| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Когда мы достигли линии американских войск, зеленый огонек на моем дисплее мигнул о входящем сообщении для Риты. Связь между нашими бронекостюмами продолжала работать.
— Старший псарь Бешенному псу, — прозвучал мужской голос. Рита еле заметно замедлила движения, и я, воспользовавшись шансом, увеличил меж нами дистанцию. Голос продолжил, — Вражеские силы успешно подавлены в районе операции. Ты как-будто занята? Нужна поддержка?
— Ответ отрицательный.
— Есть распоряжения?
— Держите японцев подальше. Я не хочу отвечать за то, что будет, если они начнут мешаться под ногами.
— Принято. Хорошей охоты! Старший псарь эфир освободил.
Канал закрылся и я закричал Рите:
— Это все, что ты можешь сказать? Привет? Что за хрень?! — ответа не было, Ритина броня приближалась. На разговоры не было времени. Я был слишком занят, защищая собственную жизнь.
Не знаю пыталась ли Рита действительно убить или только проверяла меня. Я был точной машиной, не тратившей лишних циклов на обработку ненужной информации. Рита и все более сложное, чем бежать/отбить/увернуться, могло подождать. Независимо от намерений, ее атаки были на самом деле смертельны.
Справа от меня стояли главные ворота базы. Мы оказались на том самом пути, который я всегда использовал, пробираясь на американскую половину, чтобы стянуть один из Ритиных топоров. Линия обороны спецназа США проходила как раз по тому месту, где раньше стояли мускулистые часовые.
Рита размахивала топором, не обращая внимания, кого или что он мог зацепить, а я не видел никакого смысла втягивать кого-либо еще, так что я начал отводить нас от линии. Столовая номер 2 была метрах в ста впереди. Дротики повредили строение, но тем не менее, оно еще стояло. Дистанция от линии обороны была вполне подходящей, так что моментом позже я пролетел эти сто метров и ворвался внутрь через дверь на дальней стороне здания.
Внутри были сумерки, лишь только и доставало света чтобы видеть. Опрокинутые на бок столы были свалены в импровизированную баррикаду перед противоположным входом. Пол был усыпан едой и полупустыми бутылками соевого соуса. В помещении не было никаких признаков людей, ни живых, ни мертвых.
Здесь я провел бесчисленные обеды, наблюдая как Рита ест. Здесь я дрался с гориллой-переростком из 4-й роты и играл в "слабо сожрать" с Ритой и ведром умебоши. Разве не лучшее место для нас с ней, чтобы решить нашу судьбу на смертельной дуэли?
Оранжевый свет засиял в проломе западной стены. Взглянув на часы рядом с дисплеем, я едва смог поверить, что прошло восемь часов с начала боя. Уже приближались сумерки. Неудивительно, что я чувствовал, будто мой бронекостюм подбит свинцом. Мои мышцы не были тренированы для такого. Аккумуляторы почти сели, и системы были на грани отключения. Я никогда не был в бою даже и половины такого времени.
В столовой показалась красная броня Риты. Я блокировал топором горизонтальный свинг, каркас моих доспехов скрипнул. Если бы я остановил этот удар в лоб, крутящий момент приводов просто разорвал бы мой бронекостюм, вывернув его наизнанку. Меня вновь охватил страх перед тем, на что Рита Вратаски была способна. Она была вундеркиндом боя и научилась считывать каждый мой финт и каждый блок.
В бою каждое движение делается на подсознательном уровне. Это вдвойне трудно компенсировать, когда кто-то учится читать эти движения. Рита была на полшага впереди меня. Она поворачивалась, чтобы нанести смертельный удар в то место, где я буду, даже прежде чем я там оказывался.
И попадала. Я инстинктивно шагнул ближе к ней, едва избежав всей тяжести ее топора. С моего левого плеча полетели пластины. Красная сигнальная метка загорелась на дисплее.
Ритина нога врезалась в меня, и не было возможности избежать этого. Я полетел по комнате, высекая из своего бронекостюма искры о сломаный бетонный пол. Меня развернуло и я врезался в стойку. Поток палочек для еды хлынул мне на голову.
Рита уже снова двигалась. Нет времени передохнуть. Голова, проверка. Шея, проверка. Торс, правое плечо, блок правой руки... Все кроме бронепластины левого плеча проверено. Я еще могу сражаться. Выпустив топор я уцепился перчатками за угол стойки и перепрыгнул ее. Ритин удар поднял брызги дерева с металлом позади меня.
Я оказался на кухне. Передо мной протянулся ряд огромных, промышленных газовых плит и раковин из нержавейки. Сковороды и кастрюли, достаточно большие, чтобы готовить в них целых свиней, висели вдоль стены. Груды пластиковой посуды достигали потолка, а в аккуратных рядках лотков все еще стоял несъеденный, остывший завтрак.
Сбивая подносы, я отступал в лавине еды и пластика. Рита приближалась. Я швырнул в нее котел. Есть! Со звуком гонга котел отскочил от шлема ее вишнево-красной брони. Похоже, этого маловато чтобы ее переубедить. Может стоило попробовать вместо котла кухонную раковину? Новым взмахом топора Рита снесла половину стойки и развалила железобетонный столб.
Я продолжал пятиться пока не уперся в стену и, бросившись на пол, увернулся от опасного горизонтального взмаха топора. Морда бодибилдера, все еще бездумно скалившегося на кухню со стены, приняла удар вместо меня. Я бросился Рите в ноги, но она отскочила в сторону, и я позволил инерции вынести меня к ошметкам стойки. Мой топор лежал там, где я его оставил.
Поднимая однажды брошенное оружие, ты даешь понять только одно — ты снова готов сражаться. Никто не подбирает оружие не планируя им воспользоваться. Было ясно, что я не могу бежать вечно. Если Рита действительно хотела меня убить, а я начинал думать, что так оно и есть, то убежать не выйдет. Парируя одну атаку за другой я просто посажу аккумуляторы своей брони. Пришло время сделать выбор.
Была одна вещь, которую мне нельзя было забывать. Я пообещал это себе, когда решил сражаться за выход из петель. Под бронеперчаткой на моей руке скрывался номер 160. А когда там было написано 5, я раз и навсегда решил брать с собой в следующий день все, чему могу научиться. Я не делился секретом этих цифр ни с кем. Ни с Ритой, ни с Йонабару, ни даже с Феррелом, с которым я так много раз тренировался. Только я знал, что они означают.
Это число было моим ближайшим другом, и до тех пор, пока оно там было, я не боялся смерти. Не имело значения убьет ли меня Рита. Я все равно никогда бы не смог столького добиться без нее. Что может быть правильнее, чем искупить жизнь спасительницы ценой моей собственной смерти?
Но если я сдамся сейчас, все исчезнет. Кишки, которые я рассыпал на изрытом воронками острове, кровь, которой я захлебывался, рука, которую я оставил на земле. Весь этот ебучий цикл петель. Все развеется, как дым, вьющийся из ружейного ствола. 159 боев, не существовавших нигде, кроме моей головы, бессмысленно исчезнут навсегда.
Если я отдам все, что у меня есть, и проиграю — это одно. Но я не собирался умирать без боя. Наверное мы с Ритой думали одинаково. Я понимал, что она переживала. Черт, мы с ней были единственными людьми на всей проклятой планете, которые могли это понять! Я прополз каждый сантиметр острова Котоюши, пытаясь найти способ выжить, так же как это сделала Рита на каком-то поле боя в Америке.
Если я буду жить — она умрет и я никогда не найду никого подобного ей. А если она будет жить, должен умереть я. Сколько вариантов я не прокручивал в голове, других выходов не видел. Один из нас должен был умереть, и Рита не собиралась договариваться кто. Она собиралась позволить это решить нашему мастерству, выбрав стальной язык оружия. Мне оставалось ответить.
Я взял топор.
Выбежав на середину столовой, я примерился к его весу, стоя почти на том самом месте, где мы с Ритой прошли через историю с умебоши. Забавная штука жизнь, верно? Это было всего день назад, а мне казалось — прошла целая жизнь. В тот раз Рита тоже победила меня. Я бы сказал, что у нее был талант соревноваться.
Ритин бардовый бронекостюм шаг за шагом увеличивался передо мной. Она остановилась ровно за пределами досягаемости моего топора, крепко сжимая в руке свое поблескивающее оружие.
В тишину столовой вторглись звуки шедшего снаружи боя. Взрывы звучали уханьем далеких литавров. Ревущие в небе снаряды взвыли высокими нотами флейт, а автоматические винтовки рассыпались барабанной дробью. Мы с Ритой дополнили композицию звоном хриплых тарелок из карбида вольфрама.
В осыпающихся руинах столовой не было восхищенных зрителей. Лишь груды столов и опрокинутых стульев были единственными молчаливыми наблюдателями смертельного танца бордовой и песочной брони. Двигаясь по спирали, как это всегда делала Рита, мы вычерчивали траекторию на пыли бетонного пола. Мы танцевали военный балет, облекшись в пик технологий человечества, и наше грубое оружие пело тысячелетнюю погребальную песнь.
Лезвие моего топора было тупым и выщербленным. Бронекостюм покрыт сколами, а его батареи были лишь чуть более чем пусты. Мышцы повиновались только благодаря силе воли.
Страшный взрыв, потрясший столовую, заставил нас вздрогнуть.
Я знал, что ее следующий удар будет смертельным. И знал, что мне его не избежать. Времени думать не было. Размышлять надо на тренировках, а бой — это чистое действие. Опыт, вплавленный в меня за 159 битв, направлял мои движения.
Рита потянула свой топор назад в замахе. Мой ответил на ее удар, ударом снизу. Две гигантские дуги скрестились, круша бронепластины.
Была только одна разница между мной и Ритой. Она научилась сражаться с мимиками сама, а я учился бить их, глядя на нее. Точный момент ее удара и следующий за ним шаг — все это было записано в операционке моего подсознания. Я знал ее каждое следующее движение. Вот почему ее лезвие лишь оцарапало меня, а мой удар пробил ее броню насквозь.
В Ритином багровом бронекостюме зияла дыра.
— Рита!
Топор задрожал в ее руках. Бронекостюм делал все возможное, в попытках отфильтровать неумышленные, судорожные движения мышц. Рукоять карбид-вольфрамовой секиры шумно загремела, выпав из ее перчаток. Кровь, масло, и какие-то неведомые жидкости заструились из раскола в броне. Сцена была очень хорошо знакома, а я чувствовал совершенно новый ужас. Рита дотянулась до моего плеча и нащупала разьем контактной связи. В шлеме ясно зазвучали ее слова:
— Ты победил, Кейджи Кирия. — Голос Риты был сух и пронизан болью. Багровый бронекостюм навалился на меня.
— Рита... зачем?
— Я давно знала. Еще с тех пор как получила первый сигнал мимиков. Бой кончается всегда.
— Что? Я не..
— Ты — тот кто выберется из этой петли. — Рита закашлялась, механический треск прошел по каналу связи.
Я наконец-то понял. Вчера, когда мы встретились с Ритой, она решила, что должна умереть. В то время я не распознал этого и думал, что случайно зацепил какие-то флажки. Мне надо было пытаться найти путь спасти ее, а я пустил день на самотек.
— Рита, прости! Я... я не знал.
— Не извиняйся. Ты победил.
— Победил? А можем мы просто... просто продолжать повторять петлю? Может мы никогда ее и не покинем, но мы будем вместе. Навсегда. Мы же можем быть вместе дольше жизни. Каждый день будет бой, но мы умеем сражаться. Если мне надо будет убить тысячи мимиков, миллион, я это сделаю. Мы это сделаем вместе.
— Каждое утро ты будешь просыпаться с Ритой Вратаски, которая не знает о твоем существовании.
— Мне все равно.
Рита покачала головой:
— У тебя нет выбора. Ты должен разорвать петлю до того как с тобой случится то, что случилось со мной. Покончи с этим проклятием, пока еще возможно.
— Я не могу пожертвовать тобой ради этого.
— Тот Кейджи Кирия, которого я знаю, не пожертвует человечеством ради себя.
— Рита...
— Время кончается. Хочешь что-то сказать — говори сейчас! — багровый бронекостюм тяжело опустился на землю.
— Я останусь с тобой, пока ты не умрешь... Я люблю тебя.
— Хорошо. Я не хочу умирать одна.
Шлем скрывал ее лицо и я был благодарен этому. Если бы я мог видеть ее слезы, я бы никогда не смог закончить петлю и навсегда ее потерять. Красный свет, заходящего низко в западном небе Солнца, заиграл на багровом бронекостюме Риты, окружив ее блеском рубинового свечения.
— Долгий бой, Кейджи. Уже садится Солнце.
— Это красиво.
— Сентиментальный гаденыш, — в ее голосе слышалась улыбка, — Я ненавижу красное небо.
Это были ее последние слова.
Глава 6
Небо было ярким.
Рита Вратаски была мертва. После того, как я убил сервер мимиков и зачистил остальных, меня заперли на гауптвахте. Сказали, что я нарушил свой служебный долг. Якобы проигнорировав по неосторожности приказы начальства, я подверг опасности своих однополчан. Не имело значения, что там не было никакого начальства отдававшего какие-то ебучие приказы. Им надо было повесить на кого-то смерть Риты, а я не мог их обвинить в поисках козла отпущения.
Военный трибунал состоялся через три дня после ареста. С меня сняли все обвинения и вместо них повесили награду.
Генерал, тот же, что командовал физподготовкой, похлопал меня по спине и рассказал какую прекрассную работу я проделал. Он чуть не закатывал глаза пока это вещал. Я хотел ему сказать, чтобы он засунул ее себе в задницу, за все хорошее, но удержался. Смерть Риты была на моей совести. Не было смысла перекладывать это на него.
Наградой оказался "Орден Валькирии", присуждавшийся солдатам убившим больше сотни мимиков в одном бою. Он был изначально создан всего для одного, особенного солдата. Единственным способом заслужить почести выше этой, было погибнуть в бою, как это сделала Рита.
Я действительно перебил груду этих уебищ. Больше, чем убила Рита за все время, и всего в одном бою. Я не очень помню что происходило после того, как я уничтожил сервер, но, кажется, я нашел новый аккумулятор и продолжил в одиночку выносить мимиков, пока не перебил около половины всех напавших на базу "Цветочное шоссе".
Восстановление базы было в полном разгаре. Половина зданий сгорела дотла, и вывоз обломков был сам по себе монументальной задачей. Казармы 17-й роты больше не было, и от детектива, который я так не удосужился дочитать, не осталось ничего, кроме пепла.
Я бесцельно брeл среди деловито сновавших взад и вперед по всей базе людей.
— Дерутся как злоебучие маньяки, да? Так нынче поступают переодетые герои?
Голос был знакомым. Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть летящий прямо в меня кулак. Левая нога сама сменила положение. Времени думать не было. Все что я мог успеть, это решить включить ли тумблер контратаки в моей голове. Если бы включил, рефлексы вплавленные в меня за 160 петель взорвались бы, перенимая управление телом, словно роботом.
Я мог перенести вес на левую ногу, отвести удар плечом, захватить локоть нападавшего и, шагнув вперед правой ногой, воткнуть ему мой собственный локоть под ребра. Достаточно на первый удар. Я прокрутил симуляцию в голове и понял, что сломаю ребра нападавшему еще до того, как узнаю кто он, так что я решил просто принять удар. Худшее, что могло случиться — я бы заполучил фингал.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
