь от сделки, развяжи меня! — Захрипела я.

— Поздно, детка, теперь уже поздно! — И я почувствовала хлесткий удар флогером по ягодицам. И закричала от боли и мгновенного возбуждения одновременно. В голове зашумело, от еще одного сильного удара.

— Неужели ты думала, что я позволю тебе быть сухой? — Зарычал он и снова ударил. — Ты будешь течь от меня, как течешь от него, каждую ночь! — Еще один удар, и вновь он с силой дернул цепь. От каждого его слова и действия в моем животе разгорался уже не шуточный пожар, и я почувствовала, как увлажнилась, и смазка действительно потекла по моим бедрам.

Андрей отбросил рукоять, и с силой вошел в мое уже готовое влагалище, я закричала от неожиданности, и резкой боли и меня мгновенно разорвал сильнейший оргазм. Меня еще трясло, а Андрей, толкнулся всего пару раз и зарычал от оргазма сам.

Я сидела на полу в душевой. Андрей отпустил меня только к вечеру, после своего жестокого урока, он отвязал меня и унес на кровать, а там словно извиняясь за свое поведение, очень нежно и ласково целовал и облизывал мое тело, мне кажется, его язык побывал везде. Он не входил в меня, нет, он терся и всем телом, обнимал, ласкал и доводил до оргазма, с помощью своей магии. Я не могла сопротивляться, плавилась в его руках и текла, в моей голове стоял туман, соображать было очень сложно. Только в душе я поняла, чего добивался мой бывший жених. Он хотел оставить свой запах, оборотни особенно чувствительны к запахам, лучше любого вампира, они улавливают все тонкости, поэтому и понимают эмоции. Они ощущают гормональный фон тела, любое его изменение, основываясь на собственном опыте, понимают, лгут им или говорят полуправду. Да они отличают все оттенки эмоций и пропускают их через себя. Я терла свою кожу мылом и жесткой вихоткой, но понимала, что все мои старания тщетны. Сэуш заметит. Андрей на это рассчитывал, единственное на что я надеялась, что мой любимый приедет, как и говорил через неделю. Но есть у меня подозрения, что Андрей сделает так, что бы Сэуш явился раньше.

Мне оставалось лишь сидеть на полу в душевой и плакать. Я не хотела терять Сэуша и понимала, что это случиться. Мне придется посмотреть ему в глаза и попытаться объяснить, что случилось. Если он хоть капельку любит меня, может быть он поймет. Два месяца назад я и не думала, что мы с оборотнем будем вместе, я считала, что он предал меня, отказался, сейчас предала его я. Я изменила ему, я пошла на это, осознано и нет мне ни каких оправданий. Все это глупо, оправдываться перед ним. Я должна уйти. Расскажу, что сделала и если он не убьет меня, то уйду.

Наверное, тогда два месяца назад, если бы я быстрее сообразила, все было бы по-другому, но сейчас уже ни чего не изменить. Мой ступор, неверие и гордость, которая вдруг не с того ни с сего появилась, сыграли со мной злую шутку. Я каждый день возвращаюсь в тот день и делаю эти шаги к любимому, но делаю их лишь в своих фантазиях, на самом же деле, все было со всем иначе.

Два месяца назад...

Мы подъехали с Андреем к гостинице, и он вышел и подал мне руку, помочь выбраться из машины. Я уже ступила одной ногой на асфальт и увидела, как к нам почему-то приближался отец Андрея. Я выбралась из машины уже без помощи дампира, так как того отвлек отец и отвел его в сторону для важного разговора. Стоя возле машины, я бездумно рассматривала отель. Мне было не интересно о чем разговаривает мой жених со своим отцом, наверное, какие-то их дела. В своей голове я прокручивала план побега, я выстраивала каждый шаг. Строя определенные линии. Я должна быть готова ко всему, как только Андрей оставит меня, я должна буду бежать, как и куда и когда я уйду, что должно быть у меня с собой и на мне в этот момент. Нужно быть готовой каждую минуту.

Я настолько ушла в себя, что даже не заметила, как дампир подошел ко мне и, взяв за локоть, потянул в сторону от отеля. Я с удивлением поняла, что он тянет меня не к входу. Посмотрев на него, я застыла. Моргнула, тряхнула головой и опять застыла. Это был не дампир, это был Сэуш. На нем был строгий черный костюм, лицо его было серьезным и сосредоточенным, он тянул меня куда-то в сторону. Мне показалось, что я во сне, ведь Сэуш бросил меня, он отказался от меня. Я видела его спину когда кричала ему, что люблю, а он хлопал дверью, казалось, что это было так давно в прошлой жизни, хотя прошел все один день. А он стоял передо мной и тянул меня куда-то. Я решила, что сошла с ума и у меня галлюцинация. Но моя галлюцинация заговорила:

— Идем, Анютка, я все объясню позже, идем. — Его голос был мягкий и успокаивающий, он словно разговаривал с диким животным, которое нужно было, во что бы то ни стало уговорить, успокоить.

Но я не могла ступить и шага. Я рассматривала его и понимала, что вот он здесь, мой Сэуш здесь. Сердце мое и душа не верили, что это правда. Но разум констатировал, что тот, кого я безумно люблю и кто меня предал, сутки назад сейчас здесь и куда-то меня тянет.

— Девочка, моя, я обязательно тебе все объясню, прошу, идем, нам нужно идти.

Я дотронулась до его лица, что бы проверить, что это все же не иллюзия. Нет, это был он.

— Аня, я с лихвой за тебя расплатился, теперь тебя ни кто у меня не заберет, теперь ты моя. — Продолжал он спокойным тоном.

— Расплатился? — Это слово пробило набатом в моей голове.

— Я неверно выразился, прости, я просто тороплюсь, нужно идти быстрее, идем, прошу тебя, Аня.

Но я уже не слушала его, я слышала только одно слово, он меня купил. Купил, словно я не личность, словно я машина или какой-то предмет мебели, игрушка. Что будет, когда он наиграться? Продаст?

Я резко вырвала свою руку и поняла, что ненавижу его, нет, не так, я не просто его ненавижу, я его призираю. Моё сердце резко покрылось ледяным коконом. А в душе разливалась стужа.

— Аня, ты вообще меня слышала, ты понимаешь, что это я?

— Я все прекрасно понимаю, ты Сэуш, и ни куда я с тобой не пойду. — Отчеканила я, ледяным тоном.

— Что?

— Я ни куда с тобой не пойду, если ты заплатил за меня, я готова выплатить компенсацию, у меня есть деньги. — Я задрала подбородок вверх, и сделал спину прямее.

Я, наверное, забыла, что такое гордость, вот сейчас вспомнила, о том, что это мифическое чувство существует, правда я не осознала, что это был не тот момент и не то место, где следовало бы ее выказывать. Но поняла это гораздо позже. Сейчас я не желала идти куда-либо с Сэушем. В его глазах за какие-то доли секунды промелькнула легкая растерянность, а может мне это показалось. Но он мгновенно изменился, и его взгляд стал нежным, словно он что-то понял.

— Анютка, я понимаю, что ты зла на меня, но я тебя прошу...

Он не договорил, его глаза резко позеленели, а зрачок вытянулся в узкую нитку. Рот приоткрылся, и показались огромные клыки. Из его горла раздался глухой рык. И время словно замедлило свой ход.