Морвин уже начала поворачивать краденого скакуна в небольшой переулок, как вдруг позади раздался истошный вопль:
— Это они! В атаку!
Мы не стали оборачиваться, чтобы проверить, кто орет. Мы не стали сворачивать. Мы лишь переглянулись, одновременно ударили лошадей пятками и щелкнули поводьями. Ну, точнее, так поступила Морвин, а я лишь собезьянничал.
Похоже, сегодня удача оказалась на моей стороне, потому что конь понял команду и резко, с места, перешел в галоп. Ну, или как это называется?
Мы устремились к выезду из города, расшвыривая людей по сторонам. Поднялся невообразимый гвалт и вой, охранники тотчас же взяли оружие наизготовку, но слишком поздно — мы преодолели расстояние, разделявшее нас, за считанные секунды.
Да, мне было жалко этих людей, но себя — еще жальче, а потому на сей раз сомнения остались где-то позади. Я вытянул вперед протез и одну за другой пустил молнии по тем, кто заступил путь.
Вопли боли, запах паленой плоти, разорванные тела и кровища. Вот что сопровождало нас.
А еще спустя мгновение лошади налетели на дезорганизованный пикет, топча и раскидывая выживших, тех, кто оказался защищен от моей магии и тех, кого она достала слабо.
Мы прорвались!
— Быстрее! — закричала Морвин, лупя своего скакуна пятками.
Я повторил ее действия и прижался к конской спине, моля всех богов, которые только есть, об одном: не свалиться, не свалиться, что угодно, кроме этого!
Не знаю, почему я не упал. Не знаю, почему лошадь не скинула меня с седла. Не знаю, как вообще удавалось поддерживать темп, заданный спутниками.
Все происходило точно во сне.
Верстовые столбы мелькали один за другим, поля проносились по обе стороны от нас, люди в страхе разбегались прочь, а позади громыхала погоня.
Да, мы сумели оторваться за счет того, что организовали давку и хаос, вот только кто сказал, что преследователи легко отпустят свою добычу?
Когда мимо просвистела пуля я оглянулся и увидел крупный конный отряд, члены которого явно не планировали сбавлять шаг.
Нам удалось вырваться вперед на пару километров, но как быть дальше? Сможем ли уйти? На двух-то лошадках, уведенных с постоялого двора?
Я бросил очередной взгляд на небосвод. Наверное, минут через тридцать стемнеет, да вот только исчезать из поля зрения врагов нужно сейчас. А как это сделать, если моих талантов хватает лишь на то, чтобы вести лошадь прямо, да держаться в седле. То, что я до сих пор не свалился, было сродни чуду!
В этот самый миг на плечо уселся ворон.
Скачите прочь, быстрее, враг уж рядом, и нам его встречать не надо! - продекламировал он.
Не знаю почему, но голос архидемона мне показался как-то подозрительно веселым.
— Отлично, можешь еще каркнуть "Невермор".
Зачем?
— Чтобы было, — огрызнулся я. — Скажи лучше, как спастись.
Скачите в лес, друзья помогут.
— Какие еще... — начал было я, но тут же осекся.
Ответ, в общем-то, лежал на поверхности. Умирающий наставник Айш-нора обещал, что его миньоны не тронут меня, а значит, в демоническом лесу можно затеряться. Вот только... А как же быть с детьми?
Я посмотрел на близнецов, опередивших меня.
Позади вновь громыхнуло и над нами свистнула пуля.
Кто-то попытался заступить дорогу и его пришлось угостить молниями.
— Черт, черт, черт!
Вдалеке начали вырисовываться контуры леса, а лошади наши, меж тем, стали демонстрировать признаки усталости, замедляясь с каждым пройденным метром. Нет, не получится оторваться. Кажется, фэнтезийные романы врали, конь не может идти галопом часы напролет. Вот только для нас это означает смерть.
И я лихорадочно начал прикидывать варианты действий.
Животные скакали все медленней и медленней, преследователи приближались, солнце уже почти скрылось за горизонтом, лес вырос стеной.
Мы почти добрались до него, но что дальше?
Я знал правильный ответ. Понимал, что дальше. Но...
Мы доскакали до перекрестка, и я остановил скакуна.
— Стойте!
Спрыгнуть. Рюкзак — на седло, кусок вяленого волчьего мяса — в зубы.
— Господин? — Морвин удивленно посмотрела на меня.
— Старшой? — в тон ей проговорил Илэр.
Какой же я идиот! Какой кретин!
Глупое, нерациональное, можно даже сказать, героическое в плохом смысле этого слова решение. Следовало бросить щенков и спасать шкуру, но... Я не мог сотворить такое с детьми.
Местным нужен страшный искаженный? Вот пусть за ним и охотятся!
Я фыркнул — от пафоса прямо-таки блевать хотелось.
"Айш-нор, мы сможем как-нибудь найти друг друга?"
Демон понял все без слов и — о диво — не стал высказывать никаких заключений относительно моих умственных способностей.
Мой зов ты ощутишь, едва забрезжит утро. Иди к нему, ты путь узнаешь сам.
— Ну и хорошо... Дети, птичка защитит вас, если что. Берите мои вещи и вторую лошадь, после — скачите прочь, а я уведу преследователей в лес. Встретимся завтра.
Я ожидал каких-нибудь прощальных сцен или фраз в духе: "мы никуда не уйдем", но ничего подобного не произошло. Илэр перепрыгнул в мое седло, затем близнецы, не говоря ни слова, повернули на север. Ну, не очень-то и хотелось. Будем надеяться, что страх перед вороном удержит малолеток от глупостей.
Осмотрелся по сторонам. Березы тут росли уже куда менее организованно и выглядели заметно хуже, нежели свои товарки на опушке. Запретный лес недалеко, а значит, нужно вести погоню туда, пусть отвлекутся от близнецов. Вроде, ничего сложного, тут уже рукой подать, но увы, есть один нюанс, как говаривал Василий Иванович Петьке.
Если побегу прямо сейчас, по крайней мере часть преследователей отправятся за моими спутниками.
Что из этого следует?
Верно, что все должны отправиться за страшным и ужасным искаженным.
Как же этого добиться?
И на этот вопрос ответить, увы, несложно.
* * *
Долго ждать не пришлось. Каких-то пять минут, и на дороге появились два всадника. Эти, в отличии от патрульных Эйри, издавали немало шума, а потому я успел заранее подготовиться, укрывшись за березовым стволом и подготовив к стрельбе арбалет. Думаю, уж на расстояние в десять метров не промахнусь, благо, в детстве изрядно походил с отцом в тир.
Когда разведчики спешились, чтобы прочитать следы, я высунулся из-за ствола, вытянул руку и нажал на спусковой крючок.
— А-а-а, — взвыл один из преследователей, хватаясь за плечо.
Второй, не тратя времени, дернул товарища за собой и, укрывшись за лошадиным крупом, потащил того прочь. Они спрятались за деревьями, и уже спустя пару секунд в мою сторону прилетела небольшая ледяная стрела, а стоило только высунуться, как над головой свистнула пуля.
Я перезарядил арбалет и рывком переместился правее. Выстрелил наугад, снова спрятался за деревом, кладя в желобок очередной болт. Проделывать все это с копьем в левой руке было крайне неудобно, но, как ни странно, в мозгу не всплыло даже тени мысли о том, чтобы бросить оружие.
Невдалеке послышалось ржание и стук множества копыт.
— Пора валить, — озвучил вслух очевидную мысль.
Увы. Но любопытство родилось куда раньше меня, в противном случае не стал бы высовываться и проверять: а хтой-та там скачет, такой красивый?
Как выяснилось, отряд из добрых двух десятков мордоворотов возглавлял наш старый знакомый — хрен, которого Илэр раскатал в наперстки.
— Ну и злопамятный мудила, — буркнул я, прячась за дерево и медленно отползая прочь.
Сражаться одному против толпы не имел смысла, а значит, перед тем как ретируюсь, постараюсь заставить всех этих ребят следовать за мной, а дальше — растворюсь в ночной тьме, и пусть бегают по лесу.
Я выпрямился, высунулся из-за березы и, прицелившись, пустил болт в направлении преследователей. Естественно, не попал ни по кому, зато привлек внимание — в мою сторону тотчас же открыли ураганный огонь из винтовок и магических жезлов, и пришлось срочно валить.
— Мать вашу, ну я и молодец! Прям
* * *
какой молодей! — взвыл я, улепетывая прочь.
Сердце билось так, что, казалось, выскочит из груди, адреналин подхлестывал лучше самого крепкого кофе, а ружейные выстрелы добавляли пикантности нашему вечернему променаду.
Страшно было до усрачки, но что еще делать? Как выпутаться из идиотской ситуации, в которой оказался по своей же вине.
Правильно говорят, делай добро и беги. Проявил жалость, спас детишек? Ну что, доволен теперь, козлина?
Внутренний монолог остался без ответа, а я все глубже и глубже забирался в березняк, петляя, точно заяц, за которым гонится волчья стая. Пули и магические заряды свистели над головой и по бокам, но попасть по мне не могли.
Пока.
Я юркнул за поваленную березу и над головой пролетел очередной огненный шар, врезавшийся в дерево чуть поодаль и подпаливший его. Пламя рассеяло стремительно опустившиеся сумерки, и удалось оглядеться, не тратя драгоценную магическую энергию на ночное видение.
Преследователи, рассредоточившись брали меня в кольцо, намеренно прижимая к цепи защитных рун. Они же не знали про последнюю волю великого архидемона, а потому вполне справедливо полагали, что деваться будет некуда. И потому не рисковали: укрывались за деревьями, не бежали грудью на амбразуру, страховали друг друга.
Каждый в этом отряде явно имел военную подготовку и не собирался подыхать в бессмысленной лесной стычке. Увы, но это изрядно усложняло мне работу. Видимо, один подранок — это мой сегодняшний максимум. Впрочем, не то, чтобы я так уж сильно хотел убивать людей. Вроде как, мы друг другу никто и звать никак. Чего, спрашивается напрягаться?
Я отполз подальше от горящего дерева и, поднявшись, запетлял дальше. Правое плечо обожгла вспышка резкой боли и я, застонав, рухнул за очередную березу, перекатившись и вскочив, едва не потеряв копье.
Регенерация уже сделала свое дело, но дыра в плаще красноречиво свидетельствовала о том, что на таком расстоянии винтовки аборигенов бьют навылет.
— Искаженный! — раздался позади крик. — Тебе не сбежать! Сдавайся и тогда будешь жить!
Ну да, ну да, конечно. Трижды подпрыгнув.
Вместо ответа я обернулся и выстрелил из арбалета. Естественно, мимо, но пусть уж так. В ответ мне прогрохотал залп, и на этот раз они неплохо пристрелялись — спину прошили сразу три пули, и я рухнул, как подкошенный, воя от дикой боли.
Встать, скорей, скорей!
С трудом поднявшись на четвереньки я подхватил копье и перекатился на спину, почуяв опасность.
Интуиция спасла от смерти!
Позади уже возвышался один из преследователей: коротко стриженый здоровяк с магическим жезлом, чье навершие указывало мне в голову. Я успел вытянуть руку и ударить его своим единственным заклинанием за миг до того, как тот атаковал, поэтому белоснежный росчерк молнии ушел в небо, а сам противник с воплем рухнул на колени.
Как ни странно, его не убило, однако прыти поубавило.
Разбираться, почему вражина остался жив было некогда, я кое-как поднялся и понесся прочь. Думаю, на сегодня героических поступков достаточно, валю к хренам собачьим! Только бы хватило сил!
Я бежал, не разбирая дороги, а в легких что-то хрипело и клокотало. Наверное, если бы не регулярные сеансы самоисцеления, уже давно рухнул бы.
Наконец невдалеке слабо замерцали знакомые уже магические печати, одним своим видом даруя второе дыхание. А вот мои преследователи как-то приуныли, или, наоборот — чересчур обрадовались. Выстрелы начали стихать, и когда до спасительных рун оставалось каких-то полсотни метров, я услышал знакомый голос.
— Искаженный, тебе некуда бежать, знаешь же — твари Судий безжалостны даже к своим!
Я укрылся за очередной березой: толстой и высокой, но поросшей мхом, со скрюченными ветвями, похожими больше на когти. Огляделся по сторонам. Березняк горел, причем весьма и весьма неплохо, чем изрядно ухудшил мое впечатление о магических жезлах. За все это время в меня не попали из них ни разу, зато смогли создать знатный геморрой местному пожарному расчету.
В отсветах пламени проступали черты преследователей. Они расслабились, предводитель даже вышел вперед и встал, явно давая понять: моих жалких сил не хватит, чтобы навредить ему.
Он усмехнулся и широко расставил руки в стороны, после чего крикнул:
— Перед тем, как мы начнем говорить, атакуй меня своей лучшей магией, искаженный. Это многое упростит.
Я прикинул расстояние. Хрен был, в принципе, в пределах досягаемости.
— Ну, раз ты так хочешь, мудила, лови!
Три заряда молний один за другим прилетели в него и разбились, осыпавшись алыми искрами об огненный барьер, выросший на пути моих чар. Перед глазами потемнело, ноги задрожали, тело намекнуло, что приблизилось к опасной черте. Я оглянулся, прикидывая, успею ли в случае чего нырнуть в запретный лесок, но этот мой жест был понят неверно.
— Что, думаешь, будто смерть в жвалах насекомых лучше честного суда? — усмехнулся незнакомец.
Надо было, по-хорошему, слать его на хрен и валить, но во мне взыграло любопытство.
— Это какого? По результатам которого меня вздернут на ближайшей перекладине, а труп сожгут?
Он ответ взгляд, а когда вновь посмотрел на меня, в глазах колдуна не было ничего, кроме алчности. Так глядят на здоровенный золотой слиток, валяющийся прямо под ногами.
Яснопонятно, ему нужно, чтобы я сдался добровольно, а не метнулся в лес, где меня разорвут твари. Ему хочется предъявить живого искаженного. Ну уж нет, дружок-пирожок, я тебе такой халявы не устрою.
— Что, уважаемый, язык проглотили? Тогда зачем нужно было затевать все это.
Я широким жестом обвел замерших с оружием наизготовку бойцов, пылающий лес за их спинами, огонь, разгонявший вечернюю мглу.
— Неужели несколько монет, проигранных в наперстки, так сильно вас задели?
Мой собеседник тихо выругался.
— Хватит, — прошипел он. — Сдавайся. Пусть я тут единственный сертифицированный маг, но мы оба понимаем, что тебе не вырваться. Ты явно заключил контракт недавно, иначе не сбегал бы днем, украв лошадей. Сдайся и умрешь быстро, это я могу обещать.
— Поцелуй меня в жопу, глиномес! — посоветовал я командиру преследователей. — И занюхай беброй!
Не знаю уж, как сработал магический переводчик Айш-нора, но у командира преследователей явно бомбануло.
— Смелый какой! И что же ты планируешь сделать?! — заорал он. — Погляди сколько встречающих на той стороне?
Я оглянулся. В отсветах пламени отлично были видны многочисленные пауки, скопившиеся за барьером. Видимо, монстров привлек шум, и они пришли в неистовство, свившись в громадный хитиновый клубок, пульсировавший, точно живое сердце. Мерзкая картина. Надеюсь, покойный архидемон не врал.
— Смотри, мудила!
И я спокойно, нарочито медленно, преодолел последние метры и, переступив черту, оказался в окружении монстров. Пауки практически не обратили на меня внимания, зато дружно зашипели на замерших в изумлении преследователей.
— Ну и что теперь скажете? — поинтересовался я, предусмотрительно прячась за деревом с рунами.
