Серебристо-серая сила, заточенная в ее кружеве, соприкоснулась с жидким перламутром. Жидким?.. Нет. Еще менее плотным, скорее напоминающим туман или даже дым, так и норовящий ускользнуть меж пальцев. Дым ведь невозможно поймать, схватить, притянуть к себе! Его можно только попросить, поманить, дать почувствовать, что здесь есть что-то близкое ему...
Зан заставила большую часть собственной серебристой силы собраться в глубинных узлах внутри ее тела, словно спрятаться. А меньшая часть при этом тонким сильно разреженным слоем растеклась по самой поверхности ее кожи, стремясь стать как можно более похожей на перламутровую суть силы, разлитой вокруг. Наверное, так заманивают в ловушку зверя: лакомая приманка на поверхности и основная сила, до времени спрятанная в глубине.
Перламутр, словно какая-то густая жидкость, медленно стекался к ней. Отдельные капли и целые сгустки тянулись к ее собственному серебру, разлитому по поверхности кружева. И вот первые частички силы соприкоснулись с ним, на секунду замерли, готовые в любую секунду отпрянуть, а потом, не сливаясь, заскользили по нему, растекаясь над самой поверхностью ее кожи. И тогда чуть не отшатнулась сама Зан!
Только усилием воли она заставила себя по-прежнему неподвижно стоять на месте. Зан помнила, как тогда, в самый первый раз, нервничал Кор, с каким остервенением после того, как все уже закончилось, вычищал остатки перламутра из своей шерстки. Она помнила, как в прошлый раз не выдержала сама... Но только сейчас она вспомнила почему!
Растекавшийся по ее коже перламутр отделял ее от внешнего мира. Но это было понятно: иначе как он делал ее невидимой? Но при этом Зан и сама переставала ощущать окружающий мир! Точнее, переставала делать это так, как привыкла.
Зрение, обоняние, осязание и слух никуда не делись, только вот окружающий мир Зан теперь ощущала, словно через обволокшую ее сознание пленку. Хотя, почему словно? Сила, оплетшая ее кружево, такой пленкой и была. Только вот эта пленка была живая, с собственными ощущениями и собственным сознанием, которое теперь стремилось слиться с сознанием Зан, скрыть его под собой, растворить в себе! А она должна была просто стоять и терпеть это!..
Ей пришлось терпеть всего лишь мгновение, потому что потом...
День кончился. Воздух начинает медленно остывать, освобождаясь от зноя. Хотя здесь, так близко от старого леса, он не слишком сильно раскаляется даже в полдень. Дневной бриз еще не сменился на ночной, и с залива тянет прохладой, и солью, и ароматом водорослей, выброшенных на песок. А по воде в заливе от ало-оранжевого диска солнца, коснувшегося своим краем верхушек деревьев на берегу, в Ражское море пробежала сияющая дорога расплавленного огня. Здесь, от казарм, прячущихся за лесом, этого не видно. Как не видят здесь и рассветов, купающих солнце в водах залива. Их закрывает большой дом. Солнце здесь бывает только в полдень. Но и этого оказывается достаточно, чтобы прогреть толстые стены так, чтобы они до самого вечера отдавали накопленное тепло...
Зан чуть не заорала, заставив себя мысленно встряхнуться. Это не она! Это сила, разлитая в воздухе, может знать о солнце, садящемся за лесом, о том, как пахнет морская вода на закате, и о том, как тепла на ощупь каменная стена дома...
"Темные Боги!" Зан выругалась, стараясь сосредоточиться, собрать свое сознание, растекшееся по нитям перламутра. Она должна понять: это не она! Еще бы только знать, что же осталось от нее самой?
Дверь караулки вновь распахнулась, и на пороге показался оборотень-гвардеец, уже успевший вооружиться мечом.
Она должна пойти за ним, потому что ей нужно попасть на западный наблюдательный пост. Вот это ее! Сегодня ночью она больше не будет ждать подходящего момента — это тоже принадлежит ей. Темные глаза Хозяина, в которые она наконец заглянет... О да, это может быть только ее, потому что воздух ненавидеть не умеет! Ненависть, тлеющая под казалось бы безобидными углями, — это она! Ярость, готовая взметнуться пламенем, — это она! Жажда, сжигающая желанием действовать, превратить эту ночь в последнюю, — это она! Ждать — это воздух умеет, равнодушно наблюдая, как чередуются закаты и рассветы. А она больше не будет! Ненависть, заменившая ей всю жизнь, ее суть, жидкое серебро, струящееся по ее кружеву... О да, теперь Зан больше не боялась потерять себя. Она нашла то, что было ее якорем. И это оказалось так просто — ненависть... Потому что ненавидеть умеют лишь люди. Ну, может быть, еще оборотни... И, конечно же, Зан!
Оборотень-гвардеец, вышел из казарм, равнодушно скользнув взглядом по тому месту, где она стояла. Не остановился, не спросил ничего. Не заметил ее!
Зан выдохнула, только сейчас поняв, что невольно задержала дыханье. Она ведь совсем не была уверена, что у нее получится хоть что-нибудь!
А мужчина, перешагнув через порог, повернул направо и пошел по дорожке, змеей извивающейся между огромных деревьев, ведущей к западной границе поместья, и Зан бесшумно скользнула за ним.
Слой жидкого перламутра, перетекавший над поверхностью ее кружева, вдруг задрожал, норовя расползтись, распасться отдельными каплями, разрушая всю ее маскировку. Зан ругнулась, помянув Темных Богов. Что еще она сделала не так?! Основная часть ее силы по-прежнему стянута внутрь кружева, к глубинным узлам. Она ни одной лишней капли не выпустила к поверхности. Ее сознание больше не путается с сознанием внешней силы? Нет, это вряд ли может влиять. Только вот дрожь вновь волной прошла по перламутру!
Решение пришло внезапно, родившись из мерного шелеста крон высоко в серо-сиреневом небе. Она двигается! Стремительно идет через лес. Причем идет направлено к определенной цели! Воздух не ходит через лес. Ветер может нестись между стволов, но суть того воздуха, что она собрала внутри дома, не знает, как такое возможно.
Задумавшись, Зан наступила на сухую ветку, валявшуюся на дороге, и та предательски хрустнула под ее ногой. Мужчина-оборотень, от которого она отставала не более чем на два десятка аммов, оглянулся. Зан в очередной раз грязно выругалась. Ну, не учили ее никогда бесшумно передвигаться по лесу! А если она сейчас еще и невидимость потеряет, неприятной сцены с объяснениями ей точно не избежать.
Она не умеет бесшумно ходить по лесу... Воздух не знает, как можно двигаться по лесу... А кто умеет и кто знает? Не считая ветра — еще одного слияния своего сознания не пойми с чем она сегодня точно не выдержит!
Зверь, живущий в лесу. Ну, или хотя бы в нем охотящийся. Кор!
Похоже, она подумала это громко и направленно, то есть именно так, как нужно было, чтобы ее услышали, потому что в ее сознание тут же толкнулся обеспокоенный образ, пришедший в ответ от зверька. Ему не нравилось состояние его хозяйки, и он беспокоился. Зан автоматически расшифровала образ и только потом поняла, что это было невозможно! В смысле, невозможно его получить, ведь Кор находился далеко от нее, где-то в лесу. Она даже точно не знала где. Как же ему тогда удалось почувствовать ее? Неужели это из-за того, что ее сознание все еще тесно соприкасается с сутью воздуха? Попробуем!
"Я это моя ненависть", — еще раз медленно повторила Зан. Ей не нужно была как-то специально настраивать себя, доводить до необходимого состояния. Это всегда было в ней, лишь ждало разрешения всплыть на поверхность. И этого было достаточно, чтобы уцепиться за него прежде, чем позволить своему сознанию раствориться в окружающем мире.
Лес. Огромные деревья, гордо поднимающиеся в небо. Мощные, древние, но совсем не дряхлые. Полные силы. Такие же, как и их Хозяева...
Зан вздрогнула, мгновенно вылетев назад в собственное сознание, забыв и про невидимость, и про Кора, и вообще обо всем на свете. Нет, она конечно с самого начала подозревала, что с этим лесом-парком не все так просто, но чтобы настолько!
Деревья не были живыми, не были одушевленными, как это рассказывалось в некоторых сказках. Но они Были. По-другому не скажешь!
Оборотней не зря называли Хозяевами Леса. И отнюдь не потому, что они в этом лесе жили или охотились. Они, их сила и их суть были как-то связаны с тем Древним Лесом, что стоял на северной границе княжества Махейн. С тем Лесом, что стоял на севере материка, когда ни княжества, ни даже просто людей еще вовсе не существовало! И переселившись сюда, на юго-запад, к мысу Ветров, оборотни привезли с собой частичку своего Леса. Потому что иначе просто не могло быть!
Зан не смогла бы ответить на вопрос, в чем заключается эта связь, что она дает оборотням. Она не поняла. И если честно, ей совсем не хотелось пытаться это выяснить. Ей было достаточно знать только одно: Лес не живой, не одушевленный, он не придет на помощь своим Детям, когда она начнет их убивать!
Зан потянулась сознанием к Кору. Забыв о воздухе и о лесе вокруг, просто представила себе своего звереныша. И увидела его. Он сидел на ветке какого-то дерева, очевидно, где-то довольно высоко над землей, потому что ветка едва заметно покачивалась. Темные круглые глаза смотрели прямо на Зан, словно могли ее видеть. Но ведь она же может!
"Научи меня ходить по лесу!"
Не мысль, не слова — образ. И другой образ в ответ: сухая хрусткая хвоя под лапками. Четыре или только две — не важно, главное — распределить вес и слушать. Лес — это ведь не только деревья, он полон и другой жизни, той, за которой можно охотиться. Ты ведь за этим вышла сегодня в лес? Вспомни о своей цели и иди к ней. Стремись к ней, лети к ней! Сухая хвоя под лапками... Хрусткая? Она будет мягкой словно пух, она больше не будет предательски шуметь под твоими шагами, потому что ты не человек. Ты хищник, вышедший сегодня на охоту!
Зан скользила по дороге, стелилась над дорогой. Она помнила о своей цели. Совсем не о западном наблюдательном посте. На сегодняшней охоте ее интересует совсем другая дичь!
Зан позволила себе сократить расстояние до мужчины-оборотня. Он больше не оглядывался: ведь нападать на поместье должны были извне! Он просто шел по дороге, и Зан шла за ним. Туда, где был размещен западный наблюдательный пост, и где их уже должен был ждать Кор.
Зан точно знала, что именно она собирается делать. Она долго ждала, выбирая единственно правильный момент для нападения. Было ли в этой ночи что-то, что делало ее действительно подходящей? Безусловно! Но, может быть, лишь то, что она сама решила сделать ее такой? Теперь все просто. Это принять решение было сложно. А придумать, как действовать, — это у Зан всегда хорошо получалось! Этой ночью боярин Родослав и Зуру ожидали нападения на поместье людей адмирала Тайко-Сида. Чем не подходящая ночь? Один ее враг поможет ей справиться с другим ее врагом. А она в этом поможет ему.
Оборотень и Зан вслед за ним углублялись все дальше в лес. Между широко отстоящих друг от друга деревьев, стволы которых в сумерках казались черными, призрачным светлым пятном мелькнула каменная ограда. Зан хорошо помнила, как в первый день шла по дороге, огибающей парк с той стороны каменно-чугунной стены. Деревья за ней просматривались на аммы вокруг. Парк был пуст, и тем не менее, когда Зан подошла к воротам, ее уже ждали, а это значит, что за ней следили всю дорогу. Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы выяснить, как именно была устроена охранная система в поместье боярина Родослава. Все оказалось очень просто. В смысле, просто для оборотней, населявших поместье. И совершенно немыслимо для обычных людей.
На западе поместья наблюдательный пост был всего один, зато расположен он был так, что с него прекрасно просматривалась дорога — единственный путь сквозь окрестные скалы к дому Хозяев Леса. А не заметила его Зан потому, что ей, как и любому другому человеку, не пришло в голову посмотреть на два десятка аммов вверх, где возле вершины одного из деревьев и была сооружена наблюдательная площадка. Человек на нее забраться бы не смог: ветви на деревьях начинались на высоте примерно двух человеческих ростов, и ствол в полтора обхвата толщиной был абсолютно ровным. Но ведь обитатели поместья были не только людьми!
Конечно, Зуру, когда показывал своему новому гвардейцу это хитрое сооружение, сказал, что есть специальная веревочная лестница, которая спускается вниз и затем снова убирается наверх. Зан попросила разрешения подняться. Зуру отказал, сказав, что для этого еще будет время. Он был очень убедителен, но Зан знала правду: на гладкой темно-коричневой коре дерева то тут, то там были видны глубокие совсем свежие царапины от когтей. Что может быть проще для огромной кошки, чем забраться вверх по дереву или спуститься по нему? Только наблюдать за дорогой, уже человеком устроившись на площадке.
Вот на это-то наблюдательный пост Зан и нужно было пробраться. Проблема была в том, что он никогда не пустовал: один часовой не покидал своего поста, пока ему на смену не приходил новый. Во всяком случае, не должен был покидать. Но ведь Кор обещал помочь?
Зан посмотрела вверх, отыскивая среди густых ветвей знакомый навес. Да, с земли разглядеть его было непросто, даже если точно знаешь, что ищешь! Зан даже засомневалась, сумела бы она самостоятельно найти в сгущающихся сумерках нужное дерево? Только когда идущий впереди оборотень остановился, Зан поняла, что они пришли.
Сверху гвардейца заметили, может быть, даже раньше, чем мужчина подошел к дереву, потому что сразу же вниз по стволу, ловко перепрыгивая с ветки на ветку, заскользила огромная кошка. Зан невольно залюбовалась на то, с какой легкостью двигается ее великолепное сильное тело. И еще она подумала о том, что скоро начнет отличать одного Хозяина Леса от другого даже в их зверином обличье, потому что у каждой кошки был свой неповторимый окрас. Например, полосы на шкуре этого оборотня были не черными, как у Хозяина или его сына, а серыми и какими-то нечеткими, словно размытыми.
С последней ветки кошка просто спрыгнула на землю, мягко спружинив об опавшую хвою четырьмя лапами. На мгновение замерла, потом ее фигура потеряла четкость очертаний, словно пытаясь раствориться в воздухе. По нервам Зан, ставшим особенно чувствительными из-за силы, соединенной с ее сутью, ударила горячая волна, которую оборотень взметнул своим изменением. И в следующее мгновение с земли поднялся уже человек — обнаженный мужчина — один из гвардейцев боярина Родослава. Наклонившись к земле, он разворошил верхний слой хвои, достал из тайника, устроенного среди корней туи, сверток с формой и принялся одеваться, одновременно рассказывая что-то своему сменщику.
Зан ждала. Она знала, что сейчас мужчины обменяются новостями, один уйдет, а второй займет место на сторожевой вышке, и тогда будет поздно — ей туда уже не пробраться. То есть, не пробраться тихо. А значит, не имеет смысла пробираться вообще. Зан чувствовала, как колотится ее сердце, где-то чуть ли не в горле. Ей снова приходится ждать, даже когда она приняла решение действовать!
"Где же Кор?!"
С одного из деревьев примерно аммах в тридцати к югу от того места, где они стояли, со страшным грохотом рухнуло что-то тяжелое. Ветка? Мужчины вздрогнули, одновременно оборачиваясь в ту сторону. А Зан усмехнулась: она не знала, как такому маленькому Кору удается поднять столько шума, но получалось это у него отлично! Мужчины замерли, вглядываясь в ту сторону, откуда раздался шум, но идти проверять пока не спешили.
