— Александр, ты должен быть у меня завтра вечером, — непререкаемым тоном произнесла леди Варант, когда все правила приличия были соблюдены, с натяжкой, но все же... — Я уже говорила, что Лейла вернулась в столицу и завтра у меня будет небольшой семейный ужин.
— Прекрасно, — холодно отозвался Алекс, — мы с Лизой непременно будем.
Мы с его мамочкой синхронно повернулись к нему с абсолютно одинаковым выражением недоумения на лице. Только я пыталась вспомнить, когда это я успела согласиться на подобное мероприятие, а Вилар, похоже, просто пребывала в праведном недоумении от наглости собственного сыночка.
— Не думаю, что... — начала было Вилар, но Алекс не дал ей договорить.
— Что именно? — он приподнял одну бровь и окинул мать таким взглядом, от которого даже у меня кровь в жилах заледенела, а голос при этом — ну чистый мед. Вот умеет же он всего одним вопросом выбить почву из-под ног.
— Буду вас ждать, — сникла Вилар, еще раз окинула меня взглядом и с кислым выражением лица отошла прочь.
— Не бери в голову, — голос Алекса звучал глухо и я, уже начавшая немного разбираться в его настроениях, поняла, что мой личный дракон с трудом сдерживает ярость. — Мама — это...мама. Она, как ты уже успела заметить, весьма ...мммм...непосредственна и достаточно эксцентрична, а еще дьявольски упряма. Если не хочешь, мы никуда не пойдем.
— Отчего же, — я нарочито безразлично пожала плечами, и слегка прищурившись, посмотрела на Алекса. — Это будет интересно.
Доктор Варант развернул меня лицом к себе, обнял за талию и наплевав на то, что мы вроде как в общественном месте сейчас находимся, слегка прижал к себе.
— Мне приготовить огнетушитель и бронежилет? — он задал вопрос с совершенно невозмутимым лицом, но в серых глазах плясали чертенята.
— Ого! — я решила подыграть. — Твоя мама владеет огненной магией?
Алекс ничего не ответил, лишь улыбнулся так, что у меня сердце забилось сильнее, и еще немного сильнее прижал меня к себе.
— Ты с ней хотел меня познакомить? — я сделала попытку вывернуться из объятий, которые уже давно вышли за рамки приличий. Не хватало мне еще нотаций со стороны Джинал. Тетя всегда радела за приличное поведение и соблюдение всех гласных и негласных правил этикета, особенно в общественных местах.
— Вообще-то нет, — хмыкнул Алекс, — но явление моей матери как всегда нарушило все планы, так что все уже не важно. Тебя здесь еще что-нибудь держит?
Я сделала вид, что раздумываю над ответом, хотя прекрасно понимала, к чему он клонит. И надо признать, что Алекс прав — пора заканчивать этот вечер. И только я собралась сказать об этом, как по всемирному закону подлости и гадости, нас прервали.
— Лиза! — тетя Джинал появилась неожиданно, и по ее внешнему виду можно было подумать, что случилось, по крайней мере, что-то наподобие землетрясения или объявления войны, не меньше. — Надо поговорить. Это срочно, — и не обращая внимания на мои попытки к сопротивлению, она извиняющее кивнула Алексу, схватила меня за руку и потащила куда-то в сторону.
— Что случилось? — я не так часто видела Джинал настолько взволнованной и такой взбудораженной. — Куда ты меня тащишь?
— В уборную, — произнесла она таким тоном, будто, как минимум, признавалась мне в совершенном преступлении.
Я решила пока не расспрашивать ее ни о чем. Раз Джинал ведет себя настолько странно, значит, случилось и в самом деле что-то из ряда вон выходящее и в данном случае, гораздо удобнее пока не мешать — быстрее узнаю, что тетя собиралась сказать.
Уже в женской уборной, Джинал немного успокоилась, проверила все кабинки на предмет наличия в них посетителей и повернулась ко мне.
— Они позвонили. Понимаешь?! — глаза ее сверкали, и на лице была написана такая растерянность, что мне даже в голову не пришло спросить, кто именно ей позвонил.
— И что сказали? — это я так разговор поддержать решила, не совсем, правда, понимая, о чем он.
— Что хотят тебя видеть. Сегодня. Сейчас. — Джинал на минуту закрыла глаза, слегка покачала головой, как будто хотела отделаться от навязчивых мыслей, — это нереально. Они. Сами. Позвонили.
— Это все замечательно, — я говорила тихо и мягко, пытаясь ее успокоить. — А кто позвонил-то?
И тут тетя меня поразила, она вдруг закрыла лицо руками и как-то съежилась вся, плечи поникли. Я в ту же секунду оказалась рядом и ободряюще обняла ее.
— Эй, да что произошло? Ты можешь рассказать?
— Я боюсь, что мое вмешательство может тебе навредить. Прошлый раз они не очень хотели с тобой встречаться. Я едва уговорила Марсию назначить встречу. А когда у нас не вышло попасть к ним, то она была немного раздосадована, но и только. Желанием принять тебя не горела. А тут, вдруг ни с того ни с сего, сама позвонила и захотела тебя увидеть. Вот так сразу. Без объяснения причин.
Она все бормотала и бормотала, а я замерла на несколько минут, пытаясь вникнуть, понять хоть что-то из того, что было сказано. Найти смысл...
— Так! Стоп! — я все-таки повысила голос, чтобы привести Джинал в чувство. — Объясни толком, кто там чего хочет? Кто звонил, и как ко мне все это относится. А то я совершенно ничего не понимаю из того, что ты мне тут наговорила.
— Что непонятного? — почти сорвалась на крик Джинал, но тут же взяла себя в руки, вдох-выдох и вот она уже почти спокойно разговаривает, лишь только, сжатые до побледневших костяшек, пальцы выдают ее напряжение. — Звонила Марсия. Верховная ведьма. Ты же сама хотела с ними встретиться. А в прошлый раз из-за...из-за того случая не получилось и она отказалась с тобой встречаться, мотивируя, что один раз уже нарушила собственное расписание. А вот теперь сама позвонила и попросила о встрече.
— Ого! — только и могла сказать я, удивленно приподняв брови. — И когда эта твоя верховная ведьма хочет меня видеть?
Ответить Джинал не успела, нас прервал шум из коридора. Там кто-то громко кричал, я развернулась и осторожно приоткрыла дверь, чтобы посмотреть что происходит. Персонажи, устроившие представление возле женской уборной оказались мне знакомы — та самая блондинка в золотистом платье и господин Анри Морен. Они самозабвенно ругались, едва ли не набрасываясь друг на друга с кулаками.
— Да когда же ты отстанешь от меня! — кричала блондинка, прожигая куратора выставки разъяренным взглядом. — Надоел, сил моих больше нет! Когда же до твоего маленького мозга дойдет, что я не желаю иметь с тобой никаких дел!?
— Еще недавно ты говорила совсем другое. И мое общество было тебе приятно, пока я оплачивал твои счета. А теперь? Решила найти себе другую дойную корову?
— Слушай меня внимательно, — блондинка перестала кричать и вырываться. Она, наоборот, приблизилась к Морену почти вплотную, и ее голос стал звучать иначе, теперь она почти шипела, как разъяренная кошка, — если ты думаешь, что сводил меня в ресторан, купил пару платьев и все — я уже раздвину перед тобой ноги — то ты очень сильно заблуждаешься. Ты — никчемный мелкий человечишко и я не собираюсь тратить на тебя свое время. А потому, поди прочь! — и она со всех сил толкнула своего собеседника, а сама стремительно покинула коридор.
Господин Морен не устоял и ощутимо приложился спиной об стену. Удар был достаточно сильным, потому как он несколько мгновений не двигался, а затем громко выругался.
— Ты еще пожалеешь, тварь, — процедил он сквозь зубы и, поправив пиджак, медленно покинул коридор.
— Вот что бывает, когда родители не прививают своим отпрыскам правила поведения с раннего детства, — философски заметила за моей спиной Джинал. Она тоже подошла ближе и с интересом наблюдала за разворачивающимся спектаклем. — Какая невоспитанная молодая женщина. Устроила разборки в общественном месте, не уверившись предварительно в том, что у этого действа нет зрителей, — тетя неодобрительно поджала губы и с многозначительным видом покачала головой, — а ты слышала ее выражения? 'Раздвинула перед тобой ноги' — это же надо! Настоящая леди ни за что бы не стала использовать такое вульгарное выражение, достойное разве что дамы общего пользования из неприличного района.
Я удивленно смотрела на Джинал, пытаясь переварить только что ею сказанное, и просто медленно выпадала в осадок. А потом вспомнила, как она самозабвенно проверяла кабинки в женской уборной на предмет нахождения тут посетителей. Мда...кажется, моя тетя села на своего любимого конька и теперь будет очень долго разглагольствовать на предмет воспитания детей и правил поведения 'приличных молодых леди' в обществе. Это надо срочно пресекать.
— Когда поедем к твоим ведьмам? — спросила я, открывая двери уборной и намереваясь покинуть сие заведение.
— Прямо сейчас, я только Адама в известность поставлю, и ключи у него от машины возьму.
— Угу, — неопределенно промычала я, понимая, что мои личные планы на сегодняшнюю ночь накрылись медным тазом. А ведь мне еще надо как-то объяснить свое исчезновение Алексу. — Что врать-то будешь?
— Почему врать? — тетя Джинал приподняла одну идеально выщипанную бровь, она уже полностью взяла себя в руки. — Воспитанные женщины и настоящие леди не опустятся до того, чтобы произносить откровенную ложь.
— А как воспитанные леди сообщают своим не менее воспитанным лордам, что их и этой ночью ждет облом? — я вопросительно осмотрела на Джинал.
Она прижала указательные пальцы к губам, задумалась, а затем, тряхнула волосами и выдала.
— Правду им говорить никак нельзя. и не пойти мы не можем. Я слишком обязана ведьмам, Лиза. Лично Марсии, а просила меня она сама. Я не могу отказать.
— Я понимаю, — кивнула головой и тоже задумалась. — Мне было бы проще сказать Алексу правду.
— Нельзя, — предупреждающе зашипела Джинал. — Ведьмы и совет никогда не испытывали друг к другу особой любви. Да и этот твой дракон, — тетя едва заметно скривила губы в гримасе, — вспомни хотя бы, как он вел себя, когда обнаружил на тебе ведьминский амулет.
Я вздрогнула от воспоминаний. Да, таким злым как в тот вечер я Алекса видела только один раз — когда он едва Марину на кусочки не порвал. Если я скажу ему куда направляюсь, то могу быть на все сто уверена, что он меня туда не пустит. И тут уже речь не о доверии или личном пространстве, — он меня, как представитель совета и наследник Кантемиресов не пустит. А мне хотелось попасть к ведьмам. Разговор с ними мог пролить свет на историю с Фолье и, возможно, таким образом, мы с Ларкиным выйдем на след того, кто все это время стоял за действиями Марины Драгониш и ее родственника — Кавальски.
— Мы можем сказать, что тебе стало плохо, — рискнула предположить Джинал, — а я отвезу тебя домой.
— Учитывая, что Алекс врач — это прокатит, — не могла не съязвить я.
— Ну, тогда, что мне стало плохо...хотя нет, не тоже прокатит, — тетя посмотрела на меня умоляющим взглядом. — Им нельзя говорить. Ни в коем случае.
— Ладно, — вздохнула я. — Идем, не будем ничего объяснять сейчас. Просто хлопаешь ресницами, мило улыбаешься и клятвенно заверяешь, что завтра все-все обязательно расскажешь.
— Думаешь? — недоверчиво переспросила Джинал.
— До завтра у нас будет время придумать что-нибудь правдоподобное и врать одинаково, если придется. Или будем надеяться, что завтра... они забудут и не станут допытываться, где мы были, — я пыталась произнести все это твердым, уверенным тоном, но сама, ни на минуту не верила в то, что все получится. Слишком слабая отмазка, но, по крайней мере, у нас есть хоть такая. Осталось лишь привести весь этот план в действие и надеяться на то, что ни Алекс, ни капитан не будут упрямиться.
Глава 19.
Алекс нашелся быстро. У меня вообще создалось впечатление, что он стоял на том самом месте, где я его оставила, когда тетя Джинал так невовремя нас прервала.
Что говорить я не представляла, поэтому оказавшись рядом, просто ухватила его за руку и потащила к выходу из выставочного зала галереи, подальше от множества любопытных глаз и ушей — про способность большинства сверхъестественного населения хорошо слышать на большом расстоянии, я была уже в курсе.
В коридоре огляделась, вспоминая наставления Джинал о том, что настоящая леди обязана удостовериться, что у ее неблаговидных поступков не будет свидетелей и просто поцеловала Алекса. Сама, со всей страстью на которую была способна. Земля привычно покачнулась, сердце забилось в груди пойманной птицей, и я снова выпала из реальности на время. Если Алекс и растерялся поначалу, то быстро сориентировался, и вот я уже прижата к стенке и задыхаюсь от нахлынувших эмоций.
— И что это было?
— Эм....— мысли разбегались в разные стороны и, если быть уж совсем честной, ничего в данный момент не хотела больше, чем продолжить начатое где-нибудь в уединенном месте подальше от людей и нелюдей. Но реальность была такова, что ...— Мне надо сейчас уйти,— выдавила я через силу,— пожалуйста, только не спрашивай ни о чем,— это была уже мольба.
— Лиза,— простонал Алекс, прижимаясь щекой к моим волосам,— ты....
— Я тебя очень прошу. Так надо.
— Что случилось? Мне стоит начинать волноваться?— он взял мое лицо в ладони.
— Нет. Я не могу пока сказать. Тетя...она...я нужна ей сейчас,— маленькая ложь с моей стороны и очередной поцелуй. Сладкий, нежный, полный томления.
Алекс отстранился и прислонился спиной к стене рядом со мной.
— Это безумие. Ты сводишь меня с ума. Я, дурак, не верил Виктору,— Алекс несколько раз стукнулся затылком о стену. — А теперь сам попал в те же сети. Вот скажи, — он говорил как будто сам с собой, хоть и обращался ко мне с вопросом, — ты задалась целью довести меня до полного помешательства?
— Нет, — я улыбнулась и покачала головой, придвинулась ближе, заглянула в серые глаза с едва заметными красными искорками внутри зрачков, — мне просто очень нужно уйти. Увидимся завтра?— коснулась его губ легким поцелуем, вывернулась из объятий и поспешила к выходу.
На пороге замешкалась и оглянулась — доктор Варант стоял на том же месте, засунув руки в карманы брюк, и смотрел мне вслед. В серых глазах полыхали красные отблески. В этот момент мне показалось, что за спиной у меня выросли крылья. Его оговорка о предупреждении Виктора, рассказ Ларкина о том, как старший Кантемирес относился к своей Елене — все это зародило в моей душе даже не надежду — уверенность в себе и в нем. И пусть о любви не было сказано ни слова, я уже не боялась стать лишь средством для продолжения рода Кантемиресов.
В холле галереи я почти столкнулась с Вилар Варант. Она разговаривала с каким-то мужчиной. Стоило мне появиться, как они оба посмотрели в мою сторону, и если мать Алекса скривилась, то во взгляде ее собеседника сквозил неподдельный интерес. И еще он показался мне смутно знакомым. Однако у выхода из галереи меня уже поджидала тетя Джинал, она едва ли не пританцовывала от нетерпения и потому я лишь вежливо кивнула Вилар, мило улыбнулась ее собеседнику и почти побежала к тете. Краем глаза заметила, что к этой парочке подошел Энрике Сорель. Мне стоило бы с ним попрощаться, все-таки он виновник этого торжества и не слишком удобно было вот так убегать, но Джинал не дала мне такого шанса. Она ухватила меня за запястье и потащила на улицу.
