Второй лекцией была уже вводная для нашего факультета, где в числе руководства, которое расселось в первом ряду увидела любимую бабушку. Здесь не говорили общие трескучие слова, как на общем сборе, ещё раз поздравили с поступлением, поратовали, что вступительные экзамены позволили выбрать самых лучших и достойных. А потом пошли организационные вопросы и информация для нас. Например, что до второго семестра второго курса мы все учимся по совершенно одинаковой программе и по согласованию с деканатом возможно даже сменить поток и специализацию, если обоснование будет признано убедительным. После зимней сессии второго курса на свою программу, рассчитанную на четыре с половиной года обучения, уходит поток стоматологов и челюстно-лицевых хирургов. После второго курса на четырёх с половиной летний курс обучения уходит поток фармацевтов, технологов медицинских производств и группы организаторов здравоохранения. После третьего курса на свою программу, рассчитанную на пять лет обучения уходит поток санитарных врачей, врачей-гигиенистов и врачей лечебной физкультуры. Все остальные составляют лечебный поток и учатся вместе до конца пятого курса, после которого проводится распределение по специальностям и специализациям, после чего один-два года проходят учёбу по выбранным специальностям. Один год после пятого курса учатся группы офтальмологов, дермато-венерологов, оториноларингологов, урологов, психиатров, рентгенологов-радиологов, травматологов-ортопедов, генетиков-иммунологов (это уже про меня, как я надеюсь), врачей экстренной и скорой помощи. Остальные: хирурги разного профиля, терапевты всех специализаций, невропатологи, в том числе детские, включая неонатологию, гинекологи, акушеры-андрологи, учатся после пятого курса ещё два года по выбранным специализациям. В зависимости от наличия в плане вакансий, количество мест в группах разных специальностей может быть разным. Я после спросила бабушку, почему в одну группу объединили такие разные специальности, как иммунология и генетика, ведь даже кафедры разные, а не пристегнули к акушерам-андрологам с которыми мы больше всех контактируем. Бабушка объяснила, что это объединение, скорее всего, связано с тем, что специальности достаточно редкие и не всегда получается набрать полную группу по каждой из специальностей, обычно примерно половина группы для одних и половина для других. А ещё, акушеры учатся семь лет, а нам и одного года после пятого курса хватает. Поэтому на общих дисциплинах группа учится в полном составе, а по специальности каждая половина на своей кафедре...

Декан сказал, что через два года намечен переезд универа в новое место и для медфака переезд начнут младшие три курса, то есть мы попадём в этот список. Дальше будут переезжать клиники и одновременно с ними остальные курсы, а весь переезд запланирован в течение двух лет. Декан, говоря о подземном городке, ни разу не назвал его подземным, а я тогда впервые услышала о нём. Потом меня немного волновало, как будем мы с бабушкой? Ведь я попаду в первый поток переезда и после лета начну там учиться, а бабушкина кафедра и клиника будет переезжать позже. Хотя начальный курс генетики у нас будет на втором курсе, потом цикл генетических болезней на четвёртом курсе и свои циклы на выпускных курсах, для каждого свои, а акушеры-андрологи на нашей кафедре учатся почти полгода, ведь не зря наша клиника в одном здании с кафедрой акушерства. Ведь почти все аспекты ЭКО

* * *

, которыми занимается клиника тоже частично в ведении акушеров. Впрочем, когда время придёт что-нибудь придумается. Ведь нет таких преград, которые бы не взяли большевики, как говорит бабушка.

Декан выступал обстоятельно и вдумчиво. Ещё было много важной и полезной информации, а я словно купалась и наслаждалась тем, что я теперь совсем взрослая, я теперь студентка, точно такая, как я смотрела с самого детства и видела вокруг себя этих высоких стройных накрашенных взрослых девушек в белых халатах с их совершенно взрослыми проблемами. И я теперь такая же в своём новеньком красивом халатике с пышной юбкой, красиво обтягивающем мои грудь и талию...

А дома меня ждал сюрприз от бабушки. Когда я пришла и только успела переодеться в домашнее и прикинула, свой наряд на вечер, когда будут праздничные посиделки, как у нас с бабушкой принято дома отмечать первое сентября, в дверь позвонили. Я пошла открывать, прямо как была после душа с замотанными полотенцем волосами и банном халатике на голое тело постукивая по полу каблуками домашних туфель. А за дверью стояла она. Нет. ОНА. Она — это Елена Семёновна, она же ″Елена Прекрасная″, ″Ледяная статуя″, ″Прекрасная мумия″, ″Египетская принцесса″ и ещё много названий рождённые злой женской ревностью к чужой красоте и непонятности. Она — аспирантка кафедры, неполных тридцати лет. Елена не генетик, она из акушеров и учится на кафедре теперь уже второй год. Конечно, я её видела и знаю, но совершенно точно, не представляла увидеть её на пороге нашей квартиры. Вы спросите, почему? Потому, что если есть на свете идеал, то это прекрасная Елена Семёновна. Ростом чуть выше меня, буквально пара сантиметров, плечи чуть Уже моих, от этого грудь меньше моей кажется больше и выше. Точёная высокая узкая талия — меньше восемнадцати дюймов

* * *

. От которой тело плавными линиями красиво расходится к шикарным бёдрам и круглой попочке. Вот уж кому точно не нужны нижние юбки для подчёркивания женственных форм. Но природе этого показалось мало, и она вылепила совершенное аккуратное лицо с прямым не маленьким, но и не большим носом, словно очерченные тушью полные чувственные губы, распахнутые в обрамлении частокола длинных густых ресниц бездонные бархатные чёрные глаза и над всем этим шикарная грива иссиня чёрных чуть вьющихся волной тяжёлых волос. Я даже в шальном сне не могла себя представить рядом с ней. Это же не девушка, это статуя, само совершенство, то, чем нужно любоваться, но не трогать руками... На автомате я отступила в сторону, приглашая её войти, сама чуть не забилась в панике не понимая, что её привело к нам, ведь не могла она не знать, что бабушка ещё в универе...

Тут пиликнул мой КомБ. ″Поздравляю с первым днём мою любимую внучку и студентку! Как тебе мой подарок? Я решила разбавить твоих блондинок жгучей брюнеткой, а то привыкнешь, а это не нужно. Она немного холодновата, не бойся, тебе понравится. Отмечать будем завтра, можете не спешить, буду завтра. Целую. Твоя Ба″... Вот так, а это оказывается подарок сам ко мне ножками своими прямыми и красивыми притопал и на меня сейчас своими ресницами-опахалами хлопает. Ну, бабуля, ну, даёт!

Я, извинившись, стремительно несусь в свою комнату, скидываю полотенце с головы, я не мочила волосы в душе и почти не растрепала косу, волосы достаточно просто пригладить. Краситься для приёма гостей дома — моветон, тем более, когда приём не официальный, только пару махов кисточки с тушью и блеск на губы. Красивое бельё. Тонкие чулки. Капелька духов за ушками. Домашнее платье, вообще, оно не столько домашнее, просто уютное летнее из мягкого льняного трикотажа рыхлой кружевной вязки. Взгляд на руки, они в порядке, в зеркало... Ну, бабушка!...

Елена сидит на кресле в гостиной, но, не откинувшись на спинку, а как велит идеальное воспитание — с прямой спиной, на краешке, а по линии расправленных плеч можно линейки градуировать. Голени скрещены и чуть сдвинуты к себе, а колени благовоспитанно вместе и красиво чуть отведены в сторону из-за чего получается красивая плавная линия со всеми положенными манящими изгибами, но это не пошлая вульгарность распутства, это извечная игра полов, когда, ни слова прямо, сплошные намёки. При этом совсем не обязательно, что имеется ввиду именно это, я тоже так сидеть умею, меня бабушка муштровала, так принято для воспитанной девушки... И как мне эту чопорную неприступную крепость брать? Это совсем не Марина, которая от двери бросилась обниматься, через минуту уже ласкала ротиком мой агрегатик, а ещё через десяток в одних чулках прыгала на нём, не хватало только победного крика наездников вроде ″Йе-е-еху!″. Марина заводится моментально и уже через несколько минут начинает кончать и может это делать многократно и самозабвенно, хихикая при этом. Как-то я попробовала измотать её и посмотреть, как долго она продержится. Через три часа её хихиканья перешли в плач, а когда я перепугавшись стала её утешать и успокаивать, она сквозь всхлипы сообщила, что я такая глупая и ей так хорошо, что она от радости плачет. Потом продолжая рыдать самыми настоящими слезами, она взгромоздилась на меня, я уже не смогла, брать плачущую девушку, было в этом что-то дикое, а вот ей оседлать меня ничего не мешало...

Вытаскиваю Елену из формальной обстановки гостиной на неформальную территорию кухни попить кофий. Бабушка рассказывала, что раньше говорили КОФЕ и требовали называть его в мужском роде, а люди постоянно путались. Идиоты — филологи. Я бы тоже путалась. Ежу понятно, что слово такого звучания для русского уха всегда будет среднего рода. Тогда и кафе должен был быть ОН, ведь его в честь кофе назвали, а ещё ОН — кашне, кашпо, бизе, ну, и окно до кучи. А чего, оно ведь в ПРОЁМ стены вставлено. Просто филологи так самоутверждаются. На русском учим правила, а потом в два раза больше времени исключения из него. И на фига, спрашивается, да и что это за правило, если из него исключений — в столбик не помещаются? Ну, да и Бог с ними...

Я кофий не очень люблю, но бабушка — кофеманка — это почти приговор и хочешь или нет, но к этому напитку привыкнешь и научишься его ценить и тем более готовить. Да я же просто робею перед красотой гостьи. Не знаю, насколько неземной красавицей была Нефертити, но красивой длинной шеей и тонким овалом лица Елена ей не уступит. Чего там бабушка про большевиков говорила? Пока я колдую над зёрнами, джезвой или туркой (Бог его знает, как этот кофейный ковшик правильнее назвать, бабушка знает, потом спрошу), пытаюсь разговор начать, вернее, тут нужен даже не разговор, а ниочёмный кухонный трёп двух подружек. Но Елена отделывается односложными ответами только на прямые вопросы, и я нервничаю всё больше. В результате кофий получился не очень. Да, плохо он получился, вернее не получился совсем, да и не до него мне сейчас...

К счастью мне не нужно штурмом ломать стены бастионов, она и сама готова сделать шаг ко мне. Осталось только постучать по своей пустой тыковке. Ну, не в стиле бабушки устраивать подставы вместо подарков. И когда эта нехитрая истина, наконец, достучалась до моих взвинченных мозгов. Я просто усадила Елену себе на колени, обалдевая от оказавшейся на мне роскоши её богатых бёдер. Пышные, мягкие, такие нежные, что хочется их обнять, прижаться к ним и наслаждаться этими восхитительными ощущениями. Сижу, глажу через платье это восхитительное богатство, наверно на лице у меня самая глупая улыбка, сердце громко бухает в груди, а моё скептическое ″Я″ внутри не желает верить в ощущения глаз, рук и прочих чувств. В принципе, у Марины и Светы попочки тоже вполне наличествуют, но всё познаётся в сравнении с таким роскошным богатством взрослой вторки. Позже я поняла и оценила коварный замысел бабушки. И хоть я уже скоро два года, как девушка и считаю свой интимный опыт весьма богатым, но на самом деле он весь укладывается в Свету и Марину, не считать же, тех двух маленьких девочек одиннадцатиклассниц. И у меня до сих пор на стене висят два голоплаката с моей любимой Настей Стриж и я очень хочу третий с её свадьбы, где она в белом пышном платье со шлейфом под вуалью воздушной фаты, я уже видела такое голо, но мне нужен большой плакат не меньше метра на стенку, а для этого снимок должен иметь очень большое разрешение изначально рассчитанное на такое увеличение. Вот она меня и свела со своей идеальной статуей совершенной в своей безупречности...

Мне почему-то кажется, что будь на месте Елены моя обожаемая Настя, я бы не так сильно волновалась, даже, когда я набралась смелости её поцеловать, то поначалу ткнулась в её губы, словно никогда раньше не целовалась. И только когда она мне ответила и потянулась навстречу, с меня словно оковы слетели. А окончательно я вернулась на землю, когда поняла, что она не умеет целоваться, старается, но делает это неумело и неловко. Нет, временами на меня накатывал трепет восхищения, но он уже не приводил к тому ступору, что случился в самом начале. Добравшись до поцелуев, я почувствовала себя в родной стихии, и мои нахальные ручки стали исследовать самые потаённые уголки и места. На прекрасной красавице было голубое пышное платье. Я даже подумала о том, что цвет очень похож на цвет моего первого самого любимого платьица. И когда мы скинули платья, я испытала шок в хорошем смысле. На Елене оказалось совершенно роскошное бельё густого тёмно-синего цвета, который подчёркивала фактура плотной ткани совершенно без блеска, словно бархатная отделанное узкими полосками белого с блеском кружева. Про шок я к тому, что никогда не представляла даже, такой цвет на себе. Нет, я видела бельё такого цвета, но почему-то была уверена, что это бельё висит в магазине просто так для цветового колорита и ни одна девушка в жизни такое не купит. Даже тёмно-коричневое или зелёное бельё я могла себе представить, но не синее. Нет, никаких принятых запретов я никогда на эту тему не слышала, просто вот такой пунктик у меня, и мне казалось, что такое бельё будет ужасно выглядеть на теле. А тут тёмно-синее в самом выраженном варианте невозможного цвета и густого без блеска вида, на восхитительно белой с очень лёгким золотистым загаром коже Елены выглядело восхитительно, как я представить себе не могла. И ещё одним плюсиком стали трусики обычной самой классической формы, а не стринги или танго, я и сама такие люблю, хотя ношу всякие. Мне кажется, что такие трусики гораздо эротичнее и привлекательнее, чем почти всё оголяющие стринги.

Как-то сразу получилось, что я не стала никуда торопиться. ″Милая! Не спеши... Умоляю... У меня кроме твоей бабушки никого больше пяти лет не было...″ — прошептала мне богиня между поцелуями. Позже, когда мы усталые отдыхали и болтали обо всём, я спросила её об этих словах, на что Елена ответила, что способ моей бабушки ничуть не лучше и не хуже, чем любой другой. Она не демократ на выборах, чтобы всем угодить, она — руководитель коллектива, который под её руководством должен работать. А современная наука в нашей области — это не ″Эврики″ Архимеда или другой талант, как нужно музыканту или акробату, а просто работа, планомерная и усидчивая. В принципе, большой разницы между выпускниками медфака при наборе в штат кафедры или аспирантуру нет. Ну, нравится бабушке отбирать исходя из своих интимных пристрастий, которые, к слову, без тараканов и извращений, да и ради Бога. Будут все девочки на кафедре миленькие, и смотреть на них приятно. Остаётся порадоваться, что сильна бабуля в свои шестьдесят с лишним.

Весь мой интимный опыт свёлся, если называть всё своими именами к быстрым перепихам, даже когда мы со Светой бывало по полночи не спали. И сколько я не пыталась свою любимую повернуть к нежным и тёплым отношениям, но она моментально всё разворачивала на секс или бурный секс, когда ни для мыслей ни для нежности уже просто времени и сил не остаётся... А с Еленой всё получилось удивительно неторопливо и восхитительно нежно и трепетно. И даже секс после этих ласк оказался совсем не таким, а каким-то утончённым и с глубокими чувствами. И дело наверно не только в скорости и времени на ласки. Мне самой хотелось той самой любви, о которой написаны книги и поют в песнях, но пока в моей жизни её не было и даже ничего на неё похожего. Здесь тоже ещё не любовь, но гораздо ближе. Секс, как физиологическая потребность организма, как нам рассказывали в школе на уроках ОПК — это конечно здорово и нужно, раз нам об этом говорили, но в этой интимной механике не осталось никакого места любви, нежности и ласке. И вообще, мне кажется, что они и сами не знали, что нам об этом говорить. Бабушка объясняла, что девочек гораздо больше и если их начать ограничивать в интимном плане, то под давлением уровня своих гормонов они просто дуреть начнут и что вытворят, даже думать не хочется. А так, нам показывают лазейку к отношениям друг с другом на первое время, когда гормоны особенно сильны и совладать с ними мало какая девочка сможет. А становясь старше, девушки уже не так зависят от установившегося уровня гормонального фона, да и отношения начинают строить уже совсем иначе. И даже, вот где ужас, некоторые думать иногда начинают и даже головой. Другими словами, про физиологические потребности и гормональное давление всё довольно понятно, и наверно можно измерить в каких-нибудь миллимолях на литр, а вот как измерить нежность и ласку, трепет и томление...