Мелодия тьмы, глава 1-17

Из-за угла донеслась перекличка игур, и я вновь вспомнила, что император видел мое лицо. Отошедшая на задний план проблема встала в полный рост, вызвав тревогу в сердце. Поэтому когда белый мотылек сообщения опустился на мою ладонь, я ждала как минимум смертного приговора.

Но то, что сообщил мотылек, было совершенно неожиданным. Он был от Садо, который в истерике спрашивал, где мы.

'Во дворце объявились два черных мага. Как я понял, один из них вырубил меня возле фонтана. Когда я очнулся, вас вокруг не было. Вы где? Живы? Здоровы? Шон сказал, что одного из нарушителей закона поймали, он сейчас находится под мощной охраной и ждет приговора. А другой, скрыв черты своего лица, убежал с места происшествия. Шон сказал, было покушение на отца, но оно провалилось. Император живой и невредимый продолжает работать в своем личном кабинете. Хоть брат и сказал, что сбежавший черный маг спас жизнь отца и брата, я волнуюсь за вас. Азей, если вы живы, пошли мне мотылька. Я стою у Северных Ворот, жду, когда вас найдет поисковой отряд игуров. Вася с тобой? Азей, жду ответа!!!'

Мы с огневиком переглянулись, и я растерянно спросила:

— Как же так? Император видел мое лицо так же, как я сейчас вижу тебя!

Азей пожал плечами:

— А я откуда знаю, какие мысли у властителей? Главное, что никто не раскрыл, кто ты такая. Давай, снимаем зеленые камзолы игуров и возвращаем маски студентов академии. Пошли к фонтану, где я вырубил Садо. Скажем, что и нас тоже по голове стукнуло.

Я кивнула головой, чувствуя, как настроение снова улучшается. Сфера во внутреннем императорском дворце продолжала крутиться над нашими головами, светясь в ночи ярким фонарем. Я шутливо махнула ей рукой на прощание, и замерла. Показалось? Точно, показалось! На миг мне почудилось, что в полом шаре плавает серый туман, словно клубящейся дым от костра.

— Тяжелый был денек, — сказала я сама себе, и побежала догонять ушедшего вперед Азея.

Шон, Бастин де Кодер...

Шон сидел напротив отца в мягком кресле, смотрел на языки пламени в магическом камине и пил вино из бокала, как простую воду. За его спиной сидел отец, погрузившись в документы, разложенные по высоким стопкам на столе.

— Отец, ты уверен? — третий раз спрашивал адепт Тьмы.

— Уверен, — раздраженно отвечал император, не поднимая головы от листов перед собой. — Шон, я не видел лица черного мага. Неужели ты думаешь, я стал бы укрывать дитя Ваха? Она... к-хм... Он слишком опасен, и является угрозой для мирного существования.

Император лукавил. Он все отчетливо видел. И перепуганные зеленые глаза, и дрожащие губы, и тонкие брови, и рыжие волосы, и молодость юной девушки. Но он также отчетливо видел, как она кинулась в его сторону, рискуя попасть под черное пламя, и помнил, что девушка спасла ему жизнь. Нет, он не собирался ее защищать, но и помогать ловить девушку он не станет. Если ее поймают, он подчинится воле Совета Мудрейших, и подпишет указ о смертной казни. Но лично сдавать ее в руки игуров он не станет. Интуиция, которая за время его правления ни разу не подводила, говорила императору, что эта девушка в будущем сыграет немаловажную роль. Тем более злости, ненависти, свойственных черным магам, в наивных зеленых глазах он не увидел. Император решил довериться своей интуиции, помня, что судьба порой делает резкие повороты.

Шон отставил бокал в сторону, подошел к отцу и оперся на крышку стола, нависая над императором.

— Отец, я более чем уверен, что ты видел его лицо. Хорошо, я помню, что он спас тебе жизнь, и понимаю, что это твоя благодарность черному магу. Но в одном ты не прав. Черная магия всегда будет черной, она никогда не изменит свой мрачный цвет. Сначала этот маг чуть не убил меня тяжелой люстрой, потом чуть не уничтожил пламенем на крыше перед гороном. Затем этот маг уберег Теона де Коа от неизвестного монстра, и в конце спас императора и наследника престола. У него скользкий ум, и вряд ли эта цепь простых случайностей. Нам стоит быть готовым ко всему.

— Шон, тебе надо отдохнуть, ты переработал, — заметил Бастин, отрывая взгляд от бумаг. — Ты никогда не пробовал взглянуть на мир шире? Жизнь непредсказуема, как настроение женщины. Ты мой сын и наследник престола, но твоя узость взгляда настораживает. Научись выходить за рамки, в которые ты сам, лично, вогнал свою жизнь. Иначе ты никогда не станешь хорошим императором. Хочешь еще вина?

Глава 11

Фергус...

Старый Фергус прожил долгую жизнь. На его глазах взошел на трон Гилберт, сея вокруг себя разрушения, на его глазах род де Кодер взошел на престол, на его глазах из маленькой деревеньки возле бурной реки вырос огромный город Кирун, ставший столицей империи. Фергус видел столько, что хватило бы на тысячу жизней простых смертных. Он был самым старым из пожирателей душ, его прирр за прошедшие столетия обрел небывалую мощь. Фергус мог в мгновение уничтожить половину империи, воспользовавшись силой прирра. Но он этого не делал. Старому огру, повидавшему в жизни не мало, не нужны были власть, деньги, слава, он хотел лишь одного — незримой тенью наблюдать за вехами истории. В новом поколении имперцев он был известен как скромный учитель истории деревенской школы, мудрый автор учебников по ранним временам. Фергус давно перестал поглощать души живых, понимая, что накопленной силы хватит еще на пять таких же длинных жизней.

— Учитель Фергус, скажите, а правда ли что меч Смерти начал поиски нового хозяина?

— Учитель! Я слышала сказание о том, что когда Спящие проснуться, мир погрузиться в хаос и будет уничтожен за один день. Скажите, правда ли это?

— Учитель, моя мама передала вам пирог с моонами (*прим. автора — аналог яблок) в благодарность за дополнительные занятия со мной. Держите!

Старый Фергус сидел на лавке под деревом, и улыбался доброй улыбкой огра, вкусившего горя и радости сполна. Деревенские дети стайкой собрались возле сгорбившегося старика, который опирался на посох и, восхищенно раскрыв рты, ждали его очередных, захватывающих дух, рассказов.

— Сегодня нет занятий, — качал головой старый огр, — лучше бегите в соседнюю деревушку, там бродячий цирк заехал, представление дает возле реки.

Детей как ветром сдуло, а Фергус остался сидеть на лавке, щурясь под яркими лучами солнца. Прошло то время, когда хотелось все время куда-то бежать, покорять неизведанные дали, биться за успех. Старый пожиратель душ, будучи молодым, побывал в таких мирах, о которых другие даже представить не могли. Его прирр еще полторы тысячи лет назад был силен, когда ему было всего пятьсот лет, и позволял разрывать пространство за миллионы лет отсюда. Он видел миры, заполненные гигантскими чудовищами, он видел техногенные миры, он узнал, что есть безжизненные миры, а есть миры, состоящие из одних туманов. Но во всех мирах всегда было одно общее — Спящие всегда спали.

Фергус вдруг нахмурился, почувствовав за своей спиной колебание ветра. Уловив знакомый запах, огр сказал, не оборачиваясь:

— Ты пришел.

Ему не ответили, а огр поднял голову к небу, и улыбнулся:

— Сколько мы с тобой знакомы? Давно. А ты так и не оставил свое бредовую идею? Мало тебе одного уснувшего мира, решил и этот погубить?

Ветерок шевельнул седые волосы на затылке Фергуса, но ответа он так и не дождался. Огр тяжело вздохнул:

— Ты убил всех моих старых знакомых, теперь пришел за мной. Что ж, я непротив. Теперь, когда я остался один, без моих верных друзей, мою душу в потоке жизни больше ничего не держит. Мне жаль тебя, малыш. Несмотря на прожитые века, ты не повзрослел, так и оставшись семилетним, озлобленным парнишкой, брошенным родителями умирать в диком лесу. Ты пришел, чтобы убить того, кто дал тебе кров, любовь и ласку, значит, плохой из меня вышел отец. Не спас я твое черное сердце, заполненное безрассудным желанием повелевать.

Старик вздрогнул, почувствовав, как руки приемного сына вошли через его спину и прикоснулись к горячему сердцу. Две слезинки выкатились из его обесцветившихся от времени глаз, прокатились по дряблым щекам, и грустно упали на белую, холщовую рубаху.

— Мир не допустит того, что хочешь сделать ты, — с грустью сказал он.

Фергус почувствовал, как вместе с уходом души его сердце перестало стучать, лишенное энергии жизни. Умирая, он свалился на деревянную лавку, успев ласково произнести перед вечным забвением одно слово:

— Сынок...

Василиса...

Я зевнула под монотонный голос преподавателя.

— Если добавить в настойку из шеньяги и гурсы траву селус, она станет отличным средством от бессонницы. Селус, как вы помните, имеет свойства успокоительного характера.

Я сидела на лекции по травоведению, изо всех сил борясь со сном. Профессорша из расы дидикат уныло ползала перед магической доской, показывая нам одну голограмму за другой, которые изображали виды трав и растений.

— Тс! Тс! — послышалось вдруг с боку.

Я лениво перевела взгляд вправо и чуть не подпрыгнула на стуле от неожиданности: в окне третьего этажа висела вверх тормашками рожица Азея. Огневик отчаянно подмигивал мне, делая непонятные жесты руками. Я задумчиво выпятила вперед губы и отрицательно помотала головой, постучав сначала по парте, а потом по голове кулаком. Азей не отставал, продолжая звать меня на выход. Он так активно размахивал руками, что, в конце концов, сорвался со сливной трубы, и пролетел мимо окна, испуганно вереща.

— Извините, — откашлялась я, привлекая внимание дидикаты. — Можно выйти? Мне очень надо!

— Низшая, у тебя что, недержание?

Мои сокурсники дружно заржали, а я кисло улыбнулась: шутки преподавателей во всех мирах одинаковые. Дама с раковиной на спине тяжело вздохнула и отпустила меня с лекции. Я пулей вылетела из класса, гадая, огневик совсем убился или еще помучается? Оказалось, еще помучается. Он стоял в кустах возле стены здания, пытаясь стряхнуть мелкие пушинки с одежды, и, не переставая, чихал:

— Апчхи! Пчхи! Пхчи-бр-бр-бр!

— Будь здоров! — пожелала я, оглядывая урон, нанесенный клумбе пушистых цветов от свалившегося на нее тела огневика. — И что за спешка? Не мог мотылька послать? Встретились бы после пар!

— Ага, конечно, — хмыкнул Азей. — Ты у нас особа важная, тебя встречают и провожают два самых сильных адепта в академии! Они над тобой жесткий надзор устроили, даже в столовой ни на шаг от себя не отпускают! А мне поговорить с тобой надо! Ну, об этом...

Что верно, то верно. Произошедшее на территории императорского дворца здорово напугало Садо, который без колебаний рассказал обо всем Теону. Два парня словно с ума сошли, начав контролировать каждый мой шаг. 'Черный маг в городе', говорил Садо, 'тебе один раз повезло выжить после встречи с ним, второго шанса может и не быть'. Теон кивал головой, соглашаясь с другом, и хмуро добавлял, ни капли не смущаясь: 'не хочу твоей смерти прежде, чем ты окажешься в моей постели'. Слова парней доводили меня до истерики, но не могла же я им сказать, что не собираюсь сама на себя нападать!

— О чем, 'об этом'? — озадаченно переспросила я.

Огневик нагнулся к моему уху и зашептал:

— О моем большом секрете!

— Ты про пожирателей, что ли? — громко выкрикнула я, радуясь своей догадке.

— Тсс! — зашипел Азей, оглядываясь по сторонам. — Смерти моей хочешь?

— Прости, — спохватилась я. — Это так важно? Я только начала привыкать к названиям трав... как же их... шиняги, гуси, селезень...

— Это необычайно важно!

— Ладно, уговорил. Что ты хочешь от меня?

— Пошли за мной.

Азей повел меня к выходу из академии, вывел на улицы города и направился в сторону западной окраины.

— Ты не слышала последние новости? — спросил Азей, вышагивая рядом со мной. — О пожирателях? Нет? Так вот, кто-то начал уничтожать моих собратьев по ремеслу. Убийца безжалостно уничтожил всех самых старых пожирателей, которым минуло за тысячу лет!

— Ого! — удивилась я. — Но ведь у ваших стариков мощные прирры! Их не так просто убить!

— В том-то и дело! Я сам ничего понять не могу, но в одном уверен точно — эта работа не игуров, не боевых магов, и не владельцев мечей Спящих. На месте преступления не остается никаких следов, только трупы, и все! Создается впечатление, что старики добровольно отдали души кому-то, не оказывая сопротивления. Вся наша молодежь боится!

— Какой кошмар! — испуганно вскрикнула я. — Что теперь делать? Как мне тебе помочь?

— Я тут подумал... если убийца легко расправился с нашими главарями, то он невероятно силен. Правда, я не слышал, чтобы кто-то из молодежи погиб, но... понимаешь... Помнишь, я тебе говорил, что сила прирра зависит от проглоченных душ? Я чего хочу сказать... Вась, мне нужна твоя помощь. Я сейчас слишком слаб, чтобы защититься, и...

— Эй-эй-эй, я никого убивать не буду ради тебя! Притормози, Азей. Ты, конечно, мой друг, и все такое, но я не убийца!

— Да знаю я! Ты вообще какой-то неправильный черный маг... Но именно поэтому я стал твоим другом. Я тоже не люблю, когда гибнут разумные.

— Тогда чего ты от меня хочешь?

— Когда гибнут разумные, это плохо, но вот когда гибнут монстры из второй категории исчадий Ваха... Вась, ты можешь мне помочь в поглощении их душ? С их помощью мой прирр станет сильнее, и я смогу защитить себя!

— Ну, не знаю... Они все-таки живые души... Жалко мне их!

— Слушай, я нашел одного уруча, помнишь, рассказывал про них в архиве книг по черной магии? Монстр поселился в складских помещениях у речной пристани. Эта тварь сожрала около десятка игур, пытающихся уничтожить его. Хозяин склада готов заплатить кругленькую сумму тому, кто избавит склады от уруча. Я предложил наши услуги, пока твои ярые поклонники не прознали о нем.

— Но я не хочу убивать! — продолжала сопротивляться я.

— Он все равно сдохнет! Если не от наших рук, то от рук твоих воздыхателей! А так, хоть денег заработаешь!

— Они не мои воздыхатели, — буркнула я, имея в виду Теона с Садо.

Азей был прав — местные деньги нужны мне для жизни. Вечно сидеть на шее у мага стихий не было желания, я успела задолжать ему не малую сумму, которая день ото дня увеличивалась.

— Пятьдесят золотых обещает! Я договорился! — подлил масло в огонь Азей, и я согласилась.

Огневик подготовился — он взял с собой широкие, зеленые плащи игуров, один из которых я поспешно надела на себя.

К складам из почерневшего от времени дерева мы вышли через полчаса. Ежедневно возле пристани толпилось много народу: купцы, боевые маги, простые жители, извозчики, торговцы свежее рыбой, нищие, бездомные гарры. Площадь на набережной всегда кипела жизнью, наполнялась запахами жареного мяса, пестрела яркими одеждами имперцев, звенела копытами пегасов, разноголосыми криками, руганью и смехом. Но сегодня здесь было непривычно тихо. Появление уруча среди многочисленных складов у реки разогнало всех пассажиров с нижнего причала, и перевернутые на берегу лодки сушились под жарким солнцем, брошенные перепуганными рыбаками.

— Этот уруч, какой он из себя? Я в прошлый раз не стали смотреть на его изображение. Азей?