Равиен. Дорога обратно

Равиен — 20Тай:Не нравился мне этот крылатый вертихвост. Совсем не нравился. Правда самка уже была не моя, пусть Ромка переживает. Он и переживал. Заметно очень переживал. Особенно когда мужик плюхнулся рядом с Таней и взял ее за руку. У Ромки сразу палка для костра пополам с первого раза сломалась. Стоит, желваками играет, а этой палкой сопернику про меж глаз дать не может. И ведь не трус, но ведет себя все время странно. Нет, может по городским правилам и надо молча злится в тряпочку. Не знаю. Когда ворон поцеловал Тане руку, Ромка схватился за кинжал. Я приготовился к драке. А этот... всего лишь погладил рукоять. Гладит и успокаивается. А другой мужик в это время с его самкой кокетничает. Дурные у них в городе законы, точно.— Заночуем здесь? — Таня встала и направилась в нашу сторону. Ворон подошел вслед за ней.— Сударь Ромэй, ну хоть вы повлияйте на вашу леди! Зачем спать в лесу, когда в трех тенченях уютный охотничий домик, где вам будут рады?Ромка растерянным щенком уставился на Таню. Я пнул его локтем. Он зыркнул на меня, потом на ворона. Вздохнул и отрицательно замотал головой. Молча. — Сударь против, — рыкнул я. В нашем маге явно боролись ревность и любовь к удобствам. Таня хочет ночевать здесь. Я тоже. Ромка нам потом сам спасибо скажет, когда ворон улетит.Мужик усмехнулся как-то странно и кивнул:— Тогда не буду навязывать вам свое общество. И опять давай Тане руку целовать! А та — натягивать улыбку на лицо.— Мы вам очень благодарны за помощь, сударь.Когда ворон выпустил ее пальцы и поднял голову, улыбка была почти искренняя. Я бы поверил. — Но мы очень устали, у нас нет сил ехать куда-то и общаться с вашей, я уверена, достойной госпожой. Мы сейчас слишком плохие собеседники для леди. Так что, извините, но мы останемся тут.— Как пожелаете, леди! Я бы мог привести сотню аргументов, уговаривая прислушаться к моему предложению, но вижу, что вы уже все решили. Так что не смею настаивать. Спокойной ночи, леди. Тут мужик вспомнил, что есть еще мы и добавил:— Спокойной ночи, сударь Ромэй и вы... сударь?..— Ко мне можно просто по имени, — хмыкнул я, и кивнул в сторону лошадей: — Пойдемте, я провожу вас.— Не стоит себя утруждать.— Да мне не трудно, — меня вдруг весь этот диалог начал веселить. Мужика, похоже, тоже, потому что он вновь раскланялся с Таней и Ромкой и направился впереди меня к своей копытной.Ромэй:Я вцепился в рукоятку кинжала с такой силой, что даже губу закусил от боли в пальцах. Да, мы должны быть признательны этому оборотню, но почему-то вместо этого я чувствовал раздражение и злость. Ревность? Матервестер! Кажется, я понимаю, почему к убийцам из ревности применяют не смертную казнь, а пожизненное заточение. Это худшее наказание — жить и знать, что рядом с твоей женщиной вьется вот такой вот лощеный франт, а ты ничего не можешь сделать... Ничего!Поглаживая рукоятку, я достаточно быстро успокоился и всплеск вот таких вот хищных диких эмоций начал казаться мне подозрительным. Не моим, точно.Я опасливо посмотрел на Тайя, но он внешне был более или менее спокоен. Странно...— Сударь Ромэй, ну хоть вы повлияйте на вашу леди! Зачем спать в лесу, когда в трех тенченях уютный охотничий домик, где вам будут рады?Да, заманчивое предложение и Таня любит удобства. Хотя, судя по ее лицу, она категорически против, непонятно почему. Пока я пытался сообразить, кокетничает ли кошка, предоставляя мне право принять решение или же действительно хочет спать в лесу, вместо того чтобы упасть в теплую мягкую кроватку и накрыться одеялом... Опять же Тайю можно было бы выделить отдельную комнату и тогда...— Сударь против, — и лонгвест решительно принялся выпинывать ворона с поляны в сторону лошадей.Проводив со вздохом шанс выспаться как человек, принять ванну и нормально поужинать, я посмотрел на Таню. Она была какой-то слишком уставшей и грустной.— Как ты? — я положил руки ей на талию и повернул к себе, заглядывая в глаза. — Плохо... — Таня вздохнула и отвела взгляд. — Устала... и... — она махнула рукой.— И?.. Я уткнулся лицом ей в волосы, они пахли пылью и травами. — И... не знаю... Ром? Я совсем дура, да?— Почему? — я в изумление отстранился, вновь заглядывая Тане в глаза, сверху вниз. — Ну... вообще... командую все время, а сама... — она снова махнула рукой. — Тай из-за меня ушел на эти бои...— Размахалась тут, — произнес я строго и обхватил ее, всю целиком, прижимая к себе крепко-крепко. — Почему из-за тебя? Он так сказал?— Нет, конечно, — Таня как-то обмякла, и не стала вырываться. — Я просто знаю.Тай:— Ты конечно молодец, что помог, но это не повод лезть к чужой самке! — я постарался встать так, чтобы нас не было видно с поляны. — Хочешь сказать, что вы все же пара? От нее тобой не пахнет! — спокойно выдал мужик, глядя на меня без всякого вызова.— Они с Ромкой пара, понял?!— Они, конечно, истинная пара, но есть еще вполне бытовые и приземленные вещи. Привязка у разнополых мага и оборотня притягивает их к друг другу, создавая иллюзию влюбленности, но потом-то захочется нормальную семью, детей... И леди, будучи альфой, вполне сможет стать хорошей матерью паре-тройке воронят.— А что на это тебе твоя магиня скажет? — ну ясное дело, я у Ромки все про этого хвостоверта узнал уже. — Моя магиня будет только рада объединится через оборотней с таким сильным магом, как сударь Ромэй. Но, конечно, проще, когда семья оборотней принадлежит одному магу.Как-то он это нехорошо сказал. Предупреждающе. Наверное и правда проще, но я не готов делить свою самку с кем-то. Пусть у них там десять раз просто обновление привязки так происходит. Ща! Видел я это обновление. Обычный трах, так что нет, нет и еще раз нет! Хотя смотреть как за Таней этот ворон вьется тоже противно. Ему вот Ромка третьим не мешает, у него у самого магиня есть. Он с ней, наверняка, тоже так же привязку обновляет... Ну вот и... И... И пусть?!Татьяна:Не знаю, чего я так расклеилась. Пока дрались и убегали, потом с вороном беседовали, было как-то не до самокопания, хотя я и начала уже, когда мы на привал встали. Но не настолько.А сейчас мне страшно, потому что я не знаю, что делать дальше. Вот так стоять, чтобы Ромка обнимал, расспрашивал, утешал, наверное, это было... хорошо это было, не приятно, а просто хорошо. Но ведь неправильно!Я должна быть сильной! Я должна все знать, все уметь, все предугадать... а иначе... кого я тут спасу... какой мир? Я их тут... раньше... угроблю всех!— Все-то ты знаешь, все-то ты видела? — хмыкнул Ромка в ответ на мою последнюю фразу. Слезы все же не удержались, лицо сразу стало мокрым, а мне было жутко стыдно. Блин! Как девчонка-малолетка!— Не все! В том-то и дело, что не все!Я сделала попытку вырваться и отвернуться.— Ну так это же хорошо! Рома начал сцеловывать слезы, и тут я спиной почувствовала чей-то взгляд. Тай!Я вырвалась и быстро убежала за дерево, а там села прямо на землю и заревела в три ручья. Ну вот надо было? Он уже один раз ушел... а тут опять! А я... а я не знаю, почему мне так нужно, чтобы он был рядом! Он тупой мужлан, он ничего не понимает, он... ему все равно, кого и с кем, а я... а я ду-ра-а-а-а...Не сразу заметила, что эти два... два... нечутких товарища уселись рядом, с двух сторон, и любуются, как я... черт знает, на кого похожа с опухшей мордой и вся в соплях...— На, хахаль твой крылатый оставил, я глотнул — отличная штука! — Тай протянул мне флягу. Я сначала помотала головой, а потом выхватила и сделала сразу большой глоток, чуть не поперхнулась. И стала вытирать лицо. Ромка платок откуда-то достал и вложил мне в руку. Я вытиралась, шмыгала носом, а они сидели, молча. Ромка что-то палочкой на земле рисовал, Тай наблюдал за небом. Ну, хоть не за моей опухшей физиономией. Блин, стыдоба!— Ну что, яму мы уже выкопали, угли нажгли, валежник накидали. Плащ, правда, Ромка потерял... — Тай оторвался от изучения звезд и посмотрел на меня, искоса так, осторожно. Как бы проверяя, не умрет ли он от лицезрения такой красоты.— Не, не потерял! — подорвался магенок. — У меня сумка к седлу привязана...Они оба вели себя так, словно я не ревела тут, как белуга, и не размазывала сопли по поляне. Как будто ничего не случилось! Я высморкалась, решительно скомкала платок, и с благодарной робостью подняла глаза. Нет, точно... не смеются, и не сюсюкают... как хорошо, что они у меня... такие... такие... вот такие.— Тогда может... я поймаю кого-нибудь на ужин?— Дичь ускакала, — хохотнул Тай, поднимаясь и подавая мне руку.— Это невкусная дичь, — я встала, и, неожиданно даже для себя самой, потянулась вдруг... и поцеловала Тая в кончик носа. — Вот... ты тогда просил... а я постеснялась. И быстро убежала за деревья, на ходу оборачиваясь пантерой. Поймаю... кого-нибудь. На ужин!Тай:— Не понял... — Да, ты полное олицетворение этой фразы, — заржал Ромка. Но я честно ничего не понял. То просишь поцеловать — не целует. То ходишь тут, отгоняешь от их пары ворон, как комаров, и на тебе... Самки... Понять что у них в голове — не возможно.— Как думаешь, за ней присмотреть? — я вопросительно посмотрел на Ромку. Его ж...Знаю, что большая и не потеряется. Но мало ли?.. — Не, не надо. Сейчас побегает, успокоится... — уверенно ответил маг.Я пожал плечами и пошел к костру. Сел, задумался. Не понравился мне тон, которым ворон про удобства говорил. "Удобней, когда оба оборотня у одного мага". Вот что-то в тоне было не так. Ладно, потом подумаю. — Как думаешь, что там за карта?— На листе с пророчеством? — Ромка сел рядом, достал листок откуда-то из зада. Я отнял его и разгладил на коленке, картой вверх.— Думаю, это план пещер. Вот это место похоже на то, откуда мы выползли. Ромка водил травинкой по листу и рассуждал. А я сидел и думал над словами ворона. Мешали они сосредоточится. — А правда, что у магов и оборотней детей не бывает?Ромэй:— Дикий ты какой, — пошутил я, хотя внутри царапнуло, очень больно. — Не бывает...Я вздохнул и отвернулся. Матервестер! Почему вдруг стало так больно, как будто... Ну ведь и правда, обычно оборотень заводит свою семью, маг — свою. — Так было даже до освобождения магов... — зачем-то уточнил я.— До порабощения оборотней? — съехидничал лонгвест.Я махнул рукой:— Как тебе больше нравится... — Да ладно, — Тай хлопнул меня по плечу, как обычно, с такой силой, что у меня сразу рука онемела. — Ворон, короче, воронят от Тани хочет.— Обойдется! — усидеть на месте спокойно не получилось и я, подскочив, принялся накручивать круги вокруг костра.— Ша! Сядь, не мельтеши, в глазах рябит! — лонгвест поймал меня на очередном повороте и, дернул за руку. Я снова плюхнулся рядом с ним и уставился на огонь.— Короче, это... Уговор? Я от Тани гоняю других оборотней, но ты за это не мешаешь мне... это... — смущающийся Тай еще то зрелище. Тема вроде напряженная, а я уже едва смех сдерживаю. — Ухаживать, вот! Договорились?— То есть ты предлагаешь себя про запас, когда Таня детей захочет? — все, я больше не могу, мне уже полегчало и больно от другого. От напряжения, с которым я стараюсь не разоржаться.— Не, не про запас, — Тай посмотрел на меня как-то странно и уточнил: — Я на опережение работать буду, — и сам заржал, первым. — Ты бы свою рожу сейчас видел....Татьяна:Хорошая охота, бешеный бег сквозь заросли, адреналин и свежая кровь... все же зверем часто быть легче, чем человеком. Я вернулась на поляну, волоча в зубах тушу молодой косули, почти спокойная, почти довольная. А тут эти двое. Сидят у костра, и ржут. Чего ржут — не признаются, косуле обрадовались, и давай тему на питательный процесс переводить. Самцы, что с них взять!Хотела было надуться и оставить им мясо — пусть готовят, а самой гордо уйти под дерево. Потом вспомнила, что я тоже голодна, и отпихнула обоих вредителей от хорошего продукта. Тай, понятно, и сырым слопает, а если доверить дело Ромке, будем давиться обугленным снаружи и сырым внутри.Тай, обернувшись лисом, умильно порыкивал и выпрашивал печень. Лез мордой под руки, мешался, норовил лизнуть мои пальцы. Получив косулиным копытом по ушам, обиделся и ушел, но почти сразу вернулся, и опять принялся смотреть в душу, положив морду мне на колени. А косуле так вообще в самое нутро заглядывал одним глазом.Я отдала лису две трети вкусного ливера и целую ляжку— ему нужнее... после этого урода-извращенца. Не знаю, что он с нашим лисом делал помимо домогательств, но ослаб Тай здорово, поэтому должен хорошо поесть и отдохнуть.Довольный лис ушел урчать в темноту, а я отложила кусочек сырой печени для себя. Ромка сморщился и от такого деликатеса отказался, ему я нанизала несколько палочек мелко нарезанного мяса с лопатки — там мягче всего. А остальное порубила кусками, обложила травками, которые в изобилии собрал под моим руководством глотающий слюнки магенок и устроила отдельный костерок — точнее, яму с углями. Угли тоже Ромка обеспечил, ускорив процесс горения нескольких полешек. Мясо в травах потихоньку дымило, присыпанное сверху ветками, к утру дойдет и будет вкусно. Ромка наслаждался своим шашлычком, а я снова обернулась, на этот раз лисой — почему-то если я переставала контролировать оборот, всегда теперь получалась лиса — и взялась за свою, лишь слегка обжаренную, сочную внутри ногу косули. Когда наелись, сразу вдруг почувствовали, насколько день выдался утомительный. Кто первый зевнул, не знаю, но остальные двое мгновенно заразились, и через пять минут возникло опасение, что одной вывихнутой челюстью не обойдется.Постель я почти не поправляла, парни все устроили правильно. И мы стали укладываться. Все было как всегда, как мы уже привыкли, пока шли до города... и все было по-другому.Раньше мы были... просто три существа столкнувшиеся волей обстоятельств. А теперь... остро чувствовалось, что мы... вместе. В каждом жесте, даже в тихом бурчании лиса и том, как шепотом огрызался Ромка. Мы все как-то особенно... трепетно, что ли... заботились друг о друге. Может, потому, что едва не потерялись?Эти два ухаря попробовали уложить меня в серединку, как единственную даму. Мне было очень приятно, но блин! У меня шуба, а у Ромки только мослы в тонком плаще. С краю его положи и будет с утра у нас мороженое из магенка, одна штука. Так что я решительно воспротивилась, объявив, что хочу свободно брыкаться в пустоту, а не между двумя телами, и вообще... будем греть Ромку с двух сторон, ночи стали холоднее, а тут и вовсе предгорья.Убедила. Какое-то время я еще провела в человеческой форме, тщательно подтыкая плащ по периметру ворчавшего магенка. Но так надежнее и он ворчал тихо, больше для порядка. Было заметно, что моя забота его смущает, и одновременно ему приятна. А когда мы уже устроились и пожелали друг другу спокойной ночи, лис вдруг заворочался, и, прямо по Ромке, прополз в мою сторону, подсунув мокрый нос на хитрой морде почти к моему лицу. Я хмыкнула, а потом взяла и поцеловала прямо этот мокрый нос. Он так забавно чихнул! Вот теперь можно и в пантеру... и спаааать!!Тай:Я был уверен, что засну сразу. Вот как только голова упадет на валежник — сразу вырублюсь. Обычно у меня проблем со сном не было. А тут... Нет, я не ерзал. Лежал тихо, положив морду на лапы. Думал. Вспоминать не хотелось, так что думал вперед. Например, вот про последнюю часть пророчества. Плохая она какая-то. "Несчастный, выживший в страданьях" — это вот как понимать? Один выживший? А остальные где? Про цветущий камень тем более ничего не ясно. Как камень может в руках мужчины зацвести? И, главное, выходит, выживет только один из мужчин? Я или Ромка? Да пошло оно, это предсказание... Р-р-р-р! Выброшу завтра.Ромэй:Я даже умудрился выспаться, не смотря на то, что постоянно крутился с боку на бок и мерз тем, который сверху. Ночи, и правда, стали очень холодными и надо было ехать спать в охотничий домик, а не выделываться. Отдельные комнаты, опять же... Правда, тогда мы бы с Тайем не поболтали. Я улыбнулся, вспомнив насколько издалека он начал подкатывать со своим уговором. Нет, на самом деле делится Таниным вниманием я не хотел даже с лонгвестом, но вот просто, если действительно про запас... когда она захочет детей... Матервестер, рано еще об этом думать! Где мы и где дети? Но Тайя расстраивать не буду и даже мешать заигрывать с Таней не стану. Пусть развлекается, потом самка на горизонте подоступнее появится и все, только мы Тайя и видели.Татьяна:Ночь прошла почти спокойно, только несчастный магенок без конца ворочался с боку на бок, и будил не только меня, но и мою совесть. Разнюнилась, распсиховалась, и в результате... в результате они у меня молодцы, а я могла бы и не вредничать, и позволить Ромке выспаться на нормальной кровати.Тронулись в путь мы только к полудню, потому что сначала выспались, потом наелись как следует подкопченным в травах мясом, потом Ромка чинил и чистил всю нашу одежду, даже подогнал по размеру сапоги Тая, которые тот снял с недоброй памяти извращенца. И нас "почистил" но мне казалось, что это все не по-настоящему. Хотелось в ванну, или на худой конец, в речку.В общем, все было хорошо, кроме одного — а найденном родничке, из которого мы напились, искупаться было невозможно.Так что мы ехали чистые, но немытые, и, в целом, не сильно переживали по этому поводу. С утра мрачные мысли в голове не задерживаются, все живы, здоровы, мы едем, все хорошо.Меня немного настораживали странные взгляды парней, то на меня, то друг на друга, но они в этот момент были скорее забавны, чем тревожны, и кроме дикого любопытства я ничего не чувствовала.Наконец, я не выдержала. И, пристально рассмотрев обоих, решила начать подкат к... Таю. При всей своей демонстративной мужественности, он наверняка более падок на некоторые женские уловки. Вот кто мешал мне использовать их раньше? Ладно, поправим, осталось поймать лиса, который наотрез отказался влезать на "эту копытную самку", и к огромному облегчению лошадки, бежал своими ногами.— Та-ай? — раньше у нас не получалось мысленно общаться, а теперь мне почему-то казалось, что он меня услышит.Лис, бежавший впереди, замер, потом стал отчаянно вертеть головой, наконец обернулся и вопросительно уставился на меня, смешно склонив голову набок и поставив уши торчком, как будто прислушивался.Я радостно улыбнулась и мысленно потрогала эти ушки. Ну манят они меня, с самого начала, просто раньше я не позволяла себе отвлекаться на то, какие они нежно-пушистые. Такие уши были у щенка соседской бельгийской овчарки, и мне до дрожи в пальцах хотелось их потрепать, а нельзя было. У овчарок там какие-то хрящики растут правильно или неправильно, чтобы уши стояли, и хватать за нежные органы щенков противопоказано... но лис-то уже не щенок. Совсем не щенок.— Та-ай? А о чем вы вчера у костра говорили?Лис встряхнул башкой, и побежал рядом с моей кобылкой. Выражение его морды стало непередаваемо-хитрющим.— О детях, — и несколько раз тявкнул, будто засмеялся.— О каких еще детях? — озадачилась я. Тут к нам поближе подъехал Ромка и уставился подозрительно на меня, а потом на Тая. Но ничего не сказал.— О маленьких таких, — морда из хитрющей стала невино-возвышенной.Прислушивающийся Ромка хмыкнул, потом усмехнулся.— С чего вдруг? — со стороны мое лицо, наверное, тоже стало жутко подозрительным. Я переводила взгляд с одного на другого.— Да так... — Тай гордо махнул хвостом. — Просто разговор зашел, — вслух произнес Ромка. — Семья, дети... — И уставился на меня, как на мину с выдернутым взрывателем. Здрасте.— Вы оба с дуба рухнули? — искренне изумилась я. — С кем это вы... — тут я прищурилась, — семью заводить собрались? А? — хвост оторву! Обоим! И той невезучей, с которой они...Лис отчаянно затряс головой, снова тихо потявкивая. Я словно бы слышала в голове его смех.— Вот мы тоже решили, что пока не с кем... — и отбежал подальше, сочувственно оглянувшись на Ромку.— Не с кем, значит? — я уставилась на притихшего магенка, как кобра на мангуста. — Понятно...Да ни фига на самом деле непонятно, и прежде всего мне самой. Я, что ли, детей им рожать собралась?! Щаз-з-з! А чего тогда? А ничего! Потому что нечего! Искать, в смысле!— Ну ведь рано нам еще о детях думать, правда? — спросил Ромка, глядя на меня с надеждой. Вроде как выигрыш в лотерее один из тысячи ждал, и проиграть боялся.— Мда? — Я покосилась на отбежавшего подальше лиса и мысленно дернула его за ухо. Он обернулся, окинул нас хитрющим взглядом и зарычал на пролетающую мимо большую стрекозу.— Вам — точно рано! — вынесла я вердикт пару минут спустя. — Оболтусы!Тай:Пнуть мысленно Ромку у меня не вышло. Хотелось, но связь шла только от них ко мне. Сделал глупую морду и рыкнул на стрекозу. Таня засмеялась и расслабилась. Не хватало еще, чтобы она догадалась про уговор. Сразу рванет к ворону, к гадалке не ходи. Все наперекор делает. Хотя вчера перед сном в нос чмокнула. Может это плохой знак? Пока она считала меня за самца — не целовала, а теперь...Я обернулся, подмигнул Тане и побежал еще быстрее. Раньше она от меня шарахалась как кошка и заигрывала как лонгвест. Наверное, ей было весело. Я бы и сейчас поиграл в догонялки. Да, Ромке я и виду не подам как мне плохо. Они оба видели, как меня... Для любого оборотня это унижение. Страшное унижение. Но маг ведет себя так, как будто ничего не произошло. Я же чувствую, он не просто вид делает. Он действительно воспринимает меня так, как раньше. А Таня изменилась. Понять бы только, кто я теперь для нее?Татьяна:Я уже и думать забыла про ворона, а он, как выяснилось, о нас очень даже помнил. Встречал у поворота, собственной персоной. Все такой же элегантный и вылизанный. Красивый, надо отдать ему должное. И мне, пожалуй, льстит его внимание, хотя все равно и раздражает тоже. Сама не понимаю, почему. — Я рад снова видеть вас, леди, — он с улыбкой взял мою лошадь под уздцы, и при этом смотрел только на меня. Потом вроде как вспомнил о вежливости и поздоровался:— Сударь Ромэй, Тай... — и повел рукой в сторону утоптанной тропинки: — Может, вы согласитесь отобедать в моем обществе? Моя госпожа покинула меня рано утром, а я остался доделать кое-какие дела...Я нерешительно оглянулась, а ворон продолжал соблазнять:— Весь дом будет в полном вашем распоряжение, вы сможете привести себя в порядок и принять ванну. Я же вам ее обещал, — и он поцеловал мои пальцы, едва прикоснувшись губами. — А я всегда выполняю свои обещания, — прозвучало очень многозначительно, но мне было уже не до вторых смыслов. Водичка! Горячая! А-а-а! Я кошка или где? То есть да, я кошка, но очень чистоплотная и люблю купаться!А магини, с которой мне не хотелось общаться, нету, и Ромка, наверняка, не откажется как следует вымыться... Я оглянулась на магеныша и успела увидеть, как сверкнули его глаза при слове "ванна"— Отобедаем? — И глазки котика из Шрека, причем на Тая.Тот фыркнул и, махнув лапой, то есть уже рукой, поинтересовался:— И что такое "ванна"?— Я тебе покажу! — пообещала я, предвкушая блаженство.Go home