Академия темных. Игра на выживание

Развернулась, держа наготове лук. Пострадаю или нет — не тот вопрос. Главное, не дать пострадать другим. Эту черту тоже воспитывал во мне дед, говоря "Не жалей себя, если в конкретной ситуации может пострадать масса людей. Потом будешь жалеть, что пожалела себя...". И дед прав. Если я дам кому-то погибнуть буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Змея летела огибая деревья, выстрелила... Не попала, пронзив дерево. Следующая стрела... Секунды полета растягиваются в томительные минуты, кажется, будто время застывает, замораживая все происходящее вокруг, оставляя лишь тягучую массу, сквозь которую приходится пробираться. Задела искрящийся хвост, отчего змея зашипела, оскалилась, тряхнула хвостом, осыпая деревья, которые тут же начали загораться... О, тьма. Пожара только нам не хватало. Я ее только раззадорила стрелой, она начала "играть" со мной, запутывая, и незаметно приближаясь все ближе. Русские не сдаются, этот факт она не учла. Еще одна стрела... На этот раз прошлась по боку. Я боялась, что стрела расплавится или сгорит, но нет, она прошла сквозь пламя и целая упала на землю. Змея оскалилась пламенными зубами, и, на этот раз не увиливая, пошла в моем направлении, намереваясь вцепиться в шею.

Или сейчас, или никогда. С этой мыслью я выпустила стрелу, прекрасно понимая, что если я промахнулась — достать другую и прицелиться я уже не успею.

Несколько деревьев пылали факелами и я лишь надеялась, что пожар заметят быстрее, чем он поглотит весь лес, потому что я... промахнулась.

Яркая вспышка резанула глаза, шею пронзила обжигающая до костей боль, словно тысячи осколков вогнали в кожу, прожигая при этом каждую клеточку огнем, закричать не получилось, и с тихим хрипом я упала на землю, проваливаясь в темноту.

Глава 8. Мой второй шанс

Не завидуй тому, кто сильней и богат.

За рассветом всегда наступает закат.

С этой жизнью короткою, равною вздоху,

Обращайся, как с данной тебе напрокат.

Омар Хайям

Наверно, я умерла. Не чувствую ни рук, ни ног, так, вероятно, должно быть там, на небесах.

Попробовала пошевелить рукой, тело отозвалось яростной болью. Издав стон, замерла на месте, лучше пока не двигаться. Нет, похоже, я попала в ад. А заслужила рай, за все то что со мной произошло. Кто-нибудь может учесть мое мнение? Да кому нужно мое мнение, если даже при жизни с ним никто не считался...

— Очнулась? — Мягкий женский голос прозвучал где-то рядом. Как очнулась?

— Я... — Вместо привычного голоса вышел тяжкий хрип. — Разве не умерла?

Слова давались с трудом, горло саднило, жгло и резало одновременно. Все так же где-то рядом раздался тихий мужской, усталый смех.

— Нет, девочка моя... — Голос показался знакомым, но как-то отдаленно, потому я не разобрала кому он принадлежит. — Но могла и умереть, приди мы на минуту позже.

Глаза я разлепить не смогла, как не силилась. А потому мне оставалось лишь прислушиваться к тому, что происходит вокруг.

Я то думала, что умерла, и закончились наконец-то мои мучения. Но здешние Боги решили иначе. Не все круги ада еще пришла, видать. Ну да ладно. Жизнь прекрасна в любом ее проявлении.

— Кто на меня напал? — Я по-прежнему хрипела, не узнавая саму себя.

В ногах промялся матрас, ладонь оказалась в плену чьих-то пальцев. Вытащить руку не получилось, я вообще не смогла ее поднять, пошевелить удалось только пальцами. Черт. Что со мной произошло, после того как я потеряла сознание? Голоса нет, все тело болит, в ушах стучит, пошевелиться не могу, даже глаза открыть не могу... Меня по кусочкам собирали? Или просто вместе сложили и оставили до лучших времен, авось срастется. Мой черный юмор.

— Манкора.

— Это та огненная змея?

— Не совсем змея, но да, она. — Тьма. Чей это голос? Я не могу понять, кто сейчас держит мою руку и говорит. Витор, Дин, Нелин, может отец? Нет, вряд ли. Фраза "приди мы на минуту позже" дает понять, что это точно не отец. Он никак не мог придти ни раньше, ни позже, его банально не было в Академии.

Значит, либо Дин, либо Витор. Нелин тоже как-то не вяжется у меня в роли спасителя. Хотя, ничему не удивлюсь.

— Кто-нибудь еще пострадал? — Решила отвлечься от штурма памяти. Глаза открою — увижу.

— Нет. Манкора была запрограммирована на тебя. — Голос чуть дрогнул, но явно не от слез. Скорее, от нервов.

Все внутри, что уцелело, сжалось в узел. На меня. Неутешительно. Выходит, меня таки хотят убить. Или Ирэне. Но в любом случае убивают меня, а я все живу и живу. Знать бы из-за чего, может было бы не так горько.

— Ты не знаешь, почему я не могу пошевелиться? — Еще раз попыталась поднять руку, но ничего не вышло.

— К вечеру сможешь встать на ноги, но ходить будет тяжело.

Так. К вечеру. Я сутки пролежала в отключке? И почему будет тяжело ходить? Спокойно, спокойно, главное не паниковать.

— А сколько я так пролежала? — Даже сквозь мой хрип просачивалось волнение.

Сидящий рядом не отвечал, а я таки начала паниковать.

— Сколько я находилась без сознания? — Повторила вопрос, чувствуя, как внутри начинает бешено колотиться сердце.

— Четыре дня. — Нехотя ответил... кто-то.

Четыре дня. Четыре бессознательных дня. Я наркоза на два часа всегда панически боялась, а тут четыре дня без сознания.

Только я начала более менее успокаиваться, как мой покой был грубо нарушен.

— Магистр Айнех, я, кажется, просил Вас не посещать мою невесту без моего ведома.

О, тьма. Меня за руку держит Айнех? А я еще и на "ты" к нему обращалась...

Его рука крепче сжала мою ладонь, и он явно не намеривался ее отпускать. Я же молчала. Витор ведь еще не знает, что я пришла в сознание, а выдавать себя не хочется... А с другой стороны, не хочу, чтобы магистр сидел тут и держал мою руку.

— Адепт Гарье, я на правах магистра имею право посещать адептку Савелье тогда, когда посчитаю нужным без Вашего на то разрешения. — Раздраженно ответил Айнех, недовольный претензией Витора.

Вы еще подеритесь здесь, пока я не вижу, не шевелюсь и не могу Вам помешать. Черт бы вас всех побрал. Я, может, вообще одна побыть хочу, подумать, вспомнить детали.

— Напоминаю, Ирэне моя невеста, и я...

— Витор, — перебила я его своим хрипом, — успокойся. Магистр, оставьте нас, пожалуйста.

Рука, сжимающая мою ладонь, нервно дернулась, затем нехотя, но отпустил. До меня донесся звук захлопывающейся двери. Все-таки как же плохо ничего не видеть. Вернее, невозможность открыть глаза.

Честно сказать, не знаю о чем говорить с Витором, просто не хотела, чтобы он ругался с магистром Айнехом. Благо, "жених" сам нарушил молчание.

— Как ты себя чувствуешь? — Странный вопрос, учитывая то, что лежу как овощ.

— Ужасно. Может, расскажешь, что со мной сделала Манкора?

Витор молчал. Интересно, неужели все так плохо? Я хотя бы в зеркало себя узнаю?

— Витор, не молчи. — Рядом я его не ощущаю, возле двери что ли стоит? Или ушел, чтобы не отвечать на мои вопросы?

Отвечать он в любом случае не спешил. А я задумалась... Ведь когда я выдергивала стрелы из деревьев, Витор сидел неподалеку, а когда я заметила змею, его уже не было. Не хочется в это верить, но...

— Или это ты на меня ее наслал?

— Думай, что говоришь. — Недовольно отозвался "жених". — Зачем мне тебя убивать?

— А что мне думать, Витор? Ты меня уже несколько раз чуть не убил, откуда мне знать, что взбредет тебе в голову?

Каким бы гадким Витор не был, но верить в то, что эта змеюка его рук дело... Нет, не мог он так поступить. По крайней мере в это хочется верить.

В ответ мне послышался тяжелый вздох, шаги и скрип стула у кровати. Витор молчал. Мои попытки открыть глаза вновь окончились провалом. Я хотела увидеть выражение его лица, что нервировало меня, как звон в ушах и собственное сердцебиение.

— Так и будешь молчать? — Я взбесилась от давящей тишины. — Я права? Это ты хотел убить меня? — Тишина. — Поздравляю, у тебя почти вышло, а сейчас можешь добить меня, чтоб не мучилась. — Горло раздирало, не знаю, откуда взялись силы, но я высказала это на одном дыхании.

— Остановись, Рэне! — воскликнул Витор. На секунду испугалась, что он и правда сейчас меня добьет, однако это ощущение быстро сменилось негодованием. Впервые с момента нашей первой встречи он назвал меня по имени.

Это странно, да, и необычно. Всегда было "ты" и "невеста", а сейчас... Может, я придаю этому большее значение, чем следует, но и не обратить на это внимания не могу.

— Витор, просто скажи что ты этого не делал. — Зачем мне это? Не знаю, но понимаю, что мне важно это услышать. Фантазия позволит надумать кучу разных версий и причин, а я вполне могу поверить в то, что сама придумала. Только я хочу знать наверняка причастен ли Витор к этому нападению или нет.

— Мне нет смысла тебя убивать.

— Смысла может и нет, а желание имеется. Иначе зачем ты тогда издевался надо мной, если не желал убить?

Красноречивым ответом мне стал опрокинутый с глухим стуком стул и захлопнувшаяся дверь. Кажется, взбесился. Согласна, вывела... Но и меня понять можно.

— Псих! — Поблизости раздалось рычание Малены.

— Не обращай внимания. — Всегда беспечный голос Дина.

— Он ненормальный. Вот где его носило, когда на Рэне манкора напала? Он ведь в лесу был!

— Узнаем, — спокойно ответил Дин, — накажем.

— Он сам себя уже наказал. Вон как бесится, что Айнех вперед него успел.

Скрипнула дверь, шаги по комнате, и рядом со мной по разным сторонам кровати опустились два тела. Я решила не строить из себя спящую красавицу, и сразу напрямую спросила:

— Меня спас Айнех?

— Ага, — со смешком отозвался Дин, — ты бы видела, как бесился Витор, когда Айнех остался дежурить у твоей кровати...

— Я думала они друг друга поубивают. — Фыркнула Малена. — Да и лучше бы поубивали. От них одни проблемы.

— Да, кстати, сразу после этого нам магистр полчаса мозг пилил, что мы тебя одну отпустили. — Дин вздохнул, взял мою правую ладонь, и обеспокоенно спросил:

— Ну ты как себя чувствуешь? — Как? Никак. Парализованной я себя чувствую.

— В целом неплохо, только вы мне можете объяснить, почему я не могу пошевелиться? — Малена взяла в свой плен мою левую ладонь.

— На тебя стазис наложен, чтобы... — Подруга замолчала, а рука Дина напряглась.

— Чтобы что? — Теперь и я начала напрягаться.

— Чтобы... — Малена обреченно застонала, — Нет, Дин, я не могу. Давай ты.

Да в чем дело... Что со мной так все плохо? Я сейчас паниковать начну.

— Как всегда... — Пробормотал Дин. — Рэне, ты только сильно не волнуйся, у тебя... Ты вся в шрамах. — Выдохнул друг, а я наоборот, перестала дышать.

— Я что... похожа на лоскутное одеяло? — Малена сильнее сжала мою руку, без слов отвечая на вопрос.

Лучше бы убили, честное слово. Это я теперь изуродованная, страшная...

— Их залечат, только нужно время... — Попыталась успокоить подруга, но у нее это плохо получилось.

Априори нельзя быть спокойным, зная, что ты выглядишь не лучше заплатанных штанов. Как я вообще жива осталась? Большой вопрос. А еще вопрос что такое стазис и кто его наложил?

— А стазис это что? И зачем его наложили?

— Стазис — заклинание, вводящее в недвижимое состояние. — Пояснил Дин, а Малена поспешила ответить на второй вопрос:

— Его целители наложили, чтобы мышцы срослись и кожа не разошлась...

Боги, вы здесь вообще существуете? Если существуете, то ответьте мне, какого черта вы творите? Кто там у вас пишет мою историю, отстраните его, он больной! За что, вот скажите мне, за что вы так надо мной издеваетесь?

— Рэне, шрамов не останется... — Пауза. — Ну, может один-два будет и все. Тебе все залечат, мистер Астер привел лучшего целителя, как только узнал...

Отец здесь? Ну, хоть одна хорошая новость... Не просто ему, сначала мама, теперь вот я. А вообще, что я нюни распустила? Я ведь живая, а это главное. Никогда не сдавайся, — так говорил дед. Я здесь уже столько пережила, и после этого просто взять и опустить руки? Ни за что! Я еще отомщу тому, кто превратил меня в заштопанную куклу, самого его таким сделаю. Раз сказали, что шрамы сведут — значит, сведут.

— А где папа? Почему он не зашел?

Дин хмыкнул.

— Он с момента прибытия пытается Витору голову открутить, за то что не уберег.

Это точно. Не уберег. И даже не пытался. Он ведь был в лесу. Пожар по-любому должен был заметить. А с другой стороны, я ведь не знаю, чем он был занят.

Дин с Маленой развлекали меня рассказами о буднях адептов Академии НЦБМ. Оказалось, что за те четыре дня, что я лежала мертвым бессознательным грузом, произошла масса событий.

Первое: Дин с Маленой все-таки получили наказание за уничтоженных умертвий в зале некромантии. Малена пыталась доказать, что она вообще не при чем, Дин, кстати, тоже. Врал без зазрения совести. Магистр Айнех разумеется не поверил. Жаль, меня с ними не было, иначе вступила бы в полемику с магистром, и нашу невиновность все равно бы доказала.

Второе: ректор Академии лорд Ханеш внезапно сделал подарок адептам и организовал "Бал трех королей". Я сперва решила, будто короли какие-то приедут, но друзья мне как обычно все объяснили. От каждого факультета должны избрать трех королей, которые будут "править" балом. То есть им можно все. Пить (в разумных и допустимых пределах, и только слабоалкогольный напиток), танцевать с кем душе угодно, только насилие и прочие действия, совершенные в адрес девушек — запрещены. Бал состоится через три дня.

Малена надеялась, что к этому времени я уже буду без шрамов, хорошо себя чувствовать и смогу повеселиться. Я же надеялась, что про меня культурно забудут и на бал не потащат. Помню я, чем мой предыдущий бал закончился. Слишком свежи воспоминания.

Друзья хотели рассказать что-то еще, но их выгнала целительница, сказав, что ей надо проверить состояние кожного покрова, и если все хорошо, — снять стазис.

Я чувствовала как она ощупывала каждый шрам, как разливалось тепло от ее прикосновений, как утихала боль... И волновалась. Если снимут стазис, я смогу ходить и видеть, а значит, увижу себя в зеркале. Честно признаться, я боюсь. Да, я знаю, что шрамы сведут, их не останется, но ведь сейчас я именно такая, со шрамами. Наверно, не стоит так волноваться... Черт! Я все равно волнуюсь.

— Ну вот, девочка, — женщина убрала руки, заговорив добродушным голосом, — ты молодец. Завтра уже будешь бегать, сейчас я советую тебе меньше передвигаться, а лучше вообще лежи и не вставай. — И, немного подумав, добавила:

— Да, лучше вообще не вставай.

Что ж, раз так будет лучше...

— Стазис я сейчас сниму. Будет чуточку больно...

Легкое покалывание прошло по телу. Эта боль — не боль, по сравнению с тем, что я испытала.

— Открывай глаза.

Открыла резче, чем следовало. Свет заставил зажмуриться, глаза заслезились. Руками я тоже смогла шевелить и первое, к чему я прикоснулась, был стакан воды, любезно протянутый мне женщиной средних лет, в белом халате, темными волосами и испещренными морщинами руками.