Увидеть лицо ч.1

Шкаф привлек ее внимание тем, что обе его створки были распахнуты — то ли хозяева забыли закрыть, то ли Марина полюбопытствовала. Алина подо-шла и взглянула на аккуратный ряд мужских костюмов, каждый из которых висел на отдельной вешалке и был тщательно завернут в полиэтилен. Выдви-нув один из ящиков, она увидела кипу запакованных мужских рубашек. Али-на взяла одну из упаковок и повертела в руках. Рубашка была абсолютно но-вой, и было видно, что упаковку еще не открывали. Пожав плечами, она уро-нила рубашку в ящик, а потом резко развернулась — где-то хлопнула дверь. Она выбежала из комнаты, не выключив свет, и огляделась — коридор по-прежнему был пуст. Где-то все также текла вода.

Алина сдвинула кепку на затылок — почти таким же небрежным жестом, каким это делал Кривцов, и решительно пошла вперед — теперь уже не таясь и вовсю стуча каблуками. Сумочка весело хлопала ее по бедру.

Вскоре она остановилась перед очередной закрытой дверью. Именно из-за нее и доносился шум льющейся воды — уютный, домашний звук. На полу ле-жала узкая полоска яркого света. Облизнув губы, Алина громко постучала, и из-за двери сразу же отозвался недовольный Маринин голос.

— Занято! Кто там?!

— Это Алина, — сказала она в щель между дверь и косяком. — Я вас везде ищу. Мы нашли кухню, там полно еды, так что если хотите...

— Лучше б вы нашли телефон, — отозвались из-за двери. — Ты одна?

— Да.

Замок щелкнул, и дверь приглашающе приоткрылась. Алина потянула ее на себя, и в коридор вырвалось облако теплого сырого пара.

Ванная комната по размерам едва ли уступала недавно виденной ею спальне. Зеленовато-голубой свет, лившийся с потолка и стен, наполнял ее до краев — искусно сделанные светильники имитировали колыхание морской воды, и по телу Марины, которая стояла перед большим зеркалом в одном лишь невесомом кружевном белье, мягко скользили причудливые тени и све-товые пятна. Казалось, что ее кожа светится призрачным светом. В глубине аметистовых глаз, с удовольствием глядящихся в затягивающееся дымкой зеркало, сияли огоньки. В большую круглую ванну, к которой вели две сту-пени, с шипением хлестала вода, наполнив ее уже до половины, и глядя на нее, Алина только сейчас поняла, насколько же она на самом деле замерзла и устала. От бурлящей водной поверхности тянуло душистым персиковым ароматом. На столике рядом с зеркалом лежал фен, а сбоку от зеркала в стену была врезана квадратная розетка. Одежда Марины, аккуратно сложенная, лежала на стоявшем в углу креслице, там же стояла сумочка, а поверх нее был брошен длинный светло-розовый махровый халат. Рядом, на полу, ва-лялся скомканный полиэтиленовый пакет и две сорванных этикетки.

— Где ты это взяла? — удивленно спросила Алина, дотрагиваясь до халата. Ткань оказалась мягкой и приятной на ощупь.

Марина протерла ладонью зеркало и недовольно повернула голову.

— В одной из комнат, в шкафу.

— А тебе ничего — надевать чужие вещи. Неизвестно ведь, кто его носил...

— Его никто не носил, — лениво ответила Рощина, подошла к ванне и по-болтала ладонью в воде. — Его даже не открывали. Он только что из магазина и моего размера. Почему бы мне его не надеть? Вернутся хозяева — я за него заплачу. Если захотят, я им потом хоть сто таких пришлю! Мои вещи ведь в автобусе, и я не могу за ними идти. Кстати, тебя не затруднит сказать шофе-ру, чтобы он их принес? Большая черная сумка.

— Я смотрю, ты здесь уже как дома, — с усмешкой заметила Алина, но на губах Марины не появилось ответной улыбки, более того, она посерьезнела и посмотрела на нее так, словно та сказала какую-то непростительную глу-пость.

— Я не собираюсь сидеть грязной только из-за того, что хозяева где-то ша-таются! Я еще стерплю сон на голодный желудок, но лечь спать, не приняв ванну?!.. Нет уж, извините, я не так воспитана, кроме того, это очень вредно. Кстати, советую тебе сделать то же самое — или после меня, или поищи ван-ную на третьем этаже — возможно, она там есть. Ты выглядишь... не очень чистой, кроме того, от тебя пахнет дымом. Это Олега кепка, да? А ты не бо-ишься носить чужой головной убор? Уж она-то точно не только что из мага-зина.

— А ты уже собираешься и спать здесь ложиться? — спросила Алина, про-пустив шпильки мимо ушей. Спокойный вид Марины удивил ее — она дейст-вительно чувствовала себя так, словно имела полное право здесь находиться. Марина недоуменно пожала плечами.

— Ну конечно. Я уже выбрала себе комнату — следующая дверь направо — большая вишневая спальня с чудной кроватью — как раз такой, какие я люб-лю. Ты можешь заглянуть, она очень красивая, но учти, что это моя комната. Их здесь много и они все разные, так что, думаю, ты найдешь свою.

— Хозяева скоро вернутся, и им может не понравится, что мы здесь устрои-лись.

— С чего это вы взяли, что они скоро вернутся? — Марина отвернулась, раз-глядывая строй флаконов, флакончиков и баночек на полках. — Только пото-му, что дом обставлен, забит одеждой и разным таким прочим?..

— Потому что здесь все включено. Работает генератор, есть свет... к тому же, горячая вода — тебе не пришло это в голову? А на кухне полно еды, и там немало и скоропортящихся продуктов. Зачем им было все это запасать, если они не собирались уезжать надолго?

Теперь Марина улыбнулась — снисходительно и немного странно.

— А тебе не пришло в голову, что хозяева или хозяин уже вернулись?

— В смысле? — Алина невольно обернулась на неплотно прикрытую дверь. — Думаешь, на третьем эта...

— Нет, на третьем этаже пусто. Ты ведь сказала, что все сейчас на кухне?

— Ну да.

— Ну, вполне возможно, что и они тоже там. Что они приехали на этом ав-тобусе вместе с нами. Это тебе не приходило в голову? Ты ведь не знаешь никого из этих людей, и этот дом может принадлежать кому угодно из них, — взгляд Марины неожиданно стал холодным. — Может быть, это даже твой дом. Тебя я тоже не знаю.

Алина не выдержала и рассмеялась, хотя в глубине души ей было совсем не смешно.

— Мой?! Да мне в жизни на такой не заработать!

— Сейчас это совершенно не важно, — в голосе Марины зазвучало прежнее равнодушие. — Другое дело, что мы вряд ли оказались здесь случайно. Мо-жет, это у них такой способ приглашать в гости, не знаю. Может, это дурац-кая шутка или какое-нибудь телешоу — знаешь, сколько их сейчас расплоди-лось? Может, тут везде камеры...

— И, подозревая такое, ты собираешься спокойно лечь спать?!

— Именно, — Марина раздраженно взглянула на дверь, потом наклонилась и закрутила краны. — Какой смысл дергаться сейчас, лучше разобраться со всем утром, когда будет светло и погода установится. В конце концов, этот дом не так уж плох, и я не против немного отдохнуть. Если найдете телефон — чу-десно, тогда утром и решим вопрос с отъездом, потому что места отдыха я все же предпочитаю выбирать сама.

Марина завела руки за спину, к застежке лифчика и выразительно кивнула на дверь.

— Ты не против? Я привыкла купаться без свидетелей.

Алина молча повернулась и вышла. Уже закрывая за собой дверь и ежась от коридорного воздуха, после ванной показавшегося очень холодным, она спросила:

— Так, значит, такие халаты есть в каждой комнате?

— В каждой комнате полно одежды, и она совершенно новая, вся запако-ванная. В одних комнатах только мужская, в других — только женская. Даже белье...Так что это точно не гостиница — не слышала я, чтобы в гостиницах был такой сервис. Закрывай быстрее дверь — холодно! И передай шоферу на-счет вещей.

Алина закрыла дверь, вернее, почти захлопнула ее.

— Ваше высочество!.. — язвительно произнесла она, не пытаясь понизить голос, и отвернулась.

Все словно с ума посходили! Одни внизу чаи гоняют, другая, видишь ли, ванну принимает и уже комнату себе присмотрела! О том, ради чего они дей-ствительно залезли в этот дом, помнит, похоже, только Борис, остальные же уже воспринимают происходящее, как некое занятное приключение... А мо-жет, так и правильно? Может и ей вернуться к остальным, вволю поесть, по-нежиться в горячей ванне, выбрать себе комнату по вкусу, перед сном, может быть, посмотреть телевизор или немного почитать, а с утра поплавать в бас-сейне... Какая разница, чей это дом? Немного еды и тепла — что в этом ужас-ного? Обстоятельства обязывают.

Не умирать же от голода и сырости из-за каких-то принципов? Ты жи-вой человек, ты устала и замерзла, ты проголодалась. Тебе простительно. Тебе сейчас простительно все. Иногда полезно отступить от своих принци-пов, особенно для того, чтобы выжить. Тебе ведь это известно лучше, чем многим, верно? Ты ведь с пяти лет это знаешь. Тебе ведь пять было, Аля? Пять?

Ее ладонь поднялась к шее и прилипла к ней. Проклятый дом, ведь иногда она месяцами не вспоминает о том, что произошло так давно. Но с тех пор, как она переступила порог этого дома, уродливое воспоминание то и дело поднимает голову, показывая свое обезображенное лицо. Не потому ли, что подсознательно она опасается этого дома — опасается больше, чем странно-го, везшего ее в никуда автобуса? Ведь в этом воспоминании худшим было не чувство вины, а тот, так и не повзрослевший детский страх. Страх почув-ствовать то же самое. Страх умереть так же, как и та...

Алина скрипнула зубами, подняла руку и в тот крошечный клочок време-ни казалось, что сейчас она влепит себе пощечину. Потом ее ладонь нырнула в сумку и появилась обратно уже с пачкой сигарет. Она зло закурила и вме-сте с облаком дыма хрипло выдохнула:

— Дура!

Алина повернулась и направилась было обратно к лестнице, но тут же ос-тановилась. Потом обернулась — медленно, словно воздух и время вдруг ста-ли густыми и вязкими, подобно меду.

Странно, почему она не слышала этот звук раньше? Возможно. Его за-глушал шум льющейся воды — совсем недавно приятный и уютный, теперь бы он показался ей грубым и раздражающим. Этот же — тихий, нежный, вол-шебный, похожий на что-то из детства — из той короткой его части, которая была наполнена верой в сказочные чудеса. Словно неподалеку звонили ма-ленькие серебряные колокольчики.

Рассеянно улыбаясь, Алина пошла навстречу звуку. Тонкая спираль сига-ретного дыма разматывалась за ее рукой, словно путеводная нить, и тут же предательски таяла в воздухе, исчезала бесследно, как вскоре исчезла за од-ной из дверей и сама Алина.

* * *

Он слушал их разговор, бесшумно дыша ртом и прижимаясь к стене. По его губам блуждала отрешенная улыбка, пальцы правой руки легко поглажи-вали подбородок, и изумрудные глаза золотого крокодила на его мизинце по-блескивали с сытой удовлетворенностью. И сам разговор был занятным, но еще занятнее было слушать тех, кто не подозревает о его присутствии рядом. Борис понимал, что всего лишь несколько шагов Алины отделяют его от то-го, чтобы оказаться в глупейшем положении, кроме того, превратиться в большего подозреваемого, чем остальные — даже чем водитель.

Он надеялся, что девушки вот-вот начнут обсуждать остальных, более то-го, начнут обсуждать его. Пусть подслушивать и аморально, но зато очень полезно. Борис очень хорошо это знал, и порой страсть к незримому присут-ствию при чужих разговорах помогала ему избегать не только серьезных ошибок, но и бед. Кроме того, это было так... так...

При всем богатстве своего лексикона, он так ни разу и не смог подобрать верного определения этому ощущению.

Как раз в тот момент, когда Борис решил продвинуться на пару шагов вперед, чтобы лучше разбирать слова — девушки стали говорить очень тихо — он вдруг услышал громкий хлопок двери и голос Алины, резкий и язвитель-ный:

— Ваше высочество!..

Нужно было спешно ретироваться, но на мгновение он растерянно застыл на месте, как пойманный с поличным неумелый вор. Потом дернулся было назад, но остановился, недоуменно слушая тишину. Алина молча стояла на месте, возле двери в ванную. Зачем? Что-то увидела? Или догадалась о его присутствии и теперь тихо посмеивается над ним?

Он услышал звук расстегиваемой "молнии" и легкий щелчок. Пахнуло резким запахом табачного дыма, после чего невидимая Алина громко сказа-ла:

— Дура!

На этот раз Борис с трудом узнал ее голос — хриплый, дрожащий и болез-ненный. С Алиной что-то было не так, скорее всего она нездорова, а то, что девушка разговаривала сама с собой, настораживало еще больше. Вся его симпатия к ней мгновенно улетучилась — Борис всегда старался держаться подальше от больных людей, в особенности это касалось женщин, как бы красивы они не были. Любой физический недостаток, любая болезнь, серьез-нее насморка, любое повреждение серьезнее порезанного пальца вызывали у него чувство брезгливости, даже отвращения, и порой ему приходило в голо-ву, что спартанский метод оздоровления нации, несмотря на свою жесто-кость, не так уж плох...

Раздался приближающийся стук каблуков, и Борис бесшумно скользнул назад, в сторону лестницы, но тут же остановился — шаги стихли. Через не-сколько секунд стук каблуков возобновился, но теперь он удалялся. Борис недоуменно приподнял брови, потом двинулся в обратном направлении.

Он вошел в изгиб коридора как раз вовремя, чтобы увидеть, как Алина за-крывает за собой дверь. Это удивило его, и он не окликнул девушку, как со-бирался вначале. Если человек закрывает за собой дверь, это значит, что он не хочет, чтобы его видели и чтобы ему в чем-то мешали. Но одно дело дверь ванной, а другое — дверь чужой комнаты в чужом доме. "Это подозрительно, — подумал он, — и любопытно. И куда как более интимно. Что она там делает, за закрытой дверью? Наверное, ей не понравится, если я ее окликну".

К тому же, если ее позвать, она может понять, что я все слышал...

Что ты все слушал. Так будет вернее.

Борис на цыпочках подошел к закрытой двери и прислушался. Единствен-ным звуком, доносившимся из комнаты, был легкий хрустальный звон, но этот звук, несмотря на красоту и мелодичность, казался механическим, и ни-что не выдавало присутствия в комнате живого существа, словно шагнув за дверь, Алина оказалась в ином измерении, очень далеко отсюда.

Встревоженный, сам не понимая, отчего, он положил ладонь на дверную ручку, но тут в щели под дверью вспыхнул яркий свет, и его рука испуганно отдернулась. Мысленно плюнув, Борис отвернулся от двери и сердито, уже не таясь, зашагал по коридору. Им снова полностью завладело желание найти телефон, ради которого он и покинул кухню, а вместе с этим вернулось и прежнее раздражение. Если остальные, похоже, уже раздумали куда-то торо-питься, то у него дел невпроворот. То, что сегодня он уже не попадет домой в любом случае, это очевидно, но ему нужно оказаться там хотя бы завтра. Завтра прибудут материалы, ему нужно разобраться с новыми моделями, на-грузить выдатчиц... "Дилия" не имеет права даже на сутки простоя. Кроме того ему необходимо предупредить жену — его телефон не работает, и она, наверное, уже с ума сходит, ведь ... никогда не ограничивала его свободу, но ей всегда необходимо знать, что он жив-здоров, ведь она так сильно...

Борис замедлил шаг, осознав некую корявость в своих мыслях. Что-то бы-ло в них пропущено, что-то очень и очень важное, что-то обязательное, и пропустить это было так же невозможно, как...