Мёртвая тишина

Не замедляясь, и ничуть не напрягаясь, Рубер вскрыл крышу машины разведя в стороны рваный металл. Заполошная, паническая стрельба из кабины никак не могла остановить его. Прикрывшись от летящих в его голову пуль лапой, он второй, коротко и чётко, махнул по стрелкам, развалив когтями тех на части. Он действовал как машина, без тени сожалений и сомнений, чётко, бесстрастно и эффективно. Следующий его прыжок в сторону отходящих к БТР-Д Мурам был прерван короткой очередью Зушки, успевшей развернуться к новой угрозе. Даже как-то жаль, но снаряды, пусть даже и попал в него всего один, не дали ему завершить начатую жатву. Пушка это — пушка!

-Финн? Заснул что ли? — Чех намекал, что наступило наше время пострелять.

Дождавшись переключения внимания Зенитки на пытающего уползти и затеряться в кустах, Элитника, Чех двумя короткими очередями уложил на землю оставшихся в строю пеших Муров. Грохот от работы автоматической пушки хорошо скрывал звуки выстрелов его пулемёта. Пехота залегла, недосчитавшись троих. Один был мой. Тяжёлая пуля винтовки не заметила сопротивления бронежилета, отбросив на землю Улья уже мёртвое тело.

-Вали стрелка с наводчиком на Зушке! — рявкнул Чех, и добавил, — Аппарат не повреди.

Валить так валить. И куда только подевались все мои моральные оковы. Их словно сорвало. Да точно. Страха уже не было. Я был уверен, что я прав и не испытывал сомнений. Затвор мягко дослал новый патрон в канал ствола. Они удобно подставились, несмотря на то что передний фас орудия имел щиток, а кресла где сидели мои цели были забронированы листами металла со спины и внешних углов. Лупя короткими очередями в след уже почти не шевелящейся Элите, наводчик поставил орудие боком ко мне под прямым углом. Их головы в шлемах, выступая выше защиты, встали в одну линию. Это первый выстрел я делал в корпус, не зная на какое расстояние пристреляна винтовка. Теперь знаю, что на нашей дистанции — это прямой выстрел, так что "бум". Пуля ударила в висок сидевшего слева стрелка и раскинув его мозги на наводчика не обделила и того.

Чех тоже не зевал, въ..бав водителя Шишиги. У него пулемёт то тоже со снайперским прицелом.

Я, уже смелее и резче откинул затвор, выбросив пустую гильзу и загнал в ствол новый патрон. Было дело, стрелял я из "Тигра", это гражданская версия СВД, кто не знает. Так выстрел из ДВЛ ни шёл с ним ни в какое сравнение. Отдача и спуск гораздо мягче, руки оружие чувствуют, как нечто родное, эргономика приклада продуманная, звук рассеянный и тихий, больше похожий на звук выстрела из пневматического оружия, как металлический щелчок. Упор на сошках, руки не ходят. В оптику цель видна как на ладони. Как здесь промазать? Да там, внизу у Муров должно быть совершенно ничего не слышно. Идеальное оружие какого ни будь киллера или диверсанта.

Неожиданно смолкшая стрельба и, очевидно, не выход на связь замолкших стрелка и наводчика, определили мою очередную цель. Верхний люк мех-вода сдвинулся вправо и из него вылез по началу чёрный, ребристый колобок шлемофона, а затем и остальная верхняя половина туловища, поднимаясь всё выше и выше. Я не стал ждать, когда растерявшийся водитель БТРа вновь скроется под бронёй и выстрелил в него, свалив его обратно люк, но уже гарантированно не представляющим опасность.

-Молоток! — похвалил меня Чех, — Ещё один гад где-то ползает.

Нет, этот Рубер просто подарок для нас. Его Зушка не добила, поторопились они не упустить Элиту. Досталось ему очень хорошо, и к активным действиям он оставался мало приспособлен, но тут он начал лапами по асфальту скрести, подбираясь к, скрывшемуся за БТР-Д, Муру. Видать нервишки у того и не выдержали, побежал с..чий хвост, а то бы мы его не знаю сколько из-за брони выкуривали. Тут начал Чех. Я по бегущей фигуре вряд ли попаду. Опыта нет. А он нормально двумя короткими и наповал. Мне было даже жаль добивать такого помощника, однако, что поделать. Друзьями нам с ним никогда не стать, так что я не пожалел потратить на него аж целых два патрона, живучий зараза.

К вставшей намертво колонне мы подъезжали с шиком и комфортом на затрофеянном Пикапе и с одним непредусмотренным пассажиром. Так вышло, что пока мы вели маленькую, но очень кровопролитную войну, Стикс взял своё и прихожане, сплавленные нами в какой-то чулан, стали обращаться в Зомбаков, один за другим. Заурчали все кроме того самого сморчка с насквозь пропитым лицом и нестираемым состоянием вечного похмелья.

Ну, а поскольку все были связаны, то и так не отличающиеся особой прытью Пустыши, не смогли причинить ему особого вреда, пару-тройку гематом от укусов на ноге и руках, я не считаю. Вот этот крендель, воочию убедившись в наступлении конца света в отдельно взятом помещении и "восстанию мёртвых" жаждущих его живой плоти, о чём проповедовал не только настоятель прихода, но и кинематограф с голубых экранов, кстати, невольно подсказавший ему выход из ситуации, в которую он попал, положил всех заражённых, проломив тем головы попавшимся под руку здоровым канделябром. При этом он, пережёг зажигалкой пластик хомутов, освободившись от пут и, выбив дверь, охренел от подпирающего дверь церкви, Пикапа с наваленным добром.

У нас чуть до стрельбы не дошло, так как этот Вася, как мы потом узнали, ничуть не растерявшись, вооружился оставленными нами стволами и встретил нас уже готовым принять свой последний и решительный бой. Рэмбо, бл..дь, недоделанный! Ноль семь вискаря из праведно прихватезированных нами запасов святого отца, в одну харю с горла ужрал и хоть бы что! Кое как успокоили его, и, вкратце объяснили в какую ж.пу он попал. Вот так, как-то. Негров стало трое.

Про негров это я не для красного словца говорю. Работы действительно было до хр..на и больше. Причём мы сами для себя её нашли, а может она сама находит того, кому нечем заняться. Вот и таскали всё подряд как проклятые. Хабар с заражённых, оружие и боеприпасы, незапачканные кровью одежду и обувь с трупов, вообще всё что по мнению Чеха представляло хотя бы малейшую ценность. Да, во время нашего визита к так и стоявшей на дороже Шишиге, трупов прибавилось. Сомлевшие под Спеком раненые Муры ничего не могли поделать с проснувшейся яростью Чеха, когда тот увидел, что его выстрелы, которыми он снял водителя этого драндулета, наглухо завалили двоих иммунных, пройдя насквозь и кабину машины и стены кунга.

Восемь иммунных жителей села, что были собраны Мурами и валялись вперемешку на полу кунга, относительно без последствий пережили свалившиеся на них приключения. Почему относительно? Так потому, что стресс и полное непонимание происходящего вокруг не могли не отразиться на их психике, от пережитого пошедшей в разнос. И ладно бы это были просто сопли и слёзы, так нет. Одна бабища, а по-другому и не скажешь о этой женщине Бальзаковского возраста и статей, достойных полотен Рубенса, смотря на то как Чех, не обращая на неё внимание, щёлкает валяющихся тут же Муров, вышибая тем мозги одному за другим, попыталась избежать подобной участи и не придумав ничего лучше, на инстинктах, подгоняемая животным страхом, выпрыгнула из кузова прямо на меня.

Муры, халтурщики. Не могли что ли ноги тоже связать?! Она мне чуть спину не сломала, свалив меня своим весом на жёсткий асфальт. Вот так, придавив меня сверху, она, вместо того чтобы бежать, воспользовавшись тем, что я от общей контузии организма был в кратковременной прострации, вцепилась своими связанными руками мне в лицо. Знаете, что я Вам скажу. Баба с маникюром слетевшая с нарезки, пострашнее чем атомная бомба. Та хоть убивает быстро. Эта же за две-три секунды, пока её с меня не стащил наш новый товарищ по несчастью, располосовала мне лицо на британский флаг, как глаза не вынула только. Хорошо Вася был рядом. Увидев знакомое лицо она, да и остальные спасённые немного успокоились, а уж когда их освободили от стягивающего руки пластика, дело пошло на лад, добавив нам в помощь дополнительные рабочие руки, а также геморроя. Всем срочно оказалось нужно домой!

-Так, — Чеху, да и мне тоже, уже порядком надоел поднятый женским контингентом, гвалт, — Никто никуда не расходится, — рявкнул он, буквально рыча, от переполнявших его эмоций.

-Домой каждый зайдёт обязательно, чтобы собрать себе вещи на первое время, а сейчас все идут за мною, — мне же он сказал взять с собой топор, цепную пилу и лом.

Собрание продолжилось возле уже выпотрошенного тела Элиты. Восклицательные вздохи и ахи, а также вопросы, что же это за зверюшка такая и из какого зоопарка она вся такая страшненькая сбежала, были пресечены Чехом кратким пояснением произошедшего переноса в Улей и его последствий.

-Слышь, Чех, — сказал я тому на ухо, — Они тебя походу за душевнобольного приняли.

Мои выводы подтверждали снисходительно-смущённые взгляды, которыми жители села одаривали Чеха, да и меня за одно. Вот Вася, тот был уже с нами на полном серьёзе. Он на своей шкуре испытал все прелести того, когда тобою неожиданно захотели отобедать, твои ближайшие знакомые.

Чех, отмахнулся от очевидного и, не теряя времени, рубанул топором по руке элитного мутанта. Подняв отрубленный палец с огромным как сабля когтем, он передал его в руки одного из спасённых. Затем он отчекрыжил ещё семь пальцев монстра, сказав: -Все разобрали пальцы и пошли по домам. Пальцы из рук не выпускать, даже если в сортир пошли отлить. С собой брать самое необходимое. Необходимое это оружие, еда длительного хранения, бутилированная вода, крепкий алкоголь, одежда как для похода в лес, смена нижнего белья, предметы личной гигиены. Лекарства брать не нужно. У кого проблемы с сердцем, повышенным давлением и прочие болячки, забудьте. Улей всё лечит. Брать нужно бинты, вату, пластырь. Эти всегда пригодятся. Не вам, так кому ни будь другому.

-Да, мне бы сейчас лицо обработать не помешало, — я вставил свои пять копеек в эту проповедь, намекая Галине Степановне, на имеющийся за ней должок в виде расцарапанного лица, которое чем дальше, тем сильнее жгло. И это я его ещё сразу живчиком умыл, не забыв принять внутрь, для здоровья.

-Бл..дь! Да проснитесь уже люди! У вас что, каждый день по селу монстры разгуливают, и бандиты на бронетехнике разъезжают? — восемь пар глаз, держа в руках кошмарные сабли всученных им пальцев, тупо пялились переводя взгляды с нас на доставшееся им трофеи.

Я решил прибегнуть к последнему средству, заставив их шевелить мозгами самостоятельно: — Где север, юг, запад, восток, все помнят?

Один лишь старый дед отреагировал адекватно, взглянув на солнце и через несколько мгновений тихо осел, от дошедшей до мозга информации. Остальные же проигнорировав мои потуги достучаться до них через голову, спохватились, и, бросив пальцы монстра, окружили "заботой" присевшего там, где стоял, деда.

-Трофимыч? Ты чего? — на перебой кудахтали бабы, не зная за что взяться.

-Солнце, — прошептал дед.

-Сердце? Прихватило, да? — даже толком не расслышав тихо произнесённые слова, они продолжали создавать ажиотаж вокруг него.

-Солнце на Севере! — всё также тихо сказал Трофимыч.

-Заткнулись все и посмотрели на Солнце, — я решил давить их логикой, и сделать это как можно быстрее, сами они категорически не догоняли, — Солнце идёт по небу с востока на запад, для наших широт забирая на юг. Должны же вы помнить на какую сторону у Вас дома выходят окна. Сравните как должно быть с тем что вы видите сейчас! И если мы вам тут байки рассказываем, то как мы смогли изменить бег Солнца по небу, — мои слова возымели некоторый эффект. По крайней мере все подняли головы вверх и молча стояли, пялясь на Солнце Стикса, которое к слову, уже клонило к вечеру.

-Ещё раз повторяю. Любой человек, любая собака, вообще любое плотоядное животное, попадая в Улей заражается спорами грибка. У вас иммунитет. Вас зараза не берёт, а потому у вас есть шанс выжить. Остальные заражены и, с этим ничего не поделать. Лекарства от этого нет. Они со временем мутируют. Высшая степень мутации, Элита, лежит перед вами. Здесь вокруг машин лежат тела заражённых разной степени развития. Всех их объединяет одно. Все они кровожадные твари, у которых есть только одно желание — Вас сожрать. Запомните. Ваши родные, дети, знакомые, совершенно посторонние, неважно кто. Даже если они всё ещё выглядят как люди — это ничего не меняет. Они попытаются вас сожрать. Подпускать к себе таких "почти людей" нельзя. Я дал вам по пальцу Элиты. Её запах на некоторое время отпугнёт от вас свежих заражённых. Не тратьте своё и наше время. Если хотите жить, делайте то что мы вам говорим. Мы вывезем вас к людям в безопасное место, — Чех вроде бы просто повторил то что уже говорил до этого, но эффект был совершенно противоположный. Одни, подхватив пальцы Элиты, рванули, наверное, в направлении дома, другие присоединились к Трофимычу, с соплями и причитаниями. Вот только безучастных не осталось совершенно.

-Вась, и ты Фин. Сходите с ними, присмотрите там. Ну и, если что, — Чех махнул рукой, — Разберётесь на месте. Только быстро через полчаса нас здесь быть не должно, — он посмотрел на голову Элиты, перенёс взгляд на цепь пилы у себя в руках, после чего сказал: — Да ну, нах..ен. И от Рубера сойдёт.

-Я для всех всё сказал. Кто не успеет, ждать не будем, — командным голосом, по пути направляясь к туше Рубера, бросил он.

-Давайте и правда быстрее. Вам ещё собраться и переодеться нужно. Времени вообще нет. Сюда и другие, такие же заражённые, прибежать могут, — произнёс я как можно спокойней, показывая в сторону лежащей Элиты.

Народ задвигался. В полчаса разумеется не уложились. Да и без истерик и травм не обошлось. Пальцы с отпугивающим запахом нормально работали при передвижении по селу. Изредка попадающиеся по пути Пустыши шарахались от нас как от прокажённых, стараясь скрыться из виду при нашем приближении. Но когда люди входили к себе домой, они забывали всё что им говорили. Как можно объяснить матери, что её ребёнок тянет к ней свои руки исключительно с гастрономическим интересом? Ни урчание, ни совершенно безжизненные глаза не могли остановить их. Пальцы отбрасывались в сторону, когда в дело вступал материнский инстинкт. Как бы мы с Васьком не старались, нам было не разорваться. С другой стороны, не приводившие к серьёзным последствиям укусы заражённых, неплохо прочищали головы, заставляя вспомнить зачем они здесь. Тут в дело вступали мы и, изолировав заражённых, успокаивали людей отсутствием последствий превращения в зомби от укусов. Ну и подгоняли их как могли.

У одной иммунной, так получилось, что дома оставался муж с двумя маленькими детьми, которые едва умели ходить и их ещё не затронуло заражение. Думаю, не стоит объяснять, кем обратившийся супруг первым делом утолил свой голод. Она забила его сама тем самым когтём с пальца Элиты, после чего достала пелёнки и стала в них собирать то что осталось от её детей. Затем она просто села на пол и стала баюкать у себя на руках получившиеся свёртки. Я думал она тронулась умом, так как она совершенно не реагировала на меня, когда я её попытался растормошить.

И так везде. Психологические травмы сегодня получили не только свежие иммунные, но и я с Васей. У меня со своими было как-то по-другому. Думаю, тогда я ещё не воспринимал происходящее как действительную реальность. Или реальную действительность. Не знаю. Было хреново, но с катушек я не съехал. Кстати, зря я наговаривал, усомнившись в стойкости психики женщин. Точно к назначенному времени, когда мы небольшой группой шли обратно, сопровождаемые издалека заинтересованными взглядами пары Спидеров, эта женщина, только что потерявшая всю свою семью, вышла из дома со своими вещами в заплечном рюкзаке и карабином Сайга наперевес. На мертвенно бледном лице не было ни слезинки. Вот так вот. Только в палисаднике перед её домом появились два маленьких свежевырытых среди цветов, холмика. В общем, вернулись все.