Мой кодекс ведьм. Части 1 и 2

Проснулась я от солнечного лучика, который коснулся меня через неплотно закрытые шторы. Потянулась сладко, улыбнулась, встала, накинула халат и пошла на кухню. Мадам пила кофе, курила и разговаривала по телефону. Увидев меня, быстро закончила разговор.

— Проснулась? Иди в ванную, сейчас приедут визажист и моя Лиза, которая сделает причёску.

Я тяжело вздохнула и поплелась в ванную. О, Всевышний, дай мне терпения это пережить! Как я не люблю всяческую кутерьму. Вот расписались бы втихаря, посидели бы с друзьями, отметили, и уехали в Алушту. Так нет, визажист, элитный парикмахер, множество людей, которых я не знаю, и которые будут на меня глазеть! И никому дела нет, что мне всё это скучно, что я всё это проходила.

Я налила в ванну воды, выплеснула полфлакона пены, улеглась, и решила, что я ещё немножко себя пожалею. Но не получилось, вспомнился мой ночной сон, я улыбнулась. Так вот ты какой, мой сыночек, моё солнышко, мой человечек. Почему-то не хотелось думать о нём, как о великом шамане, а просто, как об обычном любимом ребёнке.

Из ванной я вышла в совсем другом настроении. Мадам внимательно на меня посмотрела.

— Повеселела, ну и хорошо, а то как старуха разбурчалась. Кстати, ты не хочешь рассказать Егору о малыше?

Я беспечно махнула рукой.

— Успеется. А то будет носиться со мной, как курка с яйцом, шаг вправо, шаг влево — расстрел.

— Ну как знаешь. Полина пошла выгулять Фрикса и Бас увязался. О, звонят, это Лиза и визажист.

Мадам пошла открывать дверь.

Следующие пару часов были сплошным мучением. Меня как куклу вертели в разные стороны. Мадам придирчиво рассматривала мои платье, бельё, босоножки.

— Элечка! — взмолилась я. — Можно я не буду надевать эти дурацкие чулки? Я в них запарюсь!

— Нельзя. — отрезала Мадам. — Без чулок неприлично. Так, я поехала, прослежу за остальными домочадцами. Встретимся возле загса.

Поцеловала меня и упорхнула.

Вскоре визажист и Лиза завершили своё чёрное дело. Я посмотрела в зеркало, улыбнулась — сразу видно, ребята профи. Из зеркала на меня смотрела очень красивая молодая женщина. "Хороша, чертовка, до невозможности" — сказала я себе.

Вскорости приехала Наталья, нарядная, возбуждённая, сегодня она свидетельница со стороны невесты. Крепко меня обняла.

— Очень рада за тебя, девочка, счастья тебе и любви на всю жизнь!

Не успела я одеться, как в дверь позвонили. Полина побежала открывать, потом, смеясь, влетела в комнату.

— Девочки, жених со свидетелем прибыли! Я пыталась не пустить, но за сто долларов, сами понимаете, пришлось!

В гостиную вошли Егор с господином Мельбрайном. Сделали вид, что остолбенели от нашей с Натальей красоты. Вручили нам оригинально оформленные букеты. Затем Егор обнял меня, поцеловал руку Наталье. Мельбрайн тоже приложился к Натальиной ручке — она мило засмущалась — подошёл ко мне, взял за руку.

— Белой завистью завидую моему молодому другу, но рад вашему счастью. Лучшей партии для него я даже не могу себе представить. — и с чувством поцеловал мне руку.

— Нам пора ехать, если вы готовы, то выходим. — сказал Егор.

Полина проводила нас до дверей, всплакнула.

Возле загса уже собрались мои родственники, неугомонные сослуживцы, близкие друзья Егора и, конечно, Доброходов с супругой, Руслан и Лёша с девушкой. Первыми ко мне подбежали мои девчушки — в длинных воздушных платьицах, настоящие маленькие феи — и бросились на шею.

— Мамочка, какая же ты красивая, ну просто принцесса из сказки! — прошептала Шурочка.

Потом в окружении родственников и друзей мы отправились в зал, где и была проведена церемония бракосочетания. Наконец вся эта торжественная тягомотина закончилась и нас стали поздравлять. Мы с Егором подошли к Степаниде, я прижалась к ней, она погладила меня по плечу, взяла мою руку и надела на палец старинное кольцо с необычным камнем, Егору же вручила золотые часы на цепочке. Тот восхищённо принялся их разглядывать, открыл крышку, зазвучала чарующая мелодия. Гости притихли. Егор поблагодарил Степаниду, обнял и расцеловал. Мы расселись по машинам и поехали в ресторан.

В ресторане, празднично украшенном, толпились остальные приглашённые, встретившие нас бурными аплодисментами. Потом все разместились за столами и празднество покатилось по наезженной дорожке. Гости пили, ели, говорили тосты, тамада пытался проявлять остроумие. Через пару часов я чувствовала себя как выжатый лимон. Мадам это заметила, подошла, мило улыбнулась Егору.

— Я заберу сестричку на несколько минут, не возражаешь?

Егор согласно кивнул.

Мадам обняла меня за талию и повела в дамскую комнату.

— Сейчас полегчает. Нужно было защиту ставить, столько негатива нацеплялось — и зависть, и злоба, надо же, вроде бы врагов не приглашали.

Мадам прошептала заговор, провела процедуру очищения. Я облегчённо вздохнула.

— Спасибо, Элечка, чувствую себя уже сносно. Скажи, что за камень в кольце, я такого никогда не видела.

Мадам загадочно улыбнулась.

— Знаешь, сестричка, поговори об этом кольце со Степанидой, думаю, она тебе лучше всё объяснит, чем я. А пока — береги его. Ну пошли к гостям. Через часок приедет Фёдор, увезёт наших детей и старушек ко мне, они устали, а завтра мы придём к вам на обед. Старушки хотят посмотреть новую квартиру.

Когда вошли в зал, то увидели такую картину — посреди танцевальной площадки мои девчонки, Шурик и Ваня лихо отплясывали рок-н-ролл, многими ныне забытый. И так это было красиво и гармонично, что все собравшиеся восхищённо столпились вокруг и приплясывали в такт. Когда танец был окончен, зрители разразились бурными аплодисментами. Артисты, взявшись за руки, раскланялись. Разгорячённые гости кричали "браво" и ни в какую не желали отпускать танцоров. Пришлось тем повторить танец на бис. Когда подвыпившие зрители угомонились, ребята подошли к нам.

— Ребята, ну ладно, мои девчонки учатся танцевать в лицее, а у вас откуда такие навыки?

— Варька, ты нас определённо недооцениваешь. — ответил Ваня шутливо— укоризненно. — Не всю сознательную жизнь мы в ментовке проработали, с пятого класса с Шуриком занимались в танцевальном кружке, там и подружились. Были лучшими, на всех конкурсах первые места занимали.

— Ну вы молодцы, я просто в восхищении!

Подошёл Доброходов.

— Варь, отойдём на пару минут, поговорить надо.

— Володя, я послезавтра уезжаю с семейством в Алушту, никаких расследований.

— Клянусь, только совет! Короче, на моей территории убиты два бомжа и один араб. Что интересно, на ногах у бомжей вырезаны буквы С и Б, у араба — на лбу С и А. Наши немного подёргались и успокоились, бомжи есть бомжи, мало ли какие разборки, а араб без вида на жительство, тем более, среди своих заомрочки. Но вот вчера в больницу привезли пожилого бомжика с буквочками на ноге. Врач скорой, как положено, вызвал нас. Я приехал с ребятами, старик был в сознании и кое-что рассказал. Он тусуется в пивнушке с грустным названием "Гэнделик", там мужики играют в карты, ну и выпивают, естественно. Его не обижают, подкармливают, наливают. Барменша Танюша пустые бутылки отдаёт, другое вторсырьё. В тот вечер он, загруженный, возвращался на место лежбища, далеко уйти не успел, остановился, закурил сигарету, смял пустую пачку и пошёл к ближайшей урне. Вдруг его окликнули: "Отец, дай закурить!". Он повернулся — возле него стояли четверо совсем молодых ребят. Он сказал: "Извините, ребята, пачка пустая, а последняя сигарета — во рту". Они брызнули ему в лицо какой-то гадостью, он упал, лицо как будто обожгло, из глаз ручьём потекли слёзы. Один из нападающих уселся ему на голову, потом старик почувствовал дикую боль на ноге и сразу вырубился. Когда очнулся, нога горела огнём, вся штанина была мокрой. Пополз назад к пивнушке, полз долго, в голове мутилось, на пороге опять потерял сознание. Очнулся уже в болнице. ...И представляешь, Варюша, вытащил во-от такого карпа, килограммов на пять, а может и больше!

Я оглянулась — к нам рысьей походкой приближался Влад.

— Варя, — сказал тот пьяненьким голосом. — Не верь ментам, они брехуны и змии-искусители!

Володя приобнял Влада.

— Пойдём, Владик, выпьем за нашу девочку, попугаем зелёного змия.

Они, чуть покачиваясь, направились к столам, а я пошла разыскивать своего новообретённого мужа.

Вскорости приехал Фёдор, мы с Егором проводили детей и наших старушек до машины, распрощались до завтра. Гости тоже стали потихоньку разъезжаться. Мои друзья уехали последними. Я исхитрилась шепнуть Володе: "Встретимся завтра в десять, в скверике недалеко от нашего дома", он согласно кивнул.

Утром я проснулась рано, но Егор уже на кухне пил кофе.

— Варюш, я съезжу на работу, надо закончить кое-какие дела перед отпуском. — притянул меня к себе, обнял, поцеловал. — Не скучай, к обеду приеду.

Я потёрлась щекой о его щёку, согласно закивала.

Как только за Егором закрылась дверь, быстренько метнулась в ванную, привела себя в порядок, оделась.

— Звери, гулять!

Бас с фриксом уже сидели возле двери, Фрикс держал в зубах поводок.

Погуляли. Я посмотрела на сотовый — скоро должна приехать Полина.

— Ребята, пошли домой встречать Полину, она что-то вкусненькое вам купила.

Ребята резвенько понеслись по направлению к дому. Подождали немножко возле подъезда. Полина приехала на такси, увидев нашу компанию, приветливо помахала рукой. Водитель выгрузил из машины сумки с продуктами. Я помогла Полине всё занести в квартиру. Одобрила меню предстоящего обеда. Малость помаялась.

— Полиночка, мне надо на пару часов смотаться в одно место. Приеду, помогу.

— Езжай, конечно, я сама всё приготовлю, люблю готовить, особенно что-нибудь праздничное.

Я чмокнула Полину в щёку, схватила сумочку и вымелась из квартиры.

Володя был уже на месте, вышагивал по аллейке. Увидев меня, радостно воскликнул:

— Вот знал я, Варюха, что твоё сыщицкое любопытство превысит супружеский долг!

— Володя, кончай базарить, у нас на всё только два часа.

Мы быстро прошли к машине и поехали в больницу.

Когда зашли в палату, старик дремал, его лицо, заросшее щетиной, было бледным до синевы. С трудом открыл глаза. На вид ему было лет семьдесят, хотя я видела, что нет ещё и пятидесяти.

— Здравствуйте, — сказала я. — Вы можете говорить?

— Могу. — невнятно ответил тот.

— Как вас зовут.

— Все Толиком зовут и ты так зови, дочка.

— Толик, у нас мало времени, от вас требуется закрыть глаза и мысленно представить этих ребят, я понимаю, что вы их толком не рассмотрели, и не надо, просто смотрите на их лица, сосредоточьтесь и держите эту картинку, сколько сможете, хорошо?

— Хорошо. Ты этот, как его, сенс?

— Что-то вроде того. Давайте начнём.

Я взяла бедолагу за руку. Он закрыл глаза. У меня перед глазами сначала поплыла какая-то муть, потом картинка стала проясняться, я хороша рассмотрела троих мерзавцев, их криво ухмыляющиеся рожи.

— Толик, сейчас напрягитесь, посмотрите на четвёртого справа, хотя бы на то место. Очень хорошо. Я его вижу. Спасибо, Толик, можете отдыхать. Вы молодец, чётко спроектировали картинку. Володя, поехали в управление, составим фоторобот.

Мы с Володей на скорости, превышающей все допустимые нормы, помчались в управу. Ребята были предупреждены и нас ожидали. На составление фотороботов ушло часа полтора. Наконец-то работа была закончена, Володя отвёз меня домой, проводил до места встречи, обнял и поцеловал в щёчку на прощание.

— Спасибо, Варя, ты настоящий друг.

— Володя, звони мне, держи в курсе расследования, мне это дело интересно. Но чутьё подсказывает, принесёт оно тебе много неприятностей.

— Не каркай, подруга. Беги, а то засветишься.

Я пошла к дому. Успела как раз вовремя — подъехала Мадам с детьми, Степанидой и Василисой. Я помогла выйти из машины Степаниде, дети выкатились сами, Мадам помогла вылезти Василисе. Я всех по очереди обняла и мы направились в подъезд. Мадам шла позади меня и бурчала: "Горбатого и могила не исправит!".

Я повернула голову и показала ей язык.

В квартире вкусно пахло, Полинка молодец, уже сервировала стол в гостиной холодными закусками и дожаривала индюшку. Девчонки побежали обживать свою комнату. Степанида с Василисой заглянули в каждый уголок, всё пощупали и, кажется, одобрили. Приехал Егор и мы уселись обедать. Обедали долго, Полинка подносила всё новые блюда — и когда она успела?.. Я смотрела на радостные лица моих родных и мысленно благодарила Всевышнего за маму и сестру, за моих самых лучших девочек, за Егора, за ещё совсем крохотного сыночка... Меня переполняла щемящая нежность к каждому из ник.

Утром пришлось проснуться очень рано, так как запланировали выехать в Алушту в шесть часов. Спасибо Мадам и Полинке, все вещи уже упаковали. Сварила детям кашу, те поковырялись в тарелках, есть не стали.

Егор заглянул на кухню:

— Варюш, не заставляй, где-нибудь по дороге позавтракаем, там есть неплохие кафешки.

Пришлось скормить кашу всеядному Фриксу.

Выехали точно по расписанию. Как только отъехали от дома, дети и живность сразу уснули. Через пару часов проснулись, сказали, что хотят завтракать. Пришлось останавливаться. И так всю дорогу — то животным нужен туалет, то детям. Потом пообедали. И вместо запланированного времени подъехали к дому родителей Егора на два часа позже, уже глубокой ночью.

Дом сиял огнями, нас с нетерпением ждали. Егор посигналил. Ворота тут же открылись, вышел мужичок, замахал руками.

— Это Прохор, помогает родителям по хозяйству.

Егор вышел из машины, пожал руку мужичку, приобнял, потом вернулся и загнал машину во двор. Мы вышли, ноги после долгого сидения слушались плохо. Я огляделась. Моря за домом не было видно, но слышен шум волн и пахло, пахло морем и какими-то южными цветами.

Дверь открылась и на крыльцо вышла женщина, маленькая, худенькая, с короткой стрижкой, очень красивая и ухоженная, сказала:

— Мы вас уже заждались, начали волноваться. Проходите скорее в дом.

Мы дружною толпою направились за ней через огромную застеклённую веранду в гостиную. В инвалидном кресле нам навстречу выехал хозяин дома, Константин Петрович, седовласый, крупный, представительный, Егор очень на него похож.

Егор обнял мать, пожал руку отцу.

— Знакомьтесь, дорогие родители, это моя жена Варя.

Я подошла к женщине, та меня крепко обняла.

— Очень рада за вас, дай вам Бог счастья, Варюша! Зовите меня просто Изольда, меня все так зовут.

Я кивнула и подошла к мужчине, поцеловала его в щёку, он взял мою руку, поцеловал, сказал:

— Очень рад, бесконечно рад.

Егор подтолкнул вперёд девочек.

— А это наши девочки, прошу любить и жаловать.

Девочки сделали книксен, прощебетали: "Я — Мария", "А я — Александра". Изольда подошла к девочкам, прижала к себе:

— Боже, какие вы красавицы!

Девочки подошли к Константину Петровичу, тот взял их за руки, поцеловал ладошки, на глазах его блестели слёзы.

— Ну, Фрикса вы знаете, — сказал Егор. — А это самый главный член семьи — Бас.