Заказал книги Макиавелли... А Шарапова мне так и не представили! Ну ничего, вот выйдет на работу Иосиф Виссарионович, станет полегче... или не станет.
Кстати, его с доставкой я не стал экспериментировать и выяснять, кто тут тормоз, а кто — медленный газ. А просто взял на личный контроль и в череде многих сотен оперативных цифр и отчётов, которые ежедневно готовили мои секретари, был также график передвижения ИВД. По ещё там взятой привычке я организовал две простые вещи: автоматическое поступление нужной информации в объёме, несколько превышающем нормальный, и регулярную ротацию информации. Пока что вся система только ставилась, но работать стало уже удобнее.
12-го июня. Воскресенье.
День простоял хороший, прошел всего один ливень. Совершил обычную прогулку по Днепру за монастырь. Около окопа Алексея выкопали "лисью нору" и устроили два очага. Вернулся около 6?. Читал.
...
Да, как ни странно... но я решил взять выходной. Однако получилось "не очень" — "а умище-то куда девать?!" Бегают мысли, думает человек, соображает...
Хлеб должен быть убран!
Насколько я помню, первый голод от физического, а не организационного, недостатка продовольствия в стране произошёл уже после окончания Гражданской. То ли в 21-м, то ли в 22-м году. То есть, несмотря на всех красных-белых-зелёных и цветов флагов национальных окраин, мужики и ипримкнувшиекнимбабыидети сеяли, жали, молотили, ссыпали в амбары... Прятали от продотрядов... воевали с ними...
Первое время зерно городу и армии не давали как раз крупные производители. Просто — оставляли хлеб висеть в колосе.
Как бизнесмен — я их прекрасно понимаю. Гениальная идея правительства — платить по "твёрдым ценам" — немножко выбивалась из экономических реалий. Дело в том, что деньги уже обесценились достаточно, чтобы цена наёмного труда по сбору и транспортировке хлеба успела превысить пресловутую "твёрдую цену". Особенно с учётом дефицита труда в страдную пору — война высосала не только производительную, но и мобильную рабочую силу. И сам факт уборки урожая вгонял крупных производителей в убытки.
А идея рассчитываться за работу натурой — ещё не проникла в массы. Массы наивно полагали, что свой труд они продадут по "свободным" ценам, а хлебушек закупят там, где удобно, по "твёрдым". Чтобы не таскать на себе честно заработанные пуды. Просто весь товарный хлеб был на юге, а убирали его пришлые северяне. А там, где привычно убирали "свои" — натуроплата хлебом была не нужна, "своим" своего хватало. В общем, идея "всеобщего эквивалента" уже приказала долго жить, минимум лет на пять, но этот факт ещё не проник в массовое сознание и не стал архетипом.
Короче говоря, в 16-м году было то же самое, что в 86-м. Когда деревня совершенно не хотела выращивать зерно за рубли, а хотела кормить скотину хлебом, произведённым кем-то согласно закону стоимости.
Указ О продразвёрстке и хлебной монополии, включая меры по использованию залежных и иных земель
Пропитание народа в тяжёлую военную или иную невзгоду не может быть делом частной инициативы и личной заботы. Каждый житель Империи, несущий тяготы войны и труда, каждый член семьи такого жителя, имеет право на получение пропитания. Империя даёт заботу и защиту в обмен на труд и ответственность.
Весь урожай объявляется собственностью Империи с настоящего момента. Ответственность за доращивание, сбор, хранение возлагается на тех лиц и сообщества, которые владеют землёй по любым основаниям.
В случае их нерасторопности или противодействия приказываю принимать к ним строжайшие меры по законам военного времени.
Учёт урожая и организацию сбора, обмолота и хранения возложить на уполномоченных Комиссариата Продовольствия.
...
Дальше там были чисто организационные пункты, но в конце я сделал финальный аккорд, обратившись напрямую к крестьянам.
...
Земледельцы и хлеборобы! Крестьяне! Братья и сёстры!
Урожай под угрозой! Вашим братьям на фронте и в городах грозит голод! Голод грозит губерниям, выращивающим нужные вам и фронту технические культуры!
Безответственные люди и настоящие враги Отечества саботируют сбор урожая, угрожают оставить хлеб в поле!
Хлеб должен быть убран весь, до последнего зернышка. Хлеб должен быть сохранён, до последнего золотника. Прошу вас — смотрите в оба глаза! Если заметите, что хозяин хлеба не собирается его убирать, гноит хлеб — немедленно изымайте хлеб и храните у себя, поставив в известность Моих уполномоченных. Если хозяин хлеба прячет его — выявляйте, ставьте охрану и сообщайте Моим уполномоченным.
...
Отдал юристам с наказом:
— Перепишите Указ таким образом, чтобы любого, прямо или косвенно мешающего получению и сохранению урожая, можно было бы осудить по законам военного времени минимум к расстрелу!
Адмирал Чёрного моря
После того, как мы с Алексеевым "нашли общий язык" по поводу дисциплины штабной работы, палку, разумеется, загнули в другую сторону. Теперь "на личный императорский контроль" брали каждое слово и шевеление бровей. Хорошо, что я заранее попросил всё делать в письменном виде, иначе бы завалили докладами. В итоге — осталось лишь намекнуть, что для Моего Императорского удобства неплохо было бы ввести некую систему. Тут же проявился ранее ничем не примечательный подполковник Слипченко (из малороссов). У человека оказался талант к индексированию информации — Гугл отдыхает! После его обработки работать в картотеке поручений стало истинным удовольствием... но жандармерии работы прибавилось, поскольку им было повелено создать Бюро Информационной безопасности. Окрещённое, чтобы два раза не вставать, Первым Отделом. Первым в разработку поставили бедного Слипченко...
Как итог всех этих новых веяний появление Колчака в Ставке состоялось даже раньше, чем я вернулся от Брусилова.
...
— Александр Васильевич! Не хотелось бы высокопарных слов, но есть мнение, что История даёт нам шанс. Шанс вновь водрузить православный крест над Святой Софией! Босфорская десантная операция...
"На этих словах Император размашисто и вдумчиво перекрестился. Вообще, по моему личному знакомству с Царём-Преобразователем, он был уникально цельной натурой. И его глубочайшая религиозность не была ни инструментом политики, ни, наоборот, основным мотивом к политическому действию. Такое впечатление, что Государь смотрел на все вопросы жизни одновременно со всех сторон и все кажущиеся противоречия объединял на каком-то высшем уровне. И весь этот взгляд был ещё с необычайной лёгкостью масштабируем по времени.
Всем известна фраза Государя относительно того, что наши поступки судить будет Господь, а оценивать будут наши дети... а также пра-правнуки. В частных беседах Государь был ещё более конкретен. Он говорил: подумайте, что напишут о нашем времени в учебниках и художественной литературе через пятьдесят, сто и пятьсот лет. О чём снимут фильмы, какие песни нашего века будут петь, какие книги — читать. И действуйте так, чтобы не стыдно было ни перед Господом, ни перед своими потомками... ни перед потомками противников и врагов."
— Разумеется, захват и удержание Константинополя силами исключительно флота и приданных частей в длительной перспективе бессмысленны. При современном развитии подводного флота и перспективах авиации коммуникации по морю, на которое враг имеет свободный доступ, будут быстро перерезаны. Я уже молчу о перспективах минной войны, в которой вы являетесь ведущим специалистом.
— После перерезания морских коммуникаций гибель гарнизона будет вопросом недель. И эта гибель может быть геройской... но не перестанет быть бесполезной, глупой и посему — преступной. Однако шансы есть, если объединить десант с мощной сухопутной операцией, которая выведет из войны Болгарию и позволит разрезать общий фронт наших противников, оставив Центральные державы в полной изоляции.
— Теперь главное. Почему Десант всё же необходим. Причём — десант успешный не только стратегически, но и политически. Почему просто продвижения через дружественную Румынию и, будем надеяться, не особо активную Болгарию, по образцу войны 1877-78 недостаточно.
— Вас ознакомили с секретными соглашениями Союзников, касающимися послевоенного устройства Малой Азии. По этим протоколам Босфор признаётся русским, а Дарданелы получают статус, позволяющий России проводить любой флот в любое время, не испрашивая у кого-либо формального разрешения. Теоретически Салоникский фронт союзников предназначен именно для того, что мы обсудили. Однако практически, к сожалению, Британия не даст этому сбыться. Ибо русские Проливы являются кошмаром Британии уже несколько сотен лет. И это несмотря на то, что они никоим образом не позволяют нашему флоту выйти океанские просторы или даже серьёзно угрожать Суэцкому каналу. У Британии, как известно, нет постоянных друзей, а есть постоянные интересы. Как у амёбы. Один из этих интересов — возможность нанести неожиданный удар по своему выбору. Поэтому Британии и нужны Проливы — как возможность создания постоянной угрозы нашему промышленному и зерновому "подбрюшью". Второй интерес также прост: если Британия не может превзойти противника, то она старается его ослабить, сколь это возможно. А ещё лучше — сделать и то, и другое одновременно.
— И то, что мы в данный момент являемся союзниками, не мешает Британии играть свою игру. Которая, увы, далека от fair play.
— Соответственно, если Британия обеспечит захват Проливов, она нам их не отдаст. Более того, Британия сделает всё, чтобы мы не получили контроля над Проливами самостоятельно. Британии, увы, по результатам этой войны нужно вновь то же самое, что и в результате прежних войн. Полностью обескровленная Европа, на десятки лет не могущая составить конкуренции в построении Морской Империи. Здесь практически нет злой воли отдельных людей, конфликт идёт на уровне целых цивилизаций. Но нам от этого не легче, поскольку выбор невелик. Либо мы оставляем незащищённым наш черноморский театр и миримся с тем, что половина наших промышленных и складских мощностей может быть в любой момент атакована с моря, либо мы запираем Чёрное море на ключ, а ключ поручаем армии. Флоту же в новом раскладе сил поручаются задачи не оборонительные, а исследовательские и наступательные.
— Наш единственный шанс — сделать всё настолько быстро, чтобы можно было поставить Британию перед фактом того, что мы уже на Босфоре и в Царьграде. Если у англичан будет время — они придумают, как нам напакостить. Да ещё и убедят всех, что это мы виноваты. Если мы им этого времени не дадим — воевать они с нами не смогут, и следующий раунд будет проходить в существенно более удобных для нас условиях.
— Я готов обсудить с вами полные результаты геополитического анализа ситуации. Но на повестке дня стоит срочное и победоносное завершение войны. Поэтому предлагаю обсудить форму вашего согласия на то, чтобы возглавить не только Черноморский флот, но и в первую очередь — Большой Десант. Это невероятно ответственное дело, и я не могу вам приказать. Нам требуется ваше полное согласие и ваше активнейшее участие. Десант должен быть успешен многократно. Фактически мы обязаны в течение двух недель вывести из войны Болгарию и в течение месяца установить сообщение по железной дороге между нашим Югом и Царьградом. Поэтому мы готовы бросить на Десант все лучшие силы, даже рискуя продвижением немцев на северных фронтах. Ответственность на людях, планирующих и проводящих операцию, гигантская. Координация действий между различными родами войск и флота предстоит невероятно сложная. Любое местничество, любые явные и неявные заминки поставят всё на грань гибели. Нам нужно, чтобы вы совершили чудо.
...
— В оперативном планировании приказываю не учитывать возможности активных действий чисто германских войск.
После этих слов Император посмотрел на Колчака таким взглядом...
Много лет спустя знаменитый исследователь северных российских морей, строитель арктических баз Тихоокеанского Флота, прекрасно знакомый с полярными холодами, вспоминая этот взгляд, почему-то сравнивал его не с метелями и льдами Севера, а... со стылой водой проруби во льду Ангары... Мистика...
Стало ясно, что сейчас адмирал удостоен знания одной из величайших тайн этой войны и всей мировой политики.
* * *
Адмирал Кейес. "Босфорская операция: игра в поддавки?" Лондон, 1923, АИ
— Почему бездействовал Фанкельхайн? Почему, почти мгновенно разгромив полумиллионную румынскую армию и выйдя с Карпат на оперативный простор, остановился перед "тоненькой серой линией" трёх русских корпусов?
— Почему потери от артобстрелов противника во время Румынской битвы были столь малы и в германской, и в российской армиях?
— Почему немцы, видя реальное ослабление северных русских фронтов, даже не попытались нанести удар на Ригу-Петербург? Ведь у русских с их дорожной сетью просто не было шансов перебросить с юга войска и, главное, артиллерию и снаряды?
— Почему Маккензен, успешно форсировав Дунай, не повернул на юг? Почему он вообще не перерезал "приморский коридор"?
— Откуда появилась "приморская железная дорога"?!
— КТО ОСТАВИЛ НЕФТЬ ПЛОЕШТИ НЕМЦАМ В ПОЛНОЙ СОХРАННОСТИ?!
Создаётся однозначное впечатление: русские отдали немцам нефть Плоешти в обмен на право прохода в Стамбул.
...
Ну, по поводу ПЖД, думаю, всё ясно даже Кейесу. Даже Транссиб строили со средней скоростью около 2 километров в день. Здесь пришлось проложить существенно меньшее количество путей в заметно более комфортных условиях, да и требования к "путям военного времени" несколько иные... Опять же мы недаром учили и оснащали желдорбаты! Другое дело, что пришлось снимать рельсы с нескольких довоенных дорог, что вызвало весьма неоднозначную реакцию их акционеров. Но это было даже на пользу — шевеления Спиридович и Коттен начали отслеживать, а в одной из укромных комнат начала проявляться огромная схема связей...
* * *
Интерлюдия. Танкобоязнь. Хоть имя дико, но мне ласкает слух оно... АИ.
Говорят, Александр Васильевич Суворов, когда брал Измаил, насыпал рядом с крепостью вал в полтора раза выше и каждый Божий день солдатики туда-сюда по валу скакали, пока им не поменяли задачу на более простую — на маленький вал, что на Измаиле. Ха-ха!
Это нам господин поручик всё обсказывал, пока мы гребли к месту, как он выразился, боевого водосвятия.
"Вы, говорит, крещёные, но позабыли, как это всё делается. Начальство, говорит, решило напомнить!"
Выкликали охотников из авторитетных солдат. Фельдфебели, понятно, все пошли, а из рядовых из каждой роты офицеры отобрали с пяток-десяток, и слышу — "Топорков, в батальон!"
Это, стало быть, нашу команду в батальон привели, которые в авторитете.
В батальоне господин капитан на всех внимательно посмотрел, потом прищурился так, и говорит — кто, мол, воды боится — три шага вперёд. Мы стоим. Господин капитан усмехнулся, и снова — "а кто чёрта боится, три шага вперёд!"
