Проспавший смерть, опоздавший к рождению

— Хосе, ты чудовище в человечьем обличьи. Я даже затрудняюсь сказать какое... Наверное, из тебя получилась бы неплохая пиявка. Как присосёшься — не отпустишь. Или клещ... Ладно, слушай, так уж и быть. Расскажу. Для начала, как сюда добраться — знают очень немногие. Потом, муравейник — бывшая Имперская база, со всей секретностью и так далее. Соответственно, не имея допуска, проникнуть сюда невозможно. У меня права есть. Не шибко большие, но на то, чтобы пробраться внутрь, должно хватить. Но самое главное — на базу пришёлся прорыв хаоса. И внутри теперь всё не совсем такое, как было когда-то задумано строителями... Некоторые места более-менее сохранились, продолжают функционировать как раньше, а вот некоторые теперь населены всевозможными тварями, пришедшими сквозь прорыв. И они не шибко дружелюбны — ни секунды не задумываясь сожрут любого, кто сунется. Большей частью, это просто агрессивные животные. Но... Следом за ними в этот мир последовали ещё и разумные — индейцы. Краснокожие, хотя не имеют возможности управлять базой, живут с нею в симбиозе — научились пользоваться некоторыми благами, предоставляемыми ею, очень ограниченно управлять технологическими процессами, и ревностно защищают эту несущую золотые яйца курицу от вторжений извне. В меру сил они охотятся на населяющих Муравейник существ, удерживая их популяцию в определённых рамках, и становясь сильнее. Среди индейцев считается величайшей доблестью побеждать их в честной борьбе, едва ли не голыми руками. Иногда они объединяются несколькими племенами и совершают рейды ради добычи, стараясь проникнуть вглубь некоторых особо отдалённых отсеков.

— Интересно как... А откуда ты всё это знаешь?

— Ну, я некоторое время жил с этим народом, и неплохо изучил их обычаи...

— Вот это да! Кто бы мог подумать... А мы их увидим?

— Да. Скоро они сюда приедут, ты думаешь, зачем мы костёр разводили?

Slice FFA157D60012CE86

Индейцы, конечно же, заметили густой столб дыма. Уже через несколько часов они появились у той возвышенности, где был разведён костёр. Небольшая группа где-то из дюжины всадников во весь опор неслась, размахивая диковинным светящимся оружием и издавая жуткие истошные вопли, и затормозила лишь в последний момент, чуть не затоптав жреца и его спутников. Однако, Руслан объяснил всем, как надо вести себя — и никто даже не дёрнулся побежать или отскочить в сторону.

Один из краснокожих, у которого было больше всего перьев на головном уборе, подал своего коня чуть вперёд и заговорил.

— Бледнолицие, что привело вас сюда? Это священное место, всех, кто видел его, нашла смерть.

— Ты не узнаешь меня, Летящий Орёл?

— Говорящий с Мустангами? — на невозмутимом лице индейца вдруг отобразилось удивление и радость, — неужели это ты, брат? Живой?

Воин спрыгнул с коня, и они со жрецом крепко обнялись.

— Я знаю, что мы победили в том бою. Знаю так же и то, что все остальные выжили. Но не знаю, что происходило с тех пор... Как Чистый Ручей? Всё ли хорошо с ней?

— По обычаю нашего племени, после твоей гибели Чистый Ручей стала женой Багрового Облака, — Летящий Орёл кинул быстрый взгляд на одного из своих людей.

— Это он, да?

— Моё имя Багровое Облако, — гордо подняв голову, с вызовом отчеканил один из индейцев.

— Если ты её обижаешь — урою, и не посмотрю на все обычаи, понял?

— Бледнолиций хочет сказать, что желает вызвать меня на поединок?

— Спокойно, остановите свои слова, которые острее наконечников стрел, — предводитель индейского отряда поднял руки, призывая прекратить перепалку. — Багровое Облако хороший воин и охотник, его жёны всегда сыты и довольны. Вам нечего делить и не за чем драться, всё произошло так, как завещали предки. Лучше скажи, белый брат, какими ветрами и где тебя носило столько времени? Что с тобой случилось, из-за чего твои волосы теперь белы, как снег, а лицо сморщено, как высохшее яблоко? Тебя не узнать... И почему я вижу на тебе печать Бога Хаоса?

— Объясню лучше потом, когда прибудем в лагерь, при вожде и старейшинах. Но одно могу сказать сразу. Это хорошие новости: я теперь могу открыть двери вглубь Муравейника, туда, куда раньше никто даже не помышлял забираться. После того, как мы сможем туда проникнуть, племя Красноногих станет самым могущественным и сильным на всей территории Великой Равнины. Но для этого придётся собрать всех воинов, ведь внутренние уровни кишат тварями Хаоса, и пернатые змеи на их фоне покажутся безобидными и миролюбивыми созданиями...

— Если мой брат говорит правду, это действительно потрясающая весть. Но что ждёт нас там? Точно ли стоит идти внутрь, в эти глубины, где каждая тень может скрывать опасность? Я не боюсь, нет. Но старейшины вряд ли одобрят напрасную гибель мужей племени, оно и так сильно ослабло в последнее время.

— Стоит, Орёл, стоит. Попав туда, мы завладеем оружием, техникой, и даже сможем ограниченно управлять Муравейником. Я тебе говорю, грядёт новая эпоха. Племя овладеет великими силами, отныне можно будет даже не бояться ни бандитов, ни армейских частей белых, никого!

— В который раз убеждаюсь, что хоть кожа твоя другого цвета, но сердце — такого же, как и наши... Мои уши рады слышать такие слова из твоих уст.

— Конечно, брат. Ведь не зря я столько лет с вами прожил...

— Мы сохранили твоего коня и твой пистолет, Говорящий с Мустангами. Я знал, что ты когда-нибудь вернёшься!

— Боюсь, теперь они мне не сильно пригодятся... Но спасибо. Я расстроган. Ладно, хватит разговоров, давайте собираться. Ведите нас в селение.

— Я не вижу ваших лошадей. Вы пойдёте пешком?

— Мы их отпустили. Но зато, у нас есть кое-что получше. Не беспокойтесь, езжайте, мы за вами следом... Сань, сможешь же на безопасном расстоянии за нашими друзьями лететь?

— Конечно! Я уже вполне навострился этой штуковиной рулить.

— Ну вот и замечательно... По коням.

Индейцы, с недоверием поглядывающие на бледнолицих, которые сквозь дырки полезли в какую-то странную железную штуковину, издали дружный возглас удивления, когда она вдруг поднялась в воздух и зависла над землёй. С благоговением они смотрели, как "Шершня" стало медленно относить в их сторону, и лишь усиленный громкоговорителями голос Руслана вывел их из оцепенения:

— Поехали, чего встали! Мне не терпится поскорее оказаться дома...

А тем временем, внутри танка, Ива, поёрзав на коленях своего учителя, наконец задала мучивший её всё это время вопрос:

— А кто это, Чистый Ручей?..

Slice FFA157D600022401

Холд чистил винтовку, когда она подошла к нему и встала рядом, закусив губу и потупив глаза, явно собираясь с духом чтобы что-то сказать. Хотя, что это будут за слова, он уже примерно представлял.

— Я хотела... Хотела сказать тебе большое спасибо. За то, что ты сделал, за помощь, за все эти долгие недели. Жаль конечно, что всё произошло так быстро... Так мечтала посмотреть, как эта тварь будет мучиться. Но — грех жаловаться.

— На здоровье, — мужчина улыбнулся губами.

— Да... Как всегда шутишь... Холд. Я очень ценю всё то, что ты сделал для меня. То, как не дал подохнуть — хотя, как по мне, так бы было лучше... Всё это очень мило. Но я должна уйти.

— Ожидаемо. Предполагал, что ты это скажешь... И боялся.

— Правда? Неужели я настолько предсказуема?

— У тебя всё на лице написано. Последнее время ходила, как снулая рыба, смотрела странно, вздыхала... Не стал приставать с расспросами, подумал, что сама, как созреешь, подойдёшь. Ну вот, собственно, всё так и произошло.

— Ты не сердишься на меня?

— Сердиться? За что? Мне просто грустно, это да, не отнимешь. Столько времени с тобой вдвоём... Но я против насилия. Хочешь свободы — лети, клетка открыта и никогда не была заперта.

— Спасибо... Спасибо ещё раз.

— И вновь на здоровье. Кстати, надеюсь, ты всё же завяжешь с выпивкой... А то это плохо кончится. Не дело настолько красивой женщине так растрачивать себя.

— Мне это необходимо...

— Не нужно тебе это. Нужен тебе мужик, который отберёт бутылку и надаёт по щекам, чтобы неповадно было. Жаль, это не я, конечно...

— Ну...

— Всё, молчи. Хватит болтовни. Собралась — едь. А то передумаю отпускать, свяжу и буду держать в своём вигваме.

— Не в вигваме, а в типи.

— Да мне параллельно. Хоть в юрте.

— Что такое юрта?

— То же самое, только чуть-чуть по-другому.

— Странный ты, всё же. Не знаешь элементарных вещей, зато знаешь... Всякое ненужное.

— Ну какой есть. Ладно, иди сюда, обниму напоследок...

Лиз подошла, прижалась к нему. Они простояли так несколько секунд, после чего женщина отстранилась, отвернулась, запрыгнула на свою лошадку — и, не оглядываясь, поскакала прочь. Холд стоял и смотрел вслед. Когда крохотная фигурка была уже на грани видимости, всё же остановилась и помахала шляпой. Мужчина ответил тем же.

Сзади послышались лёгкие, почти неслышные шаги. Вокруг талии обвились тонкие тёмные руки.

— Твоя белая жена уехала?

— Да, Чистый Ручей, — мужчина повернулся к симпатичной молодой индианке, прижавшейся к нему сбоку, и улыбнулся ей.

— А ты тоже уедешь? — с затаённым беспокойством спросила девушка.

— Нет, мне некуда. Разве только... Разве только, случится что-нибудь, что не будет от меня зависеть. Мне хорошо с вами, я это понял уже.

— Надеюсь, ничего такого, про что ты говоришь, не случится. После того, как мой первый муж, Багровое Облако, погиб в перестрелке с бледнолицыми, мне было очень тяжело...

— Бедненькая. Ну я постараюсь, чтобы теперь всё было хорошо...

Индианка улыбнулась и обняла его ещё крепче.

— Так рада, что меня выдали замуж за тебя, Говорящий с Мустангами! Но ты помнишь, что тебе предстоит ещё пройти испытание? Нужно много тренироваться, ведь не так просто проникнуть в Муравейник и убить Пернатого Змея...

— Я справлюсь, не бойся.

— Великий дух свидетель твоим словам...

Slice FFA157D60001F997

Они лежали, укрывшись колючим шерстяным одеялом. Тёплый ветер, что иногда налетал ненадолго и потом снова затихал, приятно холодил обнажённые участки кожи, играл волосами, шелестел травой. Сочные южные звёзды подмигивали с безлунного неба, и эти маленькие мерцающие угольки давали достаточно света, чтобы разглядеть её лицо, казавшееся в таком освещении чем-то совершенно нереальным и сказочным.

— Лиз. А можно тебя кое-что спросить?

— Ну спрашивай... — её ленивое полусонное бормотание намекало на то, что спросить-то конечно можно, но вот будет ли членораздельный ответ — большой вопрос.

— Не расскажешь, кто такие тени?

— В смысле, тени? Ты что, не знаешь?

— Ну да. Слышал несколько раз про них, и всё...

— Во даёшь, — Лиз даже приподнялась на локте, продемонстрировав белеющую в звёздном свете грудь. — Знаешь, я иногда задаю себе вопрос, откуда ты такой свалился? Ты хоть что-нибудь об окружающем мире знаешь?

— Ну... Что-то знаю.

— Кто ты, Холд? Откуда?

— Я же говорил, давно еще. Не помню. Бедуины нашли в пустыне. Думал, они меня от доброты душевной спасают. Оказалось, нет, из меркантильных соображений... Продали купцу-работорговцу, потом — вступился за какую-то невольницу, которую хозяин избивал, буквально до смерти. Сам убил его. Меня за это казнили, и пришёл бы конец, если бы одна добрая женщина не спасла... Потом опять закрутилось-завертелось. А что до этого всего происходило — не смогу сказать под пытками. Только какие-то смутные отрывки... И знаешь, иногда кажется, что я помню вообще не этот мир.

— Не этот мир? А не тень ли ты сам, а? — она вдруг резко отстранилась и уставилась на него с нескрываемым подозрением.

— Как я тебе могу ответить, если не знаю, что это такое? — Холд деланно равнодушно пожал плечами. Хотя внезапная холодность со стороны женщины, что ещё совсем недавно так самозабвенно отдавалась ему, вызвала лёгкое раздражение и злость.

— Ладно тебе, остынь... Тени — это те, кто приходит из прорывов хаоса.

— Из прорывов хаоса? А мне казалось, что оттуда всякие тупые твари лезут... А про этих "теней", насколько помню, упоминалось в ключе, что они едва ли не обычные люди.

— Так ведь прорывы разные бывают. Где из них вырывается орда демонов, где — растения-мутанты, где — диковинные звери. А из некоторых выходят тени. Они действительно как люди, или нелюди, внешне не отличить. Но всегда обладают какими-то способностями, это могут быть вампиры, оборотни, некроманты, кого только среди них не встречается. И это не главное. Главное то, что они не умирают.

— Как не умирают?..

— После смерти, тень появляется в ближайшем от места гибели прорыве хаоса. Помня всё, что было с ней до этого — до того самого момента, как испустит дух. А ещё, когда тень убивает другую тень или другое порождение хаоса, она забирает её силу — а та, которую лишает жизни, соответственно, становится слабее.

— Ого! Да-а-а, здорово же быть этими тенями. И я так понимаю, инквизиция охотится за ними?

— Да, они ловят их, и сажают в застенки. Без возможности покончить с собой.

— А чем они так насолили им?

— Как чем? Тени захватили власть в куче миров. И ни во что не ставят обычных людей, которые для них могут быть пищей, рабами, чем угодно...

— Так что, значит, меня тут продали плантатору-тени?

Лиз сморщилась.

— Нет, у нас — одна из свободных от теней планет. Правда, инквизицию правительство сюда не пускает, но есть собственное подразделение, которое выполняет очень похожую функцию. Они и занимаются отловом этих теней.

— И тоже сажают на пожизненное?

— Что?

— Имел в виду, пойманных теней тут так же запирают без возможности убиться?

— Ну, типа того. Я ж сама-то об этом только по слухам... Как-то неинтересно это было всегда.

— Понятно... Спасибо за информацию.

— Да не за что, обращайся. Хотя, всё-таки, не понимаю, как можно всего этого не знать...

Slice FFA157D600023201

Когда он увидел скачущего во весь опор Первого Змея, который, по идее, должен был охотиться со своим отцом и ещё двумя родичами за много дней пути, в дальних угодьях — сразу понял, что случилось неладное. Оставив молодого мустанга, которого объезжал, мужчина быстрым шагом направился в центр стойбища, к типи, где хранилась трубка мира, и где решались все серьёзные вопросы. Там уже вовсю собирался народ. Все побросали свои дела, только увидев гонца. На лицах у людей отражалось беспокойство.

Змей галопом пронёсся к месту сбора и резко осадил мустанга, едва не врезавшись в собравшуюся толпу.

— Беда! Большой отряд длинных ножей! Двигаются сюда! Всех наших убили, только я остался... Гнались всю дорогу! Скоро будут здесь!

Змей, наконец, спешился, кто-то из женщин поднёс ему флягу с водой, и молодой воин с жадностью припал губами к сосуду. Было видно, что он крайне измотан, и это было очень плохо — ведь мало кто из представителей "цивилизованных" народов способен выследить индейца. И это могло значить, в частности, что по их душу пожаловали рейнджеры, самые заклятые враги, славившиеся своей беспощадностью убийцы.