Секунда меняет жизнь

Он закрыл за собой дверь, и я слышала его удаляющиеся шаги. Быстренько расстелив постель, я улеглась и почти сразу же заснула.

Разбудило меня ощущение, что на меня смотрят. Я слегка приоткрыла правый глаз. Ага, Олег стоит у моего стола и, скрестив руки, смотрит, как я сплю.

— Вижу, ты проснулась, солнышко, — он взял со стола поднос и подошел к кровати, — усаживайся.

Я притянула к себе подушку с другого конца кровати (я всегда сплю без подушки, но она почему-то всегда присутствует на моей постели) и, примостив ее за спину, села и вытянула ноги под одеялом.

Олег протянул мне специальный поднос для завтраков в постели и сел на край кровати. Меня ждали блинчики и чашка натурального кофе.

— Не стоило, Олег, — я слегка потянулась и взяла один блин, — но мне приятно.

— Пустяки, — махнул он рукой, — это совсем не сложно, а вот твой монстр отказался идти со мной гулять, так что тебе самой придется вести его на улицу.

— Но ты же с нами пойдешь? — как можно ласковей спросила я, уже доедая первый блин.

— Обязательно, — он склонил набок голову и наблюдал за мной.

— Угощайся, — спохватилась я.

Хороша хозяйка. Сама лопает, сидит, а гость готовит и приносит завтрак.

— Я уже поел, солнышко, — мягко проговорил Олег и положил свою ладонь мне на щиколотку. — Больше не болит?

— Нет, — ответила я и принялась за кофе.

Ущипните меня. Ну не может он быть настолько внимательным и хорошим. Где-то есть подвох. Ах да, он курит.

Когда с завтраком было покончено, я умытая, расчесанная (сегодня я заплела себе две косы) и одетая обувалась на прогулку. Я была в синем топике и синих бриджах с множеством карманов. Дэй лениво разлегся в коридоре. Я поводила поводком перед его носом, но он лишь широко зевнул, продемонстрировав при этом все великолепие своих многочисленных зубов.

Олег, уже наученный горем, оделся крайне просто. Белая футболка и черные шорты.

Мы вышли на улицу и под ручку пошли в лес. Я гоняла Дэймоса по поляне, а Олег курил в сторонке. Сегодня было не особо многолюдно. Все-таки понедельник. Я притомилась и, оставив Дэя играть с другими собаками, пошла в сторону Олега, который улыбался мне. Расстояние между нами было около десяти метров, и пока я шла, случилось нечто странное...

Вот я иду и улыбаюсь Олегу в ответ. Подхожу ближе... ближе... улыбка сползает с моего лица и мне жутко хочется разорвать его на части... улыбка уже становится оскалом... еще шаг... жуткая ненависть к этому блондинчику... и все прошло... я остановилась, не дойдя до Олега не больше метра. Он озадаченно глядел на меня. Что со мной было? Если я и не люблю его, то уж точно не ненавижу и никогда ему плохого не желала.

— Ты в порядке? — Олег нахмурился.

Наверняка вся гамма чувств отразилась у меня на лице.

— Да, — улыбнулась я, — а что?

— Толька что ты улыбалась, а через миг смотрела на меня подобно голодному волку.

— Я... а... я тебя разыграла, — ляпнула первое, что в голову взбрело.

— Поздравляю, — буркнул он, — но после того как ты выскочила на меня с ножом, меня подобное не впечатлило.

— Забудем об этом? — мурлыкнула я и подошла к нему вплотную и взяла за руку.

— Конечно, — он старался держаться строго, но его губы так и расплывались в улыбке.

Может, я опять попала в чей-то след? Но кто может так ненавидеть Олега? Я точно чувствовала ненависть именно к нему, а не просто желание кого-то порвать на клочки.

От раздумий меня отвлек разрывающийся телефон Олега. Он поморщился и, отойдя от меня, взял трубку. Говорил он недолго.

— Отец вернулся, — как-то разочарованно сообщил он, — он ждет нас у входа.

Мы поспешили вернуться домой. Встретили Владимира Николаевича, и спустя пару минут мужчины уехали по делам. Я загнала собаку в ванную и минут двадцать намывала своего лапочку. Потом мы с ним поели, и довольный Дэй улегся у моих ног в гостиной.

Я смотрела на выключенный телевизор и собиралась с мыслями. Вся моя жизнь изменилась за одну неделю. Вернее, за одну секунду, в тот день, когда я впервые зашла в агентство 'Хрисофемида'. Я видела и разговаривала с настоящим демоном. Видела убийство Татьяны, которое произошло полвека назад. Кто-то проник в мой дом. Теперь еще приступ животной жестокости. Что происходит? Может, мне пора в комнату с мягкими стенами? Ничего, завтра на работе все узнаю у Павла...

От мрачных мыслей меня отвлек телефонный звонок. Звонила Тамарка. Спустя десять минут я уже ехала к ней домой. Там до самого вечера мы с ней сочиняли сценарий выкупа невесты. Ну, Жорик, держись...

В девять я приехала домой. Там меня ждал недовольный Дэймос и горячий ужин. Я быстренько уселась за стол и уплела очередной кулинарный шедевр Олега, затем мы с ним повели собаку на прогулку. Гуляли мы долго. Дэй носился вокруг нас.

— Мы уезжаем завтра ночью, — наконец заговорил Олег, после двадцати минут молчания.

— Я вас отвезу в аэропорт, — ответила я.

— Ты приедешь ко мне... — Олег замялся, — вернее к нам? Родителей заодно повидаешь.

— Посмотрим, — улыбнулась я, — у меня же тут собака, да и на работу я устроилась.

Дальше мы обсуждали ничего незначащие темы. Домой мы вернулись весьма уставшими.

— Ты пригласил Аврору к нам погостить? — с порога спросил сына Владимир Николаевич.

— Да, — спокойно ответил Олег — только она не может. У нее тут собака и работа.

— Вздор, — папин друг расхохотался, — ждем тебя на Новый год. Там у вас десять дней отдыхают, а за псом кто-нибудь присмотрит.

— Я постараюсь, — замялась я.

— У меня муж сестры в посольстве работает, — Владимир Николаевич погрозил мне пальцем, — он всю бюрократию уладит, и ты спокойно приедешь к нам. Никаких 'нет'.

— Хорошо, — сдалась я.

Олег явно просветлел после моего вынужденного согласия. Хотя, провести праздники в Норвегии... ммм... сказка. А Дэя я пристрою. В конце концов, не в первый раз.

В девять я уже пристроила машину у агентства. По совету Галины Николаевны я захватила мамин зонт (своего я не имела, потому что люблю ходить под дождем), но, видимо, напрасно, солнце уже пекло так, что асфальт плавился. Оделась я весьма спортивно: синие леггинсы три четверти и синяя легкая туника. Я поставила машину на сигнализацию и вошла в здание.

Галина Николаевна, как всегда, при параде приветливо улыбнулась мне.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Доброе утро, — ответила она мне, — Владимир Романович ждет в своем кабинете.

Я не стала задавать вопросов, почему меня ждет он, а не Павел или Саша. Я прошла мимо женщины и, постучав в дверь, открыла ее и вошла. Все те же серо-голубые стены и все та же вишневая мебель.

— Здравствуйте, — поздоровалась я с начальником, заодно привлекая его внимание. Мой стук в дверь он явно проигнорировал.

Владимир Романович поднял голову и уставился на меня. Я молчала. Он пару секунд сверлил меня своими пронзительными синими глазами и, наконец, сказал:

— С добрым утром, Аврора. Рад, что ты пришла. Присаживайся.

Я послушно подошла к столу и села.

— У тебя есть вопросы? — он слегка улыбнулся.

Я вздохнула и...

— Да, очень много вопросов. Мне прислали очень странную записку, — я полезла в сумку, но ни конверта, ни записки там не было. Только конверт с зарплатой.

— Она пропала... — я растерянно хлопала ресницами.

Может за этим приходил незваный гость?

— Да, за этим — ответил мне вслух Владимир Романович.

— Он со мной разговаривал... — начала я, но он жестом меня остановил.

— Я все знаю, — мягко проговорил он, — я посмотрел твои воспоминания.

— Еще я, кажется, внушила кое-что одному человеку, — робко проговорила я.

— Верно, — Владимир Романович положил руки на стол, — только ты поосторожней в другой раз.

— Вы знаете кто прислал мне записку? — с надеждой спросила я.

— Не уверен, но догадываюсь.

— Украли записку, чтобы мы не смогли узнать точно?

— Да, ты права, — мужчина встал и обошел стол, — если ты сразу не определила почтальона, это не значит, что ты не смогла бы этого сделать потом. Или кто-то не хочет, чтобы я узнал.

— Так кто же это?

— Сначала я выясню наверняка, а уж потом скажу.

— Вчера, когда я гуляла с собакой...

— Ты приняла мысли другого человека, — перебил он меня, — так бывает, если есть общая черта в людях.

— Общая черта? — я приподняла брови.

— Ты же уже обнаруживала в себе знания, которые ты никак не могла получить? — он навис надо мной и смотрел точно в глаза.

— Вы имеете в виду языки, то, что я сама ремонтировала свою машину?

— Да, и это тоже.

— И какая общая черта у меня с англичанином?

— В той ситуации он просил о помощи, а ты очень хотела помочь. Это не совсем черта, но вас объединила ситуация. Так же и с остальным. Это редкий дар.

— Как случай с демоном? Я его не видела, пока Светлана Сергеевна не пришла.

— Да, — вздохнул он, — и ты приняла ее дар видеть нечисть и все в таком духе.

— А почему это плохо? — решила выяснить я.

— Демоны, черти и прочие подобные создания видны лишь темным, светлые видят их только когда те твари сами того пожелают. Раньше ты их не видела — значит, ты светлая, но то, что ты смогла перенять дар Светланы, говорит об обратном.

— Светлана темная? — я опустила голову.

— Нет. Она жертва несчастного случая, — Владимир Романович приблизился ко мне, — в результате чего она умерла, но ее вернули к жизни. Люди называют это клинической смертью. В Светлане проснулись некие способности, но это большая редкость, но все равно не такая как ты.

— А кто я?

— С тобой все сложнее, — вздохнул он, — понимаешь, мы ведем учет одаренных людей с самого их рождения.

— А почему меня не учли? — я смотрела куда угодно только не в глаза Владимира Романовича.

— Тут система такова. Есть род, семья. На каждую семью отмерено определенное количество сверхъестественной силы. За тысячу лет могут родиться пять одаренных детей, и вся сила распределится между ними в разных пропорция, а могут родиться десять, сто детей и силы у них будет естественно меньше, а может все достанется одному.

Я молчала, а Владимир Романович продолжал:

— Если в роду в течение пятисот лет не рождается ни одного одаренного, то мы прекращаем наблюдения за этой семьей. Это значит, вся отведенная этому роду сила исчерпана. Так наверняка было с твоей генеалогией. Со времен последнего одаренного в твоем роду прошло более пятисот лет. Вот почему мы не уследили за тобой. Пока ты не повредила машину Павла, мы не знали о тебе. Вернее, сейчас мы даже не можем отследить, кто были твои последние одаренные предки.

— А я смесь светлого с темным? — наконец обрела я дар речи. — Раз я не умирала, но демонов вижу.

— Да, так и есть. Тут вот что интересно. В основном дети от таких союзов рождаются обычными. Среди детей может быть гений, но не может быть одаренного по-особому. А ты самородок. Уникальный случай.

— Как мне себя контролировать? И как узнать что я могу?

— Всему свое время, — он сел обратно за свой стол, — мы еще сами не знаем, на что ты способна.

— Давайте выясним это, — пожала я плечами.

— Для этого есть свой полигон, — усмехнулся Владимир Романович, — но это после пикника. Завтра ты и Саша едете в другой город в командировку до пятницы. Есть у нас одно нераскрытое дело двухлетней давности. Там и посмотрим, что ты можешь без обучения.

— Что за дело? — мне стало очень интересно.

— Два года назад в небольшом городе произошло большое несчастье. Две 'темные' семьи не поделили что-то, в результате чего главы семей и несколько наследников были убиты. Никаких следов преступника мы не нашли. Мотивы тоже весьма туманны. Если ссорятся темные, мы и никто другой не вмешивается. В этом же деле замешана третья сторона. Две семьи просто вырезал некий неизвестный.

— Что же я смогу сделать? — весьма удивилась я.

— Свежий взгляд на вещи, — улыбнулся мне мужчина, — вдруг тебя осенит, и ты войдешь в след преступника.

— А почему вы этого не сделали? — поинтересовалась я.

— У меня нет этого дара, вернее твоей силы — Владимир Романович скрестил руки на груди, — раньше у нас такое мог только Саша, но у него не хватает сил пробить защиту того места. Кто-то два года назад очень постарался скрыть абсолютно все следы. Завтра проводишь своих гостей и приезжай к агентству. Сразу возьми с собой вещи на три дня и жди напарника. Я договорился о помощи у 'Электры', они пришлют одного из своих.

— Зачем?

— У них есть свои козыри и полезные качества, — хохотнул мужчина, — они не только пакости делают, как тебя пытался убедить Пашка. Завтра Саша ознакомит тебя с делом более детально. До свидания.

— До свидания, — ответила я, вставая с места.

На улице шел ливень. Эх я, кочерыжка, оставила зонт в машине, хотя мне до нее легче так добежать. Как же так. Я пробыла в кабинете начальника не больше пятнадцати минут. Толька что жарило солнце, а теперь льет как из ведра.

Я постояла на крыльце еще минуту и зашла обратно в здание. Ни одной двери за спиной Галины Николаевны не наблюдалось.

— Скажите, пожалуйста, — обратилась я к женщине, — на какие средства существует это агентство?

— Нас поддерживает государство, — улыбнулась она мне, — а так же частные заказы.

— Еще вопрос, — я потерла виски пальцами. — Вы предсказываете будущее?

— Нет, — ласково ответила Галина Николаевна, — я просто знаю, кому куда идти и что делать. Что с собой взять. Кого куда отправить, и кто чего заслуживает.

— Ясно. До свидания.

Я снова вышла на улицу. Дождь уже стихал. Я села в машину и уткнулась лицом в руль. Сегодня ночью гости уедут, и я рвану в командировку. А Дэй как же? Впрочем, это не проблема. Я знаю одну гостиницу для питомцев. А может с собой собаку взять? Надо бы у напарника спросить... у меня даже номера его нет... блин... хотя у меня же есть ментальная аська...

'Саша, ау!' — я старалась изо всех сил настроиться на него.

Ничего не получается. Наверное, я что-то не так делаю, или он не хочет со мной общаться.

'Саша!!!' — мысленно я уже почти кричала.

'Ты мне мозг расплавишь!' — услышала я, наконец, его недовольный ответ.

'Прости, просто ты не отвечал'.

'Чем обязан?' — буркнул он.

Интересно, а язык можно мысленно показать?

'Мне собаку с собой брать?'.

'С кобелем нас в гостиницу не пустят'.

'Ясно, прости за беспокойство', — погрустнела я.

И как я сама не догадалась, что Дэя в гостиницу не пустят?

Домой не хотелось. Я так и сидела, уткнувшись в руль. Дождь лишь моросил. На улице стало свежо. Я завела машину и включила дворники.

Видимо у меня начинается депрессия. Может, я отъезд Олега так воспринимаю? А может то, что сосед с рыжей гуляет? Или то, что придется оставить Дэймоса на три дня?

От раздумий меня отвлек рев двигателя. Я стояла на перекрестке, ожидая зеленый свет светофора. Тут было по три полосы в каждую сторону. Рядом со мной какой-то молодой паренек издевался над бедной 'семеркой'. М-да, чего он газует-то? Гоняться, что ли предлагает? Ладно...