Призрачный бал

— Ты точно дурень, раз решил, что я ради твоих грошей целый вечер потеряла.

— А ради чего тогда?

— Может, ты мне и правда понравился?

Захар заелозил на лавке. Он не знал, как реагировать. За него все решила Настасья. Она проворно придвинулась к нему, обвила его шею тонкими руками и поцеловала в губы. Захаровы ручищи сами обхватили девичью талию. Девчонка закусила губу и, выгнув спину, тихонько застонала...

Утром у Захара раскалывалась голова. Он не сразу понял, где находится. Потолок чужой, и стены не те, что в его коморке в усадьбе. Приподнявшись на локтях, он едва сдержал тошноту и осмотрелся. Помещение небольшое и какое-то казенное. Но вокруг чисто и пахнет приятно, будто цветами луговыми.

Скрипнула, отворяясь, дверь, и в комнату вошла рыжая девушка. В первое мгновение у Захара часто забилось сердце, он вдруг подумал, что это Варвара. Но потом рассмотрел лицо и вспомнил вчерашнюю официантку.

— Проснулся? Я тебе завтрак принесла. — Она поставила на стол поднос.

От запахов еды замутило.

Захар судорожно искал подходящие к ситуации слова. Ему хотелось скорее уйти, но в похмельной голове не было ни одной дельной мысли.

— Не трудись, верзила, — улыбнулась девушка, которую, кажется, звали Настасьей, — отлежишься часок и свободен.

Захар вдруг подумал — вот оно счастье. Не те муки, которые ему достаются от Варвары. Остаться бы здесь навсегда. Настасья нарожает ему детей, и будут они вместе жизнь коротать. Только эта простая мечта рассыпалась пылью. Захар знал, что, кроме Вари, ему никто не нужен. А Настасья поняла его и отпустила.

В поместье Захар возвращался с тяжелым сердцем. Он не знал, что станет говорить Варе, как сможет смотреть ей в глаза.

Дом встретил его непривычной тишиной. Захар порадовался, что никто не вышел ему навстречу, и, точно вор, пробрался на конюшню. Конюх Тихон лежал в куче сена, прикрыв рябое лицо шапкой, и напевал какую-то похабную частушку. Захар легонько пнул его сапогом, отчего тот вскочил как ошпаренный и вытянулся во фрунт.

— Тьфу ты, окаянный! — увидев перед собой Захара, сплюнул Тихон. — Напугал до чертей. Чего подкрадываешься?

— Тихон, а чего у нас такая тишина? Не помер ли кто опять?

— Типун тебе на язык, Захарка! Большой, а без гармошки! — Конюх хлопнул себя по бедрам, осмотрелся воровато по сторонам и, сбавив тон, добавил, — никто не помер, а вот граф, кажись, того, умом тронулся.

— Опять ты, Тихон, самогонки с утра налакался? — разулыбался Захар. — Ну-ка дыхни!

— Да вот те крест! — конюх вынул из-за пазухи нательный крестик и поцеловал его. — Сам не видел, брехать не стану, а слух идет, мол, вчера граф орал дурниной и по дому носился. В кухне у Петровны все перевернул. Потом затих и велел доктора ему привести. С тех пор из кабинету сваво носу не кажет. Вот и подумай сам, чего он такое творил. Как есть, разумом помутился!

— А Варвара где?

Захар чувствовал, как внутри нарастает беспокойство.

— Какая еще Варвара? Горничная, небось? Так я с ними не якшаюсь. Это ты у Петровны спроси, она с ними чаевничает.

— Да нет же, Тихон, она... Эх, да ну тебя!

Захар махнул рукой и бросился прочь из конюшни. Он проклинал себя за то, что вчера оставил Варю с графом. Зачем только послушал ее? Почему не остался в доме? Если с ней что случилось, он себе не простит.

У кабинета графа Захар слегка замешкался, но потом взял себя в руки и постучал.

— Дмитрий Алексеич, это я, Захар.

В ответ — тишина. Захар немного подождал и постучал еще раз. Ему никто не ответил.

На кухне Алевтина Петровна колдовала над пирогами, ловко вылепливая их толстыми пальцами. Увидев Захара, женщина улыбнулась и кивнула на табурет.

— Здравствуй, Захар Иваныч. Чайку?

— Некогда мне, Алевтина Петровна, чаи распивать. Скажите, где Варвара?

— Знамо дело где. Ушла. — Кухарка улыбалась, но Захар видел, что дается ей это с трудом. Точно скрывает что-то. — Еще вчера и ушла.

— А почему... — Захар едва не спросил, почему она не дождалась его, но вовремя осекся. — Почему я не могу до хозяина докричаться?

— Спит, наверное, — пожала плечами кухарка, — ему доктор какого-то лекарства выдал, вот он и отдыхает теперь.

— Какой еще доктор?

— Обыкновенный, в очках. — Женщина взяла поднос с пирожками и отвернулась к печи. — Захворал наш граф, вот доктора и позвали.

Значит Варя ушла. Сбежала!

Всё, хватит с него! Сколько можно унижаться и ждать ее милости? Пусть живет, как пожелает, раз такая гордая. А он, Захар, найдет себе невесту посговорчивее. Не будет больше бегать за строптивой Варварой. Всему конец приходит, вот и он больше терпеть не может. Как-нибудь переживет. Не всю жизнь ему страдать, пройдет когда-то эта любовь бестолковая. Сегодня же вернется к Настасье и скажет... А что он ей скажет? Да ничего не нужно говорить! Она девка умная, сама все поймет. И детей ему родит троих. Нет — пятерых. Захар дом сладит, хозяйство появится. Проживут как-нибудь.

Только вот не хотелось ему как-нибудь. Сердце с разумом спорило, а поделать ничего не могло. Только и оставалось, что кровавыми слезами обливаться.

До самого вечера Захар прошатался без дела. Маета никак не отпускала. Уже почти сорвался в харчевню к Настасье, да тут прибежал Митяй, раскрасневшийся, запыхавшийся. Выговорить никак не может, заикается.

— Там это, Захар, хозяин тебя видеть хочет. Велел срочно к нему бежать.

— А ты чего задыхаешься-то?

— Так он сказал — шкуру спустит, если сейчас же не явишься.

Дверь в кабинет графа была приоткрыта. Захар шагнул в привычный полумрак. Граф сидел в кресле, там, куда не доставал свет от одинокой горящей свечи.

— Дмитрий Алексеич, я приходил к тебе сегодня, только ты не отозвался.

— Садись, Захар, — голос у графа был заторможенный, все еще действовало лекарство, — я в этом доме только тебе и могу доверять. Недавно ты со мной, но преданность свою успел доказать.

Захар не понимал, к чему клонит граф, и слушал внимательно, радуясь, что в помещении темно, иначе пылающие щеки выдали бы в нем волнение. Он все ждал, что граф отчитает его за то, что исчез на всю ночь, не предупредив.

— Поезжай прямо сейчас в деревню и привези мне ворожейку, что Марию Федоровну лечила.

— Это еще зачем? — слова вылетели изо рта Захара против его воли.

— Она денег не взяла, когда уходила, а я не могу не отблагодарить. — Граф словно и не услышал ничего. — А хотя знаешь что, я сам с тобой поеду. Только сначала...

Граф поднялся из кресла, подошел к столу и взял подсвечник. Некоторое время Захар смотрел ему в спину, а когда хозяин повернулся, едва не вскрикнул от неожиданности.

Лицо графа было изуродовано. Ото лба до подбородка его пересекал отвратительный ожег, багровый от запекшейся крови.

— Это как же тебя угораздило, Дмитрий Алексеич?

— Отвези меня к ворожейке, Захар, не спрашивай ничего.

— Я мигом.

Варвара словно ждала гостей. Стояла на крыльце и смотрела вдаль. Захар и сообразить не успел, когда граф соскочил с экипажа и бросился к ней. Поравнявшись с девушкой, склонил голову и приложился губами к ее руке.

_________________

Солнечный лучик запутался в темных длинных ресницах, тепло погладил смуглую щеку и скользнул на губы. Лиза смотрела на спящего Макса, понимая, что нужно уходить. Эта ночь, полная непонятностей и тайн, закончилась, а вместе с ней и гроза, бушевавшая до рассвета. Эта ночь закончилась, а вместе с ней и счастье. Елизавета никогда не чувствовала столько заботы даже от близкого человека, а от Верзилы и тем более нечего было надеяться, а вот ты ж посмотри!

Лиза улыбнулась, вспоминая, как он неустанно поправлял одеяло, как прижимал ее к себе, стараясь не разбудить робкими объятиями. Так и хотелось спросить: кто же ты такой, Макс Воронцов, и что тебе от меня надо? Но Лиза понимала, что он тут же наденет маску и ей станет больно, и обидно, и одиноко.... Лучше уйти сейчас, когда она узнала, каким он может быть.

Как ценна такая близость, без страсти и похоти, еще крепче слеплена на нежности, заботе и доверии. И как недолговечна....

Стараясь не разбудить парня, Лиза поднялась с кровати, и, натянув платье, бросилась к двери, мечтая, чтобы ее никто не увидел.

Макс открыл глаза, едва за ней захлопнулась дверь. Сумасшедшая! Зачем сбегать, если ничего не было? Да и как было бы, если он на нее и дохнуть боялся. Как будто в его постель занесло фею. Обломаешь случайно крыло — сломаешь жизнь.

Вздох вырвался сам собой. Впервые в жизни Максим не знает, что делать с девушкой. Все, с кем ему доводилось встречаться, шли на него тараном, стараясь выманить деньги, машину, шубу. А здесь... Ей не нужна машина или шуба. Ей даже дом этот не нужен...

Телефонный звонок раздался как гром среди ясного неба. Неужели? Появилась сеть? Еще и свет, может быть? Тогда и кофе обломится! А что еще нужно для счастья?

Чтобы не вспоминать лишний раз рыжую копну волос, высокую грудь и хрупкую фигурку Лизы, Максим поднялся и взял с прикроватной тумбочки телефон.

— Да?

— Макс? — голос отца звенел радостью. Везет! — Прости, телефон вчера сел. Забыл. Пока вспомнил, пока вернулся с Мышкой от гостей, пока... ну ты понимаешь. Что хотел?

— Привет, па! Я к тебе с приветом от Александра Петровича Захарова.

— Макс, я твои шуточки с утра не понимаю.

— Да тут такое дело.... Ты что-нибудь знаешь о поместье Лисий Яр?

— Стоп. Ты там?

— Именно! Мне сказали, что я единственный наследник, вот я и купился. Одно непонятно, кем нам приходится этот Захаров? И поместье — оно ведь принадлежит нашей семье?

— Макс, ты сегодня будешь в Москве? — голос отца сделался прерывистым, тревожным. — Нам надо поговорить!

— Постараюсь. Нужно заехать на работу, и домой не помешало бы....

— Я позвоню, как доберусь. Прихвати бумаги. Пока.

Макс растерянно посмотрел на умерший телефон. Вот почему так? Хоть бы объяснил, успокоил. И так на душе все гаже и гаже!

Привести себя в порядок не составило труда. Рубашка по-прежнему лежала там, куда он ее кинул, туфли стояли у двери. Бумажник в машине.

Максим вышел за дверь и полез за ключами в карман брюк. Ключей он там не обнаружил, зато его пальцы коснулись плотного картона. Выудив небольшой прямоугольник, он растерянно уставился на украшенную вензелями надпись на серебряной визитке: "Вы приглашены на бал".

Понимая, что от таких шуточек ему не до смеха, Макс сунул руку в другой карман и, наконец-то найдя ключи, закрыл комнату и направился вниз. Он будет не он, если не найдет шутника!

В обеденном зале уже хлопотала Зоя Павловна и маялся головной болью водитель Володя. Увидев Макса, он только кивнул ему и отхлебнул горячего кофе. Зато домоправительница была весьма рада.

— Ой, Максим Александрович! Как спали? На новом месте ничего во сне не увидели? Точнее, никого?

Макс поморщился, припоминая сон.

— Кого только не увидел, но из всех только Лизу знаю. — Он уселся за стол и попросил. — А можно мне чаю?

— Лизу? — очнулся Володя. И пока Пална выполняла просьбу Макса, напал на него с расспросами. — А кстати, где она? В комнате ее не было! Сергей Иваныч полночи ее искал, думал, что она в город сбежала! А кстати, не в курсе, что случилось с джипом? Выгорел дотла! Смотри, Сергей Иваныч на тебя его стоимость повесит, если не страховой случай!

— Че ты раскудахтался? Тебе больше всех надо? — Макс покосился на него и притянул к себе чай. — Спасибо, Зоя.

— Да не за что. Вон там булочки свежие. И сыр. И масло. А сахар в сахарнице.

— А я смотрю, зато тебе ничего не надо! — Володя набычился. — А если чего с Лизой решил провернуть — тебе не жить. Сергей Иваныч за нее любому голову отвертит!

— А ты что, пробовал? — Макс ухватил булочку. — Смотрю, совсем без башки! Видел я вчера, как он ею дорожит. Мало того что унизил, так еще и продолжил веселиться, как будто так и надо! А что касается джипа, так я за погодные явления не в ответе. Может он боженьке чем-то насолил, вот помимо дерева в него еще и молния прилетела. И если бы твой хозяин был трезв, сам бы смог полюбоваться на костерок! Еще вопросы?

Володя нахмурился, но промолчал, видимо, понимая, что крыть не чем.

— Чаевничаете? — В обеденный зал вкатился улыбчивый нотариус. — И мне чайку, любезная Зоя Павловна.

Домоправительница бросила на него недобрый взгляд и тут же расплылась в улыбке.

— Сию минуту.

— Как отдохнули? — Игорь Эдуардович потянулся и посмотрел сперва на Макса, затем на Володю. — Видимо, не очень? Да бросьте киснуть! Погода за окном — чудесная! Ничего не осталось от вчерашней грозы!

— Только сгоревший джип! — в тон ему продолжил Макс. — И поваленный тополь, который надо убрать до торгов! Кстати, не подскажите, на какой точно день они назначены? А то у меня на приглашении даты нет.

— На каком приглашении? — посмотрел на него Володя. Макс вместо ответа достал серебристый прямоугольник.

Володя сунул руку в карман пиджака и тоже выудил такое же приглашение.

— Эм... позволите? — Игорь Эдуардович взял приглашения, повертел их в пальцах, разглядывая, и раздал парням. — Ничего не понимаю!

Позади раздался звон посуды. Все обернулись, разглядывая разбитую чашку и разлитый по паркету чай у ног Зои Павловны, а та стояла, не отводя взгляда от серебристых прямоугольничков.

— Зоя Павловна? Любезная вы наша. Вам плохо? Пойдемте, я провожу вас в комнату. — Нотариус подскочил к ней и, взяв под локоток, повел из зала. У дверей женщина вырвалась и, обернувшись к парням, истошно завопила.

— Уезжайте, иначе вы все умрете! Он выбрал вас! Вы приглашены на бал, и вы все умрете!