Клуб Анонимных Некромантов

— А вот сейчас обидно было, — скрестил руки на груди филолог. — Ты не мог бы перестать так делать?

— Я попробую. Но мы подобрались к сути. Итак, Василий, ваш родовой талант: убийство душ. Вы — ликвидаторы. Поздравляю, ты умудрился попасть в самый неуважаемый клан. Люди не любят колдунов. Колдуны — некромантов. Некроманты — ликвидаторов. Ты просто сорвал джек-пот! Короче, ты исключен из круга, дальше плаваешь один.

— Чего?! — Возопил ошарашенный Вася, вскакивая на ноги. — Это как так?

— Шучу, — заржал Олег, — Просто хотелось посмотреть на твое лицо. Никто не отпустит в свободное плавание необученного ликвидатора, ты так половину города случайно выкосишь. Просто придется как следует заняться твоим обучением, а это сложно, потому что теории по этой теме практически нету. Можно, конечно, подойти к твоим собратьям по цеху, их в городе несколько штук есть, но они вряд ли захотят делиться знаниями. Я так подозреваю, что с ними лучше вообще не общаться. Ребята так себе — их ведь усиленно учили убивать. Прямо скажем, сомнительная для тебя компания. Даже сомнительнее, чем наша.

— Но ты же знаешь кого-то? — задумался Василий. — Они, выходит, тоже Захарченко? Может, к родственнику помягче отнесутся?

— Это вряд ли. Во-первых, ты не их родственник, — покачала головой Аделаида. — Во-вторых, у каждого из них свой род. У вас один и тот же талант, но давали его, скорее всего, разные демоны. Потому что некромантам на род дается один талант, который, грубо говоря, переселяется от дающего к принимающему, чтобы не наплодить слишком много магов смерти. У нормальных ведьм это не так. Нормальные ведьмы не теряют своего огня, принимая силу или рождаясь с ней. Для них магия — это дар. Ты же знаешь разницу между тем, что безвозмездно дарят, и тем, что меняют на что-то другое? Сила над мертвыми дается взамен внутренней силы живой души. Сила над живыми дается в дар, но с условием, что она будет пущена во благо, иначе ведьме прилетит ата-та по карме. Видимо, если обращаться к демонам за гостинцами, плату требуют вперед...

— Прекрасно. И что мне теперь делать? — уставился Вася на Аделаиду немигающим взглядом. Та, внезапно ощутив странный холодок на спине, поспешно ободряюще улыбнулась: — Для начала — успокоиться. Затем — учиться. И запомни: больше никаких разговоров с мертвыми. Если ты не можешь отличить мертвого от живого, то постарайся пока вообще ни с кем не общаться. На твое и их счастье, осознавшие себя мертвецы от тебя шарахаются как черт от ладана, чувствуя исходящую от тебя угрозу, пусть ты и сам не представляешь ее масштабов. Исходящая от тебя сила с каждым днем все заметнее, и первый ее всплеск я ощутила совершенно недавно, в тот день, когда ты мне рассказал о той несчастной девочке-утопленнице. Она не знала, что мертвая, и не чувствовала того, что ты, по сути, пришел по ее душу. Поэтому обратилась к тебе. А может, это было такое извращенное стремление к танатосу, эдакий загробный суицид — я не знаю. Суть в том, что в твоем присутствии мертвецы, обычно пристающие к некромантам с пустой болтовней, разлетаются в разные стороны. Пока вы с Варей шли из института, мы все обсудили и нашли много тому доказательств, которые не замечали раньше. Так что ты теперь учишься себя контролировать, а Варвара с Олегом — работать в команде со своим ликвидатором.

— Эй-эй, я бы попросил! — возмутился Олег. — Можно его не называть моим ликвидатором? Это даже не двусмысленно, а тресмысленно звучит, и я даже не знаю, какой из всех возможных смыслов меня больше всего пугает. Хм. Вася, а почему ты молчишь?

— А разве мои слова или мысли имеют какое-то значение? — отстраненно пожал плечами филолог, уставившись в стену. — Я просто все больше убеждаюсь в пользе прокрастинации и в минусах перенесения надежды из области фантазии в реальный суровый мир. В детстве я рос на книгах про маленького волшебника из Англии и думал о том, как же ему повезло. Вот так вот легким взмахом волшебной палочки он вырван из унылой повседневной жизни в мир, полный волшебства, опасностей, приключений, новых друзей и прыгающих шоколадных лягушек. Мальчик без родителей, которого не любили в школе и дома, вечно-лишний-никому-не-нужный. И вдруг выясняется, что он очень хороший, героический, все его любят и сочувствуют ему, все хотят дружить с ним.. Он обретает верных друзей, находит себя в полетах на метле, шкодит в школе, пьет чай у великана и видит родителей в зеркале...

Миллионы детей и взрослых по всему свету с головой погрузились в захватывающий волшебный мир. Взрослые замещали приключениями маленького колдуна собственную жизнь, зная, что с ними таких чудес не случится. Более доверчивые дети, не до конца сдавшиеся этой жизни и не утратившие возможность мечтать, верили истово и яростно. Школьники каждый август ждали своего письма в лапах совы — и не дожидались. И я даже не упоминаю о сиротах, для которых это было вдвойне важно!

Вы только подумайте, написано бесконечное количество книг о том, как люди из своей дурацкой нереализованной жизни попадают в какой-то волшебный мир, в котором все внезапно налаживается. Все у них хорошо, они победили дракона, спасли принцессу, кинули кольцо в жерло вулкана или стали сыщиком в малом тайном сыске. Они по какой-то ошибке родились не в то время и не в том месте, но все наладилось, судьба исправила ошибку! Они смогли, и теперь есть они Прошлые — унылая серость и квинтэссенция неудачливости и бесполезности, а есть они Настоящие — люди, принявшие и понявшие свою судьбу и предназначение. Люди, которые обрели смысл и волю к жизни, которые не влачат существование по инерции, а живут с большой буквы. Магия изменила всю их жизнь, дала второе дыхание, сделала их чем-то большим...

А есть я. Я — воплощение всех этих героев до их чудесной трансформации. До письма от совы. До волшебного трамвая. До похода к вулкану. Я был одиноким нелюбимым мальчиком-сиротой, был никому не нужным отвратительным подростком, стал абсолютно обычным скучным идиотом-взрослым. И что дальше? Дальше я просыпаюсь от вопля призрака и попадаю в какой-то невероятный переплет. С меня снимают какое-то непонятное старое проклятье. У меня впервые в жизни появляются друзья, квартира, талант — все то, чего у меня никогда, никогда не было. Казалось бы, вот она, та самая трансформация, живи и радуйся, учись, колдуй, делай людей счастливыми, помогай друзьям, можешь даже девушку себе найти. И — привет. 'Извини, парень, ты расслабился? Тогда вот тебе еще один пинок под зад, наслаждайся. Твоя Судьба'. Утром первого сентября я думал, что я на самом дне. Потом все стало налаживаться. Сейчас я узнал, что на самом деле мне дали лопату. И я, в общем-то, готов быть серым абсолютным никем. Но только можно из меня в таком случае вырезать стремление к лучшему и надежду на более хорошую жизнь?

Много лет назад я понял, что наши совы разбились по дороге. Моя — так уж точно. Когда в библиотеку нашего интерната поступили первые три книги про мальчика-волшебника, мне было десять лет. Я перечитывал раз за разом книги, представляя себя на месте главного героя и ожидая, что вот-вот придет мое письмо. На каникулы я поехал к родне с ощущением, что эта встреча — последняя перед чудесной новостью, и когда я вернусь, то сова уже будет ждать. Но я вернулся в город, а совы все не было. Я подумал, что она прилетела по адресу моего старого интерната и поехал туда — но мое письмо меня не ждало. Я позвонил дедушке с вопросом, но он сказал, что письма для меня не было. Понимаете, вообще не было, нигде. Ни по одному адресу.

Мой интернат стоял в лесу. Однажды в середине осени я гулял за территорией поздно вечером, почти перед самым отбоем, и увидел, как по небу медленно движется огонек, а потом, словно уловив цель где-то на земле, резко пикирует вниз, дергаясь во время падения. Я со всех ног побежал в ту сторону, успев передумать такое количество мыслей, которое в жизни не думал. Там были и волшебные колдовские сказки, и полеты на метле, и высокие шпили замка, и кабинет зелий в подвале, и тыквенный сок по утрам...

Через полчаса тщательных поисков я нашел мертвую сову, запутавшуюся в проволочном каркасе небесного фонарика и разбившуюся о землю. Ее когти были пусты.

С тех пор я ненавижу небесные фонарики и не жду писем из Хогвартса. Вот такая вот циничная и полная разочарований история.

— Самое циничное в твоей истории то, что люди, запускающие фонарик, загадывают желание. Те, кто запускали тот самый фонарик, загадали что-то в духе "получить письмо из Хогвартса", — подал голос ранее молчавший Любомир. — Когда ты научишься слушать и слышать мертвых, ты сможешь призывать к себе покойных свидетелей тех событий, участником которых стал ты или твой знакомый.

Если тебя это успокоит, то те ребята, случайно поджарившие сову, своего письма тоже не увидели. Видимо, карма.

И прекращай уже себя жалеть. Только дураки думают, что внезапное обретение магии или попадание в какой-то мифический параллельный мир сделает их счастливыми. На самом деле, если твоя жизнь и раньше представляла из себя одну большую задницу, то и после обретения дара она останется задницей. Просто во много раз больше. Но и разнообразнее, а разнообразие — это именно то, о чем ты всегда мечтал, верно? Значит, не о чем горевать. Наслаждайся.

— Чем наслаждаться? Раз и навсегда упущенной возможностью быть обычным средне-счастливым человеком? От магии я отказаться не смогу, вернее, от этого мира — я же все равно буду его помнить. Да и не получится у меня ничего, так? Выходит, что все было предрешено вместо меня и, возможно, до моего рождения даже. И что бы я не делал — я все равно буду упускать возможности быть счастливым.

— Весь наш мир состоит из упущенных и не упущенных возможностей, — Варя ободряюще прикоснулась к Васиному плечу. — Жизнь человека не похожа на прямую дорогу, скорее — на паутину или дерево. Куча переплетающихся веточек, ниточек, листочков и узелков, по которым люди скользят, принимая решения. Зачастую самый ничтожный выбор может перевернуть все с ног на голову, а что-то более существенное пройдет бесследно. Например, выбрав не ту баночку в магазине и выпив несвежего йогурта, ты можешь отравиться и опоздать на автобус, в котором должен был встретить любовь всей своей жизни... Или который бы врезался в КамАЗ и надежно упаковал бы твое тело в закрытый гроб. Казалось бы, баночка йогурта!

В то же время, выбор профессии мог бы ни на что не повлиять. Отучился бы на одну специальность — жил бы одной жизнью. Отучился бы на другой — жил бы точно такой же жизнью. Поменялись бы только люди, но как часто это бывает, большинство проходит абсолютно мимо нас, не оставляя ни в душе, ни в памяти совершенно никакого следа.

Все, что нас окружает — это лишь декорации, сменить которые гораздо легче, чем ты можешь себе представить. Твоя профессия, твои хобби, как выглядит твоя квартира и какого цвета твоя футболка — это все совершенно не важно, если ты интересен внутри. Стив Джобс в твоем возрасте ходил босиком и принимал наркотики, но все мы отлично знаем, чего он в итоге добился.

— Я правильно понимаю, сейчас я имею полное право разуться и пойти искать ЛСД? — иронически изогнул бровь Вася. — Ты это мне хочешь сказать?

— Нет, — закатила глаза Варя. — Я хочу тебе сказать, что не важно, чем ты занимаешься, главное — не терять головы и сердца.

— То есть, то, что я гипотетически... ладно-ладно, опытным путем доказали, что не только гипотетически... В общем, то, что я могу раз и навсегда убить многовековую человеческую душу, лишив ее тем самым всего ее опыта, привилегий и возможности переродиться дальше, вот это вот все не пугает тебя?

— Ты с ума сошел? — ответил вместо Вари Олег. — Пугает, конечно же! Я теперь дверь на ночь закрывать буду и паука посажу коридор сторожить. Парень, что с тобой не так, ты же, блин, чертов ликвидатор! Как это может быть не страшно? Ты как бомба, которая провалялась после войны половину века в какой-нибудь пещере или в овраге. Да к тебе подойти теперь страшно: а вдруг рванешь просто из-за того, что настроение с утра плохое? И ку-ку, пишите письма.

— Олег, иди погуляй, — поморщился Любомир. — А то действительно разозлишь его, от нас всех одни шнурки останутся. Вася, ты должен понимать, что понятия добра и зла — это самые зыбкие понятия на свете. Они никогда не будут однозначными для всех. Ты когда-нибудь слышал про проблему вагонетки? Ты несешься по рельсам, на которых играют пять детей. Есть запасной путь и переключатель стрелок на этот самый путь, на котором играет один ребенок. Что ты выберешь?

— Я когда-то интересовался когнитивистикой и много раз обдумывал, что же все-таки выбрать. Пять детей убить или одного? Существует ли в данном случае понятие меньшего зла? Что ценнее — жизнь одного ребенка или пятерых? Я не знаю. А вы знаете? — Захарченко пожал плечами, уставившись в пол, словно подчеркивая свои слова. На душе у парня было тяжело, с каждой минутой все сильнее чувствовалась неотвратимость расставания. Вот сейчас тетя Ада уберет свой вечный носок, с глухим щелчком защелкнет сумку и, не глядя на Васю, уйдет из его квартиры, чтобы больше никогда не вернуться. Любомир снимет ворона с карниза (каким, интересно, образом он отнимет стремянку у мертвых строителей?) и, похлопав Васю по плечу, отправится по своим делам, пообещав себе изредка приглядывать за "бомбой из оврага" — чтобы не убил никого. Олег сунет паука в карман и, поймав Варю под руку, растворится в свече у соседнего квартала. Вася останется наедине с кучей поднятых трупов, стремянкой и пятью мешками строительного мусора.

— Моральные качели — слишком забавная и софистическая конструкция, — внезапно ответил Любомир. — Но объяснять ее на такой зыбкой ситуации с детьми — пустая трата времени, тем более, что у меня нет настроения поднимать еще и этический вопрос. Я приведу другой пример, и этику мы все-таки затронем, но подойдем к ней с другой стороны.

Давай вернемся к самому началу: жизнь — это возможности, действия и последствия. И упущенная возможность — это тоже действие и последствие. Если представлять это в виде дерева, то возможность — это ствол. Действия, а их может быть пара вариантов — это основные толстые ветви. А вот последствия — это целая куча веточек потоньше, от которых идут веточки еще тоньше, листики, бутоны и так далее. Давай представим такие условия: твоя возможность — перевести бабушку через дорогу. Твои действия?

— А я клюшкой по хребту не получу? — усомнился Вася. — Как-то не жалуют меня бабушки.

— Ну чего ты сразу в последствия лезешь? Допустим, не получишь. Понравился ты ей. Даже пирожок тебе даст с повидлом. Малиновым... — явно проголодавшийся маг мечтательно прикрыл глаза. — Переведешь?

— Почему бы и нет? — Согласился Захарченко. — А точно клюшкой не получу?

— Захарченко... — закатил глаза Любомир, запрокидывая голову назад и заглядывая куда-то в глубины потолка. Ворон согласно каркнул и свалился с карниза хозяину на лицо, неправильно истолковав его жест. Едва увернувшись, удивленный боевой маг, успевший забыть о своем питомце, недоверчиво покосился на потолок, словно ожидая увидеть там еще одну птицу, поднял Вергилия с пола и привычно засунул в карман. — Вот холера! Мудрые птицы, тоже мне... О чем это я? А, точно, бабушка. Так вот, с одной стороны, перевести бабушку через дорогу — хорошо. Если, конечно, это не Аделаида — она сама кого угодно переведет, заведет и доведет.