С Саванной они разговаривали сидя на диване в гостиной, её рисунки были разложены на коленях Эллисона.
— Они спа-а-сли-и-и мне жи-и-изнь, — детским голоском говорила маленькая слегка рыжеволосая и веснушчатая девочка, болтая ножками.
Эллисон мысленно вздохнул. Девочка вообще не должна была думать об этом. Рано ей ещё понимать, что такое убить кого-то.
— Знаю, Саванна. Но ты не должна никому об этом говорить.
— По-о-чему-у?
— Об этом могут узнать плохие люди. Которые хотели сделать больно тебе и твоим друзьям. Понимаешь, если ты будешь говорить всем, что они твои друзья, об этом могут услышать и плохие люди.
— А я не го-во-ри-ла. Пло-о-хие люди не услышат, потому что я на-ри-со-вала.
— Плохие люди могут увидеть, что ты нарисовала или услышать, что о них скажет твоя учительница рисования.
— Она хо-ро-ший человек. Я ей ска-жу, чтобы она никому не го-во-рила.
Эллисон вытер носовым платком вдруг выступивший пот.
— Она не видела, то что видела ты. Не была там, где была ты. Она хороший человек, но она не поверит тебе.
Саванна испуганно смотрела на Эллисона.
— Девочка моя, ты уже большая и должна знать, что даже хорошим людям нельзя всё рассказывать. Они могут, понимаешь, думать, что поступают хорошо, а в итоге всем может быть плохо.
Взгляд Эллисона упал на пару красивых деревянных фигурок, изображающих уток, с которыми иногда играла Саванна.
— Ты представь, что человек упал в воду. Что будут делать другие люди?
— Спа-сать его.
— Правильно. А нужно ли спасать уток?
— Нет.
— Ну вот, а хорошие люди могут этого не знать и получится нехорошо.
Девочка закивала головой.
— Умница. Пока что об этом никому не надо говорить, кроме меня. Хорошо?
— Да-а. — протянула она.
— Давай сыграем в игру, — предложил Эллисон — мы снова сходим к дяде Дику, он будет тебя спрашивать обо всём, говорить, что ты ему доверяешь и он тебе доверяет, но ты ему ничего не скажешь о своих друзьях. Ты раньше ведь не говорила?
Саванна широко и радостно улыбнулась. Её личико словно вспыхнуло от невинного детского счастья.
— Да-а.
Эллисон тоже улыбнулся.
— Ты скажешь, что могла бы с ними подружиться, а дядя Дик тебя заверит, что это очень плохие люди. Ты не должна его опровергать. Соглашайся. Ok? — и опекун подмигнул девочке.
— Да-а. Да-а. — довольная ответила она.
Эллисон ещё немного поиграл с Саванной и с легким чувством уложил её спать. Затем прошёл в свою комнату, раскрыл ноутбук, ввёл пароль и зашёл в раздел, посвящённый поискам Дени Дайсона.
Ещё сразу, когда он прятал Сару в своём домике, она попросила его по мере возможности разузнать, что случилось с Дени Дайсоном сыном Майлза Дайсона, пропавшим ещё в ноябре прошлого года. У него ничего не получалось.
Нельзя сказать, что бывший агент совсем ничего не выяснил, но его возможности проводить расследование всё-таки были ограничены, а раз его до сих пор его не нашло ФБР, вряд ли у него вышло бы опередить бывших коллег в поисках. Примерно так он и сказал Саре.
Но та указала, что у него есть, по крайней мере, одно важное преимущество, которого нет у оставшихся на государственной службе друзей. Он знает об истинных целях Калибы Групп и тех, кто стоит за нею.
Однако, в результате, всё что ему удалось в основном, так это сдать Саре раскрытую им в ходе поисков лабораторию около Ланкастера , работающую по заказам от министерства обороны. По сути, совершить тяжкое преступление, если руководствоваться буквой закона. Разговор с Сарой получился странным.
— Исчез... Протокол осмотра дома Тариссы Дайсон, показания друзей, список увлечений и это всё?
— Да. — тихо ответил Эллисон. — Я не больше твоего могу, за мной вообще иногда следят.
— Проклятье. Дайсоны словно преследуют меня.
Эллисон пожал плечами. — Совпадение.
— А что тут не совпадение? — раздражённо сказала Сара. — Ты не пережил всего, что пережила я.
— Неисповедимы пути божьи. — сказал он.
— Божьи ли? — вопросила Сара.
— Всё в его руке, — ответил религиозно настроенный экс-ФБР-овец.
— Верно. — зверски улыбнулась Сара и зашептала, приблизив своё лицо к его. — Только ты ответь, кто убил Мишель, кто убил Чарли, кто убил Дерека? А? Кто убил двадцать твоих коллег? — ударила она Эллисона в больное место.
Тот молчал.
— Ты не поверишь, но я иногда чувствую что все мы словно играем предопределённые роли в какой-то мегаигре. Ну почему скайнет так неизбежен?! — взорвалась она. Меняются годы, меняются обстоятельства, одно неизменно — рано или поздно взбесившаяся сеть наносит удар по людям.
— А Джон Коннор возглавляет Сопротивление и ведёт людей к победе. — тихим голосом добавил Эллисон.
Саре показалось, что тот сказал это с иронией. Но его лицо застыло бесстрастной черной маской.
— Ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что именно такой судьбы я желала своему сыну — сказала она.
Он промолчал.
— Спасибо тебе за лабораторию. — она собралась уходить из придорожного мотельчика, где они тайком встречались.
— Будь осторожней, — добавил он.
Она ничего не ответила.
Эллисон оторвался от воспоминаний и снова заставил себя вчитываться в собранные материалы по Дени Дайсону.
"Парень рвался продолжить дело отца. Но что можно ждать от 22-летнего молодого человека? Гениальных озарений, каких?" — думал бывший агент.
Новых мыслей не появилось, было уже поздно и он захлопнул крышку ноутбука и направился в спальню. Закончился май месяц. Наступало лето.
* * *
Сказать, что двое специальных правительственных агента пугали матёрого агента ФБР Стэна Олдриджа было бы, безусловно, преувеличением. Но и привыкнуть равнодушно относиться к ним он никак не мог.
Было в этих двоих что-то словно бы потустороннее.
Начиная с того, что никто толком не знал кому они подчиняются, откуда они сами взялись и даже границы их полномочий.
Тогда в апреле вскоре после взрыва под Сан-Франциско руководство Лос-Анджелесского отделения бюро устроило совещание на котором Хартман и представил двоих джентльменов.
— Знакомьтесь, мистер Элия Брук и мистер Саймон Хоар, — начальник чуть кивнул в сторону, сидевших во главе длинного стола для совещаний, двух людей, одетых в безупречные чёрные костюмы, сидевшие на них словно специальная военная униформа.
Их лица не выражали абсолютно никаких эмоций. Элия Брук был среднего роста, худощавым жгучим брюнетом с темными колючими глазами и очень короткой стрижкой, которой едва хватало на создание аккуратного, сделанного словно под линейку, пробора слева. Наоборот Саймон Хоар оказался блондином с водянистыми, ничего не выражающими глазами, которые тем не менее, казалось видели собеседника насквозь, вот только личность за этими глазами была настолько всем пресыщена, что не выражала никаких эмоций. Он также был среднего роста, но несколько более полный, чем его коллега и также очень коротко пострижен, только причёска была без пробора, а просто ёжиком.
Роднило правительственных агентов и исходящее от них жутковатое ощущение опасности, как будто этим людям ничего не стоит, не меняя выражения лица, в следующую же секунду хладнокровно всадить пулю в лоб любому, кому они сочтут нужным.
— Они представляют здесь комиссию сената, специально созданную для защиты интересов Соединённых Штатов в области новейших военных разработок. Мы, — Хартман, — недовольно обвёл взглядом присутствующих, — не сумели остановить семейку Конноров и ныне они из кучки опасных сумасшедших превратились в террористов, которые представляют собой особую угрозу национальной безопасности.
Шеф взял маленькую паузу. В зале для заседаний стояла несвойственная ему тишина, никто не пытался ничего сказать, даже кажется старались не шевелиться лишний раз.
— Особую угрозу национальной безопасности, — повторил он словно смакуя выражение.
— Реакция на угрозу тоже особая. — он подчеркнул слово "особая", — и эти джентльмены любезно согласились нам оказать посильную помощь в расследовании и розысках.
Олдридж и его коллеги ни на секунду не заблуждались в том, кто на самом деле кого попросил оказать максимальное содействие, но слушали очень внимательно. Сейчас решалась их судьба.
Слово взял Элия Брук. Он говорил бархатным тихим и каким-то монотонным голосом, словно вполголоса и совершенно без выражения читал книжку.
— Важность этого дела такова, что я настоятельно прошу всех сотрудников бюро никогда не забывать соблюдать повышенные меры секретности. Любая информация, полученная в ходе расследования не должна разглашаться. Советую без необходимости не афишировать сам факт вашей причастности к расследованию. Старайтесь избегать любого несанкционированного контакта с журналистами.
Вопреки ожиданиям, никаких последствий от несколько затянувшихся розысков ни для кого не возникло.
Обычно два раза в неделю они отчитывались перед агентами. Какой-то закономерности в их появлении не наблюдалось. Иногда они присутствовали вдвоём, чаще кто-нибудь один из них, обычно это был Саймон Хоар. Те обычно слушали молча, а вопросы чаще всего задавал Хартман, но последнее слово, очевидным образом, оставалось за агентами. Однажды Олдридж вновь поднял вопрос о доступе к истории болезни Сары Коннор и к всем полицейским делам, связанным с ней, начиная со старого, так и не раскрытого дела 1984 года об убийстве по телефонной книге, объединённого с делом об убийстве 12-ти полицейских.
Шеф бросил вопросительный взгляд на Элию Брука. Брук на пару секунд задержал свой взгляд на Олдридже и Лемоне и кивнул Хартману.
В тот же день ему привезли все материалы. Впрочем, они не столько помогли в поисках Сары и Джона, сколько добавили много дополнительных вопросов.
— Что ты об этом думаешь? — спросил его напарник Кен Лемон, передав две фотографии короткостриженного громилы в черных очках и черной кожаной куртке, одну сделанную скрытой камерой в 1984 году, а другую в торговом центре в 1995, в момент, когда он поднимался с земли, после того как кто-то пробил им насквозь витрины, вышвырнув на улицу.
— Думаю, что мы чего-то не знаем, Кен. Чего-то не знаем, — повторил Стэн Олдридж.
* * *
Глава 10. Наступило лето.
Маленький мальчик бегал по траве, запуская первого в своей жизни змея. Стояла чудесная солнечная погода, вокруг расстилались зелёные луга и перелески, напитанные солнечным теплом восходящие струи воздуха незримо для глаза стремились вверх, а змей с довольной нарисованной рожицей словно с хохотом их оседлывал и рвался в небеса, заставляя замереть сердце мальчика от восторга.
Рядом бежал молодой, едва ли не более его довольный отец и успевал поправить сынишку, если что-то у не получалось. Мама, весело улыбаясь, стояла у машины.
Внезапно налетел холодный ветер и понёс темные раздражающе звенящие тучи, заслонившие солнце, с каждым звоном из них сыпалась порция снега, а змей как в замедленном съёмке рывками падал на землю.
Стэн Олдридж открыл глаза, на столике, едва освещённом, проникавшим через занавеси светом улицы, в ночной тишине оглушительно разрывался от звонков телефон. На будильнике рядом светились цифры "5:05."
— Вот дерьмо! — выругался агент и превозмогая сонную одурь в голове, почему-то особенно тяжёлую в это время, схватил трубку.
— Стэн Олдридж слушает, — нашёл он силы четко назвать себя.
— Началось, есть чёткий след Сары! Немедленно езжай в управление. — сказал Хартман и выслушав в ответ дежурное "да", бросил трубку.
— Вот дерьмо! — повторил агент, глядя в зеркало, спешно сбривая некстати отросшую щетину.
Через полчаса он входил в зал. Шеф и Кен Лемон уже были там же.
— Только что сообщили, Сару видели вчера в Ланкастере. — сказал Хартман. — в этом месте, — ткнул он пальцем в карту и приколол синий флажок. — Очевидно её целью является лаборатория искусственного интеллекта доктора Спарроу, работающая по заказу департамента обороны.
— Вот здесь, — он ткнул пальцем в другую точку на карте и приколол красный флажок.
По привычке оба перевели взгляд на торец стола.
— Их сейчас нет, но они в курсе дела, собственно от них и поступили сведения, — Хартман ответил на невысказанный вопрос.
— Предлагаю немедленно организовать засаду. Но действовать следует предельно осторожно, чтобы не спугнуть — высказался Кен Лемон.
Стэн Олдридж имел более задумчивый вид.
— Меня беспокоит то, что с февраля никто не видел ни её сына, ни так называемой дочери. Вот и сейчас опять заметили только её.
— Её видели всего два раза, — отметил Лемон.
— Но акцию в Сан-Франциско она, судя по всем показаниям, провела в одиночку. По крайней мере, непосредственное исполнение. Вопрос на миллион, почему? — возразил Кен.
— Потому что её сын слишком важен для будущего? Она сама так всем говорила. — заметил шеф.
— Тем не менее, где только его не было, начиная со взрыва лаборатории Сайбердайн Системз и заканчивая Зейра Корп, а потом как отрезало.
— Возможно они поругались или у Джона Коннора произошла переоценка ценностей, кто знает, что именно? После задержания Сары появится возможность её хорошенько допросить и прояснить непонятные моменты, и в этот раз ей не удастся сбежать. — с ноткой лёгкой угрозы высказался Хартман.
На этом они закончили совещание и поехали в Ланкастер. Вскоре в зданиях лаборатории и в окрестностях вооружённые до зубов, терпеливо дожидались появления опасной террористки более 50-ти полицейских и агентов ФБР. После некоторых раздумий решили основные силы сконцентрировать за пределами здания потенциального объекта, непосредственно в нём самом засели только Олдридж с Лемоном, а остальным пришлось дежурить в машинах и внутри фургонов в отдалении, готовые сорваться по сигналу. Общее руководство взял на себя Хартман.
Минутная стрелка уже совершила несколько оборотов, но пока что совсем ничего не происходило. Олдриджа переполняли противоречивые чувства. Судя по всему, в этот раз они действительно вышли на Сару Коннор. Видимо скоро конец затянувшемуся расследованию, которое уже не возбуждало его своими загадками, а вызывало желание очутиться подальше от этого дела в котором дурной запах исходил, казалось от каждой второй страницы в пухлой папке, если не чаще. Но как ни странно, радости от мысли, что надоевших террористов скоро схватят почему-то не было. Видимо потому что, слишком много оставалось и останется за кадром.
* * *
— Добро пожаловать, в первое июня 2009 года, — сказал Джон.
Джон увидел как взгляды голых Дерека и Кайла сразу же заметались по стенам помещения, где они все находились. На первый взгляд оно выглядело совершенно иным, чем несколько секунд назад, но было тех же размеров. Полное впечатление будто кто-то мгновенно снял одни декорации и навесил другие. Вместе со стенами и потолком.
Люди дружно испустили вздох облегчения: исчез кошмарный механический монстр скайнета. Живём значит!
Тут же взгляды отметили, что исчезли и стойки с аппаратурой, пропали как не были светильники под потолком, но возникла кондового вида тусклая лампа над дверью. Дверь тоже появилась, похожая на прежнюю, но целая и невредимая.
