Там мой брат!

— Что ж не обезболили! — вздохнул я.

— Да давал я ему обезболивающее, — досадливо вздохнул Лухт. — Только часто ж нельзя... А с рукой у него все просто. Какой-то орк ударом вышиб ему плечевой сустав. Сустав мы вправили, но, видать, началось воспаление... отек... Вот и болит. Я боялся, что суставную сумку порвало, но вроде обошлось...

— Доброго дня всем, — раздался вдруг тихий хрипловатый голос.

Незнакомый. Или я всё же слышал его? Не помню.

— У-гм, — промычал я в ответ. Получилось что-то вроде стона, и я заткнулся.

Лекарь и Тавен, и еще кто-то из раненых нестройным хором ответили на приветствие, и воцарилась неловкая тишина. Потом незнакомец, прокашлявшись, неловко произнес:

— Я бы хотел... с Эданом поговорить.

— Да вот он, — как-то неуверенно ответил один из тех, кто лежал ближе к выходу. Мне вдруг стало тревожно. Что такое? Что-то с моим другом? Но вот он, рядом... и лекарь... если бы было что-то плохое, он бы среагировал как-то... Трибунал?! Но тогда они бы Борьку и потребовали... да и не может такого быть! Лухт сказал, что до этого не дойдет. Комол добрый. Я-то знаю!

— Доброго дня, — повторил незнакомец, подходя поближе ко мне, и я его узнал. Никакой это не незнакомец.

"Элдор Дерион, командир магической алы и капитан безопасности полка..."

Тот самый, что грозился меня убить, если вдруг я дам ему повод заподозрить меня в предательстве. И — тот самый, что в бою выдернул меня из-под орков. Поди пойми, чего ему надо...

— Собственно... — видно было, что говорить ему трудно и не хочется, но в то же время нужно и необходимо. — Собственно, я собирался принести тебе свои извинения. Мои подозрения в отношении тебя оказались беспочвенными. Поэтому... прости, пожалуйста.

— Хорошо, — ответил я легко. Потому что видно было, что парню конкретно плохо... Наверное, он редко ошибался? Или никогда не извинялся? Но мне его было прямо жаль. И в лазарете нашем всё смолкло, ребята прекратили разговаривать — всем было любопытно, за каким это демоном ко мне пришел маг?!

— Ты уже извинился, на самом деле. Ещё там. Как, нести не трудно было? Они тяжелые были, судя по всему...извинения твои. Очень тяжелые.

Он улыбнулся — одними губами. В глазах не было даже и намека на улыбку...

— Ничего, в самый раз по мне. Раз уж донес...

— А что спас? — полюбопытствовал я. — Проще было не вмешиваться. Мало ли. Чтобы не думалось...

— Смерть необратима, — помедлив, выдохнул маг. — Но, если честно, я и сам не знаю. Так вышло. И... я не жалею.

— Хорошо, что не жалеешь... А твои подозрения... наверное, почва как раз была. Мне трудно судить. Ты действительно больше не подозреваешь? — спросил я хрипло. Мне действительно было интересно. Рожа моя ему не понравилась? Или то, что я слишком легко вырвался от орков? Или Прятки?

— Действительно. Я получил доказательства твой невиновности. Мне больше не в чем тебя подозревать, — его голубые глаза неожиданно стали теплее, что ли. Словно облегчение от того, что возможная беда не случилась, растопило лед подозрительности. А может быть, мне показалось...

— А в чем ты Федьку подозреваешь? А?! — загремел вдруг голос откуда-то сбоку. О, Феттаим! Только у него такой бас. Из Борькиных людей, копейщик...

— Успокойся, Фет, он не наш, он из Темных, — отозвался Лухт откуда-то из угла, где он начал перевязывать кого-то ещё.

— Оно и видно... Что из Темных... Темный и есть, — отозвался громогласно Феттаим и усмехнулся немудреной своей шутке.

Мне вдруг стало неловко даже, как мага встретили в штыки. В конце концов, он за безопасность полка родного боялся...

— Вообще-то уже ни в чем, — спокойно ответил Дерион. — Прощай, Эдан из Ахсны. И выздоравливай. И кстати... здорово ты хана подсек. Я уж думал, нам конец обоим...

Я вновь смутился и радостно зачастил о том, что это вовсе не моя заслуга, что это куг, Борькина Кошка, что это она — герой. И друг, что отдал мне самое дорогое.

— Ну... в таком случае передай своему кугу мою благодарность, — устало отозвался Элдор. — Миррус уводит полк, я уезжаю с ним. Здесь останется несколько взводов и лекари. И два мага еще, способных подать сигнал тревоги на расстоянии. Мало ли... вдруг орки вернутся... В общем... счастливо вам...

— Спасибо. Ты спас меня. Я не забуду! — сказал я тепло. — И знаешь... мне кажется, что мы встретимся ещё... и не в лазарете. И друзья будут рядом...

Маг покачал головой и ушел.

"Ну и?" — с совершенно склочной интонацией проскрипела Доори.

"Что "ну и?" Ты недовольна, что ли? Я не собираюсь себе твои дела присваивать!" — сказал я Кошке. Беззвучно, конечно.

"Тебе велено было передать мне чью-то там благодарность. Ну и где?"

"Ты и сама прекрасно слышала. Вот начну вставать, могу тебя в казарме над койкой в стену воткнуть и, входя, кланяться... Хочешь?"

Кошка обескураженно помолчала, потом уже другим тоном проворчала: "Спасибо..."

И уже когда я решил было, что на этом наша беседа и завершится, она еле заметно добавила: "Извини..."

"Не за что!" — мысленно улыбнулся я ей. "Кстати. Благодарность командования ты слышала. А вот сам я тебя, кажется, и вправду не поблагодарил... Ты два раза спасла меня. И я этого тоже не забуду, Доори!"

"Я для того и создана..." — польщенно и даже гордо ответила она. — "Хороший ты все-таки эльф! Правильный..."

"Туповатый только местами", — честно признал я. "Но... Кошка, ты теперь почти как человек в моей памяти... Как друг!"

"Скажешь тоже! И вообще я гномка!" — отозвалась она не сразу. Но я знал, что ей приятно.

* * *

Шли дни.

Мы выздоравливали. Медленно. По сей день не знаю, почему я с этим так задержался. До сих пор уверен, что тут какая-то дурацкая магическая хрень. Маг мне говорил, что не иначе я Борьку в тот день, когда нашел, ещё лечить пытался — а иначе откуда у меня магическое истощение такое? Ну тут и Прятки ещё, но после Пряток всё-таки время прошло...

Лекарь из меня тот ещё... Не знаю уж, как я там лечил, главное — что я его нашел! Успел...

Хорошо как, что рядом нас положили. Я и ночью просыпался да проверял. Тут он, друг мой, посапывает себе... Вначале постанывал ещё... Грудь-то пробита! Потом перестал... Как же я радовался! Даже старался не спать. Слушал и слушал, как он дышит, Борька... Иногда мы с ним ночами перешептывались. Как дети! А порой в наш разговор вмешивалась Кошка. Как правило, затем, чтобы в чем-то возразить или напомнить о том, что сон — это тоже лекарство. Теперь, когда наши койки были рядом, у Кошки получалось ворчать на нас обоих, как у старшей сестры. Забавно было...

Я ещё долго приставал к Борьке и даже к нашим санитарам, боялся, не скрывают ли что от меня, нету ли крови на его подушке, пока наш добрейший лекарь не начал посылать меня во всякие неудобосказуемые места. Но вот уже улучшение у Борьки стало заметно не только с его слов, и жизнь стала совсем хороша.

Каждый день к нам приходили ребята! Приносили всякую вкусную снедь, которую, якобы, привез Миррус, а потом ещё и принесли местные... те, кто был за крепостью и кто пострадал бы, пропусти мы орков дальше. Вроде как благодарили...

Натка осталась с тем взводом Мирруса. И тоже ходила ко мне каждый день...

А однажды пришел Комол.

Тяжелый усталый шаг его был совсем не похож на обычные движения этого эльфа. Но по крайней мере, он сейчас не выглядел древней развалиной самого себя.

— Эдан! — воскликнул он при виде меня и радостно улыбнулся. — Как ты, мальчик?! Меня вот, видишь, только отпустили наши лекари. А тебе, я смотрю, даже встать еще не дозволяют?

— Не дозволяют, командир! — бодро подтвердил я. — Как же я рад вас видеть!

И попытался... нет, не сесть — это было бы долгое и неинтересное зрелище. Кое-как повернулся набок, к командиру...

— Я тоже рад тебя видеть, Федя, — Комол осторожно опустился на стоявший рядом колченогий табурет, на котором устраивались все, желающие с нами пообщаться. — Еще больше я рад видеть тебя живым! Пусть не совсем невредимым, но живым. Ты нас всех спас, и мне приятно, что я в тебе не ошибся.

— Да мне просто повезло! — с жаром сказал я. — И вообще... надо быть честным. Сначала я попался как последний дурак, а если вспомнить, что я эльф наполовину, так это вообще непростительно... Меня спас только Борькин нож. А иначе...

Я вздохнул.

— Мне даже страшно представить себе, что было бы иначе...

— Мне тоже. Поэтому делай как я — не представляй, — Комол чуть усмехнулся. — Миррус рассказал мне все, что смог. И я подозреваю, что тебя уже достали все наши просьбой рассказать, как все прошло. Но, может, все-таки найдешь силы и порадуешь старика повестью о своих подвигах?

— Порадую, конечно! Только... о чем именно? — спохватился я. — Наверное, как мне сбежать удалось?

Комол, после того как болел, отдав все свои силы магической обороне, и после моих приключений казался почему-то куда более близким. Как строгий дядюшка, глава семьи... Иногда мне даже казалось, что и с отцом моим он знаком. Жаль, что это не так! Я и так его уважал всегда, а сейчас мой командир стал мне ещё ближе.

— Лучше бы обо всем, с самого начала, — сказал наш комендант. — Это не приказ, Федя, мне просто очень интересно. Так что если не считаешь себя в силах, или тебе это все надоело, или хочется меня послать... в общем, если не хочешь, можешь не рассказывать. Но... если рассказывать, то обо всем, хорошо? вот буквально с момента, как ты с нами распрощался. Там, за стенами...

— Да я конечно всё расскажу, командир! — с жаром заверил я. — А что вас интересует? Лагерь орков, через который я пробирался? Ох, он таким большим оказался — я даже не ожидал...

Мне очень хотелось угодить командиру. После того, как я видел его истощенным, постаревшим, непохожим на себя, после такой щемящей встречи с Миррусом — хотелось сделать что-нибудь хорошее для него.

— И это тоже... Понимаешь, Федя... ты сделал такое... я очень рассчитывал на тебя, очень. Но... почти не надеялся. Мы все слишком ослабли, ты тоже... мне казалось, я тебя на смерть посылаю. Что от истощения ты эти Прятки и десяти минут не продержишь на себе и попадешься. Понимаешь? Так что... ты герой. А у героя хочется узнать про подвиг. Так что... рассказывай про подвиг. Если туда поместится рассказ и про оркский лагерь, тоже хорошо будет.

— Я не герой, командир! — жалобно запротестовал я. — Ну какой герой из меня, одно ж недоразумение! Положим, Прятки я продержал долго, дольше чем думал — я ещё после лагеря орков бежал невидимый! А получается, что как раз, быть может, зря я так сделал, потому что, наверное, от усталости не соображал уже ни хрена... И попался полукровкам этим так глупо, что дальше некуда.

— Не зря, Федя. Ничего не бывает зря. Тебе ведь повезло с этими орками, верно? Повезло, повезло... тебя не убили сразу, не изувечили так, что о последующем передвижении и речи быть не могло... Верно? Следовательно, ты выиграл. Да, заплатил шкурой, ну так судьба и не такие счета иной раз выставляет. Можешь ты с уверенностью сказать, что, если бы отказался от Пряток раньше, то не попался бы кому похуже? Тому, кто сначала режет горло, а потом задает вопросы? Кто на допросе предпочитает рубить ноги и руки, а не камчой по спине?

— Это так, командир. Вы правы! Я, правда, сперва хотел, чтоб они меня убили, злил их... Очень боялся их шаману попасться. А вот что повезло мне, понял, когда Борькин подарок мне помог.

Борька выдохнул. В принципе, не так уж и шумно, просто... я только сейчас заметил, как он старательно не привлекал к себе внимания все это время. И на фоне этой его неприметности выдох показался громким.

Комол в борькину сторону даже не взглянул. И вообще никак не отреагировал почти, только на долю мгновения чуть сжал губы. Такой намек на неодобрение...

— А про Камень ты тогда и узнал? От этих орков, да? А ведь никто у нас даже не догадывался...

— Ну конечно! Они, когда у костра сидели, говорили о нем... Что легенды ходят о Камне. Что на нем какой-то их герой принес себя в жертву... И я понял, что пришли они к нам именно из-за Камня! Они думали, что я не слышу... хотя в общем они и не скрывали ничего. Про Алдар-хана говорили... А правда, что он в плену?

— Правда, — улыбнулся Комол. — Люди Мирруса сказали, что это ты его обездвижил. А говоришь — не герой. Быть тебе, парень, с повышением! И с премиальными!

— Да я тут при чем! Просто случайно вышло... нету моей заслуги.

Командир наш усмехнулся недоверчиво:

— Прямо так уж нету? Прямо так уж случайно? Нет, Эдан, не получится отвертеться.

Он так тепло смотрел на меня... что я решился.

— Командир, — сказал я, — если я такой весь из себя герой... до Мирруса добрался и всё такое... и даже поучаствовал в пленении Алдара... хотя за это Кошке моей надо премиальные, и Дериону... обещайте мне, командир, что выполните мою просьбу. Очень прошу.

— Если она не идет в разрез с Уставом, то... во всяком случае, я сделаю все, что в моих силах, Федя. Обещаю.

— Командир, простите Борьку! — сказал я умоляюще. — Только благодаря ему я дошел... только его подарок спас меня и, можно сказать, всех нас. И до Мирруса я дошел... стыдно сказать, но, наверное, тоже потому, что прежде всего думал — там мой брат!

Комол раздраженно фыркнул. Его фырканье слилось с борькиным, в котором сквозило почти что возмущение.

— Эдан, не надо! — не выдержал мой друг. — Не надо мешать свою славу с моей виной!

— Моя слава?! — повторил я. — Нет никакой моей славы, Борька! Командир, нет моей славы. Есть Ахсна, которая выстояла. Это и будут помнить — а не про меня. Мне... действительно повезло. Повезло выполнить то, что должно. И мы отстояли Ахсну... Мы все.

— Где бы мы были все с нашей стойкостью, если бы не пришли полки Мирруса? — очень тихо произнес Бо.

— И разве пришли бы они, если бы их... не позвал ты? — спокойно и уверенно закончил его мысль Комол. — Что же касается Боонра... хм... он разжалован с сегодняшнего утра, а других наказаний я не планирую. Ты удовлетворен?

— Да, командир, — вздохнул я с облегчением. — Мы солдаты. Зачем нам командовать?

— Всякое в жизни бывает, — прозвучал ответный вздох командира. — Иной раз приходится брать на себя ответственность за чужие жизни. Я вон тоже... не собирался в боях командовать, я — комендант, а не боевой офицер. Но... когда гибнут боевые, на смену приходят... всякие, вроде меня или Боонра. Кто под рукой окажется. Мне мнилось, что из него получится командир. Я ошибся. Со всяким случается.

— Мы просто солдаты, командир... Мне даже странно сейчас, что... всё получилось. Всё-таки, наверное, меня вело желание всех вас... и Борьки тоже... молитвы и пожелания удачи. Сам-то я сделал всё, чтобы не добраться! Даже и в голову не пришло... вот это то, что я обязательно хотел рассказать... то, что за рекой МОГУТ находиться орки. Если они полукровки.

— На самом деле они могут находиться за рекой, — мягко сказал Комол. — Даже и чистокровные — могут. Просто... скажи вот, если тебе сказать, что вот в какой-нибудь лес ходить нельзя, потому что тогда у тебя детей никогда не будет и род твой прервется от этого, ты пойдешь? По своей воле?