| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На пандейско-хонтийской границе. Электронная съемка. Произ-ведена роботом разведчиком в 2158 г.
Гражданская война в Хонти закончилась. Но как! В ночь Тузла Блаженного было перебито множество как унионистов, так и патриотов. Обессилевшая в результате междоусобиц, недавней атомной войны с Отчизной и Тузлинской резни страна замерла в коматозном состоянии. Голод сопровождался эпидемиями прежде неведомых болезней — мик-робы тоже мутировали.
Так что для распавшегося Государства Неизвестных Отцов угро-зы со стороны северных соседей не существовало. Но это слабо утеша-ло, поскольку Островная империя с лихвой компенсировала снижение напряженности на севере. Островитяне превратили фарватеры у берегов Отчизны в оживленные подводные магистрали. Состоялся первый по-настоящему массовый десант группы флотов "Ц" Островной Империи. Ураганные ракетные удары смели с лица земли укрепленные точки Гвардии. Хотя в этом, собственно, не было необходимости: гвардейцы, как и прочие лояльные граждане, жестоко страдали от лучевого голода-ния и в лучшем случае могли лишь героически погибнуть — об эффек-тивном сопротивлении и речи не было. Последовавшему вслед за об-стрелом нашествию подверглось все побережье бывшего Государства Неизвестных Отцов. В нем приняли участие до 10 000 островитян. Мор-ские пехотинцы разорили все, что смогли, на 6-8 миль вглубь террито-рии. Побережье было превращено в сплошную минную полосу. Дороги буквально вымостили противотанковыми фугасами, бездорожье усеяли противопехотными осколочными и зажигательными зарядами. И без то-го малочисленное население прибрежной зоны в ужасе бросилось на восток, усугубляя беспорядки.
В Отчизне начался лавинообразный рост численности умствен-ных расстройств. Причем заболевания были трудно диагностируемы. У сошедших с ума, как правило, соседствовали мания преследования и безудержная агрессивность по отношению к мнимым преследователям. Переходы от почти адекватного поведения к аномальному были резки-ми и беспричинными. Вдобавок, спектр сумасшествий неуклонно ши-рился. Поведение больных было чрезвычайно опасным для окружаю-щих. Непредсказуемость действий душевнобольных в сочетании с их дьявольской изобретательностью превратилась в гремучую смесь. Гвардейцы быстро уничтожили сумасшедших в своих рядах, однако для армии захват и применение оружия умалишенными стали истинным би-чом.
Бланк голограммы полигона "Коб-ра". Танк "Демон".
Р.Сикорски просил помощи. Блистательный Странник, до сих пор виртуозно распутывавший самые умопомрачительные клубки сложнейших противоречий, впервые признался, что в одиночку ему не справиться с проблемами. Максим Каммерер, вошедший во вкус и наотрез отказавшийся покинуть Саракш, не мог помочь ему ничем су-щественным. В этой связи хотелось бы опять обратиться к неоднократ-но цитируемым мною комментариям прогрессора Сергея Переслегина: "Следует подчеркнуть, что двадцатилетний Максим не имел абсолютно никакой подготовки в области прогрессорской или хотя бы контактер-ской деятельности. Его "работа" на Саракше привела к уничтожению Центра системы гипноизлучателей. Последствия, о которых доныне с удовольствием пишут в антипрогрессорских книжках, действительно были очень тяжелыми. Правда, авторы почему-то забывают добавить, что кризис удалось преодолеть в основном усилиями прогрессора Мак-сима Каммерера" . Мне совершенно ясны мотивы, побуждающие С.Переслегина именно так оценивать телодвижения Мака Сима. Корпо-ративная солидарность. Пункт первый Кодекса прогрессоров: "Про-грессор безгрешен". Пункт второй Кодекса прогрессоров: "Если про-грессор согрешил, смотри пункт первый". Но С.Переслегин намеренно и грубо искажает истину. Во-первых, кризис в распавшейся Отчизне не удалось преодолеть. Во-вторых, что же это за усилия такие? Р.Сикорски, убедившись, что неугомонного Мака не удается отправить домой, действительно давал ему определенные поручения. Список этих поручений оставляет тягостное впечатление: выследить, изловить, лик-видировать. М.Каммерер выполнял функции бульдога, костолома, вы-шибалы, но не прогрессора в полном смысле слова. Взять, хотя бы, операцию, которой Максим гордился больше всего. В конце февраля 2158 года ему удалось обезвредить короля спекулянтов Прешта-Тихоню. Но при этом Каммерер абсолютно не осознавал целей акции, ее значимости и результатов, что для блистательного Странника было яс-нее ясного . Мне встречались статьи, в которых М.Каммерера называ-ли "правой рукой Сикорски на Саракше" . Пожалуй, вернее — надеж-ным и безотказным кулаком. И интеллекта в нем было столько же, сколько в любом крепко сжатом кулаке. А Страннику срочно требова-лись не столько умелые руки, сколько светлые, холодные головы...
Бланк голограммы полигона "Кобра". Танк "Вампир"
Комментарий Сяо Жень:
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната Љ5 общежития
7 марта 2158 года, 21.44
-Слушай, Манул, да что ты так взъелся на Каммерера? Ты его даже не видел.
-А тебе непонятно?
-Нет! — веско заявил Луччатти. — Человек делает все, что может, и даже больше.
-Если человек не хочет делать того, что надо, пусть он лучше не делает, того, что может.
-Афоризм. — сказал Абалкин. — Чеканно. Бронзой по граниту. За-мечу, что я уже лег и наполовину сплю, а вы всё афоризмируете. Замечу также, что выключателей у нас нет, свет погаснет автоматически через четверть часа и паре старых афоризматиков, придется укладываться при тусклом синем ночнике. Ха-ха.
5
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната Љ5 общежития
1 апреля 2158 года, 6.30
Луччатти с изумлением разглядывал свой комбинезон, который переливался всеми цветами радуги, притом до ряби в глазах мерцал и источал густой аромат лилий.
-С днем смеха, шуток и розыгрышей! -жизнерадостно поздравил его Всеслав. -Как тебе камуфляж?
Из коридора донесся могучий рык Абалкина. Через считанные секунды он возник на пороге, мокрый и в надетых наизнанку трусах. Его длинные волосы не топорщились, нет, они тянулись стрункой строго вверх.
-Хочу знать, — взревел Лев, — кто скрутил регулировку ионного душа?!
-Он! — хором сказали Луччатти и Лунин, тыкая друг в друга паль-цами.
Лунин, оправив складки новенького черного мундира гвардейца, принялся натягивать сапоги. Обувь сыграла бравурный марш и приня-лась деловито распадаться на шестиугольные фрагментики. Всеслав пе-рестал улыбаться и озадаченно замер. Луччатти и Абалкин загоготали.
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", бокс имперсонификации
30 мая 2158 года, 12.01
-Всеслав, Лев, на сегодня все занятия для вас отменены. Нагрузки оказались слишком велики. Зайдите к медикам, потом — в столовую. На этот раз откажитесь от саракшианских казарменных деликатесов, зака-жите что-нибудь земное, лучше овощи и фрукты. А после обеда — про-гулки в оранжерее, бассейн, какая-нибудь бессодержательная комедия. Никакого чтения, никакой работы. Перед сном — стакан теплого молока.
-Да, пожалуй, — устало согласился Лунин, — что-то я сегодня не в форме.
-Вы здесь не при чем. Сам характер имперсонификации подразу-мевал углубленное воздействие. Что ж тут удивляться реакции организ-ма. Так что отдых, отдых и отдых.
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната Љ5 общежития
30 мая 2158 года, 21.50
Лунин убрал стереографию с тумбочки.
Улан-Батор. Клсмопорт.
-Всеслав, — Абалкин окликнул не по прозвищу, значит, хотел спросить о чем-то личном, — это кто?
-Мама. Ее уже нет. Сегодня её день рождения.
-Понятно. Твоя мама была доброй?
-А как иначе?! Очень!
-Завидую... А вот я своих биологических родителей вообще не знаю. Они ушли на звездолете в черную дыру, и я... В общем, родился без них.
Полигон "Кобра", Южная Монголия
Комплекс "Саракш", комната Љ5 общежития
1 июня 2158 года, 20.34
-Орлы! Соколы! Грифы! -торжественно возгласил Лунин. — Уга-дайте, где я сейчас был?
-Пил чай с медсестрой Алисой? — тут же спросил Луччатти.
-Голодной куме все хлеб на уме. — вздохнул Всеслав. — В штаб я заходил, Циркулище ты наш неугомонный. В шта-аб! Так вот: всё!
-Что "всё"-то? — буркнул Лев.
-А то, что завтра в Улан-Батор прибывает "челнок". Летим!
Часть 2 Гамбит
Ход 7
1
Улан-Батор
аэрокосмовокзал
2 июня 2158 года, 19.10
В 24 километрах севернее Улан-Батора находилась посадочная площадка автоматических "челноков" класса "альфа". Таких площадок на Земле, наверное, оставалось всего-то одна-две. Ее поддерживали в великолепнейшем техническом состоянии, но морально она абсолютно устарела еще полвека назад. Это было углубление в каменистой почве идеально цилиндрической формы, диаметром в 150 метров и глубиной около 20 метров. Стены, выложенные плитами термофага ядовито-оранжевых тонов, неприятно поблескивали. Там уже находился "челнок". К входным люкам на его куполообразной макушке вели серые матовые трап-переходы. "Челнок" выглядел солидно и деловито, словно заслуженный специалист среднего возраста, знающий себе цену. Его темно-зеленый глянцевый корпус внизу был покрыт серебристым инеем, чуть выше — крупной росой, а скругленный верх совершенно просох на нестерпимой жаре. На дне же стартовой шахты вообще все было белым-бело от снега. Именно сильное вымораживание "альфами" округи при посадке и старте заставило сооружать подобные шахты, а впоследствии — вообще отказаться от использования этих "челноков". Заправка, техобслуживание и прием груза уже завершились, объявили посадку немногочисленных пассажиров.
Интерьер "альфы". Видеокадр. Архив Центра истории звездоплавания
-А где Циркуль? — спросил Лунин.
-Звонит родным на Сардинию. С терминала. Там чудесный голо-граммный видеофон. — ответил Абалкин, — Дистанционные приветы, по-целуи в объектив, прощальная тарантелла и все такое. Да вот и он бе-жит.
-Тогда по местам. Наши контейнеры, надеюсь, уже в багажном отсеке.
И Лунин шагнул в прохладный и темный входной овал трап-перехода.
-Да на кого ж вы меня покидаете, сердешные! — заголосил сзади Луччатти, нагоняя товарищей. — Стойте, я все прощу!
Они прошли серым тоннелем до лифта и опустились в недра "альфы".
Корабль являлся воплощением удобства и аккуратной практич-ности. Он предназначался для бережного подъема на орбиту 220 тонн груза и перемещения тридцати шести человек, которых по каким-то причинам считалось невозможным доставить другим способом. Узкий коридор был стерильно чист и свеж. По правую сторону — несколько крупных информационных экранов в кремовой стене, по левую — двери в каюты.
-Вагон Восточного Экспресса. — пробормотал Лунин.
-Что? — не понял Абалкин.
-Ходил двести лет назад такой поезд в Европе. Если не ошиба-юсь, до Константинополя. — пояснил Луччатти. — Считался символом роскошного и комфортабельного путешествия.
-А-а... Ну и где наше место в символе?
-Согласно купленным билетам. В смысле: там, где свободно. — мудро рассудил Луччатти. — А свободно, кажется, здесь. Во всяком слу-чае, голосов не слышно. Да, пусто...
В серо-голубой каюте сработали индикаторы присутствия, напротив двери засветился большой экран сетевого вычислителя. Под экраном размещался небольшой столик. У обеих боковых стенок по-парно находились места пассажиров: глубокие кресла-трансформеры.
-Странно, отчего "альфы" не состоялись, как транспорт? — спро-сил Абалкин, плюхаясь в кресло, которое принялось хлопотливо адап-тироваться под его телосложение. — Более чем хорошо...
"Ромул" над Землей. Видеокадр. Архив Центра истории звездоплавания
-Многих не устраивает скорость. — пояснил Всеслав. — У нас ведь все спешат. Пулей на Таймыр, оттуда стрелой на Огненную Землю, от-туда — на Луну. Из-за этого скоро, очевидно, на каждом углу будут тор-чать нуль-будки. А "альфочка" ползает себе неспешно туда-сюда. Но что удобно — то удобно. Вот мы плавненько воспарим на орбиту и даже ничего не заметим. Там наверху "альфа" по очереди состыкуется со всеми поджидающими её кораблями, пассажиры чинно перейдут с борта на борт. Кстати, мы переходим первыми, я уже посмотрел на расписа-ние. Стыковка с "Ромулом" через четыре часа с минутами. А Д-прыжок почти сразу после этого. Так что на весь путь до Саракша, вернее до Тристара, у нас уйдут приблизительно сутки.
-Что есть "Ромул"? -шепеляво поинтересовался Абалкин по-хонтийски. Его кресло угомонилось и Ревушка удобно полулежал в нем.
-Крейсерский звездолет, — противным менторским тоном начал вещать Луччатти, — с повышенной многослойной защитой. Экипаж — около десятка человек. Предназначен для форсированных рейдов в за-грязненных звездных системах.
-Странный выбор у Комова. — пробормотал Абалкин. — Зачем?
-Отнюдь не странно. Геннадий Мудрый собирался подбросить на Тристар тысячи две тонн груза, а у "Ромула" сверхсильные форсажные двигатели плюс мощные захваты для контейнеров под брюхом. И потом — крейсер только внешне выглядит неуклюжим, вроде средневекового рыцаря в панцире. На деле он очень маневренный. Зависнет над полю-сом и резво перекидает на платформах груз к базе "Саракш-2".
"Альфа" едва заметно колыхнулась. Луччатти пошевелил мани-пулятором и синее программное меню на экране вычислителя смени-лось видеопанорамным обзором. Серо-желтая земля плавно уходила вниз, небо медленно темнело. "Челнок", управляемый киберштурманом с Земли, поднимался по плавной кривой. Под ворсистым покрытием по-ла что-то тихо и ровно загудело.
-Включили. — сказал Луччатти. — А вот представляете романтику двадцатого века: наверх на ракете с жидкотопливным агрегатом. Пере-грузка, невесомость, скафандры...
-Получишь, Циркулек, романтику. — пообещал Лунин. Он тоже покоился в шевелящемся кресле и чистил апельсин. — Сам говоришь, на Тристар нас будут опускать на платформах, а значит — впихнут в сьюте-луны или в скафандры. Что же до невесомости... Нет её — и хвала богам, кости не растворятся. На Луне был? Не понравилось? Мне тоже. А там хоть какая-то тяжесть.
"Альфа" вошла в непроглядно-темную синь стратосферы. Редкие перышки облаков виднелись глубоко внизу. Земля казалась серой и од-нообразной. Небо продолжало чернеть и на нем загорались звезды.
-Затворите окошко. — попросил Всеслав. — Больше смотреть не на что. Теперь зависнем во мраке до самой стыковки с "Ромулом"...
Видеопанорамный обзор отключили и вывели на экран какой-то развлекательный канал. Громкость, впрочем, убрали совсем.
-Подремлю. — сообщил Всеслав, устраиваясь удобнее и закрывая глаза. Спать совершенно не хотелось. Но еще меньше было желания разговаривать.
Кресло оказалось предельно коварным. Перед глазами поплыли разноцветные полосы, замелькало нечто непонятное, а потом проявился Город...
Небо над Городом было темно-синим и совершенно ровным, так что не оставалось никаких сомнений в его твердости. Слева небо было подперто беско-нечной по высоте темно-желтой стеной, а справа — загибалось в бездонную про-пасть. Многоэтажные дома на пустынных улицах смотрелись вполне нормально, но было совершенно очевидно, что в них никак не попасть: ни через наглухо запертые двери, ни через окна с небьющимися черными стеклами. Каждый шаг по мостовой из гранитного бруса звучал как-то глухо, а разносился, тем не менее, наверное, на два квартала. Шафранный свет фонарей заливал главную улицу, зато переулки то-нули в неприятном сумраке.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
