— Хм, интересно. — Она задумалась, следует ли ей упомянуть отношение СисПрава к беспилотникам дома, в ДТР. Она предполагала, что большинство аспектов законодательства СисПрава были более мягкими, чем в Администрации, но здесь все было наоборот. Сколько преступлений можно было бы предотвратить на родине, ужесточив ограничения на использование беспилотных летательных аппаратов?
Потом она вспомнила еще кое-что, о чем хотела спросить его.
— Айзек?
— Да?
— Если вернуться к комнате для допросов, я заметила, что вы все время смотрели в мою сторону.
— Ой. — Айзек почему-то казался немного смущенным.
— Это...
— Вы ожидали, что я вам как-то помогу? Я спрашиваю только потому, что хочу быть уверенной, что поддерживаю вас в той степени, в какой вы ожидаете.
— Ничего страшного. Я подумал, что вы могли бы обойтись с ним грубо, вот и все.
Она обдумала его комментарий, затем спросила: — А я должна была это сделать?
— Что?! — Глаза Айзека расширились от шока и негодования, и она немедленно пожалела о своих словах. — Нет! — огрызнулся он. — Нет, вам не следовало использовать свое усовершенствованное синтоидное тело для физического нападения на беззащитного семнадцатилетнего парня, находящегося под нашей опекой!
— Я только имела в виду... — начала она, но поперхнулась и поморщилась, когда словесная перепалка продолжилась.
— Как вы можете даже предполагать что-то подобное? Я не могу поверить, что слышу это! Разве вы не обращали внимания? Разве мы не обсуждали это на блюдечке? Почему вы настаиваете на том, чтобы вести себя подобным образом? Вам действительно нужно получить свой...
Сьюзен вздрогнула, когда он коснулся ее, и она поняла, что должна была винить только себя. Но потом она поняла, что он наблюдает за чем-то мимо нее. Негодование в его глазах погасло, сменившись сожалением, а рот приоткрылся в том, что могло быть выражением ужаса. Он заставил себя посмотреть ей в глаза.
— Сьюзен, мне так жаль, — сказал он, каждое слово было наполнено искренним извинением.
— Э-э-э?
— Ну вот, я снова делаю неверные предположения. — Он покачал головой, ругая себя. — Мне следовало догадаться, что вы говорили несерьезно, и надеюсь, вы простите мои поспешные слова.
— Что?
Тоненький голосок прочистил горло.
Сьюзен оглянулась назад и увидела, что Кефали стоит на верху робокопа, держа в руках большой плакат над головой.
Надпись гласила: "ЭТО БЫЛА ШУТКА, БОЛВАН!"
— Ммм. — Она снова повернулась к Айзеку. Казалось, он не был уверен, что должным образом уладил ситуацию.
— Это моя дурная привычка, — признался он. — Иногда я настолько погружаюсь в свою работу, что воспринимаю все слишком буквально. — Он указал на робокопа. — Кефали, поддержи меня в этом.
— Да, это правда. — Она сложила табличку и сунула ее в сумочку. — Временами он может быть действительно тупым.
— Поверьте, это не первый раз, когда она использует свои знаки. — Он усмехнулся, затем снова покачал головой. — И ваша шутка была довольно забавной.
— Моя шутка? — спросила Сьюзен за мгновение до того, как что-то похожее на крошечную трость ткнуло ее в ягодицу. — Да. Моя шутка. Я рада, что она вам понравилась... в конце концов.
— Но, — Айзек поднял палец, — несмотря на все сказанное, я должен сказать несколько слов предостережения.
— Да?
— Я не уверен, как это работает в ДТР, но мы, как детективы Фемиды, должны вносить свой вклад в поддержание общественного имиджа нашего подразделения. Шутки об избиении заключенных, как вы можете себе представить, плохо отражаются как на подразделении Фемиды, так и на СисПоле в целом. Особенно если их слышат не те люди.
— Конечно. Я понимаю. Я оставлю при себе такие предло... — шуточки, — быстро исправилась она. — В будущем я оставлю подобные шутки при себе.
— Это к лучшему, — вздохнул он. — А теперь, поскольку я умудрился выставить себя полным дураком, мне нужна передышка. Может быть, выпью немного кофе. Вернусь через несколько минут.
Он вышел из комнаты для допросов, оставив Сьюзен наедине с Кефали.
Дверь плотно закрылась, и они выжидающе посмотрели друг на друга.
— Это была не шутка, — сказала Кефали как утверждение, а не как вопрос.
Сьюзен нахмурилась. Она не была уверена, что чувствовала по поводу того, что искусственный интеллект спас ее от очередной социальной оплошности; у нее не было предубеждений к нерегулируемым ИИ, но они все еще были вне закона в правительстве Администрации, и за время работы в ДТР она разрушила пару мошеннических информационных систем.
— Зачем вы это сделали?
— А? — Кефали пожала плечами. — Почему нет?
— Это не очень хороший ответ.
— Полагаю, что это не так. — Кефали вспрыгнула ей на плечо и уселась там. Ее виртуальные органы чувств ощутили воображаемый вес. — Но теперь мне любопытно.
— Что?
— Вы бы избили этого подонка, если бы Айзек приказал вам?
— Ну, не сейчас. — Она закатила глаза.
— Но отмотайте немного назад. Забудьте этот последний разговор. А вы бы сделали это?
— Может быть, — призналась она, несколько удивленная собственной честностью перед кучей единиц и нулей. — Полагаю, у меня не возникло бы проблем с попыткой запугать его и заставить сотрудничать.
— Вы когда-нибудь избивали заключенного?
— Лично? Нет.
— Были частью команды, которая это делала?
— Да, но он был действительно плохим человеком.
— Насколько все плохо на самом деле?
— Вы когда-нибудь видели, как мозг малыша вытекает из глазниц?
— Фу! — воскликнула Кефали. — Ладно, это квалифицируется как плохое.
— Наша команда работала на опережение. Нам нужно было найти его вторую микротехнологическую бомбу, пока не стало слишком поздно.
— Итак, — Кефали развела ладони — вы добывали информацию любыми необходимыми средствами.
— Потому что это было необходимо. В противном случае плохие парни победили бы.
— Айзек бы не согласился. Делать что-то подобное — значит позволять плохим парням побеждать. По крайней мере, в его сознании.
— Знаю. — Она уставилась в пол.
— Послушайте, я не говорю, что кто-то из вас прав или не прав. Он никогда не сталкивался с подобным сценарием, а вы новичок в такого рода работе.
— Это уж точно, — вздохнула Сьюзен. — Я все еще не уверена, почему я вообще здесь.
— Но кто знает? — Кефали вздернула подбородок. — Другая, менее жесткая точка зрения могла бы оказаться полезной.
Она повернулась лицом к АС. — Вы так думаете?
— Конечно, же! — крошечный аватар улыбнулась ей. — Я имею в виду, что самое худшее, что может случиться?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— О нет! Только не эти проклятые штуки!
Услышав знакомый голос, Айзек навострил уши. Он завернул за угол возле станционной столовой со свежей дымящейся чашкой в руках. Нина стояла лицом к стене, ссутулившись и прижав руку ко лбу.
— Нина?
— Эй, Айзек, — простонала она, не поднимая глаз.
— Что-то не так?
— Еще тринадцать.
— Еще чего?
— Неисправных принтеров. — Она прижалась предплечьем к стене и повернулась к нему лицом. — пока я занималась вашим делом, в мою рабочую очередь добавились еще тринадцать, все вокруг Нью-Фронтира. Мне понадобятся дни, чтобы разобраться со всеми ними. Клянусь, это дело с Шифром Эппл похоже на гидру.
— Но это всего лишь твоя работа. Почему у тебя такой подавленный голос?
— Потому что теперь я застряла в этой вонючей городской заднице!
— Не слишком ли ты драматизируешь?
— Ты видел Первую полку!
— Все не так уж плохо.
— Это говорит человек, который думает, что Хоулинг-Боу — прекрасное место для жизни, — насмехалась она.
— Потому что так оно и есть, — защищался Айзек. — Здесь по-домашнему уютно.
— Как скажешь. — Она прислонилась спиной к стене и скрестила руки на груди. — У вас есть какие-нибудь успехи в вашем деле?
— Смешанные. Я надеялся, что твой отчет прольет на это хоть какой-то свет.
— Проверь свою почту. Там есть все, и думаю, ты будешь доволен тем, что я нашла. У меня есть идентификация одного из воров.
— Замечательно! — он просиял, глядя на нее. — Я поделюсь хорошей новостью со Сьюзен и Кефали. Пока.
— Береги себя.
Он вернулся в комнату для допросов и обнаружил, что Сьюзен сидит на краю стола и болтает с Кефали.
— У нас есть заключение судебно-медицинской экспертизы, — начал он. — Нина закончила с квартирой. — Он поставил свою кружку, открыл почту и отправил Сьюзен копию. Как он и ожидал от своей сестры-близняшки, отчет был хорошо организован, с информацией, распределенной по отдельным вкладкам. Он начал с вкладки СИЛОВОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ и расширил ее. — Для распиливания замка воры использовали вибронож по шаблону Трейдс энд Крафтс "Режет все". Это нам мало о чем говорит.
— Почему так? — спросила Сьюзен, открывая свою почту.
— Этот конкретный шаблон является общественным достоянием, — объяснила Кефали. — Любой может напечатать его. Разрешение не требуется. Трейдс энд Крафтс размещает некоторые из своих недорогих моделей в открытом доступе в рекламных целях.
— Вот почему банды используют его как оружие, — добавил Айзек, прокручивая дальше. — Ах, но это уже интереснее. Сначала воры попытались воспользоваться кодом-ключом. Нина проверила записи дверной инфосистемы, и там видно, что они вводили один и тот же код пять раз, но безуспешно.
— Похоже, они ожидали, что это сработает, — отметила Сьюзан.
— Да. — Айзек провел пальцем по отчету. — И код-ключ, который они использовали, был старым кодом квартиры. Но ближе к концу своего последнего визита три недели назад Делакруа обратился с просьбой сменить его. Стоит отметить, что это единственный запрос на изменение в записях, поэтому он не отображается, как если бы мы имели дело с привычкой, такой как смена кодов-ключей через регулярные промежутки времени.
— Может быть, он ожидал неприятностей? — спросила Сьюзен.
— Возможно, — согласился Айзек, кивая. — Однако мне интересно, как воры вообще получили его первоначальный код-ключ. Но это объясняет, почему они прорезали замок. Они не ожидали никаких проблем со взломом, и когда их код не сработал, они импровизировали.
— К тому же очень неуклюже, — добавила Кефали. — Это, должно быть, создало массу шума. Я удивлена, что в полицию Нью-Фронтира не поступил звонок о гражданских беспорядках.
Айзек нажал на следующую вкладку, и его глаза заблестели.
— Так держать, Нина! — сказал он с широкой улыбкой. — Установлена личность одного из воров. Деррик Фуллер, "Человек с топором". Возраст двадцать три, известный член Клыкастых виверн с 2972 года.
Он расширил досье преступника. — Нападение, грабеж, запугивание и тому подобное. Он уже отсидел два года в колонии для несовершеннолетних.
— Звучит как настоящая работа.
— Более того, Нина обнаружила следы трех сообщников, — продолжил Айзек. — Однако у нее нет однозначной идентификации по ним. Возможно, у них еще нет судимостей, что не редкость, поскольку банды бросают и подбирают членов.
— Что делает эта вкладка? — спросила Сьюзан, щелкая по своему интерфейсу.
Комната для допросов исчезла, и вокруг них выросла абстракция квартиры Делакруа. Пронумерованные значки усеивали виртуальное пространство, готовые при выборе дополниться подробной информацией.
— Упс, — выдохнула Сьюзен.
— Нет, нет. Все в порядке, — заверил ее Айзек. — Я все равно хотел посмотреть это дальше. Лучше, чем снова ехать туда. — Он щелкнул по одному из плавающих значков, и на столе Делакруа и под ним появились полупрозрачные очертания. — По приблизительным подсчетам, кража произошла через полчаса после убийств. Украденные предметы включают в себя три башни информационной системы ТурбоКранчер "Азимут-Г", наручные часы ТурбоКранчер "Эклипс-XX", две униформы Гордиева подразделения, небольшое количество средств по уходу за синтоидом, несколько предметов гражданской одежды, физический портрет жены Делакруа и две бутылки виски "Олд-Фронтир" с красными колпачками.
Сьюзен усмехнулась. — Это странный список.
— Информационные системы — это то, что имеет значение. У меня сложилось впечатление, что этим головорезам было приказано обчистить квартиру сверху донизу, без подробных инструкций. — Айзек вздохнул. — Теперь у нас есть четкий план действий, как двигаться дальше.
— Привлечь Фуллера?
— Не совсем. — Он сверкнул полуулыбкой. — Кефали, начальник участка на месте?
— Так и есть, и прямо сейчас он за своим столом.
— Великолепно. — Айзек закрыл абстракцию и открыл дверь. — Давайте пойдем поболтаем с ним.
— Ты собираешься доставить неприятности, не так ли?
— Что заставляет тебя так говорить? — спросил он, притворяясь невежественным.
Айзек направился к центральным лифтам участка, и они поднялись на десятый этаж. Капитан Сильвестр Ласки сидел за заваленным бумагами столом, с прямой спиной и широкой грудью, а за его спиной было широкое окно, выходящее на Нулевую полку. Его синтоидная кожа была того же темно-зеленого цвета, что и его униформа, из-за чего трудно было сказать, где заканчивается одно и начинается другое. Возможно, это и было задуманным эффектом — человек, который был своей униформой.
Он поднял глаза, когда Айзек и остальные вошли в его кабинет.
— Чем могу вам помочь, детектив? — Это были точные слова капитана, жесткие и формальные, хотя по его тону можно было подумать, что он на самом деле сказал: "Я не хочу, чтобы на моем участке был нарушитель спокойствия Фемиды, но я обязан работать с вами".
— Капитан, мне нужна ваша помощь.
— Я поручил лейтенанту Макфэйден поддержать ваше дело. Пожалуйста, работайте непосредственно с ней. Я очень занят.
— Я знаю об этом. Однако подозреваю, что помощь, в которой я нуждаюсь, превышает ее полномочия.
Ласки издал ни к чему не обязывающий горловой звук. Он закрыл виртуальные отчеты на своем столе и наклонился вперед.
— Что, собственно, вам от меня нужно?
— У меня есть доказательства, что в этом деле замешаны, по крайней мере, четыре члена Клыкастых виверн. Мне нужно, чтобы их доставили для допроса.
— Звучит не так уж плохо. — Ласки немного расслабился. — Каких именно? В городе много Клыкастых виверн.
— Желательно всех, пока мы не найдем тех, кого ищем. У меня нет положительных данных на всех четверых.
Ласки сердито посмотрел на него.
— Я серьезно, капитан.
— Я в этом не сомневаюсь, — разозлился Ласки. — На "Кроносе", должно быть, все выглядит таким бинарным. Мир либо черный, либо белый, но на такой глубине, в Акульем плавнике, есть много оттенков серого. Вы понимаете, о чем просите меня?
— Думаю, что да.
— Тогда позвольте мне подчеркнуть ваше невежество. Прямо сейчас, банды Нью-Фронтира ведут себя относительно спокойно. У нас уже несколько месяцев не было серьезных территориальных войн, и насильственные преступления в тренде вниз по всему списку. Банды не заинтересованы в том, чтобы затевать с нами драки, и у нас, честно говоря, нет ресурсов, чтобы расследовать каждое мелкое преступление, которое они совершают. Поэтому мы сосредотачиваемся на самых злостных нарушителях. Мы даем несколько примеров, а остальные присядут на корточки и перестрахуются. Выигрывают все.
