Туман: год Волка

— Какой из них тебе наиболее дорог? — спросил он, пронзив меня внимательным взглядом.

— Я не могу их сравнивать. Один мне преподнесли со своей любовью, второй лишь подарок на день рождения, — ответила я. — Но князь преподнес мне другой подарок — он привез мне кофе!

Радомир улыбнулся, задумчиво глядя на меня: — Я помню, как любишь ты этот напиток.

— Значит, вот куда он так торопился вчера, — сказал он себе.

— Береги себя и его, — сказал он в заключение, — это много значит для наших народов.

Меня взволновал и заставил задуматься разговор с Радомиром. Я не ожидала такой откровенности от этого сдержанного человека.

Я нашла Ладу и Лису. Мы взяли ее отца, и отвели на могилу к Чаруше. Я захватила с собой пирог и медовухи. Он упал на колени у холмика огороженного камнями и заплакал. Мы переглянулись между собой. У Лисы и Лады после пережитого слез не было, но они сочувствовали его горю. Я передала Лисе поминальное угощение, чтобы она поставила его на могилку. Немного погодя Гектор успокоился, и просто молчал, держа за руку свою дочь, стоящую рядом. Когда он посмотрел на меня, то я ожидала увидеть злость, но в его глазах было лишь смирение.

— Спасибо за Лису, — сказал он мне.

Начинало темнеть и мужчины из селения стали собираться домой. Я попрощалась с подругами, договорившись почаще видеться. Мне хотелось верить, что это начало новых отношений между людьми и грогами. По крайней мере, они были в одном месте, сидели за одним столом, вели беседы и все живы. А это уже не мало.

Мы с князем провели их. Когда мы стояли рядом и смотрели им вслед, он произнес:

— Когда я был молод и подбирал украшения для своей будущей жены, мне даже и в голову не могло прийти, что она кофе будет любить больше.

Меня опалило смущением, и я поняла, что он слышал наш разговор с Радомиром.

— Тогда бы вы не тратили время зря и стали кофейным магнатом? — спросила я его. — Вы и так неплохо наверстали упущенное время, — с улыбкой намекнула я на то, что он скупил все кофе в городе.

Он улыбнулся и взял меня за руку.

Начали разжигать костры, праздник переместился из замка на улицу. Устроили застолья, выкатили бочонки с крепкими напитками. Начали собираться гроги. Как оказалось, я со многими успела познакомиться, когда подбирала товар в город. Я здоровалась, принимала подарки, благодарила. Играла музыка, было шумно и весело. Мы с Владом поблагодарили всех, что почтили нас своим присутствием. К концу вечера я почувствовала, что полностью выбилась из сил и мы незаметно удалились.

Он провел меня до моей комнаты, и мы договорились, что я возьму вещи и приду в ванную. Я зашла в комнату и села в кресло перевести дух. Закрыла глаза, вспоминая этот невероятный день, и не заметила как заснула.

Проснувшись утром, я обнаружила что лежу на кровати и заботливо укрыта пледом. Я переоделась, умылась, и спустилась на кухню. Поздоровавшись со всеми, я с надеждой посмотрела на Гендельсона. Он, посмеиваясь, достал уже перемолотые зерна и поставил воду.

— Спасибо за прекрасный праздник, — поблагодарила я их.

— Нам это было в удовольствие, — ответил Гендельсон, — давно в этом доме не было так весело.

Он приготовил мне кофе, и я чуть ли не мурлыча от удовольствия, попивала его.

— А где сегодня князь? — поинтересовалась я. Мне было неудобно, что я ему даже не сказала "Спасибо" за все, что он сделал.

— Сходила бы ты к нему, — помрачнел Гендельсон.

— А что случилось? Где он? — встревожилась я.

— Он в музыкальной комнате. Иди на музыку, сама все увидишь.

— Я даже не знал, что он умеет играть, — пробормотал он.

Заинтригованная я вышла из кухни. Я услышала музыку, легкую, манящую которая увлекала за собой. Постепенно она начала меняться, превращаясь в противоборство страстей, и умолкла под разрывающие душу аккорды.

Я открыла дверь комнаты, и увидела Владислава, сидящего спиной ко мне за роялем. После звучащей музыки, в комнате застыла давящая тишина. Я подошла к нему и встала у него за спиной, не зная что сказать.

— Мы всегда любили эти места, — нарушил он тишину, — и часто приезжали сюда семьей на лето. Какие только праздники видел этот дом. Ядвига, тогда еще девчонка, носилась по этим коридорам, а мама выговаривала ей: "Не беги! Княгини не бегают". Я облазил каждый закоулок этого замка и окрестностей. Мне казалось, что нет лучшего места на земле. Я помню вечера с отцом в библиотеке и наши неспешные беседы. У нас была хорошая, любящая семья.

Он замолчал на мгновение, а потом продолжил:

— Сколько себя помню, я хотел жить в этом месте. Мечтал иметь семью, детей. Чтобы они выросли в этих прекрасных местах окруженных природой. Даже в страшном сне я не мог себе представить что стану князем, да еще при таких обстоятельствах. Ушел отец с братом, на моих глазах стала угасать и умерла мать, а я ничего не мог поделать. Осталась Ядвига, но когда я начал меняться, то видел в её глазах страх и отвращение. Да я и сам себе был противен, когда не мог контролировать изменения.

Я обняла его за напряженные плечи и притянула к себе. Он замер, а потом продолжил:

— Я помню отца, когда он уезжал с братом и его последние слова: "Береги мать и сестру!"

— Они все ушли, их нет давно, и ничего не осталось. Подумать только, я общаюсь с потомком Ядвиги!

Он вздохнул, а я молча слушала:

— Когда я стал князем, мне нравилась девушка Мелисент, и мы договорились с её семьей о свадьбе. Она клялась мне в любви и говорила, что ей нужен только я. Вот только постепенно я начал замечать в себе изменения, а со временем это уже стало невозможно скрывать от окружающих. Люди стали сторониться и бояться меня. Я отдал власть Ядвиге, а сам уехал сюда. Наивный, я еще надеялся, что мы поженимся с Мелисент и она приедет ко мне сюда жить. Только вместо неё пришло письмо, где разрывалось наше соглашение о свадьбе, и приписка, что такому чудовищу как я лучше оставаться в лесу и на люди не показываться. Ядвига свела на нет наше общение. Мои любимые земли стали моей тюрьмой, а дом погрузился в тишину, забыв о веселье.

Он замолчал, а его печаль давила на меня. Я обошла его и села к нему на колени склонив голову к его.

Мы молчали, а потом заговорила я:

— У меня тоже была очень дружная семья. Папа просто обожал маму, и наш дом был полон любви и смеха. Братьев у меня не было, зато как сестра была подруга Валерия. Мы выросли вместе и часто пропадали в гостях друг у друга. Когда мне было двадцать, мои родители попали в автомобильную аварию. В них врезался пьяный водитель. Он жив здоров, а их не стало.

Я подавила тяжелый вздох и продолжила:

— Я осталась совершенно одна. Близких родственников у нас не было, а друзья родителей постепенно исчезли. Если бы не Лера, я б с ума сошла от одиночества и горя. Это она заставляла меня двигаться дальше и жить. Говорила, что у меня есть наша дружба, а со временем я влюблюсь, и у меня будет любимый человек и дети.

— Я всегда хотела создать семью, как у моих родителей, только детей хотела много. Шло время, и я примирилась с потерей. Остались вещи родителей, альбомы, которые я любила пересматривать. Однажды у меня завязались отношения с одним молодым человеком. Он долго и красиво за мной ухаживал и я влюбилась. Через год мы заговорили о свадьбе. Единственное, что отравляло мою радость это то, что он не нравился Лере. Они просто терпеть друг друга не могли, и только ради меня сохраняли видимость вежливости при общении.

— По работе он часто ездил в командировки. Как-то я решила сделать ему сюрприз. И в день, когда он должен был вернуться, приехала к нему, желая приготовить ужин при свечах. Только когда я зашла в квартиру — увидела, что он уже вернулся и в постели с другой женщиной. Он совершенно не чувствовал своей вины. Говорил, что у меня нет темперамента, и я холодна как лед. Если бы не квартира моих родителей, то я бы была ему совершенно неинтересна.

— Я порвала с ним. А на следующий день, когда я вернулась с работы, увидела, что мой дом ограбили. Вынесли все, даже альбомы с фотографиями родителей. Мне было ясно, кто это мог сделать, но доказать так ничего и не смогли.

Я вздохнула, вспоминая то время, а потом закончила:

— Мне помогло то, что я съездила на могилу к родителям. Там я поняла, что вещи не важны. Главное, что я помню о них и их любовь осталась в моем сердце, а её от туда никто не украдет.

Мы сидели в молчании, обнявшись, а капли дождя стучали по стеклу. Было невероятное чувство близости.

— На улице дождь! — объявил Харольд, заходя в комнату. — Как вы это сделали?

Мы переглянулись, а потом осознали, что действительно слышим шум дождя. Я вскочила, и подбежала к окну.

— Но мы ничего не делали?! — растерянно воскликнула я. — Просто разговаривали.

Харольд хмыкнул.

— Пошлите обедать, — позвал он нас и вышел.

Владислав, пропуская меня из комнаты, усмехнулся:

— Если бы в тебе было хоть на каплю больше темперамента, то это бы меня убило, — прошептал он мне.

Потянулись неспешные дни. Мы много общались с Владиславом, ездили на верховые прогулки, разговаривали. Часто приходил Серый хитрюга и составлял нам компанию, когда мы играли или во время прогулок. Я решила изучить замок, и осматривала все комнаты. Мне подарили столько подарков на день рождения, что надо было придумать куда все расставить. Однажды я забрела с Харольдом в оружейную. С интересом рассматривая оружие, я обратила внимание на щит, с изображением волка. Проводя пальцем по рисунку, я спросила:

— А чей он?

— Это щит Влада, — ответил Харольд.

— "Она придет в год зверя князя" — процитировала я слова пророчества.

Харольд внимательно на меня посмотрел.

— Сейчас год Волка, — произнес с пониманием он. — Мы не могли понять смысл этих слов в пророчестве, а все оказалось так просто.

Я возобновила свои выезды по подбору товара. В этот раз уже князь меня сопровождал. По сути, мы везде появлялись вместе. Времени было достаточно и мы не спеша все подготовили к поездке. Теперь я уже так не волновалась и была спокойна. В назначенный день мы встретились с Радомиром передали списки товара, необходимых покупок, и пожелали удачного пути.

Я ждала их возвращения, но того волнения как в прошлый раз уже не было.

Мы сближались с князем как две планеты по орбите. Это было незаметно, неспешно, но неотвратимо. Нас соединяли совместные прогулки, разговоры, вечера проведенные вдвоем. Даже когда мы сидели в молчании, между нами появлялось чувство близости и притяжения. Между нами не было ничего, кроме легчайших прикосновений. Он пообещал мне дать время, и он его давал.

Я получила жуткое напоминание о том, кем был князь, забредя случайно к глубокой мусорной яме, в которой увидела среди прочего множество человеческих черепов и костей. Я задохнулась от ужаса. Меня нашел Харольд и увел оттуда. Я чувствовала, что задыхаюсь, и ушла в зимний сад. Стояла и смотрела на буйство зелени, пытаясь прогнать страшные картины. Неслышно ко мне подошел князь и стал рядом.

— Мне нечего сказать в свое оправдание, — произнес он после молчания.

Я постаралась взять себя в руки.

— Я не имею права вас судить за то, что было, — произнесла я с трудом. — Мне важно, чтобы этого не было в будущем.

— Ты не судишь меня, но уже вместо "ты" говоришь "вы", — с горечью сказал он.

— Прости меня, — я чувствовала правоту его слов. После увиденного, мне действительно захотелось на мгновение отстраниться.

— Это я должен просить прощения. После долгих лет, я пытался доказать себе что уже не являюсь человеком, а и есть то чудовище, каким меня все видели. Изгоняя из сердца и души все человеческое, меня уже не тянуло к обществу людей.

— Когда приехал посланник Ядвиги и сообщил, что мое общение с ней нежелательно — для меня это был удар. А он еще стал насмехаться надо мной говоря, что брат ставший грогом — позор для семьи, и лучше мне тут тихо умереть. И это он говорил мне — своему князю, чьи приказы он бросался мгновенно выполнять, и чьи пятки он лизал, когда гроги заключили с нами мир и прошли стороной в леса. Высокомерно сообщил, что приняли решение прекратить поставку провизии, грогу ни к чему хлеб, и они не расстроятся, если я умру от голода. Я не выдержал и в ярости сказал, что он первый умрет — отправил его на кухню. Пробуя его на ужин, я в полной мере ощутил себя монстром, каким меня все и считали.

Он развернулся и ушел, а я осталась стоять, оглушенная его словами.

Мне надо было принимать решение. Я узнала каким он был в прошлом, но и видела каким стал со мной. Этот не знающий жалости князь выхаживал меня, когда я металась в жару. Я видела его отчаянное одиночество в глазах, когда он просил меня остаться среди ночи. Он ни к чему меня не принуждал, и ни чем не обидел. Готов был дать свободу, если бы я приняла решение уйти. Он организовал для меня праздник, пригласил друзей. Он скупил все кофе для меня, зная как сильно я его люблю. Я могла проникать в его сердце и душу при поцелуях, когда ничего невозможно скрыть. Между нами была возможна такая степень близости, какой у меня никогда не было и уже не будет. Я чувствовала, что если не приму его целиком сейчас, со всеми его грехами, недостатками, прошлым, то это разделит нас. Он хотел меня всю без остатка, но и я должна была принять его в своем сердце всего.

Владислав уехал на весь день и вернулся только к ужину. Он был замкнут и отстранен, и за столом повисла напряженная атмосфера. Вечером Влад как всегда проводил меня до моей комнаты и хотел уйти, но я задержала его, попросив набрать мне ванную. Он замер на мгновение от неожиданности, но потом кивнул и ушел.

Я решительно сняла браслет Драгомира с руки и прошла в гардеробную, выбирая во что переодеться после купания, чувствуя себя при этом как при прыжке в воду с вышки. На глаза попался темно— вишневый халат из шелка и я остановила свой выбор на нем. Не взяв с собой никакой ночной рубашки, вышла из комнаты.

Он стоял у окна, и при моем появлении не оглянулся, лишь бросил через плечо:

— Все готово.

Я неспешно купалась, но мой пульс выдавал мое волнение. Выйдя из ванны и промокнув простыней влагу с тела, я расчесала волосы и надела на голое тело халат. Как и в моем сне, шелк холодил мне кожу. На мгновение замерев перед дверью, я решительно её распахнула.

Владислав стоял у камина и смотрел на огонь. При моем появлении он повернулся и замер, пожирая меня глазами. Тонкий шелк ясно давал понять, что под ним лишь обнаженное тело. "Все как в том сне", подумала я. " Ну что ж, тогда я знаю, что мне делать". Плавной походкой я двинулась к огромной кровати с балдахином, покрытой покрывалом из черного меха, на которой уже не единожды спала. Я поднялась по ступенькам, и стала у изголовья в ожидании его. Это был молчаливый призыв и он с осторожностью двинулся ко мне, боясь спугнуть. Как тигр крадущийся на охоте, он плавно сокращал между нами расстояние, держа в плену своего горящего голодом взгляда.

Приблизившись, он бережно дотронулся пальцами до моей щеки, прошелся нежной лаской по шее, и его пальцы двинулись вниз, очерчивая вырез халата. Меня окутал его запах, голова кружилась от близости его сильного тела. Я отступила на шаг и уперлась в кровать. Не отводя от него взгляда, я развязала узел пояса и повела плечами, сбрасывая халат. Он заскользил по моему телу, и опустился у моих ног. Я стояла перед ним обнаженная, смело глядя ему в глаза и, не скрывая своего желания, признавала свою капитуляцию. Потом медленно, не отводя от него взгляда, легла на кровать, и моё тело заскользило по меху покрывала. Ощущения были невероятные. Я раскинула руки, лаская мех, и завела их за голову. Я перекрутилась, как кошка, наслаждаясь ощущениями скольжения меха, по моей обнаженной коже, а потом оперлась на руки, и выгнулась, в ожидании его. Я смотрела на него, и видела голод и жажду его взгляда, как рассыпается в прах его самообладание. Черты лица дрожали как зыбь, между человеческими и грога. С мучительным стоном он отвернулся от меня, сжав кулаки.