Они были на стыке моего прошлого мира. Они как я, только наоборот. Я с облегчением ушла с улиц, они — с радостью туда пришли. Котята, пытающиеся быть тиграми. Но все-таки я их понимала, я с ними общалась, потому что ничего другого в то время мне не оставалось. Оксана наконец-то от меня отстала, улаживая проблемы с собственными упрямыми родителями, которые не желали видеть, как она губит свое будущее, и предлагали ей не спешить. А Марат, тоже озабоченный благоприятным исходом дела, целыми днями теперь крутился возле нее, отваживая милых и хороших мальчиков, заботливо присланных мамой Оксаны. В общем, все были заняты, про меня забыли, и я стала общаться с моими "одноклассниками", хотя раньше старалась их избегать.
С двумя я сошлась особенно близко. С Веркой — невысокой, достаточно полной, но фигуристой девчонкой, выглядевшей куда старше, чем было на самом деле — и Вовкой — с меня ростом примерно, глуповатый и вечно озабоченный. На быка похож. И повадки такие же. А еще он все время любил жевать сигареты, которые курил. У него было три татуировки, и как-то раз, позже, он предложил сделать одну мне. Я согласилась. В итоге, когда Марат заметил это художество, то чуть не убил, а узнав, что татушку делал парень...Короче, он разошелся не на шутку, и в нашем доме стало на парочку вещей меньше.
Верка отличалась от Оксаны как небо и земля. Я росла рядом с идеалом, концентрированно-женской грацией, всегда элегантной, красивой и привлекательной. У меня выработались определенные стандарты, эталон поведения истинной женщины, хотя я сама быть эталоном не хотела и не стремилась. Но так или иначе идеалом стала Оксана. За неимением других кандидатур. А Верка совсем другая. С прокуренным голосом, мощная, любившая одежду, которая еле прикрывает грудь и ноги — и надо сказать, нехудые ноги — она была раскованной и абсолютно без комплексов во всем. Она сама снимала парней и мужчин в клубах, просто так. А потом брала деньги, но не из-за того, что ей они были нужно. Она как будто одолжение делала.
— Они дают мне бабосы за то, что я люблю секс, — смеясь и шатаясь на каблуках, Верка трясла передо мной немаленькой суммой денег. Говорила она громко, отчетливо, и люди, случайно затесавшиеся в сумерках, с ужасом на нее оборачивались. Она не стеснялась. Откидывала голову и смеялась сильнее. Или же сама подскакивала к человеку, пугая того, и с вызовом вскидывала голову: — Че уставился? Не слышал? Да, я люблю секс. Я люблю тра-хать-ся. И что?
Я сама смеялась над ней и над теми несчастными, подвергавшимися натиску большой подмосковной груди. Вера была забавной, глупой и наивной. И отличалась от женственной, элегантной Оксаны, к которой я привыкла.
— Пошли со мной в клуб, — жуя жевачку и периодически надувая из нее пузыри, как-то предложила Вера. — Сегодня девушкам бесплатно.
— Да ну нафиг, — отмахнулась я, забегая на бетонные плиты. — Что я там забыла?
— Как неродная, Шур. Вечно бежишь куда-то. Слышь, Вовк.
Вовка вопросительно промычал что-то.
— Пошли с нами в клубешник.
— Да ну...
— Что да ну? — возопила Вера. — Давай.
Неожиданно девчонка спрыгнула с бетонного блока и что-то горячо зашептала на ухо парню, периодически косясь на меня. Вован тоже странно посерьезнел, что на бычьем лице смотрелось довольно комично, и поглядел на меня, не таясь. Я же расслабленно уселась на корточки, руками подперев щеки и думая о своем.
Через пару часов парень, отчаянно нервничая, подошел ко мне и как можно развязнее пробасил:
— Слышь, Шур, ты это...— процесс застопорился. Вова досадливо сплюнул на землю. — Короче, давай с тобой типа это...ну, замутим.
— Чего замутим? — лениво протянула , играясь со звеньями золотой цепочки.
— Ну это...будешь моей телкой?
— Кем?
Он разозлился.
— Харэ придуриваться. Не хочешь, так и скажи. Нех*й меня за дурака держать.
А я честно не понимала, что он от меня хочет. Потом только дошло, и то, благодаря Верке.
— Че ты не поняла, Шур? Он на тебя запал. Хах, давно уже. Только я вообще не понимаю, что он в тебе нашел, — она прищелкнула языком и скептически меня оглядела. — Вечно какие-то толстовки мужские, широкие штаны. У тебя что, шмотья нет?
Мне не нравилось, когда кто-то думал, что у меня чего-то не хватает.
— Все у меня есть, — обиделась я. — Просто не хочу.
— Ну и дура. Вовка хороший. А какой у него... — она мечтательно прикрыла глаза, застонала и согнула руку до локтя в неприличном жесте. — Ну ты понимаешь.
Это я понимала. Но причем здесь моя персона?
— Ты и с ним успела? — изумилась я.
Девчонка меня неправильно поняла.
— А ты не ревнуй. Мы по пьяни разок. С кем не бывает? Но одно я тебе точно скажу — Вовка пацан классный. И так, — она побила раскрытой ладонью по кулаку, — и в остальных смыслах тоже.
— Ну и ладно. Мне-то что?
Верка за меня взялась всерьез, вознамерившись сделать "сексапильную штучку", с которой Вовану будет не стыдно. И я позволила.
Не потому что эта пародия на человека мне так понравилась. Я не для того стараюсь, учусь и пытаюсь вписаться в общество, чтобы связывать себя с отбросами. Я достойна лучшего, и это лучшее у меня непременно будет. Вовка меня недостоин, даже моего мизинца, и я лучше всех об этом знаю. Но он был первым, кто обратил на меня внимание как на девушку. Как на ту, что способна хоть кого-то заинтересовать. Меня признали девушкой, красивой девушкой, хотя я сама себя не признавала такой. В глубине души я была благодарна Вовчику за это. Он открыл краник внутри меня, который все сдерживал. Он дал мне почувствовать себя способной вызвать желание у кого-то.
Спасибо ему, конечно, но это все не для него. Даже когда Верка надо мной колдовала, я ясно понимала, что никогда с Вовкой рядом не буду. Не для него такая как я. Хотя поиграть и использовать то, что он может мне дать...пожалуйста.
Возможно, будь Марат с Ксюшей менее заняты, они бы все заметили. Особенно Марат. Но он целыми днями был со своей принцесской, и меня никто не видел.
Вера все-таки уломала меня на клуб, только заявила, что нужно привести мое тело в порядок.
— Ты ж баба, Сашка. Красивая. Сиськи, жопка, ножки — все есть. Откормить бы тебя, конечно, а то кажется, что подержаться не за что, но блин, что ты все прячешь? — сокрушалась Верунчик. — И ноги длиннющие какие, — стянув с меня джинсы, вынесла вердикт она. — Будь у меня такие палки, я бы юбку не снимала.
Сегодня был важный день, вернее, вечер. Мы собирались в клуб. Приехали к ней в общежитие, где в коридоре пахло застоявшейся, ржавой водой, а в трещины серой напольной плитки въелась невыводимая грязь. Комната, в какую меня завела знакомая, соответствовала коридору, и после ухоженной и хорошей квартиры Марата, выглядела жалкой.
— Ты ее и так всегда носишь, — парировала, подходя к зеркалу, вытащенному прямо из шкафа и поставленного на пол. Покрутилась, пытаясь найти сиськи и ножки, о которых вещала Верка. — И отсутствие "палок" тебе не мешает.
— У меня женственные бедра!
— А у меня?
— А у тебя...ноги длинные.
— И коленки худые, — иронично ухмыльнулась, не понимая восторгов Верки. Ноги как ноги.
— Кто там на твои коленки смотреть будет? — рыжая методично перерывала шкаф, выбрасывая вещи прямо на пол. — Сейчас мы напомадимся и тусить пойдем. Вовка от тебя глаз не оторвет.
— Ну-ну.
Слово свое она сдержала. И колдовала очень долго, правда, совсем не так, как Оксана. Ксюша росла в интеллигентной семье, где элегантность передавалась с молоком матери, Верка же была отвязным отпрыском девяностых. Ксюша наносила легкий макияж, сочетающийся с аксессуарами и платьями, Верка же всегда красилась ярко и предпочитала минимализм в одежде. Оксана одевала меня в красивые длинные платья, подруга же облачила в черную кожаную юбку и короткий красный сетчатый топ, открывающий пупок. Юбка простора фантазии не оставляла совершенно, вдобавок была мне велика, вечно соскальзывая. Оксана никогда в жизни так не одевалась.
Меня же метало из стороны в сторону. Я не соответствовала тому эталону, который видела перед глазами, но и не хотела никогда ему соответствовать. Я выглядела девушкой, но никогда ею не была. Я одела еле прикрывающую задницу кожаную тряпку, хотя приличная голубая юбка пару месяцев назад стала для меня серьезным испытанием.
— Я себе все отморожу, — я уведомила разошедшуюся покорительницу сердец, натягивающую колготки. — Не май месяц на дворе.
— На колготки, — она кинула мне точно такие же, как одевала сама.
— О да, — язвительно протянула я, разглядывая крупную сетку. — Теперь хоть на северный полюс.
— Не кипятись, подруга. Все схвачено. Вовчик сегодня тоже идет, раскрутим его на такси. Пусть платит.
— А до клуба мы как доедем?
— На электричке. Не очкуй, ради бога. Сядь вон пойди на стульчик, я сейчас тебе прическу забабахаю. Я на парикмахера учусь, кстати.
Прическу она сделала. Начес. Да еще хотела пивом волосы облить, но тут уже я отказалась переводить добро зря и вонять сивухой. Верка спорить не стала, пожала плечами, меня накрасила и повернула к зеркалу.
— Ну как? Я же говорила. Красотка.
— А с черным ты не переборщила? — мои и без того черные глаза, густо подведенные карандашом, выглядели огромными и страшными. Как по мне.
— Это называется кошачий взгляд, — обиделась Верунчик, прихлебнув пива прямо из горла. — Чтоб ты понимала, бестолочь.
— А вот со словами поаккуратнее, — в моем голосе слышался лед. Помощь помощью, но унижать я себя никому не позволю. — Не забывайся особо.
Что уж там Верка подумала или решила, не знаю, но она тяжело сглотнула пиво, отставила бутылку подальше и решила разговор замять. Кивнула неопределенно и больше меня не обзывала. Через полчаса об инциденте уже никто не вспоминал.
Мы приехали в этот клуб, куда действительно пускали всех девушек, и я сразу погрузилась в какое-то буйство, которое меня скорее настораживало, чем завораживало. А еще был одиннадцатый час ночи, и я ни разу за сегодня не позвонила домой. Оставалось надеяться, что Марат слишком занят своей кралей, чтобы замечать меня.
— Ну как? — подруга уже дергалась под нервную музыку, поматывала сумочкой и оглядывалась в поисках кого-то. — Нравится?
— Чего?
— Нравится, говорю? — громче гаркнула Вера прямо на ухо. Я молча кивнула. — А я тебе говорила, что будет круто!
— Ага!
— Пошли!
Она здесь знала многих, некоторым приветственно кивала и с непоколебимостью танка тащила меня к бару. Я покорно шла следом, стремясь, по крайней мере, не потеряться в обезумевшей толпе. Я была скована, так как все это было для меня впервые, и мое напряжение Верунчик чувствовала.
— Два коктейля, — крикнула она бармену и оперлась на стойку, согнув одну ногу в колене. Ее юбка стремительно поползла вверх. — Не жмись, Шурик. Сейчас для храбрости сто грамм и понеслась.
Сто грамм и правда помогли. Оглушающая музыка, бившая в барабанные перепонки, перестала действовать на нервы. Хаотичная масса людей, нервно извивающаяся на танцполе, уже не смотрелась так дико и смешно, а идея потанцевать самой стала довольно-таки заманчивой. Верка заказала еще один коктейль, и меня развезло окончательно, а рыжая надо мной смеялась.
— Не умеешь ты пить, Сашка! — орала она мне на ухо, таща в центр танцпола. — А я то думала!
— Умею! Водку только! От остального пьянею.
Она звонко рассмеялась, убирая с прохода какую-то малолетку.
— Да я уж вижу!
Я ничего не сказала, мутным взглядом наблюдая за Верой и другими девушками, извивающимися здесь. Подняла глаза на голую танцовщицу на балконе, двигающуюся в такт музыке. Пару минут напряженно думала о чем-то, прогоняя пьяный туман. Я все понимала и осознавала, просто реакция притупилась. Совсем пьяной я не была.
Через пару минут я решилась повторить некоторые Веркины движения и движения танцовщиц. Еще раз, а потом еще. Старалась двигаться под музыку, как делают остальные. Я не хуже, я могу так же, даже лучше. А когда на меня никто не стал оглядываться и показывать пальцем, я окончательно осмелела, перестала хмуриться, контролируя каждое свое движение, и пошла в отрыв.
Мы долго танцевали с Веркой, хохотали, потом к нам подкатили два взрослых мужика, даже старше Марата и стали тереться рядом с нами. Рыжая заливисто рассмеялась, откидывая жженые волосы за спину, повернулась к одному из них спиной, прижавшись бедрами к его ногам, и...заскользила по нему, спускаясь ниже и ниже. Мужик довольно заулыбался, руки на женственных подмосковных бедрах пристроил и повернул девчонку к себе лицом. Второй попытался повторить то же самое со мной. Я уверенно и решительно отстранилась и направилась к бару. Не знаю, что этот тип подумал, но направился за мной следом.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Саша.
— Виталий.
— Угу.
Виталий сделал знак бармену, и бармен над нами вопросительно склонился, ожидая, когда мы сделаем заказ. У меня денег не было.
— Что будешь? — выдохнул Виталий мне в шею.
Ну если он предлагает...
— Водку.
Светлые брови мужчины удивленно поползли вверх, но он сделал знак бармену. Я же искала глазами Верку. Через пять минут выловила взглядом рыжую макушку, целеустремленно направлявшуюся к подсобным помещениям. Ну кто бы сомневался! Я тихо хмыкнула. О Веркиных похождениях каждый знал.
Принесли водку, я ее залпом выпила, в сторону выдохнув, и даже как будто протрезвела. Виталий тоже хлебнул для храбрости, сначала руку мне на плечо положил, тяжелую, надо сказать, а потом вообще за коленку схватился и стал ее поглаживать. А Верка говорила, никого мои коленки не заинтересуют.
— Я не ясно сказала? — почти ласково прокричала я, холодно улыбаясь. — Я сказала нет, если ты не слышал.
— Да хватит тебе. Пойдем...
— Клешню убрал.
Мясистые пальцы наоборот, лишь сильнее сжались.
— Слушай, рыбка...
— Какая я нах*й рыбка? Клешню убери, крабик!
— Ты не понимаешь, что ли...— Виталий угрожающе привстал, но тут, откуда ни возьмись, выскочила растрепанная, раскрасневшаяся Вера.
— Вы чего сидите? Давайте танцевать!
Она меня вырвала из цепких лапок и утащила в туалет.
— Вот урод! — зло выплюнула я, не в силах скрыть раздражение. Коленку хотелось потереть.— Говнюк старый.
— Он тебя угощал? — спросила Вера, на ходу поправляя лифчик и подтягивая красные лямки. Выглядела рыжая не очень презентабельно. Помада вообще размазалась по всему лицу.
— Стопку водки купил. И что?
— Ты поосторожнее. Если не хочешь, тогда не соглашайся на угощение. Я Виталика давно знаю.
— И с ним спала, что ли?
— Разок, — отмахнулась Верунчик. — Но я тебя предупредила. Если не хочешь с ним перепихнуться, то лучше не позволяй ему что-то себе заказывать. Он же жадный, как е-мое.
— Ты сама где была? — решила сменить тему разговора. Пока подруга себя в порядок приводила, я дернула дверь одной из кабинок, случайно налетев на молодую парочку. Молча закрыла и пошла к следующей. — Ау!
— Как ты думаешь? — язвительно скривилась Верка. — Не в шахматы играли. У тебя бабки есть?
