Заматерение - Дорогу осилит идущий-4

— Да, я заметил, и Наденьку к тому же приучил. Мы тут по-стариковски это обсудили с Вероникой и решили, что это правильно. Люди получат книги, и не так уж важно, кто их написал, если не использовать для личного обогащения, — подвёл итог Всеволод Никитич.

— Я рад, что вы ставите обогащение культуры превыше славы и известности. Я принципиальный противник шкурного авторского права, служащего только для выкачивания денег. Писатель, как и любой трудящийся должен на что-то жить, чтобы создавать новые книги. Но гонорары не должны становиться самоцелью, иначе это перестает быть творчеством. О душе печься и пожертвовать кажущейся пользой людской.

— Мы так и поняли ваши поступки, но неоднократно видели, как вас не одобряют ваши коллеги по цеху. И я ещё выбрал самое мягкое определение, — улыбнулся прадедушка.

— И не рассказывайте. А то я в лицах изображу приём бабули в СП республики. Там на сто вёрст окрест всё молоко скисло.

— Ладно, с этим правнучек разобрались, пора и дальше двигаться.

— Точно, Всеволод Никитич. Меня постоянно заносит не в ту степь, — и перешёл на английский к пословице. — «Let’s return to our muttons», — и продублировал на языке родных осин. — «Вернёмся к нашим баранам», то есть Ланкастерам и Йоркам — войне Алой и Белой Роз. Именно она и стала исторической основой при написании книги. Там и в реальной истории мало положительных героев, и обе противоборствующие силы вели себя недостойно. От Шекспира досталось только одному Ричарду III, но остальные были ничуть не краше, если прочесть реальные хроники и документы того времени, — я приостановился, чтобы чуть передохнуть. — Аналогии в нашем недавнем прошлом и братоубийственной гражданской не станем обсуждать. Я видел и слышал разные точки зрения, и они как флюгер менялись вместе с политической конъюнктурой. Но всегда на нашей земле были истинные герои независимо от их социального происхождения. В некоторых хороших фильмах сейчас это стали показывать. В «Офицерах» — командир заставы, с замечательным кредо — «Есть такая профессия — Родину защищать», и смена у него выросла достойная. В «Белом солнце пустыни — Пал Артемьич Верещагин, которому «За державу обидно». Достойные примеры из дворянской среды. А вспомнить полководцев и адмиралов чьими именами названы наши ордена?

— Мне было приятно услышать правильную оценку от представителя совсем иного поколения, отстоящего от нашего почти на полвека. Действительно были хорошие и достойные люди с обеих сторон в том трагическом противостоянии. И боролись они не за власть, а лишь за свои представления о достойном и верном.

— Многие заблуждались, как Роман Хлудов в фильме «Бег», и его исторический прототип Яков Слащёв. А вот в Войне Роз всё обстояло гораздо гаже, так как была простая борьба за власть и никакой иной парадигмы[8]. Не было в той войне положительных героев. Хотя встречались благородные, но благородство распространялось для них только на равных. А вот на грязь под ногами, именуемую простонародьем, смотрели со своих дворянских позиций! — и упредил возражения прадедушки. — Я не говорю обо всём дворянстве, а говорю о привычных для среды стереотипах. Ведь как большинство смотрело на крестьян-лапотников и пролетариат? — и сам же ответил на риторический вопрос, — Как на серую безликую массу — малообразованную и забитую.

— В целом, как ни обидно для меня соглашаться, ты прав. Нас с теми же гимназистами учили не равняться даже с учащимися реальных училищ. Я могу подтвердить, ведь сколько было драк на этой почве. Впоследствии со многими мне пришлось вместе преподавать, и все они — достойные и образованные люди.

— Вот именно! Но у меня дедушка из простых крестьян с его четырьмя классами ЦПШ. Какая доля его ждала?! — и снова поспешил ответить на свой же вопрос. — Тёмного и невежественного землепашца! А он занялся самообразованием, потому что путь к дальнейшему образованию ему был заказан. Указ о «кухаркиных детях» и прочих разночинцах не станем обсуждать, достаточно просто финансовых препятствий. А ведь он отлично знал астрономию и многие другие науки. У него на книжных полках располагалась полная энциклопедия Южакова, и много других дореволюционных учебников и книг. В детстве я многократно их перечитал, — и с горечью продолжил. — В иное время или в советской стране, он стал бы учёным или инженером, но пришлось в царское время стать хорошим плотником.Именно за равенство возможностей и бились простые люди России, а на поверхность вынесло мутную пену, и её олицетворяли со всем нашим народом.

— Ну спасибо, что ты меня взялся за советскую власть агитировать! Я и без тебя давно это понял, и с простыми крестьянскими парнями мы делили свой хлеб и кров на фронте. Сам не раз замечал, какие замечательные таланты встречались среди них. Жаль, что очень многих забрала война, а многие не имели за плечами даже семилетки. Оттого и выбрал стезю преподавателя, как мои отец с матерью, чтобы всем талантливым детям удалось получить хорошее образование, и состояться в жизни.

— Опять меня занесло на поворотах! Просто меня всегда возмущает, что благородство принято проявлять только среди равных, а как же Пушкинское — «и милость к падшим призывал»? — прокашлялся, и поспешил вернуться к теме. — Я понимаю, и сразу скажу, что высоко ценю, столь почётный труд на ниве образования. Это достойное продолжение семейной традиции. Потому-то и обратился с такой сложной книгой. Ведь многие гимназисты из вашего детства — примкнули к Белому движению и воевали против чаяний простого народа. Некоторые честно заблуждались, видя лишь одну серую и безликую массу не стоящую их уважения. Они эмигрировали, а некоторые затем поддержали гитлеровское нашествие и служили врагу, считая себя благородными людьми и освободителями России.

— Да, были и такие неприятные встречи с былыми кумирами, — и, вздохнув, прадедушка продолжил. — Впрочем, это дело былое, но тогда я понял, сколько ненависти к нашим людям и стране скопилось в душах таких приспешников фашистов. Они хуже и значительно опасней тех же простых немцев, которые пришли лишь за поместьем со славянскими рабами.

— Вот именно, и книга частично об этом, — подхватил я его слова. — В ней есть симпатичные и благородные персонажи и читатель как бы сочувствует переживая за них. Однако из всего цикла мне более всех понравился Тирион Ланистер. У него тоже масса отрицательных черт и поступков, но он всегда платит свои долги! У него есть стремление к достойным поступкам. И насколько же должен быть изуродован описанный мир, если карлик с физическим уродством выглядит в нём исполином?! И бастард Джон Сноу проявляет лучшие черты личности, также будучи отверженным тем обществом!

— После твоих слов точно прочту книгу вдумчиво. Захотелось проверить твои оценки персонажей. Насколько они мне покажутся верными, — заверил меня Всеволод Никитич

— Ну, я немного пристрастен, и нам карликам положено держаться друг друга. Такая своеобразная корпоративная солидарность. Жаль, но следующие книги я не успел напечатать — они довольно объёмные.

— Ничего, начну с первой, а там посмотрим. Вдруг не понравится?

— На нет, и суда нет. Мне понравилось, но я тогда жил в столь же жестоком и беспросветном мире, как и у героев книги, с присущей тому миру подлостью и несправедливостью. Сейчас тоже не всё с этим в порядке, Но это скорее отклонение из-за прогнившей элиты, чем сама наша жизнь. А там пришлось вновь видеть как в костры летят книги русских классиков и сносятся их памятники, а дикая орущая толпа, потерявшая человеческий облик, ненавидит всё, что только окажется выше её серости и тупости. Как будто смотришь кинохронику третьего Рейха с факельными шествиями зигующих «сверхчеловеков».

— У меня нисколько не возникает желания завидовать тому будущему и стремиться к нему. Ты мне и раньше многое рассказал, но столь откровенного разговора ещё не случалось. Теперь мне понятно твоё мистическое отношение к песне «Прекрасное далёко», такой светлой и пронзительно грустной. Эти её слова, или скорее мольба — «Прекрасное далёко — не будь ко мне жестоко. Не будь ко мне жестоко — жестоко не будь!»

— Текст совсем не мой и в песне я не посмел тронуть ни слова, хотя сам фильм несколько изменил. Она просто шедевр и он принадлежит всему народу, и я не вправе единолично решать её судьбу.

[1] — Завидово — особо охраняемая природная территория со статусом национального парка. Брежнев очень любил охотиться в «Завидово», где для него в посёлке Козлово был построен 2-этажный коттедж, отделанный внутри и снаружи гранитом, мрамором, ценными породами дерева, терем из соснового бруса, а также гостиница на двенадцать номеров «люкс» с кинозалом и бильярдом.

[2] — Гомерический смех — неудержимый, громкий хохот. Часто используется для обозначения смеха над чем-нибудь крайне несуразным или глупым. Эпитет «гомерический» употребляется также в значении: обильный, огромный.

Возникло из описания смеха богов в поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея». У Гомера вечные боги смеются над трагедиями смертных, в этом смехе выражается их сущность.

[3] — Жалует царь, да не жалует псарь — многое зависит от благосклонности непосредственного начальника, а не высшего руководства. Царские милости в боярское решето сеются.

[4] — отрывок из стихотворения «Морж и Плотник» Л. Кэрролла.

[5] — Мели, Емеля, твоя неделя — молоть вздор, молоть чепуху. Емеля, традиционное имя доброго, сметливого и удачливого лентяя, «косящего под дурачка». На самом деле умного, обводящего вокруг пальца своих противников. Емеле лишь бы поспать и поболтать.

[6] — Эдуард Васильевич Назаров (23 ноября 1941, Москва — 11 сентября 2016, там же) — советский и российский мультипликатор, режиссёр, художник, сценарист. Создатель культового мультфильма «Жил-был пёс».

[7] — Талант (лат. talentum) — единица массы и счётно-денежная единица, использовавшаяся в античные времена в Европе, Передней Азии и Северной Африке.

Талант был наивысшей весовой единицей в таблице греческих мер (собственно слово означало «весы»; затем «груз»). Как определённая весовая единица, талант упоминается уже у Гомера, причём везде взвешиваемым предметом является золото.

[8] — С конца же 1960-х годов этот термин стал преимущественно использоваться в философии науки и социологии науки для обозначения ведущей системы идей, взглядов и понятий, исходной концептуальной схемы, модели постановки проблем и их решения, методов исследования, господствующих в течение определённого времени в научном сообществе.

Глава 9

«Рвусь из сил — и из всех сухожилий,

Но сегодня — не так, как вчера:

Обложили меня, обложили -

Но остались ни с чем егеря!»

«Охота на волков» Владимир Высоцкий

В Москве мы пробыли полтора дня, прежде чем нас с дедушкой повезли на охоту. Своих Алексея и Николая пришлось оставить в городе, так как туда никто кроме приглашённых не допускался. Я и так охране объекта изрядно спутал все карты своим непредсказуемым поведением и привёз дедушку, который отправится туда с охотничьим оружием. Вот им и пришлось тщательно изучать его послужной список, характеристики и всю подноготную.

Охрана в машине недружелюбно посматривала на гостей, доставивших им столько проблем одним своим появлением. Меня они не рассматривали в качестве представляющего хоть малейшую опасность, и, слава богу, хотя очень в том ошибались. Дедушка же вызвал явную настороженность у сопровождающих нас, и я даже одобрил их параноидальную недоверчивость. Это их профессиональная обязанность.

Я попытался было растопить ледок недоверия, царящий в автомобиле, но не сильно в том преуспел. Попытки завязать непринуждённую беседу о погоде и возможных её переменах не вызвали никакой ответной реакции на окаменевших лицах охранников, и смена темы на фильмы или литературу также. Возникло впечатление, что мы едем в машине с истуканами острова Пасхи, а охранники глухи и немы, будто те изваяния.

Пришлось бросить сие безнадёжное занятие и любоваться окружающим машину пейзажем. Давно я не наблюдал картин густого зимнего леса с огромными шапками снега, лежащими на нижних ветвях громадных елей. У нас такого и не встретишь, разве кто-то ухитрится посадить несколько ёлочек возле частного дома. А тут кругом на километры и километры раскинулся густой лес.

Однако наблюдать из окна машины бесконечную вереницу заснеженных деревьев усыпляло, особенно под медленное покачивание машины. Говорить с дедушкой при посторонних совсем не хотелось, а больше и нечем было заняться. Вот так, проскучав в машине, мы наконец-то добрались до места назначения, где нас провели к двухэтажному дому, в котором и разместили в одном из шикарных номеров.

А я наивно рассчитывал, что нас предварительно посвятят в распорядок, и подскажут правила поведения на охраняемой территории. Вдруг у них тут: «шаг вправо, шаг влево — попытка бегства, прыжок — попытка улететь»? Доказывай потом всем встречным, что тебя застрелили ни за что. Оно нам надо?

Вот я и набрался наглости, потребовав встречи с начальником охраны, или с кем-то, кто ещё не разучился по-людски разговаривать. Ответом мне стало только молчание, и недовольные взгляды, предназначенные мне. Я повторил просьбу на английском, решив их подтроллить как следует. Нет, ну вот истуканы! Моих охранников взять не позволили, а кто будет передавать нам необходимые сведения? Эти немые?!

Я так рассчитывал, что удастся удивить и развлечь самого генерального и остальных охотников фокусами и юмористическими миниатюрами в исполнении Алексея, для чего и вытащил с собой в столицу.

Однако, не судьба. И, по-моему, Алексей с Николаем нисколько не опечалились, что им не позволили сопровождать меня в поездке за город. По их загоревшимся взглядам я сразу понял, что они строят наполеоновские планы на незапланированные выходные, так неожиданно преподнесённые им Фортуной.

Будь я раньше в курсе такого поворота, то точно бы испортил им всю малину своими поручениями. А так, за десяток минут выстроить планы действий не получилось, но дольше машина ждать не стала.

Жаль, а то отрядил бы в помощь прабабушке, которая эти дни работала, как проклятая, отыскивая и уговаривая нужных мне людей. Двое помощников из такой авторитетной конторы ей бы не помешали. Но, что не сложилось — вместе не сложишь! Пусть ребята просто отдохнут вволю и погуляют от души. Они это точно заслужили.

Благо сопровождающие оказались только немыми, а не глухими, и через десять минут к нам в номер пришёл кто-то из их коллег, одетый в отлично подогнанный костюм. К тому времени дедушка, несмотря на мои яростные возражения, пошёл осмотреть весь особняк. Как я понял, у него проснулся чисто профессиональный интерес. Ещё бы, таких объектов ему строить не приходилось, и он пожелал тщательно изучить данное строение.