Настасья, Настя, Настенька

Не знает? Не помнит? Или не скажет? Что же она имеет в виду?

Желая понять, я вынул из ящика кухонной тумбы потрёпанную тетрадь и огрызок карандаша, которые служили предметами для записи немногочисленных рецептов простеньких блюд, которые я научился готовить за время "нетрудоспособности".

— Держи, — протянул девушке сие богатство.

Она сразу поняла, что от неё ждут, и принялась писать. Неуверенно, вкривь и вкось, словно первоклашка.

"Я не хочу это обсуждать", — прочитал ответ.

Защищает? Или просто не хочет рассказывать? Может, не доверяет? Или же её мучитель был настолько могущественен, что если расскажет, кто он, то и мне будет несладко.

"Где Дима?" — пока я предавался раздумьям, она вывела следующую пару слов.

Точно! Я же собирался ему позвонить!

— Сейчас узнаем, — заверил и направился за телефоном.

Однако дозвониться до бывшего сослуживца оказалось невозможно.

"Вызываемый абонент выключен или находится вне зоны действия сети", — третья попытка закончилась с тем же результатом, что и первая.

— Странно, — нахмурился и посмотрел на девушку.

Её взгляд, устремлённый в никуда, помутнел и стал каким-то отрешённым. Настя положила карандаш на открытую тетрадь и подошла к окну. Прислонившись лбом к холодному стеклу, она протянула руку вверх, словно пытаясь достать что-то.

Это меня удивило и одновременно насторожило. Окликнул девушку, но она даже не показала вида, что услышала меня. Тогда я подъехал к окну и первое, что бросилось в глаза, это её ладонь, которой она пыталась закрыть солнце. А может не закрыть, а дотронуться до него?

— Насть, — нерешительно вновь позвал гостью.

На этот раз, она услышала. Медленно опустила протянутую к небу руку и обернулась. В её серых глазах царила пустота, будто девушка потеряла смысл жизни. Я видел такой взгляд и не раз за время службы в МЧС. Но именно эти глаза меня испугали. Именно сейчас я не был уверен, что смогу помочь.

— Он вернётся. Он обязательно за тобой вернётся, — выпалил первое, что пришло в голову. — Слышала бы ты, с какой нежностью он о тебе говорил.

Девушка едва заметно качнула головой и ушла. Её тихие шаги эхом отдавались в моих ушах. Что же ты за человек, Настенька? Почему твоё опечаленное лицо настолько проникло в мою душу, словно я сам испытал те эмоции, что застыли в твоих глазах?

Решил не навязывать своё общество и оставить девушку наедине со своими мыслями. Не в силах больше ничем помочь, я погрузился в компьютерный мир, пытаясь прогнать от себя то чувство тоски, которое, казалось, уже забыл.

Вот только назойливые мысли не давали покоя. Что же связывает Димона и Настю, отчего девушка настолько сильно отреагировала об известии? И почему именно он?

Поймал себя на мысли, что завидую. Завидую своему бывшему товарищу по службе, что о нём кто-то, кто не безразличен ему, так сильно тоскует. Почему он? Почему именно о нём, кто женщин менял как перчатки и ни одну из них не признавал себе равной? Почему... не... обо мне...?

Последнее ошарашило меня самого. Неужели мне хочется, чтоб Настя была моей? Эта странная, непохожая ни на кого девушка с израненной душой и телом? Но, похоже, именно это меня в ней и притягивало. Её беззащитность, хрупкость и преданность.

Неожиданно почувствовал боль в левой стопе. Опустил взгляд вниз и застыл в изумлении. Настя вновь спала, положив голову мне на колени и обняв мои ноги. И как я опять её не заметил? Сердце облило жаром, словно его кто-то опустил в кастрюлю с кипятком. Спящее лицо девушки было настолько умиротворённым, что невольно коснулся её волос и погладил по голове.

Почему же ты выбрала его...?

"Хорошо, что до Димона не дозвониться", — мелькнула гадкая мыслишка.

Звонок в дверь застал врасплох. Погрузившийся в размышления, я не сразу вспомнил, что ждал возвращения социального работника с покупками.

* * *

Ночь.

Пустынный двор.

Затянутое тучами небо.

Ветер раскачивает качели на детской площадке. Скрип несмазанных шарниров уносит его сильными порывами.

Как странно, что ни один фонарь не горит в это время. Три девятиэтажки, окружающие площадку, смотрят на меня чёрными провалами окон. Я один посреди двора. Но при этом создаётся впечатление, что один в целом мире.

Одиночество не пугает меня. В последнее время, оно стало мне другом. Оно не смотрит на меня с жалостью, не говорит о том, как сожалеет. Оно принимает меня таким, каков я есть.

Я сдался. Я уже давно смирился с тем, что не смогу больше ходить. Спрятался ото всех. Вру родителям, что у меня всё хорошо. Просто плыву по течению. Зачем что-то менять? Зачем изматывать себя тренировками, если уже знаю, что это не поможет. Врачи признали, что в моём случае медицина бессильна и могу надеяться только на чудо. Но я устал ждать и надеяться...

Ветер донёс запах горящего дерева. Я лихорадочно начал озираться в поисках его источника.

Там, за моей спиной, окно первого этажа озарило яркими языками огня. Пожар...

В душе поднялась паника. Почему никого нет? Почему никто не выходит? Провалы окон домов остались такими же чёрными и бездушными, как и до этого.

Неужели здесь только я? Чёрт! Где же телефон? Нужно позвонить и вызвать пожарных! Но как назло именно сегодня я не взял его с собой.

Когда до слуха донёсся детский плач, сердце заныло от дурного предчувствия. Почему до сих пор никто не пришёл?

— Эй, кто-нибудь! Люди! Проснитесь! Пожар! Там ребёнок! Помогите! — но все мои крики канули впустую.

Никого...

Схватившись за колёса своей коляски, я подъехал к пылающему окну. Крик ребёнка резал прямо по сердцу. По щекам потекли слёзы. Я непереставая звал на помощь, но так и не был услышан.

Если бы только мои ноги были здоровы...

— Зачем же вы тогда мне нужны, если ничем не можете помочь? — со всей силы вцепился в свои колени. — Лучше бы я потерял вас совсем!

Резкая, невыносимая боль зародилась на пятках и стала подниматься всё выше. Мой крик эхом разлетелся по двору, отразился от домов и вернулся, оглушая. Когда боль дошла до коленей, начал терять сознание, замечая, что в домах появляется в окнах свет. Значит, кто-то придёт. Кто-то увидит пожар и поможет...

— Сон... Это был всего лишь сон..., — задыхаясь, я лежал на диване. Обезумевшим взглядом посмотрел за окно. Снаружи царила ночь, а небосвод был полон звёзд.

Я сел и вновь обнаружил Настю у своих ног. Девушка крепко обнимала меня за колени.

— Почему? Зачем ты это делаешь? — погладил её по голове.

С первой нашей встречи в её взгляде никогда не было ко мне жалости. Так почему же она цепляется за мои ноги? А может, она просто боится остаться одна и таким образом пытается успокоить себя? Почувствовать, что кто-то есть рядом?

Всё-таки, я очень хочу узнать, что произошло в её прошлом. Почему она стала такой?

Осторожно подтянул Настю на диван и уложил рядышком. Её волосы серебрились в свете луны, а бледная кожа казалась фарфоровым кукольным личиком, которое испещряли многочисленные трещинки-шрамы. Было что-то в ней такое... необыкновенное. Едва уловимое, но именно необыкновенное.

— Кто же ты всё-таки? — накинул на неё одеяло и лёг рядом.

"Она станет ангелом", — вспомнились слова сестры Ангелины.

— Бред, — нахмурился и вновь посмотрел на лицо спящей девушки.

Да, в ней есть что-то не от мира сего. То, как она ходит, то, как выражает эмоции, то, как смотрит на мир, всё это для меня необычно. Но при этом всему этому можно придумать логическое объяснение. Однако вот что странно, только сейчас, примерив к её образу пару крыльев, кажется, что они за её спиной действительно находятся. Если бы я не был таким до мозга костей реалистом, то может, поверил бы, что рядом со мной ангел. Но нет, чудес на свете не бывает... А она... просто самая необычная девушка, что появлялась в моей жизни.

Анастасия

Три дня. Три долгих дня прошло с тех пор, когда я видела своё Солнышко. Он и раньше уходил надолго, но почему-то именно сейчас его отсутствие с каждым днём наводило всё большую тоску. Мир вокруг мрачнел и погружался в некое состояние сна. Нет, по улицам всё также спешили по своим делам люди, птицы летали в высоте, а из-за туч изредка показывалось солнце. Вот только для меня всё это было словно старым чёрно-белым фильмом, который никак не заканчивался. Скучным, серым документальным фильмом, что обычно хранится на дальних полках в архиве по причине "смотреть не хочется, а выбросить жалко".

Единственный, кто не давал мне совсем упасть духом, это Илья. Его неуклюжие слова поддержки каждый раз вселяли уверенность, что совсем скоро Дима вернётся и тогда.... Вот только что произойдёт тогда, когда это случится... Он никогда не оставался со мной даже на сутки.

Я проснулась сегодня ещё затемно. Рядом лежал Илья. Его горячее дыхание шевелило мои волосы на макушке. Ситуация застала врасплох. Почему я здесь, если засыпала при иных обстоятельствах?

Осторожно, чтоб не разбудить хозяина квартиры, я соскользнула с дивана, проскользнула на кухню и остановилась возле окна. Там, за холодным стеклом, самый краешек горизонта начинал светлеть от медленно восходящего солнца. В последнее время я заметила, что мне нравится наблюдать за рассветом, а кухонное окно оказалось единственное место во всей квартире, откуда можно было его наблюдать.

Чтоб поскорей увидеть первые лучи светила, я забралась на подоконник. Вот он. Самый первый, самый желанный лучик света, выглянувший из-за горизонта. Дотянуться до него, дотронуться, почувствовать, насколько он тёплый. Ладонью скользнула по стеклу до самого верха окна и прижалась к прозрачной перегородке. Солнце медленно выплывало, одаривая щедрыми лучами всё видимое пространство.

Вот так же и Дима для меня. Единственное солнце, способное преобразить до неузнаваемости мой мир. Подарить ему краски, запахи, чувства... Отогнать непрошеную тьму и боль. Много, много боли. Как же я скучаю по своему Солнышку...

— Настя? Всё в порядке? — я настолько погрузилась в созерцание рассвета и свои мысли, что не услышала, как на кухне появился Илья.

Медленно повернулась и увидела в глазах парня страх. Кажется, я заставила его волноваться.

— Спускайся оттуда! — уже совершенно другим тоном произнёс хозяин квартиры. Приказ, который невозможно не выполнить.

Однако то, как именно выполнила данный приказ, ему, кажется, не понравилось ещё больше. Илья не ожидал, что я просто спрыгну на пол, проигнорировав стул, который он подставил к подоконнику.

— Больше не залазь туда. А вдруг бы окно распахнулось? Или внезапно закружилась бы голова! Как буду объяснять Димону, что не уберёг тебя? — хоть он и был очень рассержен, почему-то я не чувствовала себя виноватой. — Хорошо. Забудем об этом, и давай позавтракаем, — резко сменил гнев на милость парень. — Будь добра, достань из шкафчика банку с красной крышкой.

Я распахнула дверцы и взглянула на полку с выставленными в ряд баночками, крышечки которых имели разной степени интенсивности серый цвет. Какая же из них нужная? Дотянулась до первой попавшейся и подала её Илье.

— Зелёная? — с удивлением посмотрел он на банку и поставил её на стол. — Я же красную просил.

Схватила следующую банку и показала парню.

— Синяя, — нахмурился он.

Следом оказалась жёлтая, а уж только потом искомая — красная.

— Знаешь, сперва у меня сложилось впечатление, что ты обычный дальтоник, но теперь кажется, что ты вообще цветов не различаешь. Я прав? — Илья пристально смотрел за тем, как я ставлю обратно на полку ненужные баночки.

После того, как последняя оказалась на своём месте, кивнула в ответ.

— Да ты кладезь самых странных заболеваний! — хмыкнул парень. — Димон знает?

Знает ли? Нет. Да и не мог он узнать. Ведь рядом с ним мир вокруг становится совершенно другим.

Я отрицательно качнула головой, после чего Илья обречённо вздохнул и предложил всё же заняться приготовлением овсяной каши.

До конца недели дни протекали настолько медленно, что порой казалось, время остановилось. Если бы не рассветы и закаты, то единственным ориентиром в этом медленном временном потоке были только часы на мониторе компьютера Ильи.

Запасы в холодильнике таяли, а из социальной службы навестить своего подопечного никто не торопился. Я с печальным вздохом закрыла дверцу. Даже молока не осталось...

Последние три дня, мы с Ильёй разговаривали только во время совместных обедов и завтраков. Ужинать он чаще всего отказывался из-за начавшегося турнира онлайн в одной из его игр, во время которого он забывал обо всём. В эти часы я просто сидела рядом с ним и, закрыв глаза, пыталась излечить его ноги. И, как мне казалось, вчера это получилось. Илья даже привстал в порыве азарта, когда обыграл соперника с огромным отрывом по очкам. Вот только, он сам не заметил, что произошло.

Как же мне заставить его вновь ходить? Заставить понять, что он может это сделать. Что сейчас только от его желания всё зависит.

Взяла карандаш и тетрадку, при помощи которой общалась с парнем, и решительно направилась в комнату.

"Я очень хочу молока" — заслонила листком с надписью монитор.

— Так возьми, — отмахнулся Илья, и отодвинул мою руку от экрана.

"Закончилось", — настойчиво выставила ему лист перед глазами. В этот момент команда противника забила гол.

— Предлагаешь мне сходить и купить? — в голосе парня проскочили нотки гнева. Он старался держать себя в руках, но, похоже, был на пределе.

"Ты можешь это сделать", — быстро ответила, после чего он схватил меня за руку, в которой я держала тетрадь, и дёрнул вниз так, что я упала на колени.

— Издеваешься? — Илья не скрывал злости. — Если бы я мог, думаешь, я бы жил вот так? — он уже кричал.

"Ты можешь это сделать", — вновь показала уже написанную ранее фразу.

— Чёрт! — взбесился парень ещё больше. — Я это сделаю не раньше, чем наступит конец света! Ты хоть понимаешь, что если бы у меня был хоть мизерный шанс вновь начать ходить, то я бы уже им воспользовался? — от его крика закладывало уши. Хотелось спрятаться, убежать, но я прямо смотрела ему в глаза. — Это то же самое, если я тебе скажу, что ты можешь говорить! И пока ты сама не скажешь, чего хочешь, я никуда не пойду! Не можешь? — он тряхнул меня за плечи. — Вот пока не скажешь, никуда я не пойду! — отпустил меня и вернулся к игре. — Чёрт! Весь настрой сбила, — стукнул "мышкой" по столу и закрыл ладонью глаза.

В тоже время у меня в горле запершило и, прокашлявшись, я прохрипела:

— Ку-пи мне мо-ло-ка, — сама не веря, что у меня это получилось.

Вот только Илья меня не услышал. Шумные компьютерные болельщики загудели на стадионе, заглушая мои тихие слова.

— Купи мне молока, — повторила я уже громче, придвинувшись поближе к парню.

Он медленно убрал ладонь от лица и с ошарашенным видом посмотрел на меня.

— Только что ты... сказала...

— Я очень хочу молока. Сходи и купи мне его, — настойчиво повторила всё ранее написанное.

В происходящее я верила с трудом, но старалась не замечать того, что твориться в душе, а заставить Илью поверить в то, что он сам может то, что больше всего хочет. Ходить.